Архипастырь послевоенных лет

К 55-летию кончины архиепископа Товии (Остроумова)

5 МАЯ этого года исполняется 55 лет со дня кончины Архипастыря, который на протяжении более чем 12-ти лет (с декабря 1944 г. по март 1957 г.) находился во главе Екатеринбургской (тогда Свердловской) епархии. Это было тяжелое послевоенное время, когда, несмотря на жесткий государственный контроль и всевозможные ограничения церковной деятельности, начиналось медленное возрождение Православной Церкви в СССР. И свой посильный вклад в этот процесс внес Преосвященный Товия (Остроумов).

Будущий архиепископ Товия (в миру – Александр Ильич) родился в праздник Благовещения, 25 марта 1884 г. в подмосковной Коломне, в семье потомственного священника. Саша был единственным мальчиком в многодетной семье, поэтому вполне естественно, что он пошел по стопам отца. По окончании курса обучения в Коломенском Духовном училище Александр в 1898 г. поступил в Московскую Духовную семинарию, которую окончил в 1905 г. В период обучения в духовных школах у Саши проснулся талант художника и иконописца. Известно, что впоследствии, уже будучи священником, он реставрировал икону Христа Спасителя в голутвинском Никольском храме в Москве.

Получив духовное образование, Александр Остроумов какое-то время преподавал Закон Божий в Евсевиевской церковно-приходской школе Богородского уезда Московской губернии, а через два года стал псаломщиком церкви Свт. Николая Чудотворца в Голутвине, где ему будет суждено прослужить до 1930-х годов, пройдя путь от простого причетника до заслуженного протоиерея.

В 1907 г. Александр вступил в брак с дочерью потомственного священника Надеждой Сергеевной Митропольской, окончившей Епархиальное женское училище и работавшей учительницей. Надежда Сергеевна до самой своей смерти была крепкой и надежной опорой своему мужу и подарила ему двоих детей.

В 1915 г. Александр Ильич окончил Московский археологический институт со званием ученого-археолога, получив, таким образом, и высшее светское образование. Вскоре после этого Александр был рукоположен в священный сан и стал настоятелем Никольской голутвинской церкви.

В должности настоятеля отец Александр приложил много усилий для активизации приходской жизни. Регулярные паломничества прихожан с отцом-настоятелем к святыням Русской земли стали традицией. В одно из таких паломничеств в Саров отца Александра встретила известная на всю Россию блаженная старица Паша Саровская, которая, подойдя к нему, молча подала ему шест и ушла. Так прозорливая старица предсказала молодому священнику его будущее Архипастырство.

По свидетельству дочери батюшки Александра, самой главной чертой его характера была простота в общении с паствой. Его всегда окружали бедные богомольные старушки: Авдотьюшка, Настасьюшка, Марьюшка…. Это не исключало общения «запросто» и с образованными прихожанами: адвокатами, докторами, профессорами.

ПОСЛЕ революции 1917 года в жизни отца Александра, как и всех православных в России наступил длительный период испытаний. Начавшиеся гонения весьма затруднили нормальную церковно-приходскую жизнь и ставили семью священника в тяжелое материальное положение.

Тяжелейшими испытаниями для всей Православной Церкви обернулся 1922 г. Повсеместное ограбление храмов под предлогом изъятия церковных ценностей якобы на нужды голодающих и провокация обновленческого раскола, по мысли гонителей, должно было совершенно разрушить церковную организацию и отторгнуть русский народ от Церкви. Несмотря на то, что многие священнослужители соблазнилось обновленческой пропагандой, отец Александр отверг посулы обновленчества и никогда не изменил верности Святейшему Патриарху Тихону, а после его смерти – канонической церковной власти.

При всех скорбях и лишениях (взрыв Храма Христа Спасителя на глазах у батюшки, лишение продовольственных карточек, растущая бедность, выселение из квартиры, притеснения детей Остроумовых) отец Александр сохранял бодрость духа и не оставлял пастырского служения. В 1933 г. родной для батюшки Никольский храм в Голутвине был закрыт, и протоиерея Александра Остроумова перевели в московскую церковь Свт. Григория Неокесарийского. Через короткое время отец Александр был назначен настоятелем церкви села Троицкого под Истрой, а затем переведен в храм поселка Павшино.

Наступил страшный 1937 год, когда было расстреляно или отправлено в тюрьмы и лагеря более 70 % остававшегося на свободе православного духовенства. Не избежал этой участи и протоиерей Александр. 10 декабря 1937 г. он был арестован и приговорен к 10 годам лагерей. Свой срок он отбывал на строительстве канала им. Москвы (район нынешнего Рыбинского водохранилища). Это несчастье подкосило супругу батюшки Александра – Надежду Сергеевну. Здоровье матушки стало быстро ухудшаться, и 2 декабря 1943 г. она скончалась в Москве.

ОДНОМУ Богу известно, что пришлось пережить за время заключения в лагере мужественному исповеднику Христову, как и сотням тысяч других, не предавших имя Христово. Но Бог поругаем не бывает. После частичной нормализации государственно-церковных отношений в сентябре 1943 г. многие из оставшихся в живых священнослужителей были возвращены из лагерей и возобновили пастырское служение. Был освобожден и протоиерей Александр Остроумов с назначением места жительства в Муроме без права посещения Москвы. В начале 1944 г. отец Александр смог вернуться к священническому служению и был назначен настоятелем Преображенского храма села Цикуль Владимирской епархии.

Начавшееся возрождение церковной жизни требовало новых епископских кадров на овдовевшие после десятилетий террора архиерейские кафедры. В одном только 1944 г. было совершено 16 архиерейских хиротоний, причем из-за отсутствия монастырей почти во всех случаях рукополагались вдовые священники. Пришел черед и отца Александра. 5 декабря 1944 г. Определением Священного Синода было решено «Протоиерею А.И. Остроумову… по пострижении в монашество быть епископом Свердловским и Челябинским…». Батюшка был срочно вызван в Москву, пострижен в монашество с именем Товия и 10 декабря 1944 г. рукоположен во епископа сонмом архиереев во главе с Патриаршим Местоблюстителем, митрополитом Ленинградским Алексием (Симанским). Так сбылось предсказание Саровской старицы о будущем Архиерейском служении отца Александра.

Через несколько дней епископ Товия прибыл в Свердловск и поселился в простом деревянном доме на улице Крауля. Здесь же было организовано и Епархиальное управление. Территория епархии, доставшейся новому архиерею, была очень обширна. Кроме собственно Свердловской епархии, в состав которой в то время входила и Курганская область, Владыка большую часть своего Архипастырского служения окормлял также Челябинскую епархию. В 1945 г. Преосвященный Товия назначался также управляющим Молотовской (Пермской) и Кировской епархиями.

Простота и терпение в обхождении, мягкий и добродушный характер нового Владыки снискали ему любовь и привязанность клира и мирян. Очевидно, несмотря на все перенесенные скорби и страдания, верный служитель Господень остался не только несломленным, но и неозлобленным и сохранил свои прежние добрые качества.

Ближайшими помощниками Владыки Товии во время его святительства в Свердловске были крупные епархиальные священники настоятель кафедрального Иоанно-Предтеченского собора протоиерей Николай Адриановский, настоятель Всехсвятской церкви протоиерей Дмитрий Фесвитянинов, иерей Павел Топорков, иерей Михаил Кукарин, иерей Василий Ляпустин и другие. Все они, как и их Архипастырь, были исповедниками веры, немало вынесли на своих плечах в страшную годину лихолетья. Самым близким Владыке человеком из духовенства, его ближайшим помощником и другом был протоиерей Орест Бычковский (впоследствии он принял монашество с именем Николай и стал архиереем).

ПОЛУЧИВ в управление огромную церковную область, епископ Товия приложил немало сил и энергии на восстановление и нормализацию расстроенной церковной жизни, несмотря на преклонный возраст и тяжелую болезнь, полученную в лагере. Насколько позволяли здоровье и силы, Владыка совершал объезды епархии с соборными служениями с местным духовенством, насколько позволяли средства и власти, восстанавливал и открывал храмы. Везде, куда бы архиерей ни приезжал, его встречали с огромной радостью и любовью истосковавшиеся по пламенной Архиерейской молитве и отеческому слову своего Архипастыря прихожане.

Стараниями и хлопотами Владыки перед властями количество открытых приходов и приходского духовенства в Свердловской и Челябинской епархиях во второй половине 40-х годов увеличилось почти вдвое. Был восстановлен колокольный звон, организовано свечное производство, построен новый храм в Магнитогорске, десятки церквей отреставрированы, образован Епархиальный совет.

По всей видимости, архиерей умел находить общий язык с уполномоченным по делам Русской Православной Церкви В.Н.Смирновым, и в целом взаимоотношения с местной властью были ровными, спокойными и иногда даже конструктивными. Так, в 1947 г. епископ, заручившись поддержкой уполномоченного, посетил в Москве председателя Совета по делам РПЦ Карпова и обратился к нему с просьбой рассмотреть вопрос о передаче мощей праведного Симеона Верхотурского в Иоанно-Предтеченский кафедральный собор. Однако мощи не вернули, а уполномоченный за «пособничество Церкви» получил от Карпова нарекание.

За солидную материальную помощь, оказанную епархией во время Великой Отечественной войны государству, Владыка Товия с группой духовенства был награжден в 1945 г. правительственной наградой – медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

Патриаршим указом от 25 февраля 1953 г. Преосвященный Товия «во внимание к свыше сорокалетнему беспорочному служению Церкви Божией в священном сане» был удостоен сана архиепископа.

Свердловский Архипастырь ко всем епархиальным делам относился с огромной ответственностью, а при чувствительной натуре все сложности и неприятности воспринимались им близко к сердцу, сопровождаясь глубокими волнениями, душевными переживаниями и тяжкими раздумьями. Вот почему Владыка по-прежнему, как и в молодые годы, ревностно относился к богослужению, которое было для него успокоением от житейских тревог и душевного напряжения. Прихожане замечали, как в церкви страдальческое выражение лица Владыки становилось спокойным и просветленным. Простота и радость – этими двумя словами можно определить характер всех церковных служб, проходивших с участием любимого Владыки.

АРХИПАСТЫРЬ был весьма скромен и неприхотлив и в своей личной жизни. Деревянный дом на Крауля был уже очень ветхим и по своей малости (приемная, кабинет-спальня и кухонька) весьма неудобным для ведения епархиальных дел. Посетителей Владыка принимал регулярно, выходя, бывало в одном подряснике, набросив на плечи дубленку. Владыка сам колол дрова, топил печку. Его необыкновенная любовь, изливавшаяся на всех, обымала собой не только людей, но и животных. В доме у Владыки находили приют голодные котята и щенки. Преосвященный держал лошадей и двух дворовых псов. На любимой лошади ездил и на богослужения, и по епархиальным делам.

Архиепископ Товия был широко образованным человеком. Его эрудиция распространялась не только на богословские науки, но и на многие области культуры и искусства. Являясь в этом не только теоретиком, но и практиком, он увлеченно продолжал в свободное от епархиальных дел время заниматься резьбой по дереву и другими художественными работами. При этом в проповедях Владыка оставался так же прост и безыскусен, как и в жизни, чем всегда располагал к себе сердца слушателей. С амвона он нередко рассказывал случаи из своей собственной жизни. К народу Владыка обращался со словами: «Други мои», и в самом деле все духовные овцы доброго Архипастыря – от маститого протоиерея до одинокой старушки были для него близкими, родными, и он для всех был помощником и другом. Владыка никогда не отказывал нуждающемуся, всегда помогая, по мере возможности, всем искавшим у него духовной и материальной помощи. Известно, что Архипастырь постоянно посылал денежные пособия учащимся из его епархии семинаристам.

18 марта 1957 г. Определением Священного Синода архиепископ Свердловский Товия был переведен на освободившуюся Молотовскую (Пермскую) кафедру. Престарелый Владыка был вынужден начать срочные сборы, сопровождаемые волнениями, переживаниями и трогательными прощаниями с родными, духовенством и паствой.

5 апреля 1957 г. Преосвященный Товия прибыл в Молотов и сразу же начал знакомство со своей новой епархией. Он часто служил в кафедральном соборе и принимал посетителей в епархиальной канцелярии. В напряженных трудах прошли Страстная седмица и Пасха. На Светлой седмице, 26 апреля, у архиепископа случился острейший приступ болезни. Владыка слег и уже больше не вставал с постели.

5 мая 1957 г., в Неделю святых жен-мироносиц, в 4 часа 45 минут, на 73-м году жизни Преосвященный Товия мирно отошел ко Господу. 6 мая тело покойного было перенесено в кафедральный собор, где было совершено заупокойное Всенощное бдение, после чего началось прощание народа, затянувшееся до самой полуночи. К этому времени в Молотов на похороны любимого Владыки прибыло огромное множество его почитателей из Свердловской епархии. На следующий день, 7 мая, Божественную литургию и отпевание совершали два архиерея в сослужении многочисленного духовенства из Молотовской и Свердловской епархий. Владыка был погребен против алтаря кафедрального собора. Могила архиепископа Товии с прекрасным мраморным памятником находится между могилами двух Пермских архиепископов: Александра (Толстопятова), которого Владыка отпевал на первых порах своего пребывания в Свердловске (1945) и Николая (Бычковского) – в пору своего священства близкого друга Владыки, бывшего рядом с ним до самой его смерти.

Несомненно, Преосвященный Товия прошел свой жизненный путь, путь испытаний и скорбей с удивительной стойкостью и достоинством. Характерная жертвенность русского духовенства была в полной мере свойственна и мужественному страдальцу и исповеднику времен Советской России – архиепископу Товии (Остроумову). Вечная ему память!

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475