Созидать друг друга в любви

В Послании к Коринфянам, например, в 11-й главе апостол Павел говорит, что в семье есть иерархия, таково определение Божие. Мы видели свидетельство об этой иерархии в Послании апостола Петра и еще более конкретно увидим иерархичность брачных отношений в Послании апостола Павла к Ефесянам. Но в том, что касается телесной стороны брачных отношений, нет никакой иерархии, мое тело всецело принадлежит моему супругу, он пользуется им так, как пользовался бы своим.

Конечно, это выглядит несколько грубовато, но ведь речь-то идет не о браке вообще, речь идет о христианском супружестве, где соединены два человека, сознающих собственную немощь, собственную слабость и слабость ближнего своего, с кем они разделили жизнь перед очами Божиими именно чтобы вместе созидать друг друга в любви, вместе идти к Богу. Для христианского брака немощь ближнего не выглядит грубой. Я помогаю ему осуществить его насущные потребности, в этом нет никакой грубости, наоборот, во Христе воспринимается ответственность моя за все, что происходит с ближним моим, я в ответе за него, я всегда готов быть милостивым по отношению к нему, я всегда готов явить ему нежную заботу о нем, всю возможную любовь свою, ибо близкие телесные отношения в браке учат человека нежному, милосердному, терпеливому отношению к самому ближнему человеку, то есть фактически они являются осуществлением заповеди Божией о любви к ближнему.

Кто ближе ко мне, чем мой супруг? Кто больше нуждается в моей заботе, в моем терпении, в моей нежности, в моей любви, в моем снисхождении, в моем внимании, чем тот человек, которому я обещал быть верным перед Лицом Бога, с которым я обещал идти к Богу до самого конца? Если потребуется, нести его на своих плечах, – но мы вместе поручились друг за друга идти вместе к Богу. И вот именно в таком отношении никакой грубости на самом деле нет. И телесная сторона любви – это как раз очень глубокая сторона, поскольку мы говорили, что телесность для понимания человека является едва ли не ключевым определением. Это отличает его от всех других духовных сотворенных существ. И Христос не возгнушался принять плоть человеческую.

Таким образом, христианский брак помогает, казалось бы, нечистые телесные отношения перед Лицом Бога переродить в служение ближнему и через это служение ближнему, терпеливое и милосердное, созидать самого себя в любви.

Второй аспект – это свидетельство о разводе в христианском браке. Важно, что фактически развод в браке есть явление не юридическое, не законническое. Это явление органическое. Образно скажем: когда стоит вопрос о том, отрезать человеку ногу или не отрезать, решающее слово за медиками, а не юристами.

Так и в христианском браке развод может рассматриваться только как явление органической жизни. Апостол Павел сознательно избегает переводить эти отношения в область правовых норм, он рассуждает об этом именно как о единении двух, и для него важна органичность этого единства, а не правовые аспекты создания некой ячейки социального мира. Вопрос о разводе верующих, по мысли апостола Павла, вообще стоять не может. Это немыслимая ситуация. Если человек изменил, если вступил в прелюбодейную связь – значит, он разрушил единство свое с супругом ради сочетания с другим человеком. Он отрезал себя от этого единства. И если супруг – христианин, то, осознав, что согрешил, он прибежит в первую очередь к Богу, а потом к супругу, понимая, что совершил тяжкий грех: разрушил не только единство с своим супругом или супругой, но единение с Богом.

Он согрешил – обидел самого близкого человека, обидел Бога, доверившего ему дар, ведь всякий супруг другому есть дар. Он осквернил свое тело, отогнал от себя благодать Святого Духа, осквернил сокровище, ему данное, и он виноват. И эта его боль должна быть такой же, как у царя Давида, который согрешил точно так же. Человек действительно верный именно так и поступит.

Если же он продолжает преступную связь, то, конечно, это ясно свидетельствует, что никакого единства с супругом уже нет, что он не только отвергся от супруга, от семьи, но отвергся от Бога, предпочитает жить в грехе, ему нравится состояние греха. И тогда вопрос не в том, чтобы с правовой точки зрения рассмотреть этот развод, а в том, что Церковь констатирует: никакого брака больше нет, это два совершенно разнородных существа. Но, с другой стороны, если свершилась измена одного супруга другому, то так же нелепо, когда обиженная сторона, даже когда согрешивший пытается загладить свою вину, бежит и требует развода.

Измена – действительно повод для развода. Но ведь если обиженная сторона ищет только повода развестись, если она не болеет грехом ближнего своего, если ей глубоко все равно, что происходит с его душой, если совершенно без разницы, что ее ближний, с которым когда-то вместе стояли у алтаря перед Лицом Бога и клялись в верности, гибнет, а все мысли только о собственной обиде, то это свидетельствует о том, что у обиженной стороны любви не было. И, может быть, потому и стала возможна эта измена, что оба в этом виноваты.

Брак разрушается. И в этом всегда виноваты оба. Если бы обиженная сторона действительно любила, она бы предпринимала любые усилия, чтобы сохранить ближнего своего. Ведь так отец ждал блудного сына, ведь именно таково отношение Бога к нам, людям. Это описано как раз в образе Бога и изменяющей ему прелюбодейной жены – всего рода человеческого или конкретно Израиля в Книге пророка Иезекииля, в 16-й и в 23-й главах.

И апостол Павел обращает внимание, что такое представление о разводе для действительно верных друг другу, верных Богу людей, то есть для тех, кого мы называем христианами, немыслимо.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475