Архиепископ Кирилл: Священство сегодня – пусть малая, но удерживающая сила

Беседа с архиепископом Екатеринбургским и Верхотурским Кириллом в эфире телеканала «Союз» и радиоканала «Воскресение»

– Здравствуйте, уважаемые телезрители и радиослушатели. В эфире телеканала «Союз» и радиоканала «Воскресение» программа «Архипастырь». В нашей студии – архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл. Владыка, благословите наших телезрителей.

– Словом мира и любви о Христе хочу поприветствовать всех вас, дорогие братья и сестры, дорогие зрители телеканала «Союз», которых великое множество в это время, и особенно мою новую паству екатеринбургскую и верхотурскую. Я с любовью приехал на уральскую землю и надеюсь, что служение здесь принесет пользу не только мне самому, но и всем тем, кто будет вместе со мной трудиться во славу Божию. Помогай Бог всем, благословение Божие да пребывает со всеми вами.

– Владыка, позвольте начать нашу программу с церковно-общественного вопроса, который сейчас очень широко обсуждается, выступают и многие иерархи Церкви, и недавно об этом очень подробно говорил Владимир Романович Легойда, председатель Информационного отдела нашей Церкви, но все равно вопросы у людей остаются, – каковы цели и задачи той административной реформы, которая сейчас идет в Русской Православной Церкви? Имеется в виду разукрупнение епархий, когда, допустим, вместо Тюменско-Тобольской епархии создаются три отдельных епархии, вместо Екатеринбургской создаются три отдельных епархии. Для чего это нужно?

Епископ должен быть в курсе всех дел

– С Тюменско-Тобольской, наверное, больше понятно, потому что там разные регионы; в одном регионе – одна епархия. А что касается Екатеринбургской епархии, могу сказать свое следующее соображение. Например, в Пермской губернии еще в царское время была выделена Екатеринбургская епархия, и на территории одной губернии существовало две епархии – недавно мы отмечали 125-летие Екатеринбургской епархии. Это одна сторона. Другая сторона, что, являясь Правящим Архиереем не первый год, могу засвидетельствовать перед Богом и людьми, что можно управлять и контролировать и видеть действия 50-70 приходов, ну, ста, когда есть желание. А когда число приходов переваливает за триста, ты физически уже не можешь быть в курсе событий, ты вынужден уже будешь доверять свое архиерейское дело неким священникам, которые тебе уже будут вкладывать в уши информацию с мест. Но насколько это будет достоверно, судить, наверное, придется в зависимости от состояния дел. Поэтому я полагаю, что сейчас, когда идет рост Церкви и люди в храм стремятся, решение Священноначалия сегодня таково – епископ больше должен быть в курсе всех дел, чтобы он мог лично контролировать приходскую жизнь, направлять ее по правильному руслу, смотреть за состоянием духовенства и храмов и, соответственно, как говорит Святейший Патриарх, быть ближе к народу.

Но опять же этот опыт совершенно не новый, все епархии, как мы знаем, в Украине разделены, все области в Беларуси. Это зависит от объективных условий. Я думаю, что в таком городе, как Нижний Тагил, где 400 тысяч населения, должен быть свой епископ, и это нормальное явление. Это не искусственно придуманное разделение, это решение, направленное на пользу Церкви. Пройдет какое-то время, конечно, жизнь покажет, что будет, но я думаю и надеюсь, что все будет правильно. И с деятельными епископами, которые будут управлять своими епархиями, все будет так, как должно быть. Потому что любое административное действие, тем более финансово-хозяйственное действие, всегда призвано решить одну-единственную задачу – задачу спасения людей, приведения их к Богу. Тот же самый телеканал «Союз» существует не чтобы просто заполнять эфир, он существует, чтобы люди смогли услышать слово Божие, прийти к Нему и остаться с Богом. Думаю, что этот процесс уже начался, и он будет продолжаться в разумных пределах, поэтому не нужно думать, что Священноначалие где-то далеко и не знает, что делает. Совершенно наоборот, просто к этому нужно привыкнуть, и все будет хорошо.

– Владыка, Вы были у нас в программе «Архипастырь» в 2006 году. С того времени наша аудитория выросла в разы и появилась на многих континентах. Вы тогда очень интересно рассказывали о Ярославской епархии, которой более тысячи лет. Я думаю, что о Екатеринбургской епархии зрители телеканала «Союз» знают предостаточно, о ней мы часто говорим, и о святых, которые тут несли свое служение, и о святынях, которые находятся здесь. Но в той программе и в последующем мы как-то не говорили о Вас. А Вашей пастве на Урале и Вашей, можно сказать, телевизионной пастве, потому что, я надеюсь, Вы будете принимать участие в программе «Архипастырь», интересно познакомиться с Вами и как с Архипастырем, и как с человеком. Мы знаем, что Вы – уралец, можно немножко о том, где Вы родились, где выросли, кто Ваши родители?

– Я родился недалеко от этих мест, на руке Чусовой, там есть замечательный поселочек – Верхнечусовские Городки, Чусовского района тогда Пермской области. С большим нежеланием покидал Урал, потому что думал всю жизнь прожить здесь, ничего лучшего, естественно, не видел и не хотел даже видеть. Но жизнь сложилась так, что многие уезжали, потому что было сложное время тогда, особенно в государственно-церковных отношениях. Тогда страдали многие люди, и пришлось покинуть родные места, а сейчас вернуться. Отец у меня рабочий, мама медицинская сестра была, они жили на Урале, в нескольких местах работали, и последним местом их трудов как раз и был этот поселок.

– Владыка, это какие годы были?

– Я родился в 1961 году, соответственно, это были 50-е, 60-е, 70-е годы.

Наша опора – стойкость духа

– А как получилось, что у рабочего и медсестры в эти годы сильного гонения на Церковь сын в девятнадцать лет стал монахом?

– А вера-то какая была, сами вспомните! Люди верующие того времени ценили свою веру и ценили свою принадлежность к Церкви. Это были люди каждый с удивительной судьбой. И не надо говорить, что там были только бабушки в белых платочках. У этих бабушек была такая стойкость, что сегодня не только мужчины, но и священники и архиереи должны заимствовать, в каком-то смысле. Моя мама ездила в Пермь в собор, она была знакома там с одной монахиней. Эта монахиня Магдалина, Царство ей Небесное, отсидевшая 11 лет в очень тяжелых условиях, все время плакала и говорила: «Всегда молилась и мечтала, чтобы Господь сподобил меня пострадать за Христа. Вот всю жизнь прожила, умираю, а не удалось». Она много лет отсидела в лагерях, а страдала именно поэтому. Люди были стойкими в вере, и поэтому они могли передать ее и воспитать очень многих людей, которые сегодня служат в Церкви. Я бы хотел пожелать каждому из нас, чтобы мы черпали силы у этих еще оставшихся, может быть, бабушек и дедушек, или, по крайней мере, в воспоминаниях этих людей.

Потому что наша опора сегодня, наша сила даже не в количестве людей в храмах, а именно в той стойкости духа, которую сегодня должен иметь каждый православный человек.

– Владыка, Вы нас подвели к очень интересной теме. Нам недавно пришло такое замечание от телезрителя... Суть его претензии – он нас покритиковал за то, что телеканал «Союз» часто ругает эпоху советской власти. И получается так, что в ту плохую эпоху люди в девятнадцать лет становились монахами, люди вырастали в архиереев, не было такого пьянства, наркомании, разврата, такого количества убийств, разводов. А сейчас у нас вроде бы власть народа, власть демократическая, нам даны свободы, Церкви дана свобода, церкви строятся, храмы открываются. Это, кстати, очень серьезный упрек в наш адрес: извините, попов все больше и больше, а нравственности все меньше и меньше в обществе. Как соотнести плохую советскую власть и высокую нравственность – и народно-демократическую власть и то, что сейчас происходит?

– Дело-то ведь не во власти, на самом деле. Давайте уберем сейчас попов из нашей жизни и оставим их столько, сколько было, скажем, на 1987-88 год, и посмотрим, что будет с этой наркоманией и пьянством.

– Будет еще хуже?

– А что вы думаете, нет? Это некая, пусть малая, но удерживающая сила, которая сегодня стремится хоть что-то сохранить хорошего в людях. Просто народ сохранял преемственность, сохранял традицию. И потом, нужно говорить не о власти, о которой мы сегодня говорим, а, в общем, о самих себе. Потому что с приходом так называемых свобод рухнули основополагающие ценности в человеческой душе. Кроме того, и современная жизнь как-то не сильно располагает к этому миру очень многих людей. И вот это уныние, этот ропот, безнадега очень сильно подрывают возможность человека обрести некий свет на своем пути. Поэтому, думаю, здесь, прежде всего, надо нам самим работать, не упрекая никого. Хотя, может быть, и есть некоторые вещи, достойные упреков, но следует посмотреть на самих себя. Русские ли мы сегодня по существу? Несем ли мы в себе глубину и чистоту души русской, которая была воспета классиками и с которой, в общем-то, и сегодня считается весь мир, сравнивая нас с героями Тургенева, Пушкина, Чехова, то есть с тем народом, который был до нас? Насколько мы соответствуем этому в нынешней нашей жизни? Думаю, что надо как-то собраться и все-таки стараться жить по человеческим, национальным, христианским традициям, сохраняя себя и воспитывая своих детей в соответствующем духе. Как сказал апостол Павел, все мне можно, но не все на пользу. Поэтому лучше выбирать то, что на пользу идет, и сохранять в своей семье, в своем обществе, в своем маленьком мире среди своих друзей. И это состояние души потом может перерасти в сильную и в общем-то непреодолимую стену для этих внешних угроз, о которых Вы сейчас упоминали.

– Владыка, Вы сейчас перечислили целую плеяду наших русских классиков, а Вы читаете светскую литературу?

– Почитываю, скажем так.

– А что Вы любите читать?

– Когда-то очень любил Есенина читать, очень любил русскую классику, Ахматову люблю читать.

– То есть Вы поэзию любите тоже?

– Поэзию раньше любил, у меня был замечательный учитель по литературе, она и сейчас, слава Богу, жива, Ирина Леонидовна. Она даже к Маяковскому нам привила любовь.

– А как Вы относитесь к музыке?

– Пусть это не покажется ханжеством, но чем дальше, тем больше люблю музыку церковную. Вообще, музыка подбирается чаще всего по состоянию души. Иногда хочется послушать хорошую классику, иногда народные казачьи песни. Но я думаю, что церковная музыка воплощает в себе все элементы духовного и душевного творчества, дает человеку возможность как бы раствориться, сосредоточиться и отойти от этой суеты хоть на какое-то время, чтобы почувствовать себя существом, созданным Богом, неким носителем образа Творца. И в духовной музыке, которая правильно, хорошо, неспешно и благодатно исполняется, огромная сила. Но для этого нужно, чтобы и душа была сосредоточена немножко. А так, я думаю, всем полезно, все можно послушать по настроению

Афон – это крепость

– Владыка, а что Вы можете сказать о паломничестве (сейчас Паломнический отдел есть, наверное, в каждой епархии Русской Православной Церкви), – насколько оно может приносить духовную пользу или не приносить ее?

– Паломничество – это где-то и наше достоинство, где-то и наша беда. Потому что оно иногда превращается в некую собственную религию, которая существует только ради паломничества; люди уезжают за тридевять земель, где живут какой-то своеобразной жизнью, или посещают какие-то места и считают, что как можно больше нужно их посетить – как будто какая-то внутренняя копилка существует. А вообще паломничество – это полезное дело, если оно сопровождается молитвой и происходит спокойно. Я это почувствовал, когда на Святой Земле побывал в первый раз. Когда ты хочешь все сразу, но понимаешь, что с этого места нельзя оторваться и ты должен здесь побыть. И не с группой побыть, а сам, у этих камней, у этого дерева. А для этого нужно огромное количество времени, туда надо уезжать и этому посвящать всю жизнь. Думаю, что если все это делать с разумением, то будет все очень хорошо. Но опять же, не спеша, с умудренным каким-то руководителем, спокойно, помолившись святыням. Я это ощутил, когда был на Ярославской кафедре, в Ярославской епархии, там огромное количество святынь – каждый город может, простите, вместить в себя целую епархию, потому что столько мощей святых угодников Божиих, столько чудотворных икон, столько святости. 1020 лет истории христианства на этой земле – это вся история Русской Церкви, Российского государства, по сути. И поэтому, конечно, там множество людей побывало. Но нужен спокойный и вдумчивый подход: паломничество, как и любое другое дело, должно приносить пользу.

– Владыка, Вы были на Афоне – можно немножко рассказать не с формальной стороны, а с такой, скажем так, глубинной, внутренней, что такое Афон в духовном смысле?

– Может быть, я скажу банальные слова, но Афон – это крепость. Троице-Сергиеву Лавру поляки окружали в начале XVII века, почти два года там стояли и не смогли взять. Вот и Афон – это та же крепость, кто бы ее ни окружал, не может ее захватить, так же, как и дух времени не может ее захватить. И пока стоит Афон, как известно, будет стоять Православная вера в жизни людей. Я не могу сказать, что очень часто и регулярно посещаю Афон, но есть какая-то связь. С одной стороны, ты попадаешь в Древнюю Византию и это чувствуешь. Там даже время другое, образ жизни другой. А с другой стороны, ты попадаешь в вечность, к тому, к чему надо стремиться. И вот эта связь такой огромной силой может связать душу и человека направить по верному пути. Я приезжал впервые на Афон еще когда был жив старец Паисий, и мы к нему один раз ходили пешком и беседовали о жизни.

– Невероятно! Старец Паисий не нуждается в каких-то представлениях и комментариях, а Вы лично с ним встречались, видели его?

– Да, в составе группы, мы с ним общались, он мне четочки подарил, сказал хорошие слова каждому из нас. Это было первое впечатление. Но туда не было дорог – мы половину пути прошли пешком, половину проехали на каких-то вездеходах. Сейчас там сделано много дорог, добраться до любого монастыря достаточно просто. А мы чуть-чуть застали то время, когда этого места цивилизация еще так сильно не коснулась. Но эти внешние вещи далеко не всегда могут воздействовать на человека. Иногда ты этим проникаешься, а иногда нет.

– Владыка, я хотел как раз об этом спросить. В чем тайна, говоря светским языком, Афона? Это какое-то особое место? Афон обладает, с одной стороны, огромной преображающей силой – с другой стороны, я, к удивлению своему, встречал людей, которые посетили Афон и сказали: «да, интересно», – и все.

– Но ведь есть паломники и есть туристы. Я лично знаю людей, которые не могут жить без Афона. И тех, у кого есть возможности, это состоятельные люди, и тех, кто совершенно не состоятельные, кроме пенсии у них никаких доходов нет. Но они раз, два раза в год бывают там и живут от поездки до поездки. Этих людей афонская среда затягивает.

Одни едут туда, чтобы молиться, а другие просто полюбопытствовать на тех, кто молится. Может, на климат посмотреть, на природу. У каждого свое, потому что люди совершенно разные. Можно быть у гроба Господня и не испытывать никаких чувств, но я видел людей, которых просто силой отрывали от этого гроба, потому что к нему всегда большая очередь, а эти люди рыдали и не хотели отходить; это нормальные взрослые мужчины, никакие там не бабушки, не дедушки.

Господь же каждого ведет к Себе, каждому предлагает этот путь. У каждого из нас к Богу индивидуальное отношение, свой собственный путь. Кому-то нужно так, а кому-то совершенно по-другому. И здесь средством могут быть и паломничество, и наоборот, некий закрытый образ жизни. Я сейчас вспомнил своего священника, батюшку, который меня крестил. Отец Николай. Он не сильно поощрял наше паломничество, стремление поехать в Лавру или в Печеры, когда бабушки спрашивали. Он отвечал: сиди здесь и молись, разве здесь нет службы? В этом плане он был настроен достаточно трезво и старался их удержать у себя в храме, чтобы они не разбредались по лицу всей нашей земли.

Главная задача – спасение людей

– Владыка, как один из архипастырей Русской Православной Церкви, скажите, какие главные православные задачи, стоящие перед приходами, перед священством, перед верующими людьми Вы видите именно сегодня, на современном этапе жизни Церкви?

– Я выскажу свою точку зрения по этому поводу. Вижу возвращение к христианским принципам жизни. У нас сегодня сильно смещены приоритеты. Я поражаюсь сегодняшней нашей внутренней жизни церковной. Что должно быть главным делом христианина в течение дня? Божественная литургия. Божественная литургия – это то, к чему человек должен готовиться, сосредоточиваться. Очень часто для нас Божественная литургия только предваряет день, а потом начинаются некие, для нас настоящие, дела и мы от этого отходим.

Другое. Вы заметили, наверняка, что сегодня и в Церкви есть ряд поощрительных систем: грамоты, ордена, медали, награды, благодарственные письма. Очень много людей помогают сегодня Церкви, строят храмы, монастыри восстанавливают; естественное и закономерное явление – сказать людям спасибо, поблагодарить от лица Церкви, от лица епархии. Это все естественно. Но, заметьте, мы очень мало благодарим своих родных прихожанок и прихожан. Уборщиц, сторожей, которые в церкви по 30-40-50 лет работают. Они трудятся, – ну, нет у них этих миллионов, чтобы пожертвовать на храм, но они приносят Церкви такую же пользу. Они пылинки сдувают, они за храмом смотрят, они выросли при этом храме и живут этим храмом. Но мы-то должны сказать им спасибо, видя их неустанные труды.

Вы спрашивали про епископа, сколько ему нужно приходов для нормальной работы. Столько, чтобы он мог видеть каждый приход, знать его жизнь, его прихожан. А так откуда я знаю, кто на каком приходе трудится во благо Церкви? Это только внешние проявления. А по сути, мы живем в этом мире, и в нас все меньше и меньше внутреннего христианского. Оно ведь не заключается только в том, сколько раз мы прочитаем акафисты в течение дня, сколько часов отстоим на правиле. Оно заключается в образе жизни, в образе мысли по отношению к окружающему миру. Христианин ты или ведешь нехристианский образ жизни? Все мы так же ропщем, так же осуждаем, так же поносим, так же ненавидим друг друга, делаем совсем не то, что нужно делать.

Я вижу, что нужно всем православным очень держаться друг друга, чувствовать братский локоть: если ты православный, если ты нуждаешься в чем-то, я тебе должен помочь, если у меня есть такая возможность – без напоминаний, без того, что тебя об этом попросят, просто потому, что ты это видишь. И в этой крепости огромная сила заключается. Те бабушки, о которых мы упоминали в начале разговора, сохранили огромную силу, которая была сильнее огромного административного мощнейшего государственного аппарата. Что еще могло им помочь? Они же друг к другу ходили, помогали друг другу картошку копать, белье стирать, если кто-то заболеет, ему лекарство приносили. Служба милосердия, – извините, она не должна быть при Епархиальном управлении, в широком смысле она должна быть в жизни всех приходов: заболел человек, сразу же выяснили, почему он не пришел сегодня на службу, зашли, навестили – в чем проблема? Это уже есть на многих приходах, когда создается настоящая общинная жизнь, где друг друга поддерживают, способствуют, помогают воспитывать детей, и так далее. Очень много этих дел. И если мы будем все это ценить, помнить, что мы, христиане, умеем хранить Богом заповеданные нам дары, которые мы не используем, тогда наша жизнь станет гораздо прочнее, чем все нынешние внешние явления, они не смогут нас захлестнуть и переломить.

Беседовал игумен Димитрий (Байбаков)

Видеосюжет

Смотрите программу «Архипастырь» на православном телеканале «Союз»: четверг 05.00, суббота 10.00, воскресенье 20.30. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Слушайте программу «Архипастырь» с архиепископом Кириллом в эфире православного радиоканала «Воскресение»: вторник 14.20, 20.20, среда 02.20

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475