«Когда поешь для Бога, нужно иметь более возвышенный настрой души…» Беседа в студии радиостанции Екатеринбургской епархии «Воскресение» с народным артистом СССР Борисом Тимофеевичем Штоколовым

- Борис Тимофеевич, Вы уже во второй раз посещаете столицу Урала со своими концертами. Сейчас у Вас была репетиция с архиерейским хором под управлением Евгения Языкова в Храме-памятнике на Крови в честь Всех Святых, в Земле Российской просиявших.

В Вашей творческой жизни вообще бывало ли такое?
- Да, случалось, правда, давно. На тысячелетие Крещения Руси, в Москве, к этому торжеству Православной Веры меня попросили исполнить в Большом театре «Утверди, Боже» на музыку Косолапова. И, вы не поверите, – я испугался. Взяв ноты и начав петь, я понял, что исполнять духовные песнопения намного труднее, чем романсы Чайковского, Рахманинова, Глинки. Потому что эти произведения все обращаются к Богу, они выше, чем наша обычная жизнь. Любовь между людьми, разлука, ссора – все мирское на самом деле очень мелкое. Обращение к Всевышнему – это то, что проходит через всех молящихся, когда человек обращается туда, за облака, высоко в небо.
- То есть церковная музыка несет какой-то особый смысл и особые задачи?
- Смысл здесь довольно ясный. Я начал понимать это, когда в моей жизни произошли трагические события. Мне стало понятно, что человек рассчитывает всегда наперед, что-то планирует, а Господь решает, бывать тому или нет. Он может повернуть то или иное событие совсем по-другому. Я усвоил, что все происходящее – это все от Бога. Наша неверующая молодежь думает, что все зависит от них, но это совсем не так. Только Высший разум, только Господь знает, что будет со мной и с каждым в эту минуту.
- Борис Тимофеевич, молодое поколение сегодня даже не слушает классическую музыку, не говоря о духовной. Как Вы думаете, что нужно сделать, чтобы привести молодых людей к самому высокому, к духовности?
- Развращение, пришедшее к нам с Запада, из Америки, из Европы, та лавина грязи, пошлости абсолютно во всем, сексуальная откровенность – все это негативно действует на наших молодых людей и ведет их к сильной распущенности. В притонах, где любят общаться наши дети, звучит такая музыка, такие ритмы, которые не несут ни одной мелодии, эта «музыка» настолько растлевает ребенка, что просто выбивает нежную душу из своей плоти этой «контиленностью». Это чудовищная, адская, сатанинская гадость, которая постоянно бьет по голове юного человека.
Посмотрите на японцев, которые говорят: Чайковский не ваш, а наш композитор, – он звучит у них в детских садах, в школах, в лифтах, наконец. В учебных заведениях в неделю преподается восемь уроков по искусству. Все японские дети играют на музыкальных инструментах, поют в различных хорах, это музыкальные дети. А у нас… Нет никакого воспитания, ни с дошкольного, ни с начального школьного возраста. Наше правительство не должно жалеть ни денег, ни сил на воспитание подрастающего поколения, как физически, так и духовно. Нужно воспитывать в человеке любовь к природе, любовь к прекрасной музыке, любовь к народным песням, любовь ко всему прекрасному. У нас столько замечательных поэтов, композиторов, художников, столько гениального кругом, но оно сейчас никому не нужно.
- Концерт, с которым Вы приехали в рамках Третьего фестиваля Православной культуры «Царские дни», включает духовные песнопения. Как давно они появились в Вашем репертуаре?
- С того момента, когда я был приглашен в Москву на празднования тысячелетия Крещения Руси.
- Вы как певец, чувствуете ли какую-нибудь разницу между исполнением светских и духовных песнопений? И в чем выражается это различие?
- Конечно, разница есть. Техника должна быть везде, но пение романсов ни в коем случае не должно сравниваться с пением духовного произведения. В первом случае мы поем для народа, для людей, а во втором – для Бога. Именно здесь нужно иметь более возвышенный настрой души, а также трепетно относиться к исполнению.
- Борис Тимофеевич, поделитесь с нами Вашим отношением к событиям, происшедшим зна Урале в ночь с 17 на 18 июля 1918 года. В память о Царственных Страстотерпцах и прово-дится фестиваль «Царские дни».
- Я не был верующим до 1985 года, и только когда у меня умерла мама, я понял, что существует нечто, укрепляющее и устремляющее человека ввысь. Это вера в Бога. Мне очень приятно осознавать, что Храм- на-Крови, этот святой памятник последнему Русскому Царю и помазаннику Божиему, все-таки существует.
- Как Вы думаете, поможет ли этот духовно-архитектурный памятник раскаяться в содеянном?
- Убийство – это всегда плохо. Зачем понадобилось убивать Царя, так безропотно пожертвовавшего своей властью? Это совсем не гуманно.
- Видится ли Вам будущее развитие искусства и культуры? Нынешнее насыщение грязью и пошлостью так влияет на человека, что невольно задаемся вопросом: могут ли люди искусства чем-нибудь помочь вернуться к духовности, приостановить это безобразие?
- Нужно больше рождать талантов, настоящих любителей классической музыки, классической поэзии, классики вообще. Только тогда мы сможем на что-то надеяться. Также нам должно помочь правительство, которое своим примером будет помогать идти к прекрасному, идти к духовности.
- Спаси Господи Вас, Борис Тимофеевич, за теплую беседу. Надеемся, что Вы по-прежнему будете радовать нас своим пением, будем ждать с Вами новых встреч, до свидания.
- До свидания.

Беседу вел
Дмитрий БАБУШКИН

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475