Епископ Каменский и Алапаевский Серафим: Когда люди становятся верующими, ими уже невозможно манипулировать

Екатеринбург, 4 октября, «Информационное агентство Екатеринбургской епархии».

Беседа с епископом Каменским и Алапаевским Серафимом в эфире телеканала «Союз» и радиостанции «Воскресение»

– Владыка, Вы оптимистично смотрите в будущее и верите, что голос Церкви будет услышан и Церковь будет иметь определенный общественный вес, влиять на общество. А как же, например, активизация в последнее время, если можно так сказать, неоатеизма, – выступлений, например, Александра Невзорова, фонда трезвомыслия или здравомыслия, которые тоже достаточно бурно ведут свою работу? Вы все-таки оптимист или пессимист?

– Я надеюсь, что я реалист. На самом деле, то, что происходит активизация антицерковной деятельности – это показатель служения Церкви. Ведь совсем недавно Церковь не обсуждалась ни в каких сообществах, она не была никому интересна. Ну, восстанавливает, строит храмы – пусть строит, был один музей на территории района в виде храма – теперь их будет два-три или пять, принципиально это ни для кого не было открытием и никого не пугало. Что касается последних заявлений, я думаю, они вызваны тем, что Церковь начинает для кого-то представлять угрозу – ведь за счет народа, не имеющего никаких устоев, никаких нравственных ориентиров, намного проще зарабатывать. Здесь все, к сожалению, держится на корыстных целях. А когда люди становятся верующими, когда у них есть четкие ориентиры в жизни, когда они перестают быть хаотичным сообществом, а начинают представлять собой нечто единое, с определенной целью своего существования, – конечно, ими уже невозможно манипулировать, с ними уже нужно вести диалог как с равными.

Церковь ведет свою деятельность с людьми – независимо от того, занимают ли они высокие посты в том или ином государстве или являются людьми, находящимся, что называется, вне социума, – на равных. Священник должен обращаться равно к каждому, как к брату. Видимо, не все могут построить работу с людьми на равных, как с партнерами, поэтому голос Церкви, проповедь Церкви их начинает пугать, и отсюда эти заявления. Но я думаю, что все равно есть процесс, который мы можем смело называть вторым Крещением Руси, который уже и не первое десятилетие идет с нарастанием – сейчас уже стоит вопрос не только внешнего восстановления храмов, а, в первую очередь, чтобы уровень духовной жизни у нас, православных христиан начала XXI века, как можно больше приблизился к Евангельским стандартам. Перед всеми стоит эта задача, – она и стояла всегда, с Нагорной проповеди Спасителя. И мы должны этому следовать.

В обществе идут эти процессы. Конечно, это не значит, что кто-то не будет кричать, бросать камни в Церковь, скорей, даже наоборот: чем более активной и миссионерской становится Церковь, тем более громкими могут быть эти голоса, и последние события подтверждают сказанное мной. Но я думаю, что здесь бояться нечего, у каждого человека есть свой выбор; конечно, никто никого не заставляет идти в монастырь, творить монашеское правило и делать поклоны. Это – выбор одних людей. Выбор других – служение на приходах в качестве священников или их помощников. Выбор третьих – в той или иной мере пытаться быть православными христианами по духу, а не просто формально. Так что весь этот процесс воцерковления идет, и, не нарушая свободу других, мы все-таки должны помнить, что человек становится действительно свободным только тогда, когда он становится свободным от греха. И поэтому Церковь так активно говорит сейчас, что мы должны делать совместно, не только священнослужители, но и в целом все люди, которые относят себя к православным христианам.

Кстати говоря, голос Церкви обращен в первую очередь к ее чадам, – это тоже нужно помнить. Проповедь Церкви ведется, если говорить о России, да и о многих других государствах бывшего Советского Союза, там, где большинство населения православные люди, – формально хотя бы, но православные. Значит, здесь мы не нарушаем ничьей свободы. Если человек по факту Крещения как-то связал себя с Православной Церковью, значит, мы имеем полное право обращаться к нему и говорить ему о тех Евангельских истинах, которым жизнь этого человека должна соответствовать.

– В Вашей епархии находится монастырь Новомучеников и Исповедников Российских в Алапаевске (это второй Ваш кафедральный град). Этот монастырь, я надеюсь, известен многим нашим зрителям по всей России и за рубежом, – он возведен на месте мученической кончины Великой княгини Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары и их спутников. До приезда сюда, на Урал, насколько Вы были знакомы с подвигом Царственных Страстотерпцев, и насколько лично Вы их почитаете?

– Не скрою, что личность последнего нашего Императора меня заинтересовала задолго до его канонизации. Еще будучи старшеклассником, я как-то очень серьезно увлекся периодом последних Романовых и особенно Императором Николаем. В общем-то, это уже было время, когда прежнее отношение в том советском богоборческом духе к личности последнего Императора уже отошло, стали появляться публикации, а потом какие-то более серьезные книги, причем с исследованиями данной ситуации. И чем больше я для себя открывал личность Императора, тем больше мне становилось понятно, что неправда все то, что на протяжении столь длительного периода было возведено в канон по отношению к нему. Поэтому для меня, конечно, был уже вполне понятен момент, когда произошла канонизация Императора и всей Царской Семьи, и я воспринял абсолютно благоговейно, что Церковь, несмотря на двойственное в то время отношение в обществе к Императору Николаю, факт его святости признала. А далее уже постепенно до всех людей как-то доходит осознание, что действительно слишком много неправды было связано с Императором. И сейчас голос Церкви люди воспринимают уже все в большей и большей степени; а сначала, конечно, и даже среди многих православных, воспитанных в атеистическом духе, много было борений и непонятного в этом отношении. Так что для меня это было вполне естественно.

А что касается посещения Алапаевска – я только вчера оттуда приехал, это давняя моя мечта, которая была у меня задолго до теперешнего служения в Церкви: посетить этот монастырь, место, связанное с кончиной преподобномучениц Великой княгини Елисаветы Феодоровны, инокини Варвары и членов Дома Романовых. Получилось так, что даже Иерусалим я посетил ранее и имел возможность помолиться у мощей этих святых там, – а теперь мое служение здесь, в Каменской и Алапаевской епархии, что для меня, конечно, во многом особо как-то духовно и приятно, и чувствуется какая-то особая духовная поддержка со стороны святой преподобномученицы Елисаветы. Кстати, не планируя, в общем-то первый раз приехать в Алапаевск в дату, связанную с мученической кончиной Елисаветы Феодоровны, получилось, что я посетил город в день ее Небесной покровительницы – даже не планируя. Об этом я узнал, собственно, только по приезде в Алапаевск, заглянув в церковный календарь и увидев, какое празднество предстоит.

– Владыка, Вы планируете как-то развивать, поднимать на новый уровень монастырь Новомучеников и Исповедников Российских? Отец Моисей, который его начинал строить и до сих пор его наместник, очень много сделал, но такое место, наверное, нуждается и в особом отношении и в особом возвышении, в хорошем смысле этого слова, как свеча, которая не должна быть под спудом, а должна стоять на горе. Какие-то планы у Вас уже есть дальнейшего развития этой обители?

– Отец Моисей действительно очень много сделал, чтобы монастырь просто был, – это колоссальный труд. Потому что в лесу, достаточно далеко вообще от населенных пунктов, создать обустроенную обитель на такой, в общем-то, большой территории – это огромный труд. Конечно, здесь много сложностей, поэтому что-либо завышенное на данный момент требовать, я думаю, паломники не должны от отца Моисея – они просто должны понять, в каких условиях там живут люди. Это действительно подвижническое служение – там до сих пор нет электричества, и не потому, что отец Моисей и братия считают, что грех иметь в обители электроэнергию, а просто все средства, буквально по крохе собираемые, скапливаются, чтобы построить уже соборный храм, чтобы достойным образом проводилось богослужение: на праздники в монастырь приезжает достаточно много паломников, и нынешний храм обители их просто уже не вмещает, он небольшой. Здесь очень и очень большие трудности у монастыря, и хотя у него есть благотворители, он не в состоянии достаточно быстро и активно вести строительство. Здесь все-таки нужно всем понять ситуацию и не требовать чего-то большего пока – я понимаю, что приезжает очень много паломников, хотелось бы разместиться в пятизвездочном отеле, желательно бесплатно еще, в полном комфорте. Обитель не сможет пока такие завышенные требования удовлетворять; со временем, может быть, – существует генеральный план обители, как она будет выглядеть, будет и паломнический центр, достаточно большое здание, так что на праздники значительная часть паломников будет размещаться в достаточно комфортных условиях. Понятно, что люди, которые едут в обитель, едут не на курорт, и поэтому здесь должны быть просто какие-то элементарные вещи, чтобы человек мог переночевать в нормальных условиях, и все. Я думаю, что со временем здесь обязательно все будет создано, но это зависит, опять же, от нашего участия в этом строительстве.

– Владыка, Вы почти ответили на письмо нашей телезрительницы – это тоже очень суровое письмо, правда, она в основном критиковала монастырь Верхотурский: она побывала на одном из празднований; она подписалась как «еще не до конца разочаровавшаяся в религии паломница», – к сожалению, нет имени. Вот так все серьезно, и смысл именно таков, что человек не очень доволен чисто земными, материальными делами на местах паломничества. Из того, что Вы сказали, ответ практически дан – есть понимание, что какие-то элементарные удобства все-таки должны быть, и монастыри будут благоустраиваться, благоукрашаться. Но для этого нужны время, средства. И все же, Владыка, паломничество должно быть сопряжено с какими-то трудностями, или трудности – это все-таки издержки неустроенности? Может, человек, приезжая в монастырь, должен молиться, а не думать, что он будет где-то спать на холодном полу? Что такое паломничество – обязательное ли это преодоление: спать где-то в храме на холодном полу?

– Во-первых, я хотел бы предостеречь нашу сестру по вере (надеюсь, она таковой будет) от каких-либо разочарований, в том числе и религиозных. Что касается лишений, – в общем-то, духовный закон таков, что если не будет лишений физических или материальных, будут лишения духовные. А это уже категория совсем другого уровня, и здесь гораздо сложней будут испытания и искушения. Конечно, какие-то трудности будут, – как говорят, ранее ходили в Киев молиться, например, пешком. Многие специально шли именно пешком, не подъезжая, как сейчас говорят, автостопом, с кем-то на подводах – чтобы тем преодолеть свою плоть (я имею в виду не физическое тело, а некую низшую часть человеческого существа, чтобы ее преодолеть и дух над плотью возвысить), чтобы действительно в человеке дух стал главенствующим. Это те люди, которые с Православием были знакомы не понаслышке, как многие из нас – или из наших современников, точнее. Они принимали этот труд осознанно на себя, поэтому, я думаю, здесь нужно на этот опыт ориентироваться и об этом помнить. Конечно, я думаю, недопустимо, если человек, приходя в обитель, спит где-то на кафельном полу, – все-таки должны быть такие условия приема паломников, чтобы человек после этого не заболел и не разочаровывался, не испытывал желания больше вообще никуда не ездить и ни в какой храм больше не приходить. Но мы должны все-таки помнить, что не все монастыри по тем или иным причинам имеют возможность быстро восстанавливаться, – у кого-то нет благотворителей, кто-то не имеет какой-то хозяйственной базы, чтобы за ее счет вопросы строительства или обеспечения быта, в том числе и паломников, решать достаточно быстро. Здесь на самом деле очень много сложностей.

В свое время когда-то в России монастыри были образцовыми хозяйствами, и я думаю, что они и в перспективе будут образцовыми хозяйствами. Но для этого нужно все-таки некий восстановительный этап преодолеть. Тогда уже не будет необходимости тратиться на восстановление здания, а будет возможность весь свой труд исключительно направлять на благо приходящих в обитель людей. Ведь ранее монастыри были центрами образования, начиная с Крещения Руси, и в послемонгольский период – вплоть до появления уже светского образования, по сути, до Петровских времен.

Соответственно, не только образованием монастыри заведовали, но и тем же социальным служением, когда за счет своего образцового хозяйства они помогали нуждающимся, и так далее. Но здесь опять-таки мы оторваны от традиций, мы к ним вернемся, но мы должны преодолеть какой-то восстановительный период. Он еще для нас не прошел.

– А в былые времена на Соловках выращивали клубнику…

– Причем без особых затрат каких-то физических.

– А в Ново-Спасском монастыре Москвы выращивали абрикосы, и вот новый отец-наместник, Владыка Савва, эту традицию в нынешнем году попытался возродить, и, по-моему, нынче сняли первый урожай абрикосов монастырских.

– Так что паломники будущего будут чувствовать себя в наших обителях комфортно и на бытовом уровне.

– Владыка, нас смотрят Ваши бывшие прихожане – Нина Семеновна из храма Петра и Павла, где Вы служили, передает: «Очень любим и скучаем, помощи Божией в Вашем Архипастырском служении». И Ваша новая паства тоже Вас сейчас смотрит, вот Валентина из Тугулыма, Крестовоздвиженский храм, спрашивает, есть ли уже какие-то планы, когда Вы посетите Тугулым, или пока еще не известно?

– Объять необъятное невозможно. Здесь очень много предстоит трудиться в отправных работах для организации и начала общеепархиальной деятельности. Поэтому все приходы я с самого начала посетить не смогу – тем более, что их 175 на данный момент и для этого потребуется примерно год. Посетить просто, конечно, я смогу, но хотелось бы и помолиться, отслужить Литургию даже в тех условиях, которые есть. Не везде, кстати, церкви собой представляют именно храмы, где-то это просто приспособленные помещения. И я надеюсь, что я смогу и такие приходы тоже посетить – может быть, в первый раз просто мимоходом, объехав тот или иной регион с его поселениями и храмами. Но хотелось бы все-таки помолиться и с людьми пообщаться, и, возможно, в мой второй приезд на данный приход там будет и богослужение, и общение. В том числе и в Тугулыме.

– Ну, это районный центр, и у жителей Тугулыма есть возможность лучше подготовиться к приезду архиерея – и прибрать свой храм, если в этом есть необходимость, и благоукрасить, и достойно встретить Владыку.

Владыка, несколько вопросов на самые разные темы в режиме очень кратких ответов – у нас остается очень мало времени. «Как Церковь относится к татуировкам на теле, – спрашивает Анна из Екатеринбурга, – и грешно ли это?»

– Это – наследие язычества, и если человек считает себя православным, ему делать татуировки – это из ряда вон выходящее. Если человек это совершил до своего обращения к вере, здесь уже другое отношение. Если приходит взрослый человек креститься, и приходит уже с огромным мешком грехов, в которых он должен раскаяться, Крещение эти грехи смоет. Главное, чтобы последующая жизнь человека была вопреки всему этому накопленному негативному опыту.

– Маргарита из Орла задает вопрос о церковной десятине. Сейчас понемногу эта тема поднимается, люди начинают приходить к пониманию необходимости десятины, но очень много разночтений, что в нее входит – это только та сумма, которая бросается в кружку для пожертвований, или в церковную десятину можно засчитывать средства, на которые прихожане приобретают свечи, книги, иконы? Допустим, человек получает пять тысяч рублей – пятьсот рублей он должен бросить в кружку? Или на эти деньги он может приобрести свечи, заказать требы?

– Большинство неправославных религиозных организаций существуют именно за счет строгого соблюдения правила церковной десятины. Православная Церковь не возлагает бремена, неудобоносимые для человека, и мы должны об этом все-таки помнить. Когда вы приходите в храм, берете свечи, иконы, литературу и за это что-либо жертвуете, это не десятина – десятина материальная на самом деле очень и очень тяжела, ведь основная часть наших прихожан люди далеко не богатые, и для них реальная десятина будет очень обременительна. Поэтому Церковь не требует чего-то лишнего, сверх сил. Мы можем участвовать в жизни Церкви и исполнять заповедь о десятине каким-либо иным образом, о чем я немножко ранее говорил: участвуя в приходской жизни, но не поскольку-постольку, а действительно от всей души, от всего сердца, так, чтобы себя реализовывать. Мы можем себя где-то применить еще, но в первую очередь мы должны реализовывать себя в Церкви, независимо от того, архиерей ты или мирянин. Господь спросит с нас одинаково, независимо от нашего сана, социального положения, каких-то талантов и так далее. Те духовные таланты, что нам Господь дал, мы должны в полной мере реализовать в Церкви.

– То есть десятина может быть даже трудом или какими-то делами по благоукрашению храмов?

– Конечно, кому-то материально она будет более затруднительна, но он может реализовывать себя и трудиться для Церкви в каком-то ином направлении.

– Владыка, время нашей программы подошло к концу. Я надеюсь, что программа была интересна нашим зрителям и, самое главное, полезна – и вы попытаетесь выполнять, а не только слушать то, о чем говорил Владыка Серафим. А последний вопрос, и пусть это будет благословением и Вашей непосредственной пастве в Каменской и Алапаевской епархии, и всей, если так можно выразиться, телевизионной пастве (немножко для нашего российского уха это пока непривычно звучит: мы всегда так говорили про каких-то зарубежных проповедников, – но вот, слава Богу, сегодня у нас есть возможность выходить в проповедью далеко за пределы церковной ограды), – Владимир из Красноярска спрашивает: в чем задача нашей жизни, для чего мы живем, помимо спасения? Что, кроме спасения, Вы еще бы пожелали всем нашим зрителям?

– Главная задача – это стяжание Царствия Небесного. Для человека оно является спасением, и других задач на самом деле нет. Но спасение одного невозможно, ведь Господь нас призывает возлюбить ближнего, как самого себя, а стало быть, для ближнего, в том числе и для его спасения, сделать то же самое, что для самого себя. Если мы это будем помнить, мы будем правильно выстраивать свою духовную жизнь, так, как это положено по канонам нашей веры. Это самое главное.

А что касается благословения, мне бы хотелось поблагодарить всех жителей Каменска-Уральского, Алапаевска и в целом новоутвержденной Каменской епархии за теплый прием, теплую встречу. Я уже много приходов объехал и везде встретил добрых и радушных людей. И сегодня, пользуясь возможностью обратиться ко многим, хочу призвать к деятельному участию в жизни Церкви: за нас задачи воцерковления и спасения наших ближних никто не решит. Это должны помнить не только священники, но и миряне, и если мы будем в этом направлении трудиться, Господь воспримет наши труды и дарует Свое благословение каждому из нас. Спаси Господи.

Беседовал игумен Димитрий (Байбаков)

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11-1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Смотрите программу «Архипастырь» на православном телеканале «Союз»: четверг 05.00, суббота 10.00, воскресенье 20.30. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Слушайте программу «Архипастырь» с архиепископом Кириллом в эфире православного радиоканала «Воскресение»: вторник 14.20, 20.20, среда 02.20

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475