«Нельзя свет Божий не поставить на виду»

ПРОГРАММА «Крест над Европой» вновь на юге Франции, в Марселе. Здесь живет иконописец Жан Батист Гаригу – о его родителях, православном священнике отце Николае и матушке Людмиле мы уже рассказали. Напомним, Людмила в годы Великой Отечественной войны вместе с мамой была увезена с Украины в фашистский концлагерь. После освобождения они оказались в Париже, где Людмила нашла православный храм и стала учиться иконописи у старых русских эмигрантов – Леонида Успенского и епископа Иоанна (Ковалевского).

Вот что рассказал Жан Батист Гаригу:

– Владыка Иоанн (Ковалевский) старался найти в романском, существовавшем до раскола Церкви в XII веке, искусстве традиции, общие для западной и восточной иконописи, то, что может объединить в наше время Запад и Восток православный.

… Сорок пять лет назад Людмила Гаригу, получившая благословение своих учителей, открыла в Париже иконописную школу. Сегодня ее отделения есть в живописном горном месте во французских Альпах недалеко от Гренобля, в Марселе и в соседней Испании. Школу и ее отделения постоянно посещают более 250 учеников, она ориентирована на древний романский стиль иконописи.

– Фигуры здесь, – говорит Жан Батист, – очень легкие, можно сказать, в каком-то отношении простые, их не старались усложнять или много чего добавлять. Самое главное и самое простое – это Евангельское слово, ведь надо было, чтобы оно сразу прошло в сердце, без всяких сложностей. Поэтому это искусство немножко наивно, но оно говорит о самом главном, что может сказать Евангелие. Поэтому и Людмила, и мой отец, отец Николай, сам француз, поняли, что это и их традиция. Отец не хотел стать русским или греком, но он стал православным. И он понял, что это искусство – западное, но в то же время и православное, и он как-то нашел себе место на этом пути.

Детям отца Николая и матушки Людмилы Жану Батисту и Марине Эль найти свое место в Православии и иконописи было уже проще, надо было только пойти по стопам родителей.

– Мне было девятнадцать лет, когда я уже серьезно решил заниматься иконописью. Конечно, примером были для меня родители, но все более серьезно началось тогда, когда я поехал в Россию, в 1991 году. Тогда я познакомился с одним иконописцем, который жил в Москве. Это был Ярослав Добрынин, которого потом я не раз приглашал во Францию, он много где здесь работал. Через него я познакомился с отцом Зиноном, который был в это время в Псково-Печерском монастыре. И когда я с ним встречался, я уже понял, что это будет мой учитель. Я восемь лет ездил в Псково-Печерский монастырь, – рассказывает Жан Батист.

В КОНЦЕ 80-х и в самом начале 90-х годов Псково-Печерский монастырь еще почти не снимали. Немецкий журналист и режиссер Норберт Кухинке был один из первых. В обители он создавал свой фильм «Россия под крестом» – видно, какой особый дух царил тогда в монастыре, который не закрывался ни на день. В такой атмосфере оказался и юноша из Франции. «Как будто в Средневековье», – скажет Жан Батист позднее. Пропитанная молитвой обитель стала для него мощным духовным источником и заложила основание на всю последующую жизнь. По полгода он оставался в монастыре: молился, беседовал с отцом Иоанном (Крестьянкиным), нес разные послушания – колол дрова, вместе с братьями собирал урожай. Но главное – учился писать иконы. Впечатления от пережитого были так велики, что в какой-то момент Жан Батист даже хотел остаться в Печерах и стать монахом. Но потом все-таки понял, что его путь другой: он должен рассказать о православной иконе западному миру.

– Первое время, когда я серьезно занимался еще с отцом Зиноном, я учился у него и одновременно ему помогал, – продолжает рассказ Жан Батист.– Меня вместе с ним пригласили работать в Бельгию в монастырь в Шевтони – это католики, которые служат восточными и латинским обрядами. Там две общины, это достаточно известный на Западе монастырь. И там латинский храм расписали мы с отцом Зиноном в древнем западном православном стиле. Такой был интересный проект. И еще мы работали в Финляндии в православном монастыре. А после этого, во Франции, я разработал эскизы для небольших церквушек. Потом поехал в Ливан, где почти шесть лет расписывал храм, почти тысяча квадратных метров, вдвоем с отцом Амвросием, который тоже был учеником отца Зинона. Это был самый большой проект после России. По возвращении во Францию расписывал в небольшом городке на Лазурном берегу католическую церковь, построенную в византийском стиле. Мэр этого города попросил найти людей, которые могли бы расписывать эту церковь как православную. После я побывал еще во многих странах, съездил еще раз в Россию; не так давно на Кавказе, в Кабардино-Балкарии, работал в монастыре – расписал алтарную часть.

ВО ФРАНЦИИ Жан Батист знакомится со своей будущей женой. Как когда-то и у его отца, она оказывается православной девушкой с Украины. Сегодня у них уже трое детей, и хотя они еще маленькие, все говорят на русском языке и пытаются заниматься иконописью.

– Естественно, мы передаем своим детям то, что считаем важным. И особенно русский язык. Это для них открывает совсем другие масштабы. Дети занимаются музыкой очень серьезно, а русский язык очень мелодичный. Речь, как музыка, течет, и мы не раз замечали, что это очень ценно, – говорит Жан Батист.

В последние годы во Франции, да и вообще в Западной Европе все больше интереса проявляют к православной культуре. В католических храмах нередко можно заметить православные иконы или фрески, написанные по восточному канону. Мы, рассказывая об общих христианских святынях, хранящихся на Западе, часто видели такие иконы. «С чем связан этот интерес к православному искусству?» – спросили мы Жана Батиста.

– Я думаю, они все попробовали, и понимают, что какая-то пустота есть в этих всех испытаниях. И именно православная икона сохранилась как правильное изображение в Церкви. Она сохранила канон – как правильно изображать Бога, святых. И сейчас не только католики, а вообще все западные люди, которые стараются быть верующими, обращаются к иконе, они чувствуют, что их тянет к этим святым образам. Я не думаю, что это просто мода, это очень сильное внутреннее желание. И мы, православные, не можем говорить, что мы не будем с вами общаться, вы оставайтесь такие, как вы есть, а мы будем жить, как мы живем. Мы понимаем, что люди просят, чтобы их учили. Это можно как-то соразмерить с проповедью. Нельзя свет Божий не поставить на виду.

«Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет», – так сказано в Евангелии. Православная иконопись стала для многих жителей Западной Европы свечой и светом, которые открывают им правду о вере.

Смотрите программу «Крест над Европой» на телеканале «Союз»: понедельник 23.00, среда 14.45, суббота 11.30. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475