Священник Алексий Лымарев: Все, что делаем для наших близких, делаем для Бога

Беседа с клириком храма святителя Николая в Толмачах священником Алексием Лымаревым в эфире телеканала «Союз»

– Здравствуйте, уважаемые телезрители. В студии Александр Сергиенко. У нас в гостях клирик храма Святителя Николая в Толмачах священник Алексий Лымарев. Здравствуйте, батюшка. Сегодня мы поговорим о таких важных понятиях, как дар и пожертвование. И первый вопрос: есть ли правила или предписания, как правильно делать пожертвования?

Блаженны милостивые

– Дар может быть совершен в отношении любого человека, какой-нибудь организации, а пожертвование связано с каким-то даром в пользу того, что заповедано Богом. Это может быть пожертвование на дела милосердия, людям, которые нуждаются, организациям общественным. Это пожертвования в широком смысле слова – в Церковь не как в здание, а как в общество, которое распоряжается полученными средствами или дарами, чтобы перераспределить их нуждающимся.

– Нужно ли в себе воспитывать умение делать пожертвование?

– Надо помнить слова, которые сказал Сам Господь: пусть твоя левая рука не знает, что делает правая, то есть любое пожертвование должно совершаться в тайне от других людей, чтобы я не хвалился этой жертвой. И я должен осознавать, что это моя прямая обязанность, которая указана еще в Ветхом Завете.

Но я бы хотел выделить одно важное обстоятельство. Закон всегда рассчитан на тех людей, которые не знают, как поступить правильно. И очень часто слово «правильно» ассоциируется с вопросом: «Скажи, что я должен сделать – от сих и до сих я сделаю, и больше ко мне не подходи. Я сделал и словно откупился от тебя, от Бога, от закона, от чего угодно; больше я тебе ничего не должен». Так вот, закон как раз направлен на сознание человека, чтобы определить этот минимум: ты должен помнить вот этих людей, помнить вот эти обстоятельства. Но Господь предполагает нечто большее, Господь говорит о любви. А любовь не будет считаться. Мы же не считаем, сколько отдали своим детям: вот я в этом месяце на тебя потратил 3627 рублей 18 копеек, поэтому, будь добр... Нет. Мы будем отдавать столько, сколько надо. Мы должны понимать, что в каждом человеке есть образ Божий, и, открывая свое сердце человеку, мы открываем его для Бога. Не случайно один хрестоматийный пример остается в нашем сознании. Когда один праведник встретил нищего, он подал ему. Через некоторое время обернулся и увидел, что нищего нет. Он удивился: что же такое произошло, ведь только что здесь сидел? И через некоторое время явился Сам Господь и сказал: «Ты подал Мне, а не ему». Так вот, мы с вами должны иметь перед собой образ Христов, потому что все, что мы делаем для наших близких, мы делаем для Бога. Не случайно Господь в Евангелии оставил картину Страшного Суда, где четко определил, как будет спрашивать с человека за его жизнь, его поступки: «Как вы сделали одному из братьев Моих меньших, то вы сделали и Мне, и что вы не сделали одному из братьев Моих меньших, то вы не сделали и Мне».

В итоге мы свое сердце приучаем к милосердию, к любви, к добродетели. Ведь если я привыкну отказывать человеку, если привыкну презирать бедного в его нуждах, то в конечном итоге сердце мое черствеет, и я не могу откликнуться даже на самую жестокую боль, которая только может встретиться в нашей жизни. А христианская жизнь, прежде всего, направлена к тому, чтобы быть чутким к каждому человеку. «Блаженны милостивые», – говорит Господь.

Для общей пользы

– Батюшка, у нас звонок, Новокузнецк на связи.

– Жертва – это десятина, десятину собирали левиты в Ветхом Завете, и платили эту десятину сыны Израилевы, но когда Господь явился на землю, Он жертвы не захотел – почему же Церковь собирает пожертвования?

– Я бы разделил ваш вопрос на две части. В первой части говорится о жертвах, которых Господь не восхотел. Прежде всего, под жертвой подразумеваются жертва всесожжения или та жертва, которую человек приносил за грехи и в умилостивление. Почему? Потому что эти жертвы были прообразом жертвы Христовой, поэтому Господь и говорит: жертвы не восхотел. Почему же Церковь собирает жертвы?

Я попрошу задавать мне вопросы, которые касаются лично меня и нашего прихода, на котором я прохожу послушание. Что касается нашего прихода, никаких тарелочных сборов мы не производим – за исключением тех случаев, когда, наверное, собирает каждый человек, кто откликается на боль другого. Допустим, это жертвы в Японии, или люди, которые находятся в местах заключения. Есть особый день, Покров Пресвятой Богородицы, который не так давно стал почитаться днем, когда мы можем хотя бы раз в году хоть что-то сделать для людей в заключении или домах инвалидов, и так далее. В это дни, конечно, выставляется кружка с призывом к людям, чтобы они по возможности жертвовали. Если в этом вопросе речь идет о пожертвовании на свечи или записке на требы, то свечи мы сами не производим, мы их тоже закупаем, равно как и просфоры, которые выдаются после Литургии. Поэтому, чтобы их купить, окупить самые элементарные расходы по доставке, нужны определенные средства. При этом необходимо помнить, что записка и свеча – совсем не обязательный атрибут богослужения. Я особенно хочу отметить, что Господь и в Ветхом Завете говорит: «жертвы Мне ваши не нужны, – сыне, дашь ли ты Мне свое сердце?». Вот что самое важное.

– Еще один звонок – из Красноярска.

– Я ждала эту тему о десятине, и для меня это очень ревностно, так как прихожане не считают, что церковь – наш дом. Но в книге Моисея-пророка говорится: принесите десятину и приношения, и вы увидите, какая ваша жизнь будет полноценная. Это же для общей пользы: когда мы будем нести десятину, будут открываться воскресные школы, не будет наркомании, мы будем счастливо жить – как не могут люди это понять? А вопрос у меня такой: я стала замечать, что когда приходишь в церковь, видишь – то, о чем говорит батюшка, слышат только люди в первом и втором ряду, дальше уже ничего не слышно. И, я думаю, потому голодный народ и уходит из храма. Мое мнение такое: нужно что-то сверху решать, чтобы народ был сытый.

– Спасибо за вопрос. Я бы опять выделил здесь несколько планов. Если мы связываем общение с батюшкой и десятину, то это в корне неверно. Господь пришел проповедовать не чтобы иметь какой-то достаток или кусок хлеба. Абсолютно нет. И по примеру нашего храма я могу сказать абсолютно точно, что если кто-то подойдет к священнику и попросит его уделить ему несколько минут, никто из батюшек не откажет. Это первое.

Теперь в отношении десятины. Я всегда вспоминаю замечательного человека, моего педагога – покойного Владыку Сергия Новосибирского и Бердского. Когда я был студентом духовной академии, он преподавал Ветхий Завет и гомилетику (гомилетика – наука о церковной проповеди). И вот, в частности, на уроках по Ветхому Завету, он говорил: «Ребята, а десятину никто ведь не отменял». И это были не пустые слова, хотя сказал он это как бы между прочим, но я знаю, что в своей жизни он закон о десятине исполнял.

И здесь я бы хотел немножко пояснить, что подразумевается под законом о десятине. Во-первых, да, действительно, люди, которые служили при храме в Ветхом Завете и не имели собственной земли или других источников дохода, были на содержании ветхозаветного народа. Кроме этой жертвы или десятины, ветхозаветный народ практически ничего не уплачивал в пользу той древней церкви. Более того, если мы посмотрим закон, который связан был с периодами труда и отдыха, то, наверное, равных ему не найдем. По закону о седьмом, юбилейном годе, целый год народ отдыхал. Господь давал возможность получить от земли столько плода, чтобы его хватило на этот юбилейный год не только для служителей храмов, не только для народа, но и для людей, которые бедствовали.

Если посмотреть на ситуацию современную – мы выплачиваем социальные налоги. Но если кто-то считает себя прихожанином храма, монастыря, или является членом какого-то братства, то я считаю, что возобновление традиции какой-то жертвы – благое дело. Кроме того, нужно же помогать людям, которые нуждаются. Если у человека операция, если он переживает сложное время, если у него кто-то умер из близких родственников, неужели мы сможем закрыть свое сердце и не помочь человеку, с которым ходим в один храм, сидим за одним столом, с которым христосуемся?

Уточним насчет десятины. Безусловно, эта жертва по мере сил может осуществляться и должна осуществляться людьми, которые ходят в храм, но это должно быть добровольно. Если человеку не хватает на то, чтобы содержать свою семью, учить детей, как этот человек может пожертвовать что-то? Хотя такие примеры встречаются, и их немало. Я знаю одну замечательную женщину, которая говорила: «у меня правило, я отдаю десятую часть от всех своих доходов, и заметила такую поразительную вещь, что не было такого дня, когда бы я нуждалась. И к концу месяца, когда мне надо получать новую зарплату, у меня еще остается, более того, я другим людям могу даже взаймы дать. Но если бывают месяцы, когда по каким-то причинам я не могу эту десятую часть отдать людям, которые нуждаются, то к концу месяца чувствую, что мне не хватает денег, и сама занимаю». Почему? Потому что Господь не оставляет нас.

В отношении десятины я подчеркнул бы еще один очень важный момент. Если ветхозаветный народ отдавал десятину в пользу левитов, в пользу священства ветхозаветного, то не надо забывать, что и само ветхозаветное священство тоже выделяло десятину, и это был закон. И я знаю одного такого священника, сейчас о нем можно говорить совершенно спокойно, он не возгордится своим подвигом, – это почивший отец Даниил Сысоев, которого убили в храме. Он говорил, что из любой копеечки, которая дается ему, он выделает десятую часть и покупает на нее масло в храм, просфоры и тому подобное. Поэтому это закон, эта традиция, которая существует и до сегодняшнего дня.

Словом и делом

– Батюшка, Саратов на связи; Вы в эфире, задавайте вопрос.

– У меня два коротких вопроса. Как не перепутать помощь и человекоугодие? И второй вопрос: супруга ходит в храм, где она убирается, а мы хотим перечислить деньги на благотворительность, – это будет считаться похвальбой?

– Как правило, но не всегда, человекоугодие возникает в отношении тех людей, которые занимают несколько высшее положение, чем мы сами. Поэтому, если мы оказываем милосердие людям, которые нуждаются, я думаю, что здесь не должно возникнуть человекоугодия. Хотя есть и другой, более скрытый вид человекоугодия, когда мы готовы угодить всем и каждому. И очень часто такой вид человекоугодия проявляется в том числе и в семье, когда родители бывают человекоугодниками в отношении собственных чад. Это тоже большой грех и беда.

Так вот, как отличить? Наверное, каждый из нас может ответить на этот вопрос сам: что мы ждем после того, как мы оказали человеку милосердие? Если мы ждем какого-то лучшего расположения к нам – это одно. Но если мы совершаем жертву так, как Господь говорил, чтобы левая рука не знала, что делает правая, или как святитель Николай – оставил, и никто не знал, кто оставил эту жертву, кто был этот человек; только Господь знал. Вот тогда, наверное, жертва будет совершена так, как она должна совершаться.

И второй вопрос – в отношении ваших трудов. Кстати, это тоже очень важный момент, о котором мы не сказали: милостыня может совершаться не только в материальном эквиваленте. Милостыня, прежде всего, должна совершаться нашими поступками – словом утешения, прощением тем людям, которые нас обидели, или, может быть, снисхождением к тем людям, которые слишком требовательны, отношением к грешному как к святому и праведному. Это есть самое важное милосердие. Потому что пример во всем для нас Господь, и Он оказал нам то милосердие, которое мы не можем оказать. Он отдал Себя Самого нам, ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного. Поэтому, если мы с вами хотим, чтобы у нас были те же чувства, которые были во Христе Иисусе, как говорит апостол, то, прежде всего, мы должны Ему подражать в делах милосердия. Наша жизнь должна принадлежать ближнему.

Как мы можем совершать акт милосердия? Наверное, в каждой общине это может быть по-разному. Если вы хотите оставить средства на усмотрение священника – вы можете это сделать, но если у вас есть какое-то конкретное пожелание, озвучьте его. На каждом приходе есть такие ситуации, допустим, нужно поддержать вдову, которая осталась с тремя или четырьмя ребятишками, или существует масса таких проектов, которые постоянно требуют вложений, допустим, православные университеты, семинарии духовные. Можете себе представить, что в одном Свято-Тихоновском богословском университете более трехсот только преподавателей, не считая тех людей, которые занимают должности секретарей, которые убираются, готовят на кухне. А сколько студентов? Их надо содержать. Это – будущее нашей Церкви, будущее нашей страны. Я думаю, внесение пусть небольшой лепты в образование наших же собственных детей будет самой благой милостыней, которую мы можем оказать в сегодняшней ситуации Церкви и Христу.

Любовь всему верит

– Батюшка, следующий звонок, слушаем Москву.

– У меня такой вопрос: если я продала свой участок семье, в которой десять детей, намного-намного дешевле, считается ли это жертвой? И еще. Нужно ли подавать деньги в метро людям, которые стоят с записками: «Умер сын», «Нужны деньги на лечение»?

– Я думаю, что каждому из нас хочется, чтобы нас где-то заметили. Все мы по натуре люди немощные, но, поверьте, Господь знает не только наши действия, не только наши поступки, он знает и наши желания. Ничто у Бога не останется не зачтенным. И любой добрый поступок должен совершаться, потому что я не могу по-другому.

Как поступать с теми людьми, которые стоят неопрятно одетыми и просят милостыню... Мы не можем точно сказать, проходя мимо человека, что он лжет, что эти средства он пустит на выпивку, – а, может быть, он отнесет их домой, где у него дети голодные или жена больная лежит. Ведь мы же совершаем пожертвования опять же по велению своего сердца, доверяем. Вспомним слова апостола Павла: любовь всему верит. Конечно, это не значит, что мы во всем должны быть такими безыскусными, но я думаю, что если десять рублей оставим в той шапке, которая была кинута под ноги нам, то не обеднеем.

– Саратов на связи.

– Батюшка, я деньги не зарабатываю, зарабатывает муж, а я только веду семейный бюджет. Не так давно я стала посещать храм, и мне в голову пришла мысль по возможности ежемесячно жертвовать какую-то сумму на дела благотворительности. Я открыла свои планы мужу, и мы на семейном совете определили размер суммы, которую я буду отдавать нуждающимся. Получается, что я хвалюсь? Или мы правильно решили вдвоем, что это будет доброе дело?

– Очень правильный и интересный вопрос. Мне кажется, что если вы сами находитесь на попечении супруга, то делаете абсолютно верно. Потому что муж и жена представляют собой единую Малую Церковь, и на малом таком церковном семейном Соборе вы принимаете совершенно правильные решения. Это не хвастовство; более того, я бы сказал, что вы выражаете такое величайшее смирение, испрашивая на то благословление своего супруга.

– Вопрос с форума: если православный человек – предприниматель, все-таки задача его обогатиться; а как избежать греха обогащения?

– Мне кажется, что этот вопрос не случайно адресован мне: я служу в таком замечательном храме – домовом храме при Государственной Третьяковской галерее. Галерея своим основанием обязана Павлу Михайловичу Третьякову, который с детских лет, как он писал в своих письмах, лелеял одну мечту – чтобы нажитое от народа вернуть народу, но в заведении более богоугодном. И немалые средства, которые заработала его семья, использовал очень и очень разумно. Сам он жил достаточно скромно, хотя и не бедствовал: имел и дом, и лавку, где вел торговлю, и вносил серьезные пожертвования, в том числе и на реконструкцию нашего храма после войны 1812 года, – трапезная и притворы были перестроены в том числе и на средства семьи Третьяковых.

Но основным детищем Павла Михайловича была Третьяковская галерея. Многие не знают, что Третьяковская галерея была передана в дар городу Москве самим Третьяковым. Одно из правил, которое он ввел, – чтобы люди могли посещать галерею бесплатно, то есть народное достояние возвращается народу. И это очень правильно. И если наши православные предприниматели ставят перед собой такие же цели, – а я знаю таких людей, которые содержат детские пансионы, где живут детишки, лишившиеся родителей, или детишки, которые просто получают образование, как в православной гимназии, – то это замечательно. Знаю людей, которые поддерживают и телеканалы православные, и считаю, что это богоугодное дело.

– Не опасно ли жертвовать какому-то отдельному человеку, который в итоге настолько привыкнет к пожертвованиям, что откажется работать и будет жить за счет того, что все ему дают деньги?

– Расскажу, с чем сталкиваюсь практически ежедневно, когда иду в храм. Там в переходе ежедневно сидит один и тот же человек в инвалидной колясочке, у него нет ног. Иногда возникает такая мысль: я же ему уже подал, зачем еще-то раз подавать? Но, с другой стороны, думаешь: я ведь вчера завтракал, и сегодня буду завтракать, и послезавтра мне понадобятся средства, чтобы позавтракать, – и этому человеку тоже надо что-то есть каждый день. Хотя тут опять же сложно ответить однозначно. Но чтобы ответить в полноте на этот вопрос, мне хочется вспомнить произведение Артура Конан Дойла. Сюжет очень простой. Один человек путем долгих исследований нашел замечательную формулу, как из одного материала делать другой, и научился из самых обыденных материалов делать золото, стал очень богатым и принялся сорить деньгами. В то же время он понял, что невозможно даровать средства людям, чтобы они не впали в глубокую зависимость от него, и уехал в далекую-далекую деревню. Я думаю, что каждый из нас, прочтя этот рассказ, получит урок на будущее, как правильно распоряжаться своими средствами, чтобы и людей не поработить, и самим остаться свободными от зависимости и тщеславия.

Смотрите программу «Беседы с батюшкой» на православном телеканале «Союз»: воскресенье, понедельник, вторник, среда – 22.00 (прямой эфир), вторник, среда, четверг, пятница – 10.00 (повтор вечерней программы). Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому). Телефон прямого эфира: (495) 781-49-54

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475