Церковь и мафия. Кто построил храм в станице Кущевская?

Вскоре после кущевских событий в интернет-дневнике известного православного блогера появилась фотография станичного храма из красного кирпича с белыми колоннами и золотыми куполами. «Интересно, сколько «жертв» принесли для строительства этого «шедевра церковного зодчества» Цапки?.. Не думаю, что протоиерей Николай Запорожец захочет отвечать на этот вопрос», – написал автор дневника. По существу блогер обвинил священника в связи с мафией. Правда ли это? И как вообще относится Церковь к «спонсорской помощи» криминальных авторитетов? С этими вопросами корреспондент отправился в станицу Кущевская.

Кубанский священник с Арбата

Более двадцати лет прослужив в храме Воскресения Словущего на Арбате, отец Николай так и не прижился в Москве, не стала она ему родным городом. Он давно подумывал о возвращении на родную Кубань и в 1986 году решился – попросил Священноначалие о переводе в тогда еще Краснодарскую епархию и вскоре получил назначение в Кущевскую. Увидев, в каком храме предстоит служить, сначала пожалел о возвращении. «Маленькая деревянная хатка – сегодня у людей сараи лучше», – вспоминает отец Николай. Он решил, что необходимо строить новый храм и, хотя это при советской власти казалось невозможным, через два года добился разрешения. Не имея ни архитектурного, ни строительного образования, сам спроектировал будущий храм, выбрал место на берегу реки Еи. В 1996 году строительство было завершено, храм освящен во имя Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Сейчас храм – главная архитектурная достопримечательность в Кущевской. После трагедии 4 ноября 2010 года, когда местная мафия расправилась с семьей фермера Сервера Аметова и их гостями, в СМИ и на интернет-форумах пошли упорные слухи, что церковь построена на бандитские деньги.

Вопреки пророчествам блогера отец Николай ответил на обвинения в местных СМИ: «Кущевский храм начал строиться еще при советской власти на скудные пожертвования бедных и больных бабушек, а не на деньги богатых, здоровых и сытых, и тем более бандитов. Кстати, о них при советской власти мы и не слышали, разве что в кино видели. Кущевский храм начали возводить в 1988 году, в 1996 году освятили. Сейчас Сергею Цапку 35 лет, его покойному брату было бы на год больше. По нехитрым подсчетам, во время строительства храма оба сидели за партой в 6-7-м классе».

Отец Николай – человек прямой и резкий. Но гостеприимный, хлебосольный, внимательный к людям. Прихожане отзываются о нем тепло, считают, что им повезло со священником.

На воскресной Литургии около ста человек: старушки, молодежь, родители с детьми. Почему-то не вижу казаков, а ведь их в Кущевской более тысячи. По словам прихожан, казаки в храме – редкие гости. Сам о. Николай, говоря о них, в выражениях не стесняется. «Казачество полностью уничтожили в Гражданскую войну. И если донские еще кое-как сражались, то кубанские ждали прихода красных. А сегодня о каком казачестве речь? Наш атаман держит мастерскую по производству гробов. Другие тоже кто чем занимаются. В церковь почти не заходят, не причащаются. Возрождение казачества – выдумка. Я «не скажу за всю Одессу», но за нашу станицу могу – полный ноль!»

Известный журналист Дмитрий Соколов-Митрич поставил в вину настоятелю непротивление мафии. Какие возможности имел 74-летний священник для борьбы с бандитами, которые, вопреки слухам, не были воцерковленными людьми? На этот вопрос, заданный в его «Живом журнале», журналист так не ответил. Регулярно ходит в храм бывший начальник кущевской милиции, снятый с должности после трагедии и сейчас находящийся под следствием. Как и любой священник, отец Николай обязан хранить тайну Исповеди, поэтому не рассказывает, делился ли с ним бывший начальник своими служебными проблемами. Но за чашкой чая батюшка прямо говорит, что сейчас этого человека просто подставили, избрали на роль очередного козла отпущения. Ничего он, по словам батюшки, сделать не мог, поскольку Цапков «крышевала» Москва.

Неслучайные вопросы

Политолог Владимир Пастухов, бывший научный директор Института права и публичной политики, на сайте Polit.ru назвал Кущевскую моделью русской жизни в миниатюре. Ни для кого не секрет, что, начиная с 1990-х годов, мафиози почувствовали себя хозяевами жизни, и в провинции до сих пор зачастую именно они правят бал. Изменить эту ситуацию может только государственная власть. Борьба с мафией – дело не священника, а государства. Но Церковь сегодня не отделена от общества. Пока в России есть мафия, людей не может не беспокоить отношение к ней Церкви. А на возникающие в обществе вопросы необходимо отвечать.

Один знакомый батюшка категорически отговаривал меня от поездки в Кущевскую. «Это все клевета врагов Церкви, их надо игнорировать», – убеждал он. Уже в Кущевской второй священник Иоанно-Богословского храма, отец Сергий Лысенко, примерно так же прокомментировал ситуацию: «Церковь мозолит глаза, вызывает ненависть мира прелюбодейного и грешного, а мы тихо-мирно плывем на нашем корабле, во главе которого Христос». Не приведет ли такая позиция к тому, что мы сами окажемся изолированы от мира церковной оградой? Не насильно, как при советской власти, – просто станем миру неинтересны, потеряем доверие. Кущевский храм был построен не на бандитские деньги, но подозрение такое возникло неспроста. Всем известно, что многие бандиты щедро жертвуют на храмы, бывают на службах. Двери храма открыты для всех, но можно ли принимать пожертвования от бандитов, допускать их к Причастию, отпевать?

«Пожертвование на храм, как и любая жертва, может быть приятна Богу, а может быть и противна, – говорит настоятель храма Священномученика Климента, Папы Римского, протоиерей Леонид Калинин. – В середине девяностых годов в Псково-Печерский монастырь пришел крупный криминальный авторитет. Он принес покаяние, сказал, что осознал необходимость поменять свою жизнь, и пожертвовал монастырю большую сумму денег. Вскоре после выхода из монастыря он был убит, и наместник, помня просьбу этого человека, похоронил его в пещерах. В обществе разразился скандал, многие настаивали на перезахоронении, но монахи не разрешили перезахоранивать. Духовный собор монастыря тем самым признал искренность и подлинность покаяния этого человека. Вот вам современный пример раскаявшегося разбойника! Несомненно, его денежные пожертвования угодны Богу. Люди же не кающиеся часто жертвуют, желая выделиться, получить церковную награду. Это не то пожертвование, которое приятно Богу. Если же священник принимает богопротивную жертву, он соучаствует в делах зла. Принимать пожертвования от конкретных людей надо очень осторожно».

Отец Леонид, правда, считает, что деньги, происхождение которых сомнительно, можно отдавать на социальные программы по поддержке сирот, престарелых, инвалидов и других нуждающихся. Но и в этом случае священнику необходимо понять, не стоит ли за дарением денег желание жертвователя закабалить его. И здесь речь даже не о мафии, а просто о богатых людях. Некоторые священники, принимающие большие суммы от жертвователей, начинают закрывать глаза на их беззакония. Например, священник знает, что человек имеет «вторую семью», то есть постоянно изменяет жене, совершает другие тяжкие грехи, и тем не менее причащает его, так как этот грешник постоянно жертвует храму большие деньги. По словам отца Леонида, это сегодня довольно распространенное явление, появилось даже выражение «карманный священник». То есть священника можно «засунуть в карман», и он тебе слова не скажет в надежде получить мзду. Это тяжелый пастырский грех. Но и самим богатым людям о. Леонид советует не искушать священников, а жертвовать тайно. «Среди наших прихожан есть немало очень богатых людей, от которых наш храм не получает ни копейки. Потому что я сразу предупредил, что они для меня такие же прихожане, как все, и их деньги меня не интересуют. Это не значит, что никому нельзя принимать крупные пожертвования от своих прихожан. Можно, если священник потом сможет относиться к человеку, постоянно дающему на храм крупные пожертвования, так же беспристрастно и нелицеприятно, как к любому другому прихожанину, как к нищему на паперти. Наши старцы примерно так одинаково и относятся ко всем людям. Но я в своей беспристрастности не уверен, поэтому не хочу подвергать себя таким искушениям», – говорит настоятель. Знает отец Леонид и случаи, когда священник становился заложником мафиози. Благодать, полученная в таинстве хиротонии, попирается людьми, потерявшими нравственные критерии, поправшими мораль. Священник теряет свободу, без которой невозможно истинное пастырство. Когда пастырь свободен, его устами говорит Господь, когда несвободен – сатана. Об этом предупреждает Христос: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24).

Многие бандиты, по словам отца Леонида, помнят о благоразумном разбойнике и втайне надеются, что и они в конце жизни покаются в своих злодеяниях и уйдут с миром. Но смерть часто приходит неожиданно. В 1990-е годы редкий день в России обходился без криминальных разборок с человеческими жертвами. Часто убитых в разборках отпевали. «Видел, как диаконы в Елоховском соборе простодушно радовались, что привезли такого убитого, значит, больше заплатят, – вспоминает отец Леонид. – Конечно, отпевание – не таинство, а обряд, названный в Типиконе «последование мертвенное мирских тел». Оно помогает душе усопшего в прохождении мытарств, утешает скорбящих родственников, благодатно воздействует на них, кому-то помогает задуматься о бренности земной жизни, необходимости прекратить безобразия и обратиться ко Христу. И все же если бы ко мне в храм хотели привезти убитого или умершего, про которого было известно, что он состоял в криминальном сообществе и не покаялся, я бы уклонился от отпевания».

Леонид Виноградов
«Православие и мир»
http://www.pravmir.ru

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475