«Гибель империи. Византийский урок»

 Дикторский текст литературного сценария фильма.

  В 1453году рухнула Византийская империя.

Сейчас мы с вами посмотрим, как это происходило.
  Этот городназывался когда-то Константинополем и еще 6 веков назад был, без всякого преувеличения,столицей одной из величайших мировых цивилизаций – Византийской империи.
  Правовоегосударство, которое так привычно для нас сегодня, сформированное на основеримского права, было создано именно здесь, в Византии, 1500 лет назад. Юридическаясистема, являющаяся базовой основой для всех типов законов в большинстве современныхгосударств, – это колоссальное творение византийской юриспруденции эпохи императораЮстиниана. Система школьного и высшего образования впервые в мире возникла в Византии, именно здесь в V веке появился первый университет. В Византии быласоздана самая стабильная в истории человечества финансовая система, просуществовавшаяпрактически в неизменном виде более 1000 лет. Современная дипломатия с ее базовымипринципами, правилами, этикетом создавалась и оттачивалась здесь, в Византии.Инженерное искусство и архитектура Византии не имели себе равных, да и сегодняшедевры византийских мастеров – такие, как купол Святой Софии, поражают совершенствомтехнического исполнения.
  Ни однадругая империя в истории человечества не прожила столь долго, как Византия.Она просуществовала 1123 года. Для сравнения: великий Рим рухнул через 800 летпосле основания, Османский султанат распался через 500 лет, китайская империяЦин – через 300, Российская империя просуществовала 200 лет, Британская – 150,Австро-Венгерская – около 100 лет. На территории Византии в период расцветапроживала шестая часть населения Земли. Империя простиралась от Гибралтара до Евфрата и Аравии. В нее входили территории современных Греции и Турции, Израиляи Египта, Болгарии, Сербии и Албании, Туниса, Алжира и Марокко, часть Италии,Испания и Португалия. В Византии было около 1000 городов – почти столько же,сколько в современной России.
  Баснословныебогатства, красота и изысканность столицы империи – Константинополя буквальнопотрясали европейские народы, находившиеся в период расцвета Византии в состоянииглубокого варварства. Можно себе представить, да и история говорит нам о томже, что грубые и невежественные скандинавы, германцы, франки, англосаксы, для которых основным способом существования был в те времена примитивный разбой,попадая из какого-нибудь Парижа или Лондона с населением в десятки тысяч человекв миллионный мегаполис, в город просвещенных горожан, ученых, блистательно одетоймолодежи, толпящейся у императорского университета, только и мечтали об одном:захватить и ограбить, ограбить и захватить. Кстати, когда это им впервые удалосьи войска европейцев, которые называли себя крестоносцами, в 1204 году вместотого, чтобы освобождать Святую Землю, вероломно ворвались в Константинопольи захватили этот самый прекрасный город в мире, они нескончаемым потоком 50лет вывозили сокровища Византии. Только драгоценной монеты были вывезены сотнитонн, и это при том, что годовой бюджет самых богатых стран Европы составлялтогда не более 2 тонн золота.
  Венеция…Собор святого Марка… Все колонны, мрамор, драгоценное внутреннее убранствобыли похищены именно тогда. Кстати, вот те самые кони имперской квадриги, украденныекрестоносцами из Константинополя.
  Были вывезеныбесценные святыни и произведения искусства, но еще больше варвары из Брюсселя,Лондона, Нюрнберга, Парижа попросту уничтожили – переплавили на монету или выбросиликак хлам. И по сей день музеи Европы ломятся от награбленных византийских сокровищ.Но будем учитывать, что уцелевшее – это лишь самая небольшая часть.
  Именнонесметными богатствами Константинополя был выкормлен монстр ростовщической банковскойсистемы современного мира. Этот небольшой теперь город в Италии – Венеция –был Нью-Йорком XIII века. Здесь тогда вершились финансовые судьбы народов. Поначалубольшая часть награбленного спешно свозилась морским путем в Венецию и Ломбардию(отсюда и пошло слово «ломбард»). Как грибы после дождя стали появляться первыеевропейские банки. Менее пронырливые, чем тогдашние венецианцы, – немцы, голландцыи англичане подключились чуть позже; ими на хлынувшие в Европу византийскиеденьги и сокровища начал создаваться тот самый знаменитый капитализм с его неуемнойжаждой наживы, которая, по сути, является генетическим продолжением азарта военногограбежа. В результате спекуляции константинопольскими реликвиями образовалисьпервые крупные еврейские капиталы.
  Невиданныйпоток свободных денег вызвал бурный рост западноевропейских городов, стал решающимтолчком развития ремесел, наук, искусств. Запад варварский стал Западом цивилизованнымлишь после того, как захватил, разграбил, разрушил и поглотил Византийскую империю.
  Наши предкитоже, признаться, не отличавшиеся в то время изысканным воспитанием, неоднократноподдавались варварскому соблазну поживиться за счет несметных богатств Царьграда.Но к чести их, да и к нашему счастью, жажда воинской наживы не затмила для нихглавное: русские поняли, в чем заключается самое великое сокровище Византии!Это было не золото, не драгоценные камни, даже не искусство и науки. Главнымсокровищем Византии был Бог. И, объехав все известные в то время страны мира,послы князя Владимира именно здесь поняли, что существует реальное общение Богаи человека, что для нас возможна живая связь с иным миром. «Не знаем, где находилисьмы, на небе или на земле», – говорили наши потрясенные предки о своем присутствиина Божественной литургии в главном храме империи, соборе Святой Софии. Они поняли,какое богатство можно получить в Византии. И на это сокровище наши великие предкисоздали не банки, не капитал и даже не музеи и ломбарды. Они создали Русь, Россию– духовную преемницу Византии.
  Так почему же стало возможным, что это величайшее в мировой истории и необычайно жизнеспособноегосударство с какого-то момента стремительно стало утрачивать жизненные силы?Самое интересное, что проблемы, с которыми столкнулась Византия в период своегоупадка – внешняя агрессия, природные стихии, экономический и политический кризисы– были совсем не новые для этого более чем тысячелетнего государства с испытанныммеханизмом выхода из самых опасных ситуаций. Подобные испытания страна не разуспешно преодолевала.
  Да, быломножество завистливых врагов на востоке и на западе, были землетрясения, былачума, но не они победили Византию. Все проблемы были бы преодолены, если бывизантийцы смогли победить самих себя.
  Сегоднямы будем говорить именно о том внутреннем враге, который появился в духовныхнедрах византийского общества и сокрушил дух великого народа, сделав его беззащитнойжертвой тех вызовов истории, на которые Византия уже не смогла ответить.
  Сегоднямы привыкли считать основой благосостояния общества его экономику. Хотя слово«экономика», да и сама экономическая наука византийского происхождения, самивизантийцы никогда не уделяли ей первостепенного внимания. За свою историю византийскаяфинансово-экономческая система пережила несколько тяжелых кризисов, но эффективноепроизводство и сельское хозяйство в целом позволяли выправлять ситуацию. Достаточносказать, что в течение тысячи лет вся международная торговля была основана на золотой византийской монете.
  Проблемой,которую Византия не смогла решить и которая, в конце концов, погубила ее экономику,стала утрата государственного контроля над финансами, грандиозный неконтролируемыйпроцесс оттока капитала на Запад, в развивающуюся Европу. Государство выпустилоиз своих рук рычаги контроля над торговлей и промышленностью и, в конце концов,отдало свои основные торговые и экономические ресурсы иностранным предпринимателям.
  Произошлоэто так. Одним из главных финансовых ресурсов страны была не нефть, как сейчас,и не газ, а таможенные поступления от грандиозной международной торговли на Босфоре и Дарданеллах. Византийцы, которые ранее всегда принципиально полагалисьтолько на свои силы в управлении страной и в хозяйственных вопросах, вдруг сталибурно обсуждать, а потом и решили, что международную торговлю разумнее предоставитьзарубежным «друзьям», более предприимчивым и готовым взять на себя все расходыпо созданию сложных транспортных потоков, вооруженной охране торговых путей,строительству новых портов, интенсификации и развитию коммерческой деятельности.Были призваны западные специалисты из Венеции и Генуи, за несколько столетийвыросшие на византийской торговле, и им была разрешена беспошлинная торговляи поручена охрана морских коммуникаций на территории империи.
  Запад всемиправдами и неправдами стал вовлекать Византию в зарождающийся тогда прообразвсеевропейской торговой организации и, воспользовавшись одним из сложных периодовв жизни империи, добился своего: император Алексий Комнин на самых невыгодныхдля страны условиях подписал международный торговый договор, названный «Золотаябулла». На поверку этот договор оказался кабальным и выгодным только Западу.
  До порыдо времени все были довольны: оживилась торговля, в городских лавках и магазинахпоявилось невиданное прежде изобилие европейских и азиатских товаров… Но всеэто не далось даром: за считанные десятилетия отечественное производство и сельскоехозяйство деградировали стремительными темпами.
  Разорилисьили попали в зависимость от иностранцев все византийские предприниматели. Когдавсерьез спохватились, оказалось уже поздно. Был аннулирован договор «Золотаябулла», и император Андроник попытался вернуть стране текущие потоками за границудоходы. Он конфисковал все до одного иностранные коммерческие предприятия, высасывающиепоследние ресурсы из экономики государства. Это не прошло даром ни ему, ни империи.Его зверски убили, а Венецианская республика, ставшая к тому времени крупнейшейфинансовой олигархией, наняла целый крестовый поход и вместо Святой Земли направилаего на грабеж Константинополя. Византийцы, которые до этого воспринимали крестоносцев,в общем-то, как братьев по вере и военных союзников, были настолько неподготовленык такому коварнейшему удару, что не организовали должного сопротивления. В 1204году французский, германский и итальянский контингенты западных союзников осадилиКонстантинополь и захватили его. Город был безжалостно разграблен и сожжен.
  При этомвенецианцы – оплот тогдашнего свободного предпринимательства – объявили на весьзападный мир, что восстанавливают попранную законность, права свободного международногорынка, а главное – борются с режимом, отрицающим общеевропейские ценности. Именнос этого момента на Западе стал создаваться образ Византии как еретической «империизла». В дальнейшем этот образ всегда, когда требовалось, извлекался из идеологическихарсеналов.
  Хотя через50 лет Константинополь был освобожден от крестоносцев, Византия больше никогдане смогла оправиться от этого удара. А иностранные торговцы навсегда осталисьполными хозяевами и в экономике, и на византийском рынке.
  Другойнеразрешенной проблемой Византии стали коррупция и олигархия. Борьба с нимивелась постоянно и долгое время была эффективна. Зарвавшихся чиновников и финансовыхмахинаторов подвергали наказаниям и ссылкам, их имущество полностью конфисковывалосьв казну. Но, в конце концов, у власти не хватило решимости и сил последовательнопресекать это зло. Олигархи обзавелись целыми армиями под видом слуг и подразделенийохраны и ввергли государство в пучину гражданских войн.
  Откудав Византии вообще взялась олигархия и почему она стала неуправляема? Византиявсегда была жестко централизованным бюрократическим государством, и это былоотнюдь не ее слабостью, а напротив, ее исторической силой. Любые попытки срастаниявласти и частных интересов всегда пресекались здесь жестко и решительно. Но в один из моментов, в период политических и административных реформ, возниксоблазн заменить старую и кажущуюся неповоротливой бюрократическую машину на более эффективную и гибкую, в которой роль государства была бы ограничена и сведена к надзору над формальной законностью. Короче говоря, государство радиблагих целей, фактически добровольно, отказалось от части своих стратегическихмонопольных функций и передала их в руки некого узкого круга семейств.
  Эта вскормленнаягосударством новая аристократия недолго находилась под контролем бюрократическогоаппарата, как это задумывалось. Противостояние шло с переменным успехом и кончилосьтяжелейшим политическим кризисом, выбраться из которого пришлось ценой необратимыхуступок иностранцам. Что за этим последовало, мы уже знаем. Олигархическое жеразложение государства продолжалось до самого завоевания турками Константинополя.
  Кстати,во время этой последней турецкой осады олигархи не только не дали ни монетына оборону города, но и расхитили те скудные средства, которые еще оставалисьв казне. Захватив Константинополь, молодой султан Мехмед, потрясенный богатстваминекоторых горожан и в то же время полным отсутствием средств у защитников города,призвал к себе самых богатых граждан и задал им простой вопрос: почему они не дали деньги на защиту города от неприятеля? «Мы берегли эти средства для твоегосултанского величества», – льстиво ответили те. Мехмед тут же приказал предатьих всех самой жестокой казни: им отрубили головы, а тела бросили собакам. Те же из олигархов, которые бежали на Запад, надеясь там укрыть свои капиталы,были нещадно обобраны западными друзьями и закончили жизнь в нищете.
  Огромнойпроблемой Византийского государства в период упадка стала частая смена направленийполитики, то, что называется отсутствием стабильности и преемственности государственнойвласти. Со сменой императора нередко кардинально менялось направление жизниимперии. Это крайне ослабляло всю страну и жестоко выматывало народ.
  Политическаястабильность – одно из главных условий сильного государства. Это был завет великихимператоров Византии. Но этим заветом пренебрегли. Был период, когда императорыменялись в среднем каждые четыре года. Можно ли было говорить в таких условияхо каком-то подъеме страны, реализации по-настоящему масштабных государственныхпроектов, требовавших многолетней последовательной работы?
  Конечноже, в Византии были и очень сильные императоры. Таким был, например, ВасилийII, кстати, крестный отец нашего святого князя Владимира. Он принял управлениеимперией после тяжелейшего кризиса: страна фактически была приватизирована олигархией.Василий II в первую очередь жестко выстроил вертикаль власти, разгромил сепаратистскоедвижение на окраинах, подавил мятежных губернаторов и олигархов, собиравшихсярасчленить империю. Затем он провел «чистку» в правительстве, конфисковал в казну огромные наворованные суммы.
  Твердыемеры Василия II позволили ему довести доходы казны до небывало высоких сумм:годовой доход империи составлял при нем 90 тонн золота. Для сравнения: Россиявышла на такие масштабы государственного бюджета только к началу XIX века.
  Василийзначительно ослабил могущественных тогда региональных олигархов-магнатов. Влияниеи богатство этих местных владетелей были порой несравненно большими, чем влияниеофициального правителя. Так, однажды, во время военного похода малоазийскиймагнат Евстафий Малеин демонстративно пригласил в свое имение на отдых все войскоимператора Василия во главе с ним самим и легко содержал эту огромную армию,пока они не отдохнули и не собрались с силами. Этот олигарх серьезно надеялсявлиять на судьбы государства: он начал интригу и выдвинул своего марионеточногокандидата на высшую власть. Но поплатился: у него конфисковали все его огромноеимущество, а самого отправили в одну из самых отдаленных тюрем империи.
  Другоймятежный магнат, Варда Склир, когда его мятеж был подавлен, в доверительнойбеседе сам посоветовал императору Василию II изнурять магнатов налогами, различнымипоручениями, а главное – государственной службой, чтобы у них не оставалосьвремени излишне богатеть и усиливаться.
  Восстановиввертикаль власти в стране, Василий оставил своему приемнику своего рода «стабилизационныйфонд», такой огромный, что, по словам историка Михаила Пселла, для него пришлосьвырыть новые лабиринты подземных казнохранилищ. Этот государственный резервпредназначался в первую очередь на проведение военной реформы и организациюбоеспособной профессиональной армии. Но наследники Василия все эти накоплениябездарно проели и растратили.
  Вообщес преемниками в Византии была беда!… Хотя уж кто-кто, а византийцы были лучшимив мире специалистами по преемникам. У них отсутствовал принцип наследованиятрона. Желая обеспечить передачу власти достойному наследнику, императоры обычноизбирали одного или двух преемников и активно привлекали их к государственнымделам. Поручали высокие и ответственные должности в правительстве и приглядывалиськ ним. Была даже система, когда в стране был и император, и так называемые младшиеимператоры – преемники. Все это было очень разумно, но как ни оттачивали этусистему, в конце концов стало ясно – с преемником все просто: или повезет, или нет.
  ВасилиюII не повезло. Занятый государственными делами, он так и не успел подготовитьсебе достойного преемника и, в конце концов, на престол вступил его родной братКонстантин VIII. Новый император, почувствовав себя могущественным, свободными несметно богатым, предался не делам, а восторженным мечтам о делах и грезамо славе, которая должна была затмить славу брата. Результат оказался плачевным:под эгидой порфироносного мечтателя циничная правящая элита быстро утратилавнушенные ей Василием II послушание и дисциплину и с новой силой погрузиласьв борьбу за власть.
  Хотя олигархибыстро добились своего, это не далось им даром: если Василий II карал непокорныхконфискацией или, в крайнем случае, обычным в средние века ослеплением, то егопреемник, истеричный Константин, в порывах гнева оскопил половину тогдашнейвизантийской чиновничьей элиты. К тому же экстравагантностью своих поступковон затмил даже одного из беспутных императоров времен упадка страны по прозвищуПьяница и, подобно ему, в невменяемом виде потешал чернь на городском ипподроме,раза в три большем, чем вот этот римский Колизей.
  Следующийпреемник тоже не оправдал надежд. Вертикаль центральной власти стала рушиться.Итог нового противостояния кланов и элит, постоянных переделов собственностиоказался закономерно плачевен: уже через 50 лет империя очутилась на краю гибели.
  К слову,огромный «стабилизационный фонд» в руках неталантливых правителей тоже принесне благо, а беду: без труда доставшиеся деньги вдруг стали работать против государства.Они развратили, разложили общество. Византийский историк Михаил Пселл с горечьюговорит, что именно от неразумного использования, а больше от разворовыванияденег, накопленных Василием, «заболела» империя: «начало вздуваться тело государства,одних поданных раскормили деньгами, других по горло набили чинами и сделалиих жизнь нездоровой, пагубной».
  Итак, вопросо преемстве власти оказался для империи вопросом жизни и смерти: будет сохраненопреемство и стабильность развития – у страны будет будущее. Нет – ее ждет крах.Но народ зачастую этого не понимал и время от времени требовал новых и новыхперемен. На подобных настроениях играли разного рода авантюристы и беглые олигархи.Обычно они укрывались за границей и оттуда поддерживали интриги с целью свержениянеугодного им императора, обеспечения власти своего ставленника и новых переделовсобственности. Так, в Риме в XV веке сидел бежавший из Византии и получившийполитическое убежище некий Виссарион – средней руки ученый, беспринципный политики гениальный интриган, который из Рима координировал всю оппозицию в Константинополеи причинил немало головной боли правительству, а к тому же стал католическимкардиналом. Он купил себе дом в Риме. А после его смерти западные покровителидаже назвали в его честь небольшую улицу на окраине города.
  Тяжелейшейи неизлечимой болезнью страны стала проблема, которая ранее никогда не стоялав Византии: в империи появился национальный вопрос.
  Дело в том, что национальной проблемы в Византии действительно многие столетия не существовало.Будучи историческими законными потомками уничтоженного к V веку варварами древнегоРима, жители Византии называли себя римлянами, ромеями. В огромном государствевместо разделения на множество национальностей было единое вероисповедание –Православие. Византийцы буквально исполняли христианское учение о новом человечестве,живущем в Божественном духе, где «нет ни эллина, ни иудея, ни скифа», как писалапостол Павел. И это надежно предохраняло страну от всесокрушающих бурь национальнойрозни. Достаточно было любому язычнику или иноверному принять Православную веруи подтвердить свою веру делами, и он становился абсолютно полноправным членомобщества. На византийском престоле, например, императоров-армян было почти столькоже, сколько и греков, были люди с сирийскими, арабскими, славянскими, германскимикорнями. Высшими государственными чиновниками становились без ограничения представителивсех народов империи – основной упор делался на их деловые качества и приверженностьПравославной вере. Все это обеспечивало ни с чем не сравнимое культурное богатствовизантийской цивилизации.
Чужими для византийцев были лишь люди другой, неправославной морали, другого,чуждого их древней культуре мироощущения. Например, грубые, невежественные,неистово алчные западноевропейцы того времени были для ромеев варварами. ИмператорКонстантин Багрянородный так наставлял своего сына, который выбирал себе невесту:«Поскольку каждый народ имеет различные обычаи, разные законы и установления,он должен союзы для смешения жизней заключать и творить внутри одного и того же народа».
  Чтобы вернопонять мысль императора, надо помнить, что его прадедом был скандинав по имениИнгер, дедом – сын армянина и славянки из Македонии, женой – дочь армянина и гречанки, а невесткой – дочь итальянского короля. Его родная внучка Анна сталаженой русского князя Владимира Святого сразу же после того, как тот принял Крещение.
  Идею нации,а затем и национального превозношения византийцы, а точнее византийские греки,которые, без сомнения, были государствообразующим народом в Византии, позаимствовалиу европейцев, которые сами жили в небольших национальных государствах, построенныхна этническом принципе. Например, Франция, немецкие государства, итальянскиереспублики… Национальное устройство было правильно и хорошо для них, но вседело было в том, что Византия была не этническим государством, а многонациональнойимперией – и в этом заключалось принципиальное отличие. 100 лет византийскиегреки боролись с этим искушением и не давали себя сломить. «Мы все ромеи – православныеграждане Нового Рима», – заявляли они.
Надо заметить, что происходили все эти процессы в самом начале эпохи, названнойисториками Возрождением – всемирным воссозданием именно национальной, эллинско-греческой,языческой идеи. Тяжело было грекам не соблазниться этим западноевропейским Ренессансом,не впасть в искушение перед восторгом и пиететом европейцев, млевших от культурыих великих предков.
  Первойподдалась тогдашняя интеллигенция: просвещенные византийцы начали ощущать себягреками. Пошли националистические движения, отказ от христианских традиций и наконец, при императорах Палеологах, имперская идея уступила место узко-этническомугреческому национализму. Но предательство имперской идеи не прошло даром: националистическаялихорадка разодрала империю, и она быстро была поглощена соседней исламскойдержавой.
  Апологетэллинистического национализма ученый либерал Плифон так надменно писал императоруМануилу II: «Мы, которыми вы повелеваете и управляете, – греки по происхождению,как об этом свидетельствуют язык и унаследованное нами образование!» Такие словабыли немыслимы еще за 100 лет до этого. Но Плифон написал их накануне паденияКонстантинополя, в котором жили уже не ромеи, а греки, армяне, славяне, арабыи итальянцы, враждующие друг с другом.
  К слову,надменность греков привела к тому, что славян в империи стали дискредитировать.Этим Византия оттолкнула от себя болгар и сербов, которые реально могли помочьв борьбе с турками. Кончилось все тем, что народы некогда единой Византии принялисьвраждовать друг с другом.

(Окончание в следующем номере)

Архимандрит Тихон (Шевкунов)
Православие.ру

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475