«Фильм „Матрица“ как повод для разговора о религиозной философии».Ответы отца Андрея Кураева на вопросы уральцев

- Что значит задать вопрос помыслу?

- Поясняю. Сидит офицер в пункте ПВО. Смотрит на монитор, который показывает вверенный ему участок воздушного пространства. Замечает новую неопознанную цель. Он посылает ей кодированный вопрос: “Свой или чужой?”. Если ответа нет, значит – чужой. Поняв, что этот чужой – нарушитель, офицер должен дать сигнал тревоги. Дальше уже другие люди будут действовать силой, чтобы принудить нарушителя либо произвести посадку, либо покинуть воздушное пространство страны. Не случайно слово “пост” в русском языке имеет два смысла. Бывает пост – караульный, а бывает – великий. Христианин стоит на посту. На нём важны трезвость и бдительность. Если я поймал у себя в голове некую мысль, я должен послать ей запрос. Попробовать дать ей нравственную оценку. Я должен спросить, приблизит ли меня к Богу то, что я реализую эту мысль. А может, наоборот, эта мысль дегуманизирует меня? Или, вообще, разрушит? Если я получил ответ, что это – грех (по каким критериям я могу понять, грех это или нет, – отдельный разговор, но, всё-таки, они есть у христианина), я должен поднять тревогу и волевым усилием выгнать эту мысль из своего ума. Отойди, не желаю!

Православные аскетики считают, что гнев и ненависть – это Божьи таланты, которые Господь дал человеку. Надо уметь ненавидеть, но ненавидеть именно грех, а не другого человека. Если же я, зная, что это – грех, не послал туда спецназ, чтобы выдворить этот греховный помысел, помысел начинает со мной беседовать. Пробует убедить меня: “Ну, ты знаешь, это не такой уж большой грех, и, вообще, не совершишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься… Один-то разочек можно!” А потом: “Семь бед – один ответ, эх раз, ещё раз…” Находится много мудрых аргументов. Если человек вступает в собеседование с этим помыслом – это начало греха. Если ты потом соглашаешься с греховным помыслом – значит, ты уже согрешил. Бывает несколько степеней такого соглашения с грехом. Первый этап. Я говорю: “Да, это, конечно, грех, я этого никогда не сделаю, но если кто-нибудь однажды совершит это в какой-то ситуации, я не буду его осуждать. Это, наверно, простительно”. Следующий этап: “Может быть, я и сам это сделаю. Конечно, в крайнем случае, а не сейчас”. Дальше: “Да, интересная мысль, хорошо бы это сделать”. Наконец – страсть, когда я не просто жду удобного повода к греху, а начинаю планировать ситуацию, чтобы этот грех совершить. То, что было инопланетянином, потихонечку подчинило меня себе. Только что я рассказал вам сюжет “преступления и наказания”, книги, написанной по канонам православного добротолюбия. Есть разные пути опознания греха. Во-первых – чисто рациональный…

- Я недавно услышал фразу. Если подключить креативное мышление, то можно узнать все запреты, просто поняв их последствия. Насчёт последствий. Всё христианство направлено на человека, на самопознание. Но мы живём в этом мире и не можем из него уйти. Но это мир не резиновый, он не бесконечен, а конечен. Я не вижу запретов, которые могут остановить расширение человеческой массы. С другой стороны, люди, в своём развитии, стремятся себя уничтожить. Я не вижу другого конца этого развития…

- Христианство, наверное, отчасти с вами согласится. Христианство пессимистически смотрит на пределы земной истории. В отличии от политических утопий, христианство не обещает своего всемирно-исторического триумфа. Мировая история кончается царством антихриста, а не царством Христа. Царство Христа находится по ту сторону, то есть, по ту сторону наших инициатив. Это – не то, что мы создали. Есть концепции историй оптимистические. Например, Пьер де Шарден полагает, что по мере накопления божественного присутствия в мире объём духовной энергии достигнет какой-то критической точки и мир преобразится. Кто-то считает, что по мере совершенствования людей, когда мы станем более политкорректными, гуманными, добрыми, милыми и так далее, то мы заслужим, наконец, то, что облака раздвинутся и явят нам благословляющий лик Творца. Христианский взгляд на историю не такой. Христиане считают, что Христос придёт на землю не для того, чтобы поаплодировать нашим успехам, а Он придёт тогда, кода мы настолько испортим свою историю, свои души, что украдём сами у себя свободу. Когда мы превратимся в марионеток, которыми управляет матрица, тогда Христос извне взорвёт эту матрицу для того, чтобы освободить нас от последствий собственной истории.

- А надо ли всё до этого доводить? Разве нет у нас воли, чтобы мы не дошли до этого?

- Каждый из нас – может, а все вместе – не можем.

- Почему?

- Это – парадокс христианского видения человека. Каждый человек в отдельности может спастись, а человечество в целом – нет.

- Я это не приемлю.

- Соответственно, христианство обращается с призывом и проповедью к каждому человеку. Оно, при этом, не обещает тебе, что ты будешь идти дружными колоннами. Ты думаешь, что с чувством братского локтя, туда, в мир свободы, вместе с тобой будут шагать стройными рядами все твои соплеменники и современники? Такого удовольствия мы вам не обещаем. Скорее всего, тот, кто решит биться за свободу, останется одиноким. Христианство не предписывает отказаться от своего пути, а говорит, что, увы, люди сами откажутся. Не надо путать прогнозиста и командира. Если социолог предсказывает, что будет та или иная динамика развития общества в данной ситуации и что всё закончится плохо, это не значит, что он эту ситуацию сам создал или предписал её. Если врач вам говорит: “Если не будешь чистить зубы, то они у тебя выпадут”, это не означает, что своим советом врач начал выдёргивать вам зубы. Он просто говорит, что при таких условиях будут такие последствия. Христианство предлагает зубную пасту для души, а люди говорят, что она – горькая. Здесь я соглашусь со Львом Николаевичем Толстым, который сказал в полемике с революционерами: “Нельзя вскипятить воду, не доведя каждую капельку до точки кипения”. Вопрос даже не в количестве капелек. Вопрос в нашей теплопроводности. Мы сами не впитываем в себя тепло Христа. И, что ещё хуже, даже если и впитываем, то не пускаем дальше, к ближним.

- У меня такой вопрос. Я, может быть, не права, так как я не очень сведуща в христианских вопросах. Я знаю, что испытания каждому человеку даются Богом по его силам. Если болезнь считать испытанием, то имеем ли мы право лечить людей, и не является ли это нарушением Божиего замысла?

- Вы знаете, вы только что высказали тот тезис, который высказывал Махатма Ганди. Этот человек протестовал против строительства в Индии больниц. Он говорил, что каждый должен изживать свою карму. Если человек болен, то такая уж у него карма, не надо ему мешать. Христианская позиция – другая. Она выражена словами Василия Великого. Да, Бог создал болезни, но Бог создал и врачей. Долг врача, как и долг другого человека, помогать другому. Болезнь другого человека – это всегда препятствие, которое я должен помочь ему преодолеть или разрушить.

Что же касается моего отношения к моей болезни, то здесь, во-первых, что такое моё здоровье? Я помню, что когда я был семинаристом, я пропускал мимо ушей слова наших преподавателей, которые говорили нам, что мы должны заниматься спортом и что здоровье священника – богатство Церкви. Они говорили, что мы себе не принадлежим. Мы пропускали всё мимо ушей. Что нам, здоровым бугаям, проблемы здоровья? Сейчас я понимаю, что это действительно так. Ещё несколько лет назад я спокойно пять лекций в день мог прочитать. Сейчас три – уже предел. Дальше будет ещё хуже. Принадлежит ли моя жизнь только мне? А моя дееспособность, моё здоровье? Не ради своего удовольствия, а ради того долга, который я должен исполнить, ради того следа моего присутствия, который я должен оставить среди своих родных, близких, друзей и других людей. Только поэтому уже имеет смысл лечиться и заботиться о своём здоровье. Однако же, есть дерзновенные и мужественные слова оптинских монахов. Они говорили: “Мы не лечимся. Мы подлечиваемся”. Я могу о своей болезни сказать: “Господи, это ко мне от тебя пришло”. То есть, в христианском понимании, первое, да, болезнь может прийти ко мне из моего прошлого, но может быть и иначе. Болезнь может прийти ко мне из моего будущего. Господь может посетить меня болью или радостью. Не потому, что я это заслужил, а для того, чтобы научить меня восприятию какого-то другого опыта. Говоря словами Иоанна Златоуста: “Тот, кто научился благодарить Бога за свои болезни, недалёк от святости”. Это – возможная и достойная позиция. Иоанн Кронштадтский, святой наших дней, сказал так: “Главная задача православного врача – научить больного любить свою болезнь”. Помню, года два назад, на Сахалине, была у меня встреча с профессорско-преподавательским составом местной лавочки под названием “Южно-Сахалинский филиал Дальневосточной академии бизнеса и менеджмента”. Я запомнил эту абракадабру, потому что в зале были только преподаватели, и был мне задан вопрос, подобный вашему, об отношении к болезням. Я привёл слова отца Иоанна. Рядом со мной сидит ректор, глава этой лавочки. Он как взвился: “Это что такое! Я что, свой сифилис и триппер полюбить должен?!!” Честная, открытая душа! Что тут скажешь? Одно дело, когда речь идёт о насморке. Конечно, скорее расстанься с этим гриппом, ангиной или насморком. Это одно. Но если болезнь – хроническая, и от моих усилий не зависит, будет она или нет, то здесь одно из двух. Либо я должен злиться на свою болезнь и усугублять своё состояние, или попытаться увидеть в этой болезни какое-то Божье призвание. Господь поставил меня в новые условия, чтобы я по-новому себя повёл, по-новому начал переживать. Важно, если христианин это умеет. Но я не имею право так смотреть на соседа. Если я сам про себя скажу: “Господи! По грехам моим достойное приемлю!”, — это — хорошо. Но если я приду к соседке и скажу: “Мариванна!!! Ты сегодня ногу сломала, потому что вчера в церкву со мной не пошла!” — это — пошлость. Поэтому, доколе возможно, доколе борьба за здоровье не начинает становиться самоцелью, это – нормально.

Но сегодня, к сожалению, довольно часто происходит именно так. Человек в болезни злится на тех, кто имеет наглость оставаться здоровым. Он все усилия тратит на восстановление былой физической формы, забывая обо всём остальном. Это уже некий грех. В крайнем случае, Православная Церковь способна даже одобрить эфтаназию. Не пассивную, а активную. Пассивная – это отказ от лечения. Активная – это действие, которое ведёт к смерти. Если человек сам решает, что он не будет принимать какие-то таблетки или не пойдёт на какую-то процедуру, хотя и знает, что это кончится смертью, здесь уже нет однозначной оценки. Здесь всё зависит от мотива. Если ты говоришь, что не будешь лечиться, потому что тебе жить надоело, это грех. А если ты говоришь иначе, например: “Господи, возьми меня к себе”, — тогда это – другое. Или, например, если человек лежит в больнице с аппаратом искусственной почки и вдруг узнаёт, что в городе был пожар и ребёнка привезли в больницу обожжённого, а ребёнку тоже нужен этот аппарат. А аппарат – один на весь город. Если после этого человек предложит отдать этот аппарат ребёнку, то вряд ли можно будет считать это самоубийством. Это будет оцениваться иначе. В христианстве очень важны мотивы. Но прямолинейности нет. Не надо всякую болезнь холить и лелеять. Здоровье – это благо.

- Как вы относитесь к реинкарнации?

- Не хочу. Зачем оставаться на второй год?

- Вы считаете, что это значит – остаться на второй год?

- Ну, если признавать идею реинкарнации, то, наверное, на двухмиллионный год, а, может быть, какой-нибудь ещё. Колесо-то бесконечно. Христианство не видит смысла в реинкарнации. Идея реинкарнации логична в рамках пантеистических философских систем. Если считать, что человек всецело определяет свою судьбу, и нет внешней к человеку силы, которая могла бы сотворить чудо, — то, что не предписывается законами космоса. То есть, что нет божества, трансцендентного по отношению к человеку и к космосу, — тогда реинкарнация логична. И так только от меня зависит моя судьба, моя душа мечтает стать богом, но, при этом, я понимаю, что я не успеваю в этой жизни достичь цели. Тогда я потом, с достигнутого этапа начну дальше. Будем отстирывать мою душу в нескольких водах. Это логично, но в христианстве эта логика не срабатывает по причине того, что у нас есть представление о трансцендентном Боге. Боге, который создал космос, не является частью космоса и, поэтому, свободен от законов космоса. Отношения Бога и космоса в христианстве такие же, как отношения меня и моей книги. Я написал книгу. Прочитав книгу, вы можете представить какое-то представление обо мне, но я – не часть этой книги, и я никак не связан с персонажами, которые в этой книге живут. Поэтому, я могу вмешаться в эту книгу, переписать её, переиздать и так далее. Кроме того, моя жизнь может развиваться совершенно параллельно судьбе этих персонажей, независимо от них. Так вот, если есть надкосмический Бог и, при этом, этот Бог – любовь, Он желает нас видеть рядом с собой, тогда христианство видит это так. Малыш подходит к спортивной перекладине и пробует до неё допрыгнуть, чтобы сделать упражнение, но не допрыгивает. Он ещё маленький. Но руки отца подхватывают его в прыжке, и он прыгает гораздо выше, чем мог сам. Такова христианская идея сотрудничества Бога и человека. То, что неподвластно человеку, подвластно Богу, но Бог не насилует. Усилие человека тоже нужно. Но не оно определяет конечный результат. Что же касается вторых и третьих попыток… Скажите, у вас есть преподавательский опыт? Даже если нет, я всё равно скажу. Представьте, студент университета приходит сдавать экзамен. Замечали ли вы, что опытный преподаватель никогда не выслушивает студента до конца, особенно по гуманитарным дисциплинам? Он по первым фразам может составить своё мнение о мере подготовки студента. Студенты к третьему курсу тоже понимают, что до конца их выслушивать не будут. Поэтому, они выучивают только первые пять фраз, в надежде на то, что их прервут. Преподаватель тоже не дурак, и это понимает. Идёт такое бесконечное состязание щита и меча. Но опытный преподаватель, всё-таки, как правило, в состоянии определить потолок способностей каждого студента. Может и ошибиться, конечно. Но Бога обмануть нельзя. Богу не нужно предоставлять вам десять попыток выполнения одной и той же программы. Он по первым действиям может понять, как ты будешь использовать те таланты и задатки, которые Он тебе дал.

- Ещё один вопрос. Как вы относитесь к книге под названием “Рантия”?

- Мы с вами находимся в стенах научного центра, поэтому я посоветую научный подход к этой книге. Принесите её сюда в лабораторию, где есть какой-нибудь аппарат инфракрасного излучения. Поднесите эту книгу туда, откройте её на двадцать третьей странице и там, если держать под углом 18, 5 градусов, под инфракрасным излучением проступит надпись: “Перед прочтением сжечь”.

- Видимо, это говорит о том, что не каждому дано понять.

- К счастью, да.

- Насколько я понимаю, Православная Церковь отрицательно относится к планированию семьи. Скажите, как быть молодым семьям, у которых ещё даже своего дома нет. Получается, что им придётся жить в грехе, если они не будут пользоваться противозачаточными средствами?

- Мне не нравится модный сегодня тезис: “Зачем плодить нищету?” Я убеждён в обратном. Есть старая общеевропейская поговорка, которая гласит, что дети – богатство, радость и роскошь бедных. Кроме того, в каком-то ток-шоу, по-моему, “Глас народа”, обсуждались проблемы этнографии, вымирания России и тому подобные. Рядом со мной сидел на этой передаче учёный-этнограф. Когда он взял слово, я думал, что он начнёт говорить в духе общечеловеческом, но он сказал очень интересно. Он сказал, что в России этнографическая катастрофа, потому что у русских сильно завышено мнение о себе. Мы реально сейчас страна третьего мира. Мы сейчас должны сравниваться не с Францией или Германией, а с Аргентиной или Бразилией. Так вот, в нашей стране сейчас рождается мало детей, потому что у нас ещё слишком много коммунизма. У нас есть такой пережиток социализма, как гарантированная государственная пенсия. В Аргентине нет таких пенсий. Это означает, что люди знают, что государство не будет содержать их в старости. Какой выход? Рожать детей, в надежде на то, что дети будут содержать стариков. Чем больше у тебя детей, тем больше шансов, что хоть кто-нибудь из них сохранит с тобой добрые отношения до твоей старости. Будет тебе хоть чем-то помогать. Такова традиционная модель семьи. Государство, дав людям гарантированную пенсию, лишило их нужды в детях.

- Прокомментируйте развитие этой ситуации: ИНН – новый паспорт – электронный паспорт – печать антихриста.

- У меня другие ассоциации. Грех – страсть – смертный грех – печать антихриста. Такова была традиционная святоотеческая схема. Путь к погибели идёт через грехи, а не через те или иные усилия налоговой службы. А здесь идёт попытка подменить понятие греха. Приписать ответственность за самого себя кому-то другому, но не мне. Для меня фраза “ИНН – первый шаг к печати антихриста” звучит дико. Зачем из себя строить невоплощённую чистоту?!! Первый грех нашли! Если б он был первым! Он, как минимум, тысяча сто первый.

- Как вы думаете, может ли появление фильмов, подобных “Матрице”, подтолкнуть на чтение Евангелия?

- Само по себе, вряд ли, но если мы, своими разговорами на эту тему поясним, что, действительно, этот фильм существует в протяжении проблем, вопросов, символов, которые создало Евангелие, тогда – да.

- Допускаете ли вы, что где-то ещё, в космосе, могут быть творения Божии, или они существуют только здесь, на Земле?

- Мы отнюдь не одиноки даже здесь, на Земле. Но речь идёт о духовном мире. В том числе и о мире демоническом. Нередко на концертах Кинчева его поклонники показывают ему знак рукой с двумя вытянутыми пальцами. Сам Кинчев говорит, что этот знак – рога, но они их дьяволу показывают. Рога – символ, сам по себе, двусмысленный. Он не имеет своего смысла, а впитывает в себя те толкования, которые вы в него вкладываете. Например, на каждом всенощном бдении, я, как диакон, произношу молитву: “Возвысь, Господи, рог православных христиан!” Рог – символ силы. А то, чья это сила – зависит от тебя. Кого ты считаешь более сильным? Чью силу ты признаёшь? Силу Бога или силу сатаны?

- Недавно мы купили вашу книгу, на обложке которой написано “О нашем поражении”. О каком поражении идёт речь?

- О том же, о котором говорил недавно. Об итоговом историческом положении христианства. То, что все люди мира, в конце концов, создадут для себя такой образ жизни и мысли, в котором не будет уже даже вопросов о Христе. Не только не будет правильных ответов. Даже вопросов не будет! “Сын человеческий, придя, найдёт ли веру на Земле?”

- Почему в нашей православной стране совершилась октябрьская революция и гражданская война? Возможно ли повторение подобных событий?

- Я не пророк, чтобы прогнозировать будущее. Наверное, один из путей избежания гражданской войны, помимо культурного и духовного строительства, залог стабильного развития общества – это тот строительный бум, который мы сегодня видим во всех городах. То, что люди вкладывают огромные деньги в ремонты своих квартир, покупку жилья, превращает нас из пролетариев в граждан. Когда человеку есть что терять, его реакция к действию становится более спокойной, менее импульсивной. Ему уже не так легко рвать на других тельняшку и крушить всё и вся. Потихонечку будет формироваться то, что называется в социологии средним классом. Для стабильности общества это хорошо. С точки зрения духовных переживаний, с точки зрения духовного климата, который в результате получится, всё это – отдельный разговор. Но всё же, при всех проблемах, возникающих в жизни, давайте попробуем чисто с этической точки зрения сравнить наш с вами жизненный опыт пятнадцатилетней давности и сегодняшний. Я понимаю, сегодня есть расслоение. Есть порождённое этим, если так можно сказать, озлобление. Для многих есть униженность, бесперспективность, безнадёжность. Да, очень печальные черты есть в нашей современной жизни. Но разве среда обитания советского человека, я имею в виду очередь, была более плодотворной? Сколько негативной энергии излучали наши бесконечные очереди! Постоянная подозрительность, постоянное желание обогнать, оттеснить, — сколько там сжигалось душевной энергии! Гораздо больше, чем сейчас.

- Как вы относитесь к учению Фрейда?

- Учение Фрейда больше говорит о нём, чем о нас. Если для этого дяденьки всё сводится к сексу, так это только для этого дяденьки. А если посмотреть с точки зрения православной аскетики, то в этом есть своя правда. Любой монах знает, о чём будут мысли, если много есть и мало работать.

(Окончание следует)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475