Протоиерей Артемий Владимиров: Поспеши делать добро

Путь Государя, как и каждого человека, был предначертан Богом. И то, как он вместе со своей Семьей прошел этот путь, может стать примером для всех современных жителей России – и для иерархов, и для священства, и для благочестивых мирян, благоговейно и трепетно относящихся к личности последнего Государя, в котором каждая православная душа узнает своего державного отца Царя-батюшку. Отец Артемий в начале своего выступления сказал, что убиение Святых Царственных Страстотерпцев мы вспоминаем преимущественно летом, ведь именно в июле 1918 года произошло зверское убийство Царской Семьи.

Протоиерей Артемий Владимиров: – Об этом русские люди помнят всегда, во всяком случае – церковные. Но, приезжая в столицу Урала и восходя на екатеринбургскую голгофу, об этом событии, как и о самой Царской Семье, начинает размышлять всякий человек, независимо даже от меры его воцерковления.

Милостью Божией наш народ мало-помалу освобождается от шор и начинает уразумевать, почему Мать-Церковь прославила последнего законного хозяина Русской земли, Богом данного Царя. Мне хотелось бы обратиться к собственному сердцу, к сердцам тех, кто почитает себя верноподданным, кто благоговеет пред Божиими помазанниками, кто действительно послушен Матери-Церкви, заповедовавшей нам ежегодно творить память поборников Православия.

Мать-Церковь заповедовала нам бояться отлучения и анафемы, гром которой падает на крамольников, смутьянов, презирающих царскую власть как Божественное установление. Я не буду говорить о том, почему личность уже прославленного Царя, венценосного страдальца остается камнем преткновения не только для пасомых, но и для пастырей и даже архипастырей. Несмотря на то, что Церковь уже сказала свое весомое слово и русский народ прославил своего Царя, вовсе не в каждом храме найдешь икону русского царя, и из уст не всякого священника вы услышите на литийном, усиленном молении призывание Святых Страстотерпцев, «Царственных мучеников», как именует их церковных народ.

В нашу задачу не входит убеждение сомневающихся или умягчение сердец скептиков. Мне хотелось бы в своем размышлении назидать собственное сердце, потому что когда молишься им, святым правителям Руси – князьям, княгиням, царям и царицам, их молитвами на сердце воистину сходит благодать.

Давайте вспомним то пророческое видение, которое еще в середине XIX века было даровано смиренному иноку Глинской пустыни. Он, умудренный летами и очищенный сердцем, увидел в этом откровении светила, которые восходили одно за другим и мерно текли по небосводу – cветила разной величины и разного сияния, но одинаково прекрасные. Среди них последним было багряное светило, которое, не успев завершить Богом заданную траекторию, вдруг стало алым и закатилось за горизонт. Дух Божий, почивавший на этом Глинском подвижнике, изъяснил ему видение. Он прозрел, как и многие Божии люди XIX–начала XX столетия трагическую судьбу русского Государя, который и родился-то в день Иова Многострадального – в знамение тех скорбей, которые должно было ему понести и в искупление грехов династических, и по Божией воле, ради спасения его народа. И все мы знаем, что русский Царь не был лишен ведения о трагическом конце жизни своей Семьи. Историки не берут в расчет знаменитый ларец в Гатчинском дворце, открытый ровно сто лет спустя после злодейского убиения его пращура государя-императора Павла I, и таинственное прозрение блаженной Паши Саровской,хотя уже более полувека пытаются анализировать в цифрах и фактах значимость последнего царствования. Между тем, святая ученица преподобного Серафима при посещении ее Царской Семьей во время торжеств прославления преподобного Серафима говорила Государю непонятные ему тогда слова: «Сойди с престола сам!». Однако не запомнить он их, конечно, не мог. Итак, Государь многое знал из единодушного свидетельства о его царствовании и его судьбе, приносимого устами многих Божиих людей того времени. Безусловно, русский Царь не был фаталистом, не верил в рок, он во всем полагался на Бога, без мановения которого и волос с главы нашей не упадет. Вот почему он был спокоен как олимпиец, когда другие нервничали, впадали в уныние, в отчаяние, даже озлоблялись, почитая нашего Государя инертным или слабовольным. Этот человек, умевший не есть и не спать за государевой службой, этот человек никогда не отдавался в руки расслабляющих наше племя пороков, всегда умеренный, аккуратный, оставался спокойным, хотя собранность стоила ему, конечно, титанического напряжения, всегдашнего молитвенного обращения к Богу. Ведь человек – не машина. И даже царское сердце – это сердце человеческое, которое не может не сгибаться порою под тяжестью креста, под тяжестью шапки Мономаха.

Беседовала Ольга Баталова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475