Возвращение домой

Будьте милосердны, как и Отец Ваш милосерд. (Лк.

6, 36)

  Что всего страшнее для ребенка? Потерять семью. Эта тяжелейшая психическая травма оставляет след в детской душе на всю жизнь. Нас не должно утешать, что сиротство имеется во всех странах – даже в Америке и странах Западной и Восточной Европы в последние годы отмечается заметное увеличение числа брошеных детей. Но если говорить о России, то масштабы этого бедствия поистине огромны и представляют реальную угрозу национальной безопасности страны. На фоне сокращения общей численности детей количество детей-сирот и детей, лишившихся попечения родителей, продолжает увеличиваться. В 2000 году таких детей было 667, 6 тыс., в 2002 – более 708 тыс., в 2004 – 734, 2 тыс., в 2005 году – около 800 тыс., в 2006 году – около 836 тыс… Ещё в 2002 году по количеству сирот мы превысили уровень сиротства после Великой Отечественной войны – 678 тыс. Статистика свидетельствует: по числу детей-сирот, приходящихся на каждые 10 тысяч детского населения, Россия занимает первое место в мире. Почти 50% детского населения страны (около 18 млн.) находится в зоне социального риска. Сегодня в России более 1 млн. беспризорных, ежегодно около 200 тыс. преступлений совершается подростками, 2 тыс. детей в год заканчивают жизнь самоубийством. Ежегодно в России выявляется около 100 тыс. детей, нуждающихся в опеке.
  Мы переживаем третью волну сиротства после гражданской и Великой Отечественной войн. Но эта волна не связана с гибелью отцов в братоубийственной или освободительной войне, не лагеря ГУЛАГа и не репрессии стали причиной сиротства при живых родителях. Только 10% детей в детских домах и приютах не имеют родителей по причине их гибели. Какая война теперь идет в России? В какой битве гибнут души родителей, оставляющих своих детей на произвол судьбы? Зло не действует сразу, зло может проявить себя через много лет. Сейчас мы пожинаем плоды восьмидесятилетней войны против Православной веры, народной памяти и отеческой культуры. Весь идеологический аппарат и все властные структуры советского государства были брошены на то, чтобы уничтожить память об отеческой вере и зомбировать народ на привлекательной, но бессмысленной идее всеобщего благоденствия. Память народная хранилась в семьях, передавалась от поколения к поколению, от отцов к детям – вот почему основной удар нужно было нанести по семье, по её основам. И этот удар для подавляющего большинства наших семей оказался смертельным. При этом практически уничтоженными оказались дворянство, купечество, интеллигенция, духовенство, крестьянство, считавшие основами своего существования веру, продолжение рода, семейные узы и связи, уважение к старшим. По православным понятиям семья является «малой Церковью», то есть призвана блюсти основы христианской жизни каждого своего члена. Так оно и было сто лет назад. В России начала XX века количество разводов не превышало 3%, а в 2003 году на 1000 браков пришлось 932 развода. И это не считая тех «семей», которые вообще никак не оформили свои отношения (следует напомнить, что Православная Церковь однозначно рассматривает сожительство в «гражданском» браке как прелюбодеяние).
  Сейчас много говорят о «становлении новых семей», основанных на «товарищеских» или «партнерских» началах. Что же здесь нового? Уже в течение сотен лет существуют в разных странах мира «протестантские» семьи, основанные как раз на этих принципах. Именно такие семьи небезуспешно насаждала советская власть. Но она пошла ещё дальше, лишив отца в семье не только «равенства», но вообще какой-либо социализирующей ро-ли. Всю социализацию ребенка в нужном направлении осуществляло государство. Так в России, стране ранее сугубо православной, через несколько десятков лет идеологического террора появились «языческие» семьи, в которых папочка «ушел за мамонтом» и возвращение его не только сомнительно, но часто и бессмысленно, поскольку он всё равно не знает, что ему делать в семье. Утерян смысл семейной жизни, который всегда и однозначно заключался в воспитании детей. В «протестантских» семьях дети только мешают карьере родителей и вечному спору «кто главный в доме», в семьях «языческих» чем меньше детей – тем лучше, поскольку неизвестно, в каком состоянии и когда явится папаша. Семьи «гражданские» создаются вообще не для детей, а для взаимных утех и бесконечного «притирания» друг к другу, а потом к другому другу или другой подруге. Инфантильность и жестокосердие сожителей проявляются особенно в том, что они, не задумываясь, отказываются от ребенка ради своей игры в «семью». Сейчас мы стали свидетелями ещё одного нового явления – так называемого «скрытого» социального сиротства. Скрытое сиротство распространяется под влиянием ухудшения условий жизни значительной части семей, падения нравственных устоев, следствием чего становится изменение отношения к детям, вплоть до полного вытеснения их из формально «благополучных» семей. Результат этого – беспризорность огромного количества детей и подростков.
  Таковы «анатомия, физиология и психология» сиротства. Но есть ещё и духовный аспект этой проблемы. Здесь мы в сироты можем зачислить не сотни тысяч, а десятки миллионов людей, почти всё население России. Мы все осиротели потерей веры, милосердия и сострадания. И это особенно ярко проявляется в нашем отношении к сиротам, к родителям, к старикам. «Человек, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – всего более должен учиться милосердию, ибо оно-то и делает его человеком. Кто не имеет милосердия, тот перестает быть человеком». Миллиарды рублей тратит государство на содержание детских домов, приютов, поддержку патронатных семей. А результат? Не хочется верить такой статистике, но ведь её ещё пока никто не опроверг. Сироты – выпускники государственных интернатных учреждений в большинстве своем не способны адаптироваться к жизни в обществе: 40 % из них попадают в криминогенные структуры, почти 40 % становятся наркоманами и алкоголиками, 10 % заканчивают жизнь самоубийством и лишь 10 % как-то выживают. Значит, дело не в деньгах, не в современных зданиях и удобствах. Сиротство – не столько социальная, сколько духовная проблема. Конечно, падение нравственности как следствие массового коммунистического зомбирования и атеистической пропаганды, а потом разнузданного циничного разврата, рекламируемого и насаждаемого в обществе, привело к росту сиротства. Кризисные явления в российском обществе вызвали рост преступности, наркомании, алкоголизма, психических заболеваний, расширив истоки детского неблагополучия. Как мы видим, государство пытается решить эту проблему, но опять-таки бездуховными путями, игнорируя отеческий опыт. Знакомство с несколькими концепциями борьбы с сиротством в Пермской, Томской и других областях показывает, что ни в одной из них не предусмотрено духовно-нравственное воспитание сирот. Не в этом ли тщетность попыток социализации детей без попечения родителей, не в этом ли причина печальной статистики, приведенной выше?
  История даёт нам совсем другие примеры. Россия вела войны, в городах не раз вспыхивали эпидемии, сиротство было нередким явлением. Издавна на Руси сироты пользовались особым попечением и жалостью «от людей». В 996 году, то есть вскоре после принятия христианства, святой князь Владимир издал церковный Устав, по которому попечение и надзор за общественным призрением возлагались на духовенство. При великом князе Ярославе Владимировиче было открыто первое в Новгороде училище для сирот. Свою лепту внесли в дела милосердия первые русские купцы, которые в своей деятельности всегда руководствовались известными словами из «Поучения» Владимира Мономаха: «Всего более убогих не забывайте, но насколько можете по силам, кормите, и подавайте сироте, и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильному губить человека». Мы часто слышим выражение «казанская сирота». Это пошло с 1579 года, когда в городе Казани была явлена икона Божией Матери. Пресвятая Богородица трижды явилась сироте Матрене и указала ей место сокрытой в земле иконы. Православная Церковь на Руси всегда была первым прибежищем для сирот. Большой вклад в дело помощи нуждающимся вносили российские храмы и монастыри, при которых во множестве открывались приюты для малолетних сирот. При Петре I проблема подготовки сирот к самостоятельной жизни стала решаться через сельские общины, помещиков и монастыри, а также путем определение детей в мануфактуры, в матросы или на воспитание людям. В период царствования Екатерины II получила свое развитие школьная реформа действительного тайного советника И.И. Бецкого. По его проектам начали действовать Смольный институт благородных девиц, Сухопутный кадетский корпус – сословные учебные заведения, в которые принимали и сирот. В 1764 году был открыт Императорский воспитательный дом. В качестве главных воспитательных средств И.И. Бе-цкой выделил веру и труд. Наиболее одаренные дети занимались изучением наук и искусства, чтобы они смогли продолжить свое образование и служить Отечеству. В Воспитательном училище при Императорской Академии художеств, также основанном И.И. Бецким, детям преподавали не только рисование, живопись, лепку, но и ремесла – медальерное, ювелирное, часовое мастерство, резьбу по камню, литье, слесарное и столярное дело. Во всех воспитательных учреждениях того времени обязательно преподавался Закон Божий. К концу XIX столетия в России насчитывалось более 14 тысяч благотворительных обществ и заведений. На рубеже ХIХ-ХХ веков воспитанием детей, лишенных родителей, занимались организации государственной благотворительности – Ведомство учреждений императрицы Марии Феодоровны (пятьсот заведений, где находилось свыше двадцати семи тысяч детей) и Императорское человеколюбивое общество (семьдесят учреждений, где воспитывались пять с половиной тысяч детей). Также в России существовало много учебно-воспитательных детских заведений, основанных на частной инициативе. «Будь для несчастного Богом, – говорит святитель Григорий Богослов, – подражая милосердию Божию. Ибо ничто столько не уподобляет человека Богу, как благотворение». Наиболее известный благотворитель – принц П.Г. Ольденбургский – основал четыреста девяносто шесть благотворительных заведения в России, которые оказывали всякого рода медицинскую, учебно-воспитательную и правовую помощь детям, «…являющимся жертвами злоупотреблений со стороны других лиц, а равно находящимся в дурных нравственных и материальных условиях». Не оставались в стороне и уральские благотворители. В конце 1839 года было утверждено разработанное Главным попечительством Положение о детских приютах. Согласно Положению, в приютах предоставлялось временное убежище и начальное образование малолетним детям. 149 лет назад, в ноябре 1856 года, Горное попечительство детских приютов было учреждено в Екатеринбурге. Целью вновь созданного общественного учреждения, в состав которого вошли уральские купцы заводчики, золотопромышленники, стало «исторгнуть бедных детей из среды нищенства и порока… и положить начало их религиозно-нравственному и умственному развитию». В июле 1870 года при Екатеринбургском благотворительном обществе был открыт приют для сирот – «Детское убежище». Воспитанники приюта были сыты, обуты, одеты, получали образование, обучались ремеслам. Много времени уделялось духовному воспитанию сирот. Дети посещали воскресные и праздничные богослужения, регулярно исповедовались и причащались, строго соблюдали посты. Каждый день в приюте начинался с общей молитвы. Мы видим, что на всем протяжении истории полноценное воспитание детей-сирот осуществлялось на духовной основе, в содружестве с Православной церковью. Все воспитательные учреждения строились вблизи храмов, имели домовые церкви или часовни, окормлялись священнослужителями. Организаторами и руководителями детских заведений уже тогда четко осознавалась проблема выпуска в самостоятельную жизнь человека, достаточно подготовленного, чтобы обеспечивать себя собственными силами. Разрешение этой проблемы, кроме нравственного воспитания, велось в следующих направлениях:

• обучение основам наук с целью предоставления возможности получения дальнейшего образования;
• обучение профессии — няни, учителя, механика — с целью предоставления возможности трудоустройства и повышения образования;
• трудовое воспитание – обучение основам ведения домашнего хозяйства;
• семейное воспитание – передача ребенка в крестьянскую семью, создание в детском учреждении условий, приближенных к семейным.

  Разве эти направления не созвучны тому, что сейчас ставят во главу угла – «формирование жизненной компетентности у детей, воспитывающихся в образовательных учреждениях интернатного типа, с целью их подготовки к самостоятельной жизни». Задачи те же. Опыт прошлых поколений педагогов огромный. Одно перечисление педагогов-новаторов чего стоит: А.С. Макаренко, П.П. Блонский, С.Т. Шацкий, Л.С. Выготский, В.Н. Сорока-Росинский, П.Н. Лепешинский – да вот только результатов положительных добиться так и не удается. По мнению большинства школьных учителей, дети из домов-интернатов плохо готовы к школе, показывают очень слабые знания и плохо занимаются. Многие дети отстают в развитии, почти у всех детей обнаруживаются хронические заболевания, многие страдают неврозами. По мнению руководителей средних профессиональных учреждений, куда дети-сироты идут после школы, им никогда не удалось бы сдать вступительные экзамены, если бы не «разнарядка по сиротам». До высших учебных заведений из числа сирот доходят единицы.
  Не получив социального эффекта от безыдейного и бездуховного воспитания детей в интернатных учреждениях, государство делает упор на развитие патронатных семей. Именно здесь видится многим чиновникам перспектива социализации брошенного родителями ребенка. Однако и в этом направлении имеются организационные и психологические проблемы. Часть детей без попечения родителей никогда не будет усыновлена или принята в патронатные семьи. Это ВИЧ-инфицированные и больные СПИДом дети, имеющие физические и психические недостатки и нуждающиеся в постоянном уходе. Как говорят сами работники интернатных учреждений: «Все хорошие дети уже разобраны». Но и эти «хорошие» дети получают тяжелейшую психологическую травму, когда их возвращают обратно в приют приемные родители, которых они уже начали называть «папа и мама». А таких возвращенных детей около 30%. Учатся дети из приемных семей не многим лучше интернатных. И это понятно, потому что отставание их в развитии случилось намного раньше – в первые один-два года жизни, когда они были лишены родительской ласки, внимания, постоянного человеческого общения. Ещё одна проблема связана с финансами и жильем. Неплохие деньги получают приемные родители, но требования к их моральным качествам настолько низки, что нередко приемные ребята, в отличие от собственных, превращаются в работников, обслуживающих всех остальных. Они согласны даже на это, лишь бы остаться в семье и иметь право называть своих хозяев «папа и мама». Часть приемных детей имеют своё жилье, доставшееся от родителей, бабушек, дедушек. Вот это жилье тоже привлекательно для приемных «родителей». Нередко, пожив в такой семье, ребенок лишается своего угла, а потом его возвращают в приют «за ненадобностью». И вновь мы констатируем факт бездуховного и бессовестного отношения к сиротам. Может быть, следует отдавать детей на воспитание только в православные семьи? Даже если приемные родители искренне желают воспитывать ребенка, приемная семья всегда остается семьей проблемной, требующей постоянного внимания психолога, духовника. Не имея опыта воспитания своих детей, приемные родители сталкиваются с серьезными трудностями психологического плана, приняв в семью приемного ребенка. Сколько разочарований их ждёт, пока они получат возможность радоваться успехам своих детей. Никто ведь не готовит родителей к этим трудностям. Свои-то дети доставляют массу огорчений и «выводят из себя», – а что говорить о приемных? Ведь в них изначально заложена агрессия к окружающему миру, который так неласково принял нежеланного ребенка. Бесконечные терпение и любовь необходимы приемным родителям, постоянная помощь приемным и патронатным семьям должна быть организована психологической службой семьи. Дети должны расти не только в доброжелательном семейном окружении. Они должны знать, что и в большом мире есть место, где их никто не обидит, где их утешат и им помогут, где они всегда найдут поддержку и заступничество. Это место – православный храм. Как бы хотелось, чтобы и школы наши стали источником не только формальных знаний о мире и общей культуре, но и оазисами высокой нравственности, духовности, патриотизма! И не надо спорить о том, преподавать или не преподавать специальные предметы по истории и культуре православного государства под названием Россия, это необходимое дело, – но нужно, чтобы совесть проснулась в каждом педагоге и преподавателе, и он вспомнил, откуда он родом и в чем была вера его предков. Независимо от того, что мы преподаём: математику, физику, литературу или историю, мы передаём часть своей души будущему гражданину России. Что это за душа? Чем она наполнена? Какой жизненный опыт может передать ребенку учитель, сам живущий прелюбодейно? О каких культурных основах отеческого бытия может рассказать педагог, забывший свою родословную, не знающий духовной культуры, на которой тысячу лет стояла Россия?
  Вот и получается, что нам всем нужно возвращаться домой. Домой – в своё Отечество. И сиротам без родителей, и социальным сиротам, и сиротам духовным. «Придите ко Мне все страждущие и обремененные, и Я упокою вас», – говорит нам Господь.
  Слишком далеко мы забрели от отчего дома, не пропасть бы…

Протоиерей Сергий Вогулкин, профессор, доктор медицинских наук,
проректор по науке и развитию Уральского гуманитарного института
г. Екатеринбург

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475