Протоиерей Андрей Канев: Понятие о страхе Божием

Недавно мы вспоминали, как произошло обращение к вере Константина Николаевича Леонтьева – великого русского философа и писателя. Умирая от внезапно постигшей его болезни, он молил Божию Матерь о помиловании, о дарования времени для исправления жизни и был исцелен. И его жизнь действительно изменилась! Прежде Леонтьев постоянно искал радости и наслаждений, а после исцеления стал искать спасения – в вечности. И произошло это потому, что Константин Николаевич по-настоящему испугался: как писал он в одном из писем «пришла, наконец, та неожиданная минута, когда я почувствовал незнакомый мне дотоле ужас, а не просто страх – одновременно и ужас греха, и ужас смерти. Прежде я ни того, ни другого не знал, а теперь я стал бояться Бога!».

Но удивительно не это, а совсем другое. То, что в православной России переживания и перемены Леонтьева многие не просто не поняли, но даже осудили. Причем не неверующие люди, каких в нашем Отечестве и в те времена было немало, – нет! Страх загробного воздаянии Леонтьева показался лишенными христианской благодати будущему митрополиту Антонию (Храповицкому), а о. Георгий Флоровский писал, что «Леонтьев весь был в страхе, и был странно уверен, что от радости люди забываются и забывают о Боге. Он точно не знал, что можно радоваться о Господе и что «любовь изгоняет страх».

Подобная позиция осуждения страха и воспевания любви близка и многим нашим современникам. Но насколько она согласуется с учением Церкви? Об этом мы будем говорить с протоиереем Андреем Каневым.

Полтора вера назад Константин Николаевич Леонтьев так описывал «розовое христианство» своих современников: «Гуманитарное лжехристианство с одним бессмысленным всепрощением своим, со своим космополитизмом – без ясного догмата, с проповедью любви без проповеди «страха Божия и веры»; без обрядов, живописующих нам самую суть правильного учения… – такое христианство есть все та же революция, сколько меду она ни источай. Но при таком христианстве ни воевать нельзя, ни государством править; и Богу молиться незачем… Такое христианство может только ускорить всеразрушение. Оно и в кротости своей преступно»… Об этом пишет священник Кирилл Зайцев в статье «О страхе Божием» – в ней много говорится и об обращении Леонтьева и о спасительности и необходимости такого страха для каждого христианина. Ибо страх Божий является первой ступенью лествицы послушания, а любовь есть высшая ступень этой лествицы… Но часто в наши дни можно наблюдать за тем, что современные христиане эту позицию не разделяют. Им гораздо ближе другая позиция, согласно которой «Бога надо просто любить, а бояться Его не нужно». Или что «к Богу можно идти двумя дорогами – и дорогой страха, и дорогой любви» – как бы каждый может выбирать сам свой путь. И потому «не надо никого пугать страхом Божиим» – кричат сторонники любви на различных православных форумах. Ну чем не «розовое Православие»? Поэтому мы решили подробно обсудить тему страха Божия и любви Божией.

Протоиерей Андрей Канев, настоятель храма в честь Владимирской иконы Пресвятой Богородицы (г.Екатеринбург), кандидат философских наук: – Почему мне показалось важным поговорить именно об этих понятиях? В основе духовной жизни (и каких-то ее попыток), у человека должны быть правильные ориентиры.

Понятие о страхе Божием должно быть у человека в самом начале. Что думает о страхе современный человек, приходя в храм, зачем нужен страх? Конечно, мы все скажем, используя наш жизненный опыт, скажем, что страх – это что-то негативное. Человек испугался лающей собаки, начальника, который грозно на него посмотрел, дефолта или надвигающегося экономического кризиса, или посмотрел на ночь какой-нибудь ужасный фильм, и ему что-то приснилось страшное. Ему страшно за своих детей, страшно за свое будущее. У нас жизнь очень часто «окрашена» разными страхами. И, когда человек приходит в Церковь, он слышит слова Священного Писания, что премудрость должна основана быть на страхе Божием, что страх Божий должен быть, он слышит это в проповедях, в молитвах, в чтении. И человек недоумевает, ему хочется любви. Приходит он и говорит: «А где же любовь? Где она есть? Вы говорите о страхе, о покаянии, о любви надо говорить, это то, что нам сейчас нужно».

Понятно, что здесь мы сталкиваемся с важным недоумением: человек приходит в храм, в Церковь, к вере, – но приходит с «рюкзачком» своих понятий. И, вынимая из него посреди храма свои ложные сокровища, он через них начинает оценивать духовную жизнь. И не удивительно потом, что человек ошибся. Когда он начинает сталкиваться с реальными проблемами в духовной жизни, с реальным трудом, с необходимостью этого труда, человек не движется. Порой, бывает, отходит от веры и даже уходит из Церкви.

Почему? Потому что пришел не за тем. Он слышит, что Бог есть Любовь, но под любовью он понимает что-то свое – возможно, что-то душевное, какие-то из жизненного опыта взятые чувства или опыт свой применяет. И, конечно, он здесь ошибется. Поэтому, если мы говорим о школе покаяния, вообще о необходимости каяться, то конечно, давайте поговорим о страхе Божием.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475