Египет – вторая родина Христа

(Окончание. Начало в №№ 7, 8)

КОПТСКИЕ ИКОНЫ

Египтяне очень гордятся своими иконами. Они вообще считают, что искусство иконописи родилось в Египте, и любят в своих многочисленных проспектах сравнивать древнеегипетскую живопись с иконами, высчитывая сходства. И надо признать: это сходство присутствует. И не случайно, прекрасно зная образцы мировой изографии, копты остаются верны традициям собственного иконного письма, отличающегося первозданностью, которую одни назовут наивностью, а другие станут искать более глубокого смысла. Смысл сей, возможно, заключён в поучении Спасителя, говорившего: «Будьте как дети». Большинство коптских икон и написаны так, что создается впечатление, будто их написала детская рука. Или рука человека, не утратившего детские свойства души. В этом главное достоинство и главная отличительная особенность коптской иконописи.

В Египте с древнейших времен почитались лошади. Фараон в сиянии славы непременно должен был изображаться стоящим в коляске и управляющим упряжкой лошадей, поскольку и бог солнца Ра объезжал небо на колеснице. Первое, что бросается в глаза при первоначальном изучении коптской иконописи, – необычайное обилие икон, изображающих всадников. Такого количества святых, едущих верхом, в нашей иконографии, пожалуй, нет. Начиная с самого Спасителя. Чаще всего, конечно же, встречается сюжет бегства Святого Семейства в Египет. Копты такие иконы называют «Вхождение Святого Семейства в Египет», поскольку и впрямь, если для нас это «эмиграция», то для них это «иммиграция». Мы, провожая Святое Семейство в изгнание, словно бы расстаёмся с ним, а египтяне, напротив, радостно встречают. Для нас это расставание с Господом, для них – счастливое свидание. И Святое Семейство обязательно изображается так: Богородица с Младенцем едут верхом на осляти, за ними пешком бредёт Иосиф с посохом. Движение непременно справа налево, с востока на запад в общепринятом понимании – так, как восток и запад изображаются в географических атласах. Другая популярная икона – Вход Господень в Иерусалим. Снова Христос – всадник, и снова – на осляти. Только теперь Он один и движется слева направо, с запада на восток. Он словно покинул Египет и движется навстречу Своей казни и Воскресению.

Разумеется, среди всадников первенствует святой Георгий. Его изображения отыщутся в любом коптском храме. Это святой, пострадавший на Востоке и родившийся в Малой Азии. К тому же, он был казнён извергом Диоклетианом, который истреблял египетских мучеников. Разумеется, св. Георгий всегда изображается на белом коне, топчущем змия, которого всадник уязвляет копьём. Нередко в арабских странах можно увидеть на крупе коня некоего странного маленького человечка, одетого по-мусульмански и держащего в руке не то кувшин, не то лампаду. А внизу возле змия встречаются изображения коронованной девы. С девой всё понятно, это дочь бейрутского царя, предназначенная в жертву змию и спасённая святым Георгием. А что это за странный Алладин едет вместе с Георгием на коне? Изображать его – чисто арабская традиция. Она напоминает о чуде в Рамеле, когда некий сарацин, то бишь, араб, стрельнул в икону святого Георгия из лука, после чего у него опухла и стала нестерпимо болеть рука, да так, что он умирал от боли. Христианский священник посоветовал сарацину на ночь возжечь перед иконой святого Георгия лампаду, а утром помазать руку маслом из той лампады. Сарацин послушался, а когда рука чудесно исцелилась, уверовал во Христа. Другие сарацины за это предали его мученической смерти. Вот этот уверовавший сарацин, даже имени которого не дошло до нас, и изображается в арабском варианте иконы святого Георгия. Следует признать, что символика такого изображения весьма хороша: сарацин изображается рядом с Георгием как раз в тех пропорциях, в каких арабы-христиане присутствуют в мире в сравнении с остальным христианским человечеством!

Традицию изображения святого Георгия египтяне также возводят к своей древности. Так же изображался египетский бог Хор, поражающий копьём крокодила, олицетворяющего мировое зло. В Александрийском музее даже есть одно изображение святого Георгия, где вместо змия – вполне узнаваемый обитатель Нила.

Другой излюбленный коптами всадник – святой Меркурий, известный в арабском мире как Абу Сайфан. Он изображается верхом на вороном коне, топчущем варваров, коих святой Меркурий поражает копьём. А кроме копья в руках у него два меча. Это весьма важный миг в житии Меркурия. Один меч — его собственный, а другой вручён ему в канун битвы ангелом небесным. Сей же ангел далее поведёт Меркурия к мученическому венцу.

Третий коптский всадник – святой Мина. Он изображается так же, как святой Георгий – верхом на коне, с копьём, коим он пронзает поверженного дьявола. Разница в цветовой гамме. В отличие от белого коня и красного плаща, плащ на Мине синий, осыпанный золотыми крестиками, а конь – либо бурой, либо гнедой, либо даже игреневой масти.

Подобным святому Георгию изображается и Феодор Стратилат, также поразивший копьём змия возле города Евхаита. Мало того, в восточной традиции, как и на коне Георгия, на коне Феодора изображается маленький сарацин. Так же, как в икону святого Георгия, самонадеянный араб стрелял из лука в икону святого Феодора Стратилата, находившуюся в храме города Карсата, расположенного неподалёку от Дамаска. И все мусульмане, присутствовавшие при этом, скончались лютой смертью. Маленький сарацин на белом коне Феодора Стратилата олицетворяет собой арабов, которые со святым, а не против него. Чаще всего конь под святым Феодором на коптских иконах изображается белым, иногда – буланым или соловым.

На белом же коне изображается и воин Василид, также пострадавший во времена гонений при императоре Диоклетиане. А вот святой Виктор Стратилат едет на тёмно-гнедом коне. Этот святой особо почитается коптами, так как он – среди мучеников, пострадавших в Египте при Диоклетиане. Египтяне называют его Мар Боктор. Кроме того в коптских храмах можно встретить изображения святых всадников – Бейнама, Аполлона Египетского, Фиваммона Воина (Мар Бифама), Юлия Акфаси, Исидора Антиохийского и его отца Пантелеона, Искирона, и других. Даже на иконе, изображающей жертвоприношение Авраама, коптский художник способен изобразить в углу мирно пасущуюся лошадку.

Есть у коптов одна странная икона, вызывающая удивление. На ней изображены двое святых с нимбами над головами, но с собачьими мордами, невольно напоминающими изображения египетского мрачного бога Анубиса, у которого голова шакала. Это коптские святые Ахравкас и Авгани, а на лицах у них – маски, которые они, дабы напугать врагов, надели во время битвы, сражаясь с язычниками вместе со Святым Меркурием Филопатром.

Излюбленным сюжетом коптской иконописи, безусловно, является встреча святого Антония и святого Павла Фивейского. Такую икону вы встретите на каждом шагу – в монастыре, в храме или даже просто на улице в коптском квартале — в киоске или магазинчике. Коптский художник стремится вложить всё своё сердце в образы двух основателей монашества. Вот почему от иных изображений Антония и Павла невозможно оторвать глаз! Лики святых отражают всю детскую чистоту их душ, готовящихся вскоре предстать перед престолом Всевышнего.

Копты стремятся доказать происхождение икон от знаменитых египетских файюмских портретов. Но разница между файюмскими образами и иконописными велика. Файюмский портрет создавался для того, чтобы при погребении накладывать его на лицо покойного, а потому он всегда лишён радости. В глазах людей, изображенных на файюмском портрете, сквозит скорбь от расставания с земной жизнью. А вот икона всегда светится изнутри радостным сиянием, знанием, что душа святого и праведного бессмертна. Вот почему, глядя на файюмский портрет, мы грустим, думаем о погребении, тлении, исчезновении, а глядя на икону – о воскресении и вечной жизни.Взгляните на коптские благовещенские иконы – всё дышит радостным светом. Счастьем и умиротворением полны рождественские и сретенские образы. Особенно хороши у коптов иконы, изображающие крещение Господне. Христос светится, тело Его олицетворяет совершенную чистоту. Иоанн Креститель взъерошен, волосы его развеваются от чрезвычайного воодушевления. Ангелы несут покрывала, дабы обтереть и облачить Господа. С небес спускается Дух Святый в виде голубя, такого же, как ворон, приносящий хлебец Павлу Фивейскому, только ворон чёрен, а голубь – белоснежен. И даже рыб в Иордане непременно изобразит художник-копт. Крупных таких рыбищ! Как и во всём раннехристианском мире, в Египте рыба долгое время олицетворяла собой Христа, заменяя до поры до времени крест.

Нет душераздирающей скорби на коптских иконах, изображающих распятие. Позы печальны, а лица всё же светлы, в глазах уже лучится грядущее Воскресение. И особенно торжественны иконы, изображающие главный миг Евангелия – восстание Христа из мёртвых.

Коптские иконы разнообразны. Есть среди них и более искусные, приближающиеся к северным школам иконописи. Но в основном это всё же изображения, подобные детским рисункам. И это подобие не в примитивности, как, скажем, у Нико Пиросмани или Анри Руссо, а в трогательной детской непосредственности восприятия веры. Эта непосредственность сказывается и в изображении животных. На коптских иконах кроме лошадей часто можно увидеть верблюдов, коз, овец. Второе, пешее, изображение святого Мины – с двумя верблюдами, склонившимися к его ногам слева и справа. Ведь верблюд – животное сердитое, заносчивое и неприветливое. А эти два верблюда – всегда ласковые. А если коптский художник изобразит льва, то вместо львиной головы у него будет голова весёлого и добродушного дядьки, причем усатого и бородатого, как на иконе святого Матфея Горшечника работы иконописца Анастасия. А если изображается овца, то она непременно будет улыбаться, как на иконе Богоявления работы мастера Ибрагима эль-Насеха, наиболее почитаемого египетского иконописца.

Сюжеты коптской иконописи в основном такие же, как в нашей, за исключением изображений святых, почитаемых только в Египте. К сожалению, обособленность коптской Церкви на протяжении столетий воспрепятствовала знакомству её с Русской Православной Церковью. Кто знает, согласись египетский папа Бутрос (Пётр) с предложением русского государя взять коптскую Церковь под особое покровительство России, и раскол между коптами и остальным православным миром давно уж был бы преодолён. Кто знает, может быть, всё ещё впереди.

В одном из коптских храмов я остановился перед иконой Святителя Николая Мирликийского Чудотворца. Молодой копт-прихожанин заговорил со мной и сказал:

- Мы знаем, что святой Николай является покровителем России. И мы молимся ему – да сохранит он вашу великую страну для всего христианского мира!

Сегень А. Ю.
Фото игумена Димитрия (Байбакова)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475