Архиепископ Верейский Евгений: «Когда в 1980 году мы пришли в семинарию, мы прекрасно понимали, что являемся изгоями общества. Мы знали, что мы – люди второго сорта»

Беседа в прямом эфире православного телеканала «Союз» 1 мая2007 года

 - Дорогие друзья,православный телеканал «Союз» продолжает свой эфир. В студии ведущая, ПолинаМитрофанова.

И я представляю вам нашего уважаемого гостя. Сегодня это архиепископВерейский Евгений, ректор Московской духовной академии и семинарии, председательУчебного комитета Русской Православной Церкви. Христос Воскресе, Владыка!
 - ВоистинуВоскресе!
 - Владыка, в 1995 году Вы назначены ректором Московской духовной академии и семинарии, хотяфактически работать начали раньше, и даже окончили сами это духовное учебноезаведение. Вы, конечно, можете сравнить Ваши студенческие годы и сегодняшнийдень Академии и семинарии. Можно ли сказать, что разница за эти годы значительна?
 - Да разительнаяпросто. Когда я пришел в семинарию в 1980 году, мы прекрасно понимали, что мыизгои общества. Мы знали, что мы – люди второго сорта. Но все осознанно пришлив семинарию, чтобы посвятить свою жизнь будущему служению Церкви в сане священника.Потом события стали развиваться молниеносно. 1985 год – приход к власти Горбачева.Некие послабления. Тогда разрешили принимать в Московскую семинарию неограниченноеколичество студентов.
 - То есть конкурсане было как такового?
 - Нет, конкурсбыл. Конкурс всегда был. К тому историческом этапу осталось в Русской ПравославнойЦеркви только три семинарии и две Академии. Это наша Московская академия и семинария,Санкт-Петербургская академия и семинария и Одесская семинария. С 1985 по 1988год существовали эти три семинарии и две академии, но набор был увеличен. А 1988 год явился переломным. Стали открываться духовные учебные заведения. В настоящее время у нас уже более 60 учебных заведений на канонической территорииРусской Православной Церкви. Это территория СНГ. Только в России около 30 семинарийсегодня.
 Конечно,тогда мы чувствовали себя в некоем ограниченном мире. Это был наш церковныймир. Сейчас отличие в том, что мы вышли за стены той же Троице-Сергиевой Лавры,за ограды храмов, и уже Церковь сейчас может вещать истину Христова Евангелиянароду Божию, всем, кто интересуется. Например, сегодняшняя передача православноготелеканала подтверждает те глобальные изменения, которые произошли в нашем обществе.
 - А студентыкак-то поменялись? Действительно, тогда, в годы Вашего студенчества поступалилюди, истинно убежденные в правильности выбранного пути. А сегодня? Есть лислучайные люди? Те, которые хотят «попробовать»?
 - Вы знаете,я бы так не сказал, что случайные, но, может быть, не до конца понимающие и осознающие ответственность этого служения. Благо, что они приходят. Они получаютзнания, вливаются в церковную жизнь, которая существует в Лавре и в Академии,но, может быть, не до конца осознают ту ответственность служения, которое импредстоит проходить. Это вполне естественно. Нельзя говорить, что это их личныйнедостаток. Особенность сегодняшней семинарии в том, что она «помолодела». У нас большая часть студентов после средней школы, это 18–19 лет. Когда я поступал,у нас был контингент минимум с 20 лет до 30–37 лет и старше.
 Слава Богу,что конкурс у нас есть, люди молодые к нам идут, хотят в будущем стать священниками.
 - Вы, как председательУчебного комитета возглавили очень важное дело – реформу духовной школы, котораядолжна соответствовать требованиям современной жизни. Что нужно сегодня реформировать,на Ваш взгляд, в нашей духовной школе и какой должен быть результат этой реформы?
 - Вы оченьправильно сказали, что произошли изменения в обществе. Сама по себе реформане должна проводиться ради реформы. Она должна отвечать именно современномуположению общества. И мы должны готовить будущих священников, которые могли бы осуществлять свою миссию именно в современном обществе. Нужно изучать историю?Нужно. Нужно изучать опыт Церкви прошлых годов и даже веков? Нужно. Но VII,X, XVII века ушли в историю. Мы сейчас живем в XXI веке. Именно в этом обществе,секуляризированном. В обществе, которое очень много критикует, предъявляет определенныетребования, во многом кичится и гордится своим образованием и свободой. Я считаю,это две большие проблемы. Апостол Павел сказал, обращаясь к обществу своеговремени: «Всю жизнь учащиеся и не могущие дойти до познания истины». Как актуальнозвучит для нашего времени! Вторая проблема, о которой я сказал, – общество гордитсясвободой, не понимая, что по многим параметрам впало в произвол. Свобода в православномпонимании – это очень большая ответственность, это жесткие нравственные рамки.По крайней мере, для православного человека.
 - А у нас этовседозволенность…
 - А у нассвободу понимают как возможность говорить, что я хочу, что я думаю и т.д. Увы,это ложное мнение. Мы должны подготовить такого священника, который бы прекрасноэто знал и понимал.
 В сложнейшие60-е годы, эпоху правления Хрущева, он поставил своей целью уничтожить Церковьв целом. Он говорил, что «в коммунизм нельзя входить с попами». Если боротьсяс Церковью, нужно нанести удар по образованию. После второй мировой войны открывалисьдуховные школы. Было открыто несколько семинарий – Хрущев закрыл. Остались толькоэти 3 духовные школы. Мы нашли документы, в которых говорилось, что руководствостраны, люди, которые занимались нашим образованием, разлагали его: в угодуидеологии из программы семинарии были убраны предметы мировоззренческого характера,в частности, философия, история философии и т.д.
 Сейчас однаиз задач реформы – ввести эти предметы. Очень важно, чтобы наши студенты, выпускникизнали эти проблемные вопросы. Вопросы жизни, вопросы философии, вопросы историии т.д.
 Мы перешлис четырех на 5 лет образования в семинарии. Практически все наши семинарии сейчаспятигодичны. Плюс второй этап – это уже Академия трехгодичная.
 - То есть фактическистуденты получают абсолютно полноценное, даже более того, образование как светское,так и духовное.
 - Да.
 - Владыка, я знаю, что в 2006 году Вы подписали соглашение о сотрудничестве Московского государственногоуниверситета с Московской духовной академией. Стал ли этот пример образцом для других светских и духовных учебных заведений? И как сейчас развивается вашесотрудничество? У вас общие корни – это славяно-греко-латинская академия вашихвузов.
 - Да, действительно,я бы не сказал, что это яркий пример. Хотя это примером является. В епархияхочень много договоров, которые подписаны между семинариями, епархиями, различнымивузами. Поэтому здесь ничего такого сверхъестественного не произошло. Тем более,что Виктор Антонович Садовничий очень активно помогал в целом в продвижениии утверждении стандарта теологии. Появились такие новые формы обучения, как Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. У него даже не былопомещений, ничего не было. Они нашли приют в Московском государственном университете.Мы подписали соглашение в целом с университетом, и у нас договор с философскимфакультетом, с факультетом иностранных языков, намечены программы с историческимфакультетом. Я думаю, будем далее расширять.
 Другое дело,что объемы, количество обучающихся, профессуры в Московском университете и у нас отличаются. У нас в настоящее время обучается около 730 человек. Но людине знают совершенно о нашей системе образования. Они всегда удивляются: «Как вас много!». Хотя хочется, чтобы было больше.
 - А каков конкурсна сегодняшний день?
 - В настоящеевремя конкурс около трех человек на место в семинарию. Это несмотря на то, что было 3 семинарии, стало около 60 учебных заведений. Конкурс по-прежнему остается.Самый большой конкурс у нас в иконописную школу. Доходит до 9 человек на место.Иконописных школ еще мало. Хотя мы принимаем не очень много. Тем не менее, такойконкурс есть.
 - Действительно,в Московском университете появилась специальность «Теология». Она появиласьи в Екатеринбурге, и уже был выпуск студентов-теологов. Сейчас вопрос состоитв том, будет ли теология признана как наука? Будут ли защиты диссертаций по этому предмету? Насколько это важно?
 - Да, этовопрос проблематичный. Мы прекрасно отдаем себе отчет, что семь десятилетийжесткого атеизма не прошли бесследно. Они очень глубоко укоренились в умах многихпредставителей науки. Когда только начинался диалог после 1988 года, всегданам говорили и кивали: «У нас светское государство». Наш встречный вопрос: «Что значит светское?» Их ответ: «Значит, атеистическое». Почему атеистическое? Светскоегосударство не ведет пропаганды антицерковной, антирелигиозной. Оно уважаети тех, и других, и третьих, и даже дает право им в рамках закона проповедоватьо своей религии. И в том числе об атеизме и т.д. В настоящее время разительноизменился подход к этим вопросам. Если ранее совершенно не хотели слышать, всегдаговорили о нас: «Вы отделены от государства, и никаких отношений мы с вами иметьне будем», то сейчас идет диалог. В настоящее время (я пока не буду забегатьвперед и об этом не буду подробно говорить), готовятся определенные поправкив законы. И об образовании, и о свободе совести, касающиеся нашей сферы деятельности,– но не будем забегать вперед.
 - Даст Бог, всеполучится. В 1990 году в Вашем учебном заведении открылась иконописная школа,известная по всей стране. Это была первое учебное заведение для иконописцев.Туда, говорят, было невозможно поступить во время первого набора. Такой былажиотаж, интерес у людей. Как сейчас живет иконописная школа? Где мы можем увидетьваши работы, в каких храмах?
 - Храмовочень много. Даже в Магаданском соборе полностью иконостас есть. Заказов оченьмного. Все хотят получить иконы, которые написаны в древнем стиле, в которомпишет наша иконописная школа. Мы пишем иконы не в живописном стиле, а именнов древнем стиле. Есть такая шутка: «Икона XVII века, а иконописец еще жив».Именно написано в том стиле. Иконостас нижней, Преображенской церкви храма ХристаСпасителя написан частично нашими иконописцами. Мы не участвовали в конкурсепо росписи основного храма Христа Спасителя, потому что он написан в другомстиле, живописном.
 Конечно,иконописная школа не возникла на пустом месте. Это был иконописный кружок. В те годы открытие какого-то нового подразделения или иконописной школы не мыслилось,потому что идеология просто запрещала. Были дозволены только Семинария и Академия.Поэтому это был кружок, монахиня Иулиания трудилась. Начиная с послевоенныхлет: как только открыли Лавру, открыли академический храм. И до сих пор естьиконы, роспись в нижней части притвора нашего Покровского академического храма,которая написана ею. Ее ученики работают до сих пор, они как раз составили костякпреподавательского состава нашей иконописной школы.
 - У нас естьвопрос от телезрителя: «Грехов много, а что такое смертные грехи?»
 - Да, греховдействительно много. Грехов, которые уводят человека от спасения. Можно сказать,что всякий грех уводит от спасения, но смертные грехи – те, которые кардинальнымобразом влияют на жизнь человека и направляют его от спасения. Так, если кратко,можно сказать. Нельзя думать: если я не имею смертных грехов, есть какие-то мелочи, то я живу беспроблемно….
 - И миную СтрашныйСуд…
 - Да. Давайтепредставим: человека отягощает один какой-то большой грех, очень большой, тот,который называется смертным. Есть масса мелких грехов. Давайте представим их как мелкие песчинки. Возьмем житейский пример. Пловец сможет плыть с камнем?Камень – это большой грех, а мелкие грехи – это мешок с песком. Они могут бытьодинаково тяжелыми – как камень, так и песок. Поэтому не надо успокаивать себя,«у меня нет смертных грехов, есть только мелкие, а мелкие – это пустяк». Нужнопрежде всего настроить себя на покаянный образ жизни. Покаяние – начало нашегоспасения.
 - Еще послушаемвопрос: «Идут дискуссии по поводу того, что теология – ненаучные знания. Я человекверующий, мне это неприятно слушать, но что я могу возразить? Сформулируйте,пожалуйста».
 - Мы ужечастично коснулись этого вопроса. Это инерция мышления, которое существовалов нашей атеистической среде, в нашем атеистическом государстве. Но давайте посмотримопыт Церкви, опыт вообще человечества. Человечество прошло такой большой периоди христианство существует уже более двух тысяч лет. Более тысячи лет оно на русской земле. И посмотрите, сколько было различных, если мы касаемся науки,работ, написанных на духовные темы. Говорят, «философия – служанка богословия».Но, как один император у нас сказал: «Польза от философии сомнительна, а вредочевиден». Если мы сейчас будем жить по этим словам, то философия вообще никакаяне наука. А богословие – это образ жизни, подтвержденный самой наукой.
 Часто мыговорим, что наукой может заниматься кто угодно, даже человек совершенно неправославный.Но здесь я бы хотел обратить внимание: прежде всего, христианство, Православие– это не отвлеченная философская наука. Все, что человек мыслит, изучает, ондолжен воплощать в своей жизни. Священное Писание – не книга, которая должнакрасоваться на полке вместе со всеми остальными. Знаете, чем отличается атеист,который очень много знает в религиозной сфере? Он знает о Боге. Я помню, когдамы учились в семинарии, мы услышали, что продается «Справочник атеиста». И даже«Настольная книга атеиста» продавалась. Мы все побежали покупать, потому что там очень много было сведений. И до сих пор эти книги где-то у меня есть.
 - Польза естьот них некая, но только людям подготовленным…
 - Потомучто там очень все четко было расписано: данные по церквям, по государствам и т.д, насколько государство считало, какую информацию нужно поместить. Так вот:атеист всегда знает очень много, и может больше нас знать. Знает о Боге, но не знает Бога; это принципиальное отличие. Поэтому иногда говорят, что богословие,теология – не наука (а теология и богословие – это одно и то же, просто у насприняли западное произношение: теос — Бог). Но посмотрите опыт всех стран. Почемуу нас стали открывать теологические факультеты в государственных и негосударственныхвузах? Потому что люди, занимающиеся наукой (конечно, не все), стали понимать,что университет в полном смысле этого слова может быть тогда, когда он имееттеологический факультет, а значит, и науку.
 - Еще вопрос:«Звоню из г. Ахтубинска. Меня зовут Людмила. Скажите, почему Православная Церковь,на мой взгляд, немножко отошла от четвертой заповеди?»
 - Почемувы считаете, что она отошла?
 - Не то что отошла,просто мы вместо празднования субботы празднуем воскресенье.
 - Когда былдан человечеству Ветхий Завет, основным днем была суббота. Как мы знаем из СвященногоПисания, Христос пришел, отменил субботу, и основным днем стало воскресенье.Почитание седьмого дня – воскресенья, осталось – уже в православном понимании.Христос отменяет старый Закон и вводит новый Закон. Об этом в Священном Писаниисказано. Поэтому здесь…
 - Заповедь не нарушаем.
 - Ни в коеймере. Тем более, что Воскресение Христово (мы сейчас переживаем все этот праздник,продолжается сорок дней после основного дня праздника Пасхи, Воскресения Христова)– это апогей, это смысл всего нашего бытия здесь, на Земле. Апостол Павел говорит:«Если Христос не воскрес, то и тщетна вера наша». Вот и все.
 - Владыка Евгений,вы возглавляете Учебный комитет, Вы знаете ситуацию с духовными учебными заведениямив нашей стране. Растет ли их количество, или сегодня уже количество должно перейтив качество?
 - Мы всегдаговорили о том, что не ради количества нужно работать, хотя в 1989–1990 годахбыло открыто много семинарий. Вопрос из идеологической плоскости был переведенв практическую. Потому что раньше без политбюро ничего нельзя было. Открытьучебное заведение, которое работало бы против официальной идеологии, – это былоиз ряда вон выходящее событие. После 1988 года оно было выведено из разрядаидеологического. Если было место и возможности позволяли, то Правящий Архиерейпроявлял инициативу, и подчас на том этапе даже не думали, есть преподавателиили нет, есть помещение или нет. Может быть, для людей, которые занимаются образованием,это звучит странно, но давайте вспомним: что, после Крещения Руси у нас былисеминарии, академии, какие-то учебные заведения? Но пришли епископы, рукополагалидругих священников, и начинали проповедь, пусть чего-то не зная, и т.д. И у нас при нашей Академии еще существует сектор заочного обучения, где обучаетсяболее тысячи человек. Это в основном священнослужители, которые были рукоположены,проучившись год, два, три, не закончив образования.
 - Практикуют,скажем так…
 - Да. И сейчассектор заочного обучения идет на уменьшение. Мы надеемся, что если не совсемисчезнет, то он, по крайней мере, будет уменьшаться.
 Последняясеминария, которая была открыта, – Хабаровская духовная семинария, и последнееучилище, которое было открыто, – Якутское духовное училище: две духовные школы,которые открыты именно на Дальнем Востоке, поскольку он наиболее пострадал в плане «работы» против Церкви. Поэтому руководством Церкви было принято решение.При поддержке губернатора – это факт, иначе очень сложно было бы открыть – такиеучебные заведения были открыты. Сейчас действительно темп открытия духовныхучебных заведений замедлился. Они будут открываться, но не так уже массово,и более строго мы будем подходить к этому вопросу. Чтобы были уже помещения,чтобы можно было посадить первый курс, – по крайней мере, одну группу – и былаперспектива на следующий год – второй, третий, четвертый, и пятый. Чтобы этадинамика прослеживалась. В противном случае ничего открываться не будет. Нуи, естественно, подготовка кадров, потому что наши академии работают, и БогословскийСвято-Тихоновский университет, и т.д. Так что здесь планы большие.
 - То есть сейчассвященнику очень важно иметь духовное богословское образование.
 - Важно быловсегда его иметь. Другое дело, возможности не было. Сейчас, возможность есть.
 - Вы как-то сказали,что развитие информационной деятельности Церкви – это одно из приоритетных направленийправославной миссии в современном мире, средство консолидации чад Русской ПравославнойЦеркви. Я знаю, что недавно Вы освятили Центр информационных технологий. ЕстьИнтернет-сайт. До сих пор бытует среди людей православных и неправославных мнениео том, что чрезвычайная информатизация нашей жизни не пойдет никому на пользу…
 - Мы живемв такое время, когда информации очень много. Конечно, эти опасения небезосновательнысо стороны православных людей, прежде всего потому, что из того же Интернетачеловек может почерпнуть очень много плохого.
 - И из жизни,в общем-то, тоже…
 - В том-то и дело. Давайте выйдем за пределы храма, и мы увидим столько грязи! Даже не выходя из квартиры, мы можем смотреть телевидение, купить журналы, газеты и увидеть эту грязь. Давайте тогда вообще уйдем от мира. Это не спасение. Нужносмотреть на вещи реально. В наших условиях есть возможность вещать о Христечерез Интернет. Значит, это надо делать. И мы будем это развивать. Определеннаячасть общества, в частности, молодое поколение, очень интересуется Интернетом.И «пропадает» в этом Интернете. Наша задача показать ему красоту Православия.Он не идет в храм. Ему не интересно. До сих пор есть эта инерция: «Ну, это что-то отсталое, теология – не наука, храм – там собрались одни бабушки», и т.д. Хотясейчас, зайдя в храм, видишь, что там не одни бабушки…
 Мы не отрицаем,что здесь нужно заинтересовать подчас какой-то «картинкой» впечатляющей, а через«картинку» уже показать всю глубину Православия. Это наша задача, и мы будемиспользовать технологии для миссии в современном обществе.
 - Нужно все-такииметь голову на плечах и хоть самые начатки духовного образования. Слава Богу,сейчас такая возможность есть: не только высшие духовные заведения и духовныесеминарии, но и воскресные школы и курсы в общеобразовательных школах. Это ужепоможет людям «зерна от плевел» отделять.
 - Другоедело, что все-таки Церковь за семь десятилетий была ослаблена очень сильно,и она не может охватить все общество, как это нужно бы сделать, как бы хотелось.Но мы живем в такой ситуации…
 - Даст Бог, этивремена впереди.
 - Да, да.
 - Спасибо Вамбольшое, Владыка! Благословите наших телезрителей.
 - Я, пользуясьслучаем, что сейчас Пасхальные дни, хотел бы поприветствовать вас всех Пасхальнымприветствием: Христос Воскресе! И пожелать вам помощи Божией в ваших трудахкаждому на своем месте. Бог вам в помощь.

Беседовала Полина МИТРОФАНОВА

Расшифровка аудиозаписи – Денис ДЕНИСОВ

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475