Игумен Вениамин (Райников): Степени святости

Ваша должность – секретарь Епархиального совета, расскажите, пожалуйста, что она подразумевает?

Епархиальный совет – это совещательный орган при архиерее, один из органов управления епархией. Должность секретаря подразумевает подготовку документов и итоговых решений. Это административно-канцелярская должность.

Сегодняшняя тема – степени святости. Открывая церковный календарь, мы увидим, что ежедневно совершается память мучеников, преподобных мучениц, благоверных князей. Есть различные степени святости. Поясните, пожалуйста, что это значит?

Лики святых именуются по-разному, так как пришли они к Богу неодинаково. Каждый путь к Господу уникален, поскольку каждый человек уникален. Нам интересен путь каждого, потому что у каждого мы можем найти для себя урок. Наименование лика указывает на основные направления жизни святого.

Почему существуют различные степени святости, чем это обусловлено?

Они все святые. Но апостол Павел пишет: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе». Мы это замечаем в наших песнопениях. Божией Матери мы поем: «Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим». Степень приближенности к Престолу Божию бывает разной даже у ангелов. Мы знаем о девяти ангельских чинах, каждый из которых получает освящение через предыдущий лик. В этом есть красота мироздания – Господь сотворил мир иерархичным. Он не сотворил массу одинаковых существ, но сотворил каждого в своей уникальности и каждому дал свое место.

Можно ли назвать критерии, по которым святого определяют к той или иной степени святости?

Они достаточно условны. Апостолы – это ученики Христа со своими целями и задачами. Это ограниченный круг людей. Есть пророки, имена которых известны; служение их своеобразно, но подчинено общим тенденциям и закономерностям. Один из примеров – Иоанн Предтеча, который тоже относится к пророкам. Он был на стыке времен Ветхого и Нового Завета. Мы видим мучеников, и подвиг их уникален. Они были настолько верны Христу, что свидетельствовали о своей вере и торжестве любви к христианскому вероучению всей своей жизнью и своей смертью. Они отдавали свою жизнь за веру.

Есть люди, которые свидетельствовали о вере до смерти, но смерть не наступила. Их мучили, гнали, они были готовы отдать свои жизни, но Господь благословил жить дальше и приносить благие плоды своей жизни. Один из них – святитель Лука Крымский. Он претерпел в жизни много гонений. Мы его чтим и изучаем страницу его жизни, которая благообразна, так как он еще и святитель.

Есть преемники апостолов – святители, которые прославились как мудрые правители Церкви. Им была вверена Церковь, и они несли ответственность за Нее.

Есть преподобные, которые занимались самосовершенствованием, и этим послужили Церкви. Как говорил преподобный Серафим Саровский: «Спаси себя, и вокруг тебя спасутся тысячи» – человек приобретает святость, которой может потом поделиться. Их подвиг – это внутренняя, сложная работа, бескровное мученичество. Есть мученики внешние, которых мучили телесно, при этом они могли не успеть достичь других совершенств, как, например, мученик Вонифатий, который приносит Христу свою жизнь еще не очищенной от страстей в порыве и потрясении Христовой истиной и получает от Бога прощение своих согрешений. С одной стороны, это путь человека несовершенного, не успевшего справиться со страстями, а с другой – очень искреннего, отдавшего свою жизнь. А есть люди, которые занимаются бескровным мученичеством – преподобные, которые борются не с внешним врагом, а с внутренним. Они достигают совершенства – бесстрастия.

Существует немногочисленный лик святости – юродивые. Каждый из них прошел своим путем, совершенно отличным даже друг от друга, но мы можем видеть в их жизнях исполнение Евангельских блаженств. Поэтому мы называем их блаженными.

Страстотерпцы – это люди, которые принимают смерть безропотно, так, как подобает христианам, и в этом показывают нам пример отношения к смерти. Это очень важный пример, умирать нам придется всем. Смерть – экзамен всей жизни. Эти люди принимали ее, иногда бессмысленную и несправедливую, с покорностью воле Божией, с прощением своих врагов. Кажется, человек должен жить и жить, но эта смерть есть принесение себя Богу. Смерть детей полна несправедливости и бессмысленности, с точки зрения человечества. Борис и Глеб – юные князья, не успевшие пожить. Дети из семьи Царственных Страстотерпцев – против них была ужасающая несправедливость. Но с какой кротостью дети относятся к смерти! Это совершенно недетское совершенство. Это уникальный пример, которому следует учиться.

Каждый лик святых показывает какой-то аспект, который нам интересен, которому Церковь предлагает подражать. Он может не выражать глубины всей личности, он выражает обращенность этого подвига вовне. В этом смысле эти лики бывают несколько условны. Преподобные – это святые, которые прославились в чине монахов, но иногда мы видим далеко не последних представителей святости, которые монахами не были. Церковь празднует память преподобной Марией Египетской, которая постриг не принимала. Она ушла в пустыню и показала подвиг аскезы, не будучи монахиней, не начиная свой путь в монастыре. Она прошла свой путь ко спасению, а вела ее Сама Божия Матерь. Мы видим путь преподобного Алексия Римского, который тоже не был монахом, но мы чтим его как преподобного.

Вопрос телезрителя из Белгородской области: «К какой степени святости Вы отнесете разбойника, который был распят справа от Христа, и по каким критериям его оцените?».

Определять степень святости – не наша задача. Это условный термин. Святость – это не то, что может быть измерено. Нет прибора, который измеряет святость, потому что у нее нет верхней величины – она абсолютна. Есть совершенно уникальные случаи, как разбойник на кресте. Он уникален. В его святости мы не сомневаемся – о ней говорит Христос. Но она проявилась в уникальных месте, времени и обстоятельствах.

Для нас это пример мгновенного обращения, милосердия Божия к кающимся грешникам. Разбойник на кресте сумел покаяться, но не сумел показать плодов покаяния. Он обладал пороками, но изжить их у него не было никакой возможности. Из Священного Писания мы знаем, что вначале оба разбойника поносили Христа, убитые своей болью, несправедливостью, озлобленностью. Когда человеку больно, он начинает кусаться. Далее произошло коренное изменение разбойника при виде страданий Христа. Произошел внутренний процесс покаяния.

Это уникальный случай. Его можно отнести к праведным. Праведные – это люди, которые не были в монастыре, но исполнили заповеди Христовы. Например, праведный Иоанн Кронштадтский. Это люди, которые на своем месте исполняли свое дело, своей жизнью показывали исполнение заповедей Господних. Преподобного Антония Господь послал к сапожнику, который жил в миру, работал, а внутренняя праведность вознесла его к Богу больше, чем Антония Великого.

Это тайны Божии, к которым мы относимся очень деликатно. Когда мы определяем лик святости, нас интересует не техническое совершенство, а способность святого дать что-то Церкви. Есть много необыкновенно совершенных святых, о которых мы не знаем. Нет задачи канонизировать всех, кто стяжал святость, и ранжировать их. Мы просто подчеркиваем в жизни человека тот аспект, который может быть интересен, может стать универсальным примером для всех христиан. Царственные Страстотерпцы прославляются как страстотерпцы, но не как политики. Александр Невский прославляется как благоверный князь, несмотря на постриг в конце жизни. Его постриг был нужен для него самого, но его аскетическая жизнь нам не известна. К его внешней жизни, как человека, готового отдать жизнь за свой народ, мы имеем доступ и показываем ее всей Церкви. На аскезу у него не было времени – он принял постриг перед смертью.

В каждом человеке может сочетаться множество красок святости. Но мы выбираем именно ту, которую хотим представить всей Церкви как универсальный путь, как достижение в этом служении. Есть личности очень глубокие. Например, святитель Николай Чудотворец. Он пример для всех пастырей. В его жизни была и аскеза. Он был монах, хотя в то время возможно было иметь семью для епископа. О ней мы знаем, догадываемся, но свидетельств об этом мы не знаем. Его поступки яркие, назидательные. Он долгое время находился в тюрьме, претерпевал мучения. Даже видно по его телу, что он был человеком, который много мучился в заточении. С какой-то стороны он и исповедник, и страстотерпец. Все эти стороны присутствуют, но мы прославляем его как святителя, потому что в этом служении он ярче. А есть другой величайший святой – преподобный Исаак Сирин. Он был епископом города Ниневии. Его внутренняя аскеза была более заметна, нежели его служение, которое практически не получилось. Он столкнулся с развращенным городом, признался в своем бессилии и ушел в пустыню, не став епископом. Прославлять его как архиерея бессмысленно – его епископство не пример. В одном и том же человеке мы подчеркиваем то одну сторону, то другую. Андрей Критский, прекрасный и примерный святитель, обладал очень глубоким аскетическим внутренним миром. Он учитель аскезы, величайший знаток внутренних движений человеческой души, специалист покаяния. Он интересен нам как учитель аскезы. Несмотря на то, что он святитель, мы поем ему при чтении канона: «Преподобне отче Андрее, моли Бога о нас». А в другом контексте мы говорим о нем, как о святителе. Великомученик и страстотерпец – это человек, который много претерпел. Однако величание великомученику Пантелеимону звучит: «Страстотерпче святый и целебниче Пантелеимоне…». Тут видно многообразие красок святости, а не чины, как в армии.

То есть не может быть так, что у человека наблюдается только одно проявление святости: чаще всего он нес множество подвигов, но один из них был более ярким?

Бывает, в человеке совмещается много ликов святости. Бывает, что нам его святость интересна только с одной стороны. Он был именно монахом, ушел с детства в монастырь, прославился как аскет, занимался духовным совершенством, становился примером для других людей. Его преподобничество нам очень интересно, а все остальное вторично. Он мог не претерпевать никаких мучений за веру Христову. А кто-то претерпевал мучения, и это интересно. Бывает сочетание ликов: преподобномученик, – он заслужил примера и в преподобии, и в мученичестве. Или святитель и исповедник Лука, который пронес два величайших служения. Он одну часть жизни прожил как исповедник, а потом раскрылся как пастырь, поэтому мы подчеркиваем и ту, и другую сторону. Бывают преподобноис-поведники, преподобномученики. Это небольшая подсказка: на что обращать внимание, чему подражать. У преподобных мы изучаем аскетические подвиги, духовные труды. Кто-то из святых находит больше понимания с людьми светскими, другой – с духовными. Каждый реализуется в своем служении. Наша система очень проста и понятна – по наименованию святого мы понимаем, куда смотреть.

Вопрос телезрительницы из г. Липецка: «В годы войны было много людей, пожертвовавших своей жизнью. Можно ли сказать, что все эти люди – святые?».

Можно будет сказать, что они святые, когда их прославленность Господом будет очевидна. Не всякий человек, достигший святости, прославляется Церковью. Его жизнь должна быть идеальным примером для всех.

Когда человек жертвует своей жизнью ради других, это называется подвигом. Но мы должны смотреть на прославленность этих людей Богом. То, что мы увидели, не значит, что так оно и есть в духовном плане. Есть много обстоятельств, которые учитываются комиссией по канонизации. Геройский поступок не гарантирует то, что этого человека Бог прославит для общецерковного почитания. Задачи всех канонизировать у нас не стоит.

Такие подвиги являются примером и воодушевлением. Для этого ставят памятники, чтобы все вспоминали этих людей и учились на их примере. Канонизация – это не награда за жизнь, а констатация факта, что Господь прославляет этого человека и предлагает его в качестве примера для подражания. Например, Симеона Верхотурского люди благополучно забыли, а Господь прославил: гроб вышел из земли, обнаружились нетленные мощи; он являлся во сне людям, называя свое имя, и люди вынуждены были вспоминать и научаться его жизни. С точки зрения людей, он был ничем не примечателен. Его жизнь для внешнего общества не была интересной, но была интересной для Бога. Он внешне ничем не жертвовал, но его внутренняя жертвенность была огромной. Умер Симеон в молодом возрасте. Он играл роль потерявшего рассудок, но внутренне имел глубочайшую мудрость. По-разному судят мир и Господь. Для мира он был отребьем, а для Бога был самым ценным. Господь подсказывает Своей Церкви о святых, дарит их как пример для подражания.

А если скажут в противовес, что канонизацией занимается комиссия, и это все-таки решение Церкви, а не Бога?

Мы просто констатируем факт, а не изобретаем. Человек сдает анализы, а лаборант их не изобретает – он констатирует результаты. Комиссия – это сложная лаборатория, которая выясняет, действительно ли было прославление. У нее есть критерии, по которым оценивается личность. Лучше перестраховаться, поэтому канонизируют идеальные случаи. Мы пытаемся показать тот путь, который не подвержен никаким сомнениям. Факты должны быть бесспорными.

Может ли быть такое, что подвижник, которого прославили, не имеет чина? Он именуется просто святым?

Вполне возможно, что такие есть. Но я могу не вспомнить. Например, разбойник. Но, чаще всего, они в каком-то чине. Если мы не знаем, куда его определить, мы определим его в чин праведников. Мы видим святость человека, как следствие исполнения заповедей и Евангельских блаженств. Чинов святости достаточно, чтобы определить каждого святого.

Для чего еще существуют чины святых?

Как я уже говорил, они существуют, как пример для подражания. Возможно, перед Богом святой особо прославлен не в том чине, который особо прославляет Церковь, поэтому чины условны. В Царствии Небесном мы можем увидеть другой расклад, ведь там нет необходимости делить на чины. Там важна приближенность к совершенству, насколько раскрылось в человеке бесстрастие. Путь к Богу бесконечен – это дистанция, и в Царствии Небесном святые идут дальше по этому пути.

Есть ли иерархия? Можем ли мы сказать, что одна степень святости выше другой?

Нет. Есть разница в проявлении святости, но сказать, что «однозначно святители святее, чем преподобные», нельзя. Мы должны относиться с большой деликатностью к таким вещам. Господом запрещено осуждать людей. Под осуждением понимают хулу и клевету на человека, но можно и перехвалить человека, что тоже будет осуждением. Его видит Бог, а мы не знаем его внутренней сути. У нас нет задачи найти правду и объективно описать в какой-то степени святость. Мы видим только часть, которая к нам обращена. Есть лики святости, которые нам недоступны, например, мы ничего не знаем про внутреннюю жизнь ангелов. Мы просто знаем о их существовании. Подражать мы им не можем, но знаем о том, что они разные.

Вопрос телезрительницы: «В Белгородской области жил архимандрит Серафим (Тяпочкин). Он умер в 1982 году, но его до сих пор не прославили. По молитвам к нему было много чудес».

Комиссия по канонизации не должна выявить всю святость, которая существует. В каких-то случаях она удостоверяет святость, поэтому должна быть абсолютно уверена. То, что очевидно сегодня и человеку кажется святостью, не значит, что прославление произошло на Небесах. Его внешняя жизнь может являться двусмысленной для нас. Мода постоянных канонизаций довольна современна. Канонизаций раньше было очень мало, канонизировали людей уникальных. У нас есть праздник всех святых, когда мы прославляем все многообразие святых, даже тех, кого мы не знаем. Мы этих святых чтим, и никто не обижен Святой Церковью. Святые не обижаются, если их не канонизируют. Эти люди достигли бесстрастия. Жизнь блаженной Ксении Петербургской свидетельствует об этом. Она не просила идти в Синод и требовать ее канонизации.

Мы встречаем множество примеров в жизнеописаниях будущих святых, что люди могут приходить на могилку к тем, кого они почитают, и получать просимое.

Мы так относимся ко всем усопшим, потому что считаем, что человека, который был в Церкви, работал над собой, Господь забирает в момент максимального расцвета. Мы очень оптимистично смотрим на этих усопших и надеемся, что они спасены. У этих людей есть титул «раб Божий». Тело такого человека мы называем мощами. Не всякого можно назвать «раб Божий» – есть рабы своих страстей и привычек.

Для нас кладбища священны. Несмотря на это, нет повальной канонизации всех покойников, но мы надеемся, что Господь их спасет. К религиозным еще живым людям мы тоже относимся с почтением: на Литургии священник произносит: «Святая святым». Это почитание возрастает после смерти человека. Вполне достаточно того, что мы с благоговением относимся к мертвому телу.

Вспоминается история строительства храма в г.Сочи: при прокладке дороги недалеко от этого храма были обретены мощи неизвестного святого. Существует множество тех, кто своей жизнью могли бы преподать пример, но остаются неизвестными.

Мы надеемся, что таких святых много. Количество святых не равно количеству имен в календаре – их на порядок больше. Бывает традиция читать длинные списки святых во время празднования всем святым, в земле Российской просиявшим. Ты слышишь имя человека и вспоминаешь его жизнь, понимаешь всю красоту его жизни и поучаешься. Количество святых – это тоже поучение, например, Вифлеемские младенцы: Господь принимает младенцев, которые, не осознавая, отдают свою жизнь за Христа – Господь их прославляет и принимает в Царствие Небесное.

Мы должны определиться, в каком лике святости собираемся прославиться, и приложить для этого все усилия. Каждый из нас должен попасть в какой-то из ликов святости.

Расшифровка:
Наталья Маслова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475