Митрополит Кирилл о Церкви, государстве и о себе

(Продолжение. Начало в № 5–6)

ОБ ОТНОШЕНИЯХ С КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКОВЬЮ: СОТРУДНИЧЕСТВО, УНИЯ И ПРОЗЕЛЕТИЗМ

Интервью газете «Московские новости», № 45 за 24 ноября 2006 года
Все еще очень непросто. До 80-х годов были такие люди, как кардинал Виллебрандс, которые с огромным уважением и признательностью относились к Русской Церкви как к Церкви-мученице, сохранившейся в атеистическом тоталитарном обществе. Они понимали и ценили этот подвиг. Все осложнили драматические события 80-х – распад СССР, ухудшение отношений с греко-католиками на Западной Украине. Одно время там шла самая настоящая война, несколько православных епархий были разгромлены. Мы прекрасно понимали, что Рим был не в состоянии остановить насилие, но он мог хотя бы его осудить. Однако даже этих слов не было сказано.

Интервью газете «Московские новости», № 42 от 26.10–01.11.2007

Полагаю, что в свете многочисленных вызовов, ответов на которые ожидает от христиан современный мир, сотрудничество между Русской Православной и Римско-Католической Церквами имеет перспективу. В условиях развития религиозного и нравственного релятивизма общая позиция наших Церквей по многим проблемам жизни общества побуждает нас действовать вместе там, где это возможно.
В частности, обе Церкви противостоят вытеснению христианской веры и морали на обочину общественной жизни, указывают на неприемлемость для христианского сознания пересмотра нравственных норм, выступают против абортов и эвтаназии, осуждают легализацию «однополых союзов», совместно вырабатывают позицию по вопросам биоэтики, излагают свой взгляд на проблему прав и достоинства личности, на общественное устройство.
Однако для того чтобы православно-католический диалог развивался на основе искренности и полного доверия, необходимо разрешить трудности, которые все еще осложняют отношения между нашими Церквами. На повестке стоит вопрос о непростых взаимоотношениях между православными и греко-католиками на Украине. Нашу серьезную озабоченность вызывает продолжающаяся экспансия греко-католиков в традиционно православные области этой страны, в которых унии никогда исторически не существовало.

Ответы на вопросы газеты «Русская мысль», №17 (4598) от 5 – 11 мая 2006
«Русская мысль»: В современном мире христианство и присущие ему ценности подвергаются всесторонним нападкам. Тем более странным может показаться противостояние между Русской Православной Церковью и Римско-Католической Церковью.
Митрополит Кирилл: Говоря о взаимоотношениях Русской Православной и Римско-Католической Церквей, нельзя рассуждать однозначно.
С одной стороны, налицо полное совпадение позиций по практически всем вопросам, которые ставит перед христианскими Церквами современный мир: стремительные процессы либеральной секуляризации, глобализация, размывание семейных ценностей, подрыв норм традиционной морали. Мы, например, одновременно выступаем против признания гомосексуализма нормой, для нас одинаково неприемлемы аборты и эвтаназия.
У наших Церквей уже есть опыт взаимодействия в отстаивании традиционных христианских ценностей перед лицом европейских институтов. Таким образом, во многих сферах жизни современной Европы и мира православные и католики выступают как бы «естественными союзниками».
В этой связи особенно злободневной становится тема разрешения тех проблем, которые до сих пор существуют во взаимоотношениях Русской Православной Церкви, являющейся крупнейшей в православном мире, и Римско-Католической Церкви. О насущной необходимости этого постоянно заявляют самые высокие представители обеих сторон.
РМ: В Риме новый папа. Что изменилось или может измениться в отношениях между Москвой и Ватиканом с восшествием на престол Бенедикта XVI?
Митрополит Кирилл: В Московском Патриархате со вниманием и надеждой были восприняты заявления папы Римского Бенедикта XVI, сделанные им буквально сразу после восшествия на престол, о важности диалога с Православием и о необходимости улучшить отношения с Русской Православной Церковью.
Личность нынешнего понтифика пользуется заслуженным уважением в нашей Церкви. Мы ценим его как выдающегося богослова и разделяем многие из его взглядов, которые современная либеральная общественность порой считает «излишне консервативными».
Мы, безусловно, поддерживаем не раз высказанное Бенедиктом XVI стремление к улучшению отношений между двумя Церквами и сами стремимся к тому же. Однако столь же безусловной является необходимость скорейшего перехода от слов к делу, от обнадеживающих деклараций к практическим шагам по разрешению конкретных конфликтных ситуаций.
Между тем именно в плане практики начало нового понтификата было отмечено некоторым разочарованием для нашей Церкви. Я имею в виду перенесение главной кафедры Украинской греко-католической церкви из Львова в Киев, которое состоялось 21 августа 2005 года. Это событие стало еще одной печальной вехой в многолетнем конфликте между православными и греко-католиками на Украине. Чтобы лучше понять его суть, сделаю небольшой исторический экскурс.
РМ: Да, подобный экскурс необходим. Наши читатели наверняка плохо знакомы с проблемой унии и истекающими из нее последствиями.
Митрополит Кирилл: Истоки конфликта восходят к XVI веку: в 1596 году в Бресте (нынешняя Белоруссия) часть православных епископов Западной Руси, входившей тогда в состав польско-литовского государства – Речи Посполитой, заключили «унию» (союз) с Римско-Католической Церковью. Это было сделано в условиях жестоких гонений, которые государственные власти Речи Посполитой осуществляли против Православной Церкви, существовавшей на ее территории. В результате унии часть православных признала церковную юрисдикцию папы Римского, сохранив при этом православный богослужебный обряд. Заключившие союз с Римом стали называться «греко-католиками» или «униатами». В последующие годы уния была насильственно насаждена на территории нынешних Украины и Белоруссии. Однако в XVIII веке в результате разделов Польши эти исконно православные земли вошли в состав Российской империи, и верующие получили возможность воссоединиться с Православной Церковью. Уния продолжала существовать лишь на населенных украинцами территориях, отошедших к Австро-Венгрии. В 1946 году, после вхождения этих земель в состав Советского Союза, власти запретили деятельность Украинской греко-католической церкви на территории СССР.
Лишь в конце 1980-х – начале 1990-х годов эта Церковь получила возможность легального существования. К этому времени в регионе успела сформироваться крупная православная община, находящаяся в юрисдикции Московского Патриархата. Сразу после легализации Украинской греко-католической церкви православная сторона предложила мирный и справедливый путь раздела храмовых зданий и другого церковного имущества между православными и греко-католиками. Однако под влиянием радикальных националистов греко-католики начали силой захватывать храмы. В результате в трех областях Западной Украины – Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской – каноническая Православная Церковь потеряла почти все храмовые здания, ее верующие оказались в гонимом положении и с ущемленными гражданскими правами. Подобное положение сохраняется до сих пор. Учитывая тот факт, что подавляющее большинство верующих Украины принадлежит к Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, Русская Православная Церковь не может оставаться безучастной к притеснениям православных в трех вышеупомянутых областях страны и непрестанно поднимает данный вопрос на переговорах с представителями Ватикана, к церковной юрисдикции которого относятся греко-католики.
РМ: Но ведь новый понтифик желает сближения с православным миром. Неужели это только на словах? Ведь то, что вы описываете, проблема региональная, а не глобальная. Но…
Митрополит Кирилл: Но ситуация в отношениях между православными и греко-католиками, к сожалению, не стоит на месте, а движется в направлении ухудшения. Дело в том, что, помимо всего прочего, Украинская греко-католическая Церковь упорно пытается распространить свое влияние на православные юг и восток Украины – регионы, где исторически унии никогда не было. Одним из примеров неоправданных претензий греко-католиков на общенациональный статус является упоминавшийся выше перенос их главной кафедры из Львова, где большинство жителей составляют паству Украинской греко-католической церкви, в Киев, где паствы у нее практически нет, но есть иные интересы и амбиции.
Сообщая нам «задним числом» об уже принятом решении, представители Святого Престола подчеркивали, что благословение на переезд главы греко-католиков в Киев дал в свое время покойный Иоанн Павел II, и что оно просто не разглашалось до определенного времени. Так или иначе, хотелось бы, чтобы при нынешнем папе в ватиканской политике было меньше подобных странностей, но больше открытого братского отношения к православным, уважения их интересов и понимания их точки зрения.
РМ: При столь затяжном конфликте, как на Украине, вполне закономерно будет предположить, что развитие его пойдет не в лучшую сторону. А есть ли другие факторы, мешающие сближению между католиками и православными?
Митрополит Кирилл: Вполне закономерно будет предположить, что конфликтные отношения православных и греко-католиков на Украине при столь глубоких исторических корнях и столь болезненных фактах недавней истории и современной жизни потребуют определенного времени, прежде чем найдут свое окончательное разрешение. Однако не только они стоят на повестке дня при рассмотрении проблем между Русской Православной и Римско-Католической Церквами. Не только ситуация на Украине является «камнем преткновения» в наших отношениях. К сожалению, есть целый комплекс проблем, который присутствует практически во всех странах, бывших когда-то республиками Советского Союза. Он затрагивает миссионерскую деятельность католического духовенства и монашествующих. В большинстве случаев объектами миссии католиков становятся люди, принадлежащие к православной традиции по Крещению и культурным корням. То есть таким образом миссия становится прозелитизмом – переманиванием из одной Церкви в другую.
РМ: А как это происходит практически? Ведь они не могут насильственно заставлять взрослых людей переходить из Православия в католичество!
Митрополит Кирилл: Католические священнослужители, как правило, прибывают в Россию и другие страны СНГ из-за рубежа. Подавляющее большинство из них являются иностранцами. Возможно, именно этим можно объяснить их ошибочное убеждение в том, что все постсоветское пространство продолжает оставаться территорией повального атеизма, и Католическая Церковь обязана ее просветить. Да, несколько поколений наших людей выросли в условиях атеистической власти, но ей не удалось вытравить веру или, по крайней мере, стремление к ней, из людских сердец. Историческая память нашего народа также еще жива, поэтому именно в православном христианстве многие обретают свою духовную стезю. Иностранным миссионерам вряд ли удастся изменить эту ситуацию в свою пользу. Хотелось бы, чтобы они поняли это как можно скорее и не служили средостением в диалоге между Церквами. Особое место занимает вопрос о миссии среди детей, по тем или иным причинам оставшимся без родителей. К сожалению, именно этим занимаются католики, организуя свои приюты в России и других странах СНГ. Воспитание детей в католицизме, которое действительно ведется в этих учреждениях, вызывает сомнение в подлинных целях подобной благотворительности. Непонятно по какой причине, но на сотрудничество с Русской Православной Церковью представители католических приютов идут очень редко и с большим трудом. Нередко дети, крещеные в Православии, то есть являющиеся членами Православной Церкви, оказываются изолированными от своих родственников и православных церковных общин.
Весь этот комплекс проблем носит чрезвычайно серьезный и болезненный характер. Но, вместе с тем, есть реальные пути, следуя которым можно устранить эти проблемы. Прежде всего это максимальная открытость в своей деятельности. Именно к ней мы призываем католическое духовенство, служащее в России. Тем более что в самой Католической Церкви есть документ, предписывающий то же самое. Я имею в виду «Общие принципы и практические нормы для координации евангелизаторской деятельности и экуменического обязательства Католической Церкви в России и других странах СНГ», изданные в 1992 году папской комиссией «Pro Russia». Документ обязывает католическое духовенство избегать чрезмерного рвения в пастырской деятельности в указанных странах и стараться согласовывать свои действия с епископатом Русской Православной Церкви. Так мы поступаем в отношении Католической Церкви, когда строим свою деятельность по окормлению наших верующих, проживающих в традиционно католических странах. Того же ждем и от католиков.
РМ: Значит, выход из конфликтной ситуации есть?
Митрополит Кирилл: Практическим инструментом изменения ситуации к лучшему призвана стать Совместная рабочая группа по рассмотрению проблем, существующих в отношениях между Русской Православной и Римско-Католической Церквами, созданная в 2004 году. В ее состав вошли представители Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, российских католических структур и Ватикана. Она сразу выявила целый ряд конкретных проблемных ситуаций и стала местом предельно откровенного обсуждения путей их разрешения. После «тайм-аута», взятого католиками в 2005 году, группа возобновила свою работу.

О ВСЕМИРНОМ СОВЕТЕ ЦЕРКВЕЙ

Интервью, 26 августа 2006 года
– Какие причины побудили Русскую Православную Церковь вступить во Всемирный Совет Церквей в 1961 году, хотя на Совещании Глав и представителей Автокефальных Православных Церквей 1948 года была принята резолюция, осуждающая экуменизм?
– Действительно, решение о вхождении в состав совета было принято далеко не сразу. И давалось это решение нелегко.
Мы знаем, что Церковь представляет собой богочеловеческий организм, земная часть которого не просто живет в обществе, среди людей других вер или неверующих, но и имеет ответственность перед Богом и людьми за проповедь слова Божия, за нравственное состояние народа. Возможности для проповеди нашей Церкви в советское время были минимальны. И мы рассматривали членство в ВСЦ как шанс для укрепления своих позиций внутри страны через выход на международную арену. Кроме того, «политическая» и социальная работа ВСЦ в 1960-е – 70-е годы включала в себя антивоенные инициативы, критику различных форм расизма и фашизма, борьбу с бедностью и распространением ядерного оружия. У нас не было возражений против этих программ. Мы не считали и не считаем их противоречащими нашей христианской совести. Напротив, присоединяясь к программам ВСЦ в этой сфере, мы следовали заповеди Господней: «Блаженны миротворцы» (Мф. 5, 9).
С богословской точки зрения вступление в ВСЦ в 60-е годы также было более оправдано, поскольку в это время совет уже строил свою работу на основе Торонтской декларации, которая не только утверждала веру во Святую Троицу как основу для сотрудничества христиан, но ясно и четко заявляла, что совет не имеет никакой власти в отношении Церквей-членов, не имеет права и не может давать указания церквам или действовать от их имени. Совершенно определенно было сказано, что ВСЦ является лишь форумом, призванным служить Церквам в их взаимных отношениях, и не имеет и не может иметь своей экклезиологии. Как видите, вопреки созданной вокруг ВСЦ мифологии, что он претендует быть своего рода «сверхцерковью», совет всегда был лишь форумом христиан различных конфессий.
Тем не менее далеко не все в базисе совета и в его богословской работе было для нас приемлемо. Мы сочли необходимым свидетельствовать о Православии в протестантской среде. Всемирный Совет Церквей набирал силу и международный авторитет, и мы не могли допустить, чтобы представленная в нем значительная часть христианского мира имела искаженное представление о Православии. Конечно, в это же время в ВСЦ трудились представители других Православных Церквей, в том числе архипастыри, пастыри и богословы, эмигрировавшие из России после 1917 года. Но их было мало, и часто они уступали давлению других конфессий. Мы не могли в этих условиях оставаться в стороне.
– А что Вы можете сказать о современном положении ВСЦ? Сейчас много говорят и пишут о кризисе экуменического движения. Может быть, ВСЦ умрет, и тогда уже не о чем будет говорить?
– Может быть. Кризис экуменического движения прежде всего связан с кризисом, охватившим многие протестантские сообщества, которые стремительно меняются в направлении крайнего либерализма и радикальной модернизации своей религиозной жизни, отказываясь от важнейших норм вероучения и христианской морали. Я имею в виду прежде всего введение практики рукоположения гомосексуалистов и благословения однополых «браков». Разумеется, и речи не может идти о сотрудничестве с имеющими такую практику сообществами. Так, мы вынуждены были прервать наши многолетние контакты с Епископальной Церковью в США в связи с тем, что в 2003 году она возвела в сан епископа открытого гомосексуалиста. В конце прошлого года мы прервали отношения с Церковью Швеции из-за ее решения благословлять так называемые однополые союзы.
Давали о себе знать подобные тенденции и во Всемирном Совете Церквей. Православные Церкви резко протестовали против влияния этих процессов на совет, но возможностей у нас было недостаточно, поскольку православные в ВСЦ составляют меньшинство.
Тогда в 1998 году на межправославной встрече в Салониках по инициативе нашей Церкви было принято заявление, в котором выражалась «обеспокоенность православных некоторыми действиями ВСЦ («определенными тенденциями в жизни некоторых протестантских церквей – членов ВСЦ, находящими свое отражение в дебатах ВСЦ») и ощущением того, что существующая структура ВСЦ делает сколь-либо значимое православное участие все более затруднительным, а для некоторых и невозможным».
В том же году на Ассамблее в Хараре была создана Специальная комиссия по участию Православных Церквей в деятельности ВСЦ, в которую вошли как православные, так и протестантские участники.
Скажу сразу, что мы удовлетворены ее семилетней работой. Во-первых, процедура голосования была заменена процедурой достижения консенсуса, что практически исключило возможность для православных оказаться в меньшинстве при решении важных вопросов богословского и нравственного характера. Во-вторых, для тех Церквей, которые готовы участвовать в работе совета, но не желают быть его членами, создана категория «Церквей в ассоциации» с ВСЦ. В-третьих, создан Постоянный комитет по консенсусу и сотрудничеству, в котором православные и инославные присутствуют на паритетной основе (8 православных и 8 инославных членов). В задачу комитета входит наблюдение за повесткой дня ВСЦ с целью невключения в нее вопросов, обсуждение которых неприемлемо для православных. Другими словами, если раньше православные настаивали на своей правоте, но все-таки, оставаясь в меньшинстве, не могли повлиять на окончательные решения, то теперь любое мнение учитывается или по крайней мере фиксируется. И уже нельзя сказать, что за то или иное спорное решение ВСЦ от имени всех участников проголосовало большинство. Если бы мы имели подобную процедуру раньше, то, уверен, было бы гораздо меньше мифов вокруг ВСЦ, и мне не пришлось бы сейчас в сотый раз говорить, что православные члены совета не участвуют в интеркоммунионе и не строят какую-то «синкретическую церковь».
Это, безусловно, была победа. И не только в рамках ВСЦ. Всему христианскому миру было заявлено, что православные не потерпят обсуждения вопросов и принятия решений, противоречащих их вере и их совести. Всему христианскому миру было показано, что апостольская традиция и истинная христианская нравственность не умерли. Что есть Церкви, которые живут по заповедям Христовым и призывают всех людей опомниться и дать отпор безнравственности, ведущей к вечной погибели.
И уже на Ассамблее в Порту-Алегри в этом году вопросы о правах сексуальных меньшинств или о рукоположении женщин даже не поднимались.
– Значит, участие Русской Православной Церкви в ВСЦ продолжится?
– Сейчас мы намерены его продолжать, а может быть, и усилить, поскольку Всемирный Cовет – хорошая трибуна и для проповеди, и для отстаивания ценностей и интересов Православия во всем мире. Не следует также забывать, что в рамках ВСЦ ведется консультативная работа между Поместными Православными Церквами. Ввиду того, что всеправославные совещания по известным причинам не собираются, а всеправославный процесс заторможен, Всемирный Cовет зачастую является единственной площадкой встреч православных участников, на которой они имеют возможность обсудить между собой злободневные вопросы современности. Уходя, мы изолируем себя из консультационного процесса в среде Поместных Православных Церквей. Нельзя исключать, что кому-то это будет по душе. Хорошо известно, что в Православии есть силы, болезненно переживающие успехи Русской Православной Церкви и заинтересованные в ее ослаблении. Если христианский мир не будет слышать голос Русской Церкви, то он будет слушать другие голоса. Это может привести к нарушению тех балансов внутри вселенского Православия, которые с великим трудом поддерживаются именно благодаря авторитету во всем мире Русской Православной Церкви. Выход из ВСЦ сегодня означает значительное ослабление позиций Русской Церкви внутри православной семьи, а также во всем мире, включая и российское общество, которое весьма озабочено темой межконфессиональных и межрелигиозных отношений. Требовать от Русской Православной Церкви самоизоляции могут люди либо не знающие, что происходит в ВСЦ и какова реальная роль Русской Церкви во всей сложной системе межхристианских и межрелигиозных отношений, либо те, кто сознательно стремится к ограничению ее влияния и ослаблению ее авторитета.
Впрочем, если отход ключевых участников ВСЦ от основ христианского богословия и нравственности продолжится, мы будем подвергать переоценке формы и саму возможность нашего дальнейшего участия.
– Вы считаете, что диалог с неправославными людьми действительно может удержать их на нравственной позиции?
– В каких-то случаях удержит, а в других – заставит задуматься. Мы, православные, не всегда учитываем тот факт, что множество людей в современном мире просто никогда не слышали о подлинной христианской нравственности или посчитали ее давно устаревшим явлением.
Мы обязаны свидетельствовать об истинной вере везде и всегда – ради того, чтобы «спасти хотя бы некоторых» (1 Кор. 9, 22). Представляется неправильным мнение, что, поскольку время гонений на Церковь в России прошло, нам не стоит продолжать международный христианский диалог. А современный западный «постхристианский» мир пусть идет куда хочет?
Мне представляется, что необходимо участвовать в диалоге со всеми, кто может повлиять на общество в лучшую сторону. Иногда сам факт диалога, его тематика, информация о нем в СМИ уже оказывают отрезвляющее, вразумляющее воздействие на многих людей.

Выступление на радиостанции «Маяк» в программе «Культурный вопрос», 13 декабря 2006 года
Всемирный Совет Церквей – это единственная международная религиозная организация, в которой так или иначе представлены практически все религиозные общины мира. Даже Католическая Церковь, не являясь членом Всемирного Совета Церквей, активно сотрудничает с ним. Именно на той площадке мы имеем возможность, во-первых, как бы сканировать все происходящее в данный момент времени в христианском мире, слышать голоса представителей разных стран и традиций, а значит, иметь возможность составить ясное и достоверное представление о том, куда идет современное христианство, какие опасности подстерегают его на современном отрезке исторического пути.
Во-вторых, мы имеем возможность свидетельствовать о своей позиции, убеждать других в ее правоте и истинности. И должен вам сказать, что нередко наше слово именно так воспринимается всеми остальными. Если кто-то утверждает, что Русская Церковь должна уйти в изоляцию, прекратить открыто свидетельствовать о своей позиции перед лицом всего мира, то этот человек должен будет очень убедительно доказать, почему Церкви Христовой, по его мнению, следует умолкнуть и отказаться от своего исторического призвания. Ни сегодня, ни прежде мне не доводилось услышать вразумительных аргументов, доказывающих преимущества добровольного изоляционизма перед обязанностью нести слово истины. Если попытаться продолжить эту логику ad absurdum, то окажется, что и Россия должна отгородиться от мира, покинуть Организацию Объединенных Наций и региональные организации, в которых она состоит, а также порвать свои отношения с другими странами. Но тогда что же это будет за страна? Можем ли мы позволить себе в условиях современного мира существовать в изоляции от внешнего мира? Это было бы для нашего Отечества равносильно национально-историческому самоубийству.
То же самое можно сказать о Православии, которое порой приглашают уйти в затвор, запереться в самоизоляции, разорвать отношения с остальным христианским миром. Мы, конечно, во многом с ним не согласны, между нами и им есть и противоречия, и различия. Но самое главное здесь для нас – это возможность наблюдать течение различных потоков христианской жизни, иметь представление о том, что происходит в христианском сообществе, своевременно и адекватно отвечать на его вызовы, но главное – свидетельствовать о своей правде сразу перед всеми. Сегодня среди Поместных Церквей Вселенского Православия самый сильный голос нашего общего свидетельства принадлежит Русской Церкви.
Теперь представим себе, что мы покинем эту арену духовного свидетельства, а все остальные не уйдут. Потому что ни в одной из Православных Церквей, в отличие от нас, так вопрос практически никем не ставится. Ну, и что же будет означать для православного и остального мира тот факт, что Русская Церковь уходит в себя, самоустраняется от своей миссии в мире и посвящает себя исключительно вопросам собственной внутренней жизни? Это будет означать, что ей безразлична судьба этого мира, сотворенного Богом, что ее не волнует происходящее с человеческой цивилизацией, что ей не дороги ни доброе имя, ни авторитет, которые сегодня есть у нашей Церкви. Поэтому пока есть возможность свидетельствовать об истине Православия перед лицом всего христианского мира, мы будет продолжать это делать. А вот если почувствуем, что та или иная организация действительно становится «советом нечестивых», то мы выйдем из нее, но тогда ясно скажем, почему мы это делаем.

О РЕЛИГИОЗНОМ ПЛЮРАЛИЗМЕ

Ответы на вопросы корреспондента газеты «Кызыл тан» (Башкортостан)
Обществу необходимо принимать уже состоявшийся религиозный выбор своих граждан и стремиться превратить этот выбор в фактор устойчивости, а не слабости. Однако очень не хотелось бы, чтобы из этого правильного выражения делались выводы о необходимости направленного и искусственного создания еще более многоконфессионального общества. В России православные и мусульмане, буддисты и иудеи, протестанты и католики научились жить вместе. Этим опытом мы должны гордиться и развивать его. Но намеренно создавать еще больший религиозный плюрализм в нашем обществе не следует.

О МЕЖРЕЛИГОЗНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Доклад на пленарном заседании Архиерейского Собора, 24 июня 2008 года
Напомнив слова Христа Спасителя: «Кто не против вас, тот за вас» (Мк. 9. 10), председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата заявил: «Наш диалог с инославными конфессиями и нехристианскими религиями не преследует цели какого-либо сближения в области вероучения. Он осуществляется с людьми, так же, как и мы, обеспокоенными тенденцией перекраивания нравственных постулатов в общественном сознании, и направлен на сохранение мира, справедливости и защиту прав религиозных людей жить в соответствии с требованиями веры».

РОССИЯ КАК МНОГОНАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Выступление на всероссийском совещании Совета Федерации «Россия многонациональная», 20 декабря 2006 года
«Мы можем и сегодня выстроить уникальную систему балансов, не повторяя опыт дореволюционной России, но перенимая у нее основу того уникального межэтнического мира. Государство должно стремиться к тому, чтобы все народы были адекватно представлены на уровне центра: у этнических групп должна быть возможность опираться на самобытные традиции, помогающие при сохранении единства и целостности страны защищать свои национальные и религиозные интересы». «Межнациональные конфликты могут быть использованы против целостности нашего государства. И это должно удерживать всех граждан России от неосторожных действий, вне зависимости от их национальной, культурной принадлежности. Мы должны научиться жертвовать собой ради других. Россия была сильной страной, потому что люди имели духовную силу, способную в решающий момент отказаться от своей выгоды ради жизни других людей. И сегодня межнациональное государство будет крепким только в том случае, если граждане научатся разделять между собой и свое благополучие».
«Добрые отношения между этносами и религиями могут развиваться только на основе взаимного уважения ценностей, традиций, культуры и образа жизни друг друга. И дай Бог, чтобы многонациональный фактор России сегодня работал на процветание нашей страны, ее больших и малых народов».

(Окончание следует)

Подготовил
Сергей Морозов

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475