«Истинная цель Церкви одна: чтоб никто не погиб». Репортаж с заседаний конференции

В Екатеринбурге с 9 по 11 декабря проходила Международная конференция
«Тоталитарные секты — угроза религиозного экстремизма».

Cтремление противостоять духовной экспансии против России объединило 122 делегата и 303 участника. Конференция была организована Екатеринбургской епархией под эгидой полномочного представителя Президента РФ в Уральском федеральном округе П.М. Латышева.

РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ КАК ОН ЕСТЬ

«…И многие лжепророки восстанут, и прельстят многих, и по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 11–12). Что произошло с Россией?

Сотни людей, крещенных в Православии, мечутся, попав в сети проповедников какой-то иной веры. Тысячи лжемиссионеров с чужбины проникают в наши дома, учреждения, школы с целью сокрушить самое главное — нашу христианскую систему ценностей. В душах людей царят двойной стандарт и смятение. В государстве и обществе под угрозой оказалась стабильность. Интерес к различным оккультным учениям увеличил количество преступлений. Всевозможные методы воздействия на сознание людей умножили число психических расстройств.

Причины религиозного экстремизма проанализировал в своем докладе председатель Миссионерского отдела Московской Патриархии Владыка Иоанн.

В XXI веке мир вступил в эру информационного общества. Эта эра несет с собой изменение архетипов, базовых ценностей, которые отметаются в новом глобальном пространстве. Появились виртуальные сообщества, которые несут новый тип жизни, превращая ее в игру. Аналитики ожидают смены социального неравенства интеллектуальным: это приведет к подавлению одних людей другими. В этих условиях альтернативой глобализации выступает архаизация — возврат к истокам (пример — секта Виссариона), уход от трудностей, что порой кажется заманчивым для крещеных, но непросвещенных людей. В России расцветает также неоязычество — легковерным внушают, что мы не можем занять свое место в мире из-за принятия христианства. В нашей стране несложно приносить и человеческие жертвы — количество бездомных здесь никем не учитывается. А сатанинские знаки на телах жертв порой вовсе не замечают: проще отнести преступление в разряд бытовых.

- Религиозный терроризм особо опасен, — подчеркнул гость из Германии, вице-президент Международного Института по изучению современного сектантства «Диалог-Центр» Томас Гандоу. — Русские и немцы хорошо знают, что такое тоталитарное правительство. Тоталитарное государство может ликвидировать критиков и оппонентов, отправлять диссидентов в лагеря, создавать заводы для производства оружия массового уничтожения. Уничтожению могут подвергаться целые группы людей: так коммунисты стремились извести кулаков, а немецкие нацисты — евреев. То же самое мы наблюдаем и в тоталитарных сектах. Адепты секты «Аум Синрике» своим актом в Токийском метро, расположенном под зданием правительства, хотели продемонстрировать, что правительство не может защитить свой народ. Таким образом, государство, обязанное защищать общество, в то же время само является мишенью для религиозного терроризма.

- Мы видели лица террористов на экране во время захвата «Норд-Оста» в Москве, — сказал ученый, заведующий кафедрой сектоведения Свято-Тихоновского богословского института А.Л. Дворкин. — Это и было лицо самого терроризма. Они были корректны, сдержанны, знали, что исполняют волю лидера, а все остальное им было все равно. Тоталитарные секты готовы взорвать общество изнутри. Это — диверсионный отряд, который действует на территории, захваченной неприятелем. При малейшей критике они кричат о новой инквизиции. Между тем, ни одна секта не преуспела в области культуры, ничего не дала обществу: ни мыслителей, ни писателей, ни поэтов. Сектанты производят лишь вербовщиков и попрошаек. В стране происходит внутренняя утечка мозгов: наши граждане уходят из учебных заведений, семей, от общественно-полезной жизни, теряют здоровье. Каждый четвертый по статистике заканчивает жизнь самоубийством. Согласны ли мы с таким сценарием? — спросил ученый.

ПОХИТИТЕЛИ ДУШ

Мы уже отметили непросвещенность и внутренние метания наших граждан в постперестроечном пространстве. В отношении приемов, используемых похитителями душ, мнения докладчиков разделились.

Иерей Лев Семенов, председатель Миссионерского отдела Тверской епархии, выделил камуфляж — способ, когда одна организация выступает под разными названиями. Проникновение в умы происходит весьма тонко и завуалированно. «Если будете с нами, еще глубже познаете вашу веру», — убеждают новичков в тоталитарной секте Муна и, пользуясь легковерием, впоследствии обращают людей в марионеток. В девяностых годах студентов отправили в США якобы для обмена опытом и ознакомления со страной, но оказались они на лекциях Муна. Там они подверглись столь тщательной обработке, что многие остались в США и стали проповедниками мунизма.

Правозащитник Е.В. Горина, председатель комиссии по правам человека при губернаторе Челябинской области, убеждена, что на генном уровне у людей есть потребность в групповом изучении религии. Но в наших школах не дают знаний о Библии. А тем временем мормоны заполонили детские учреждения, чему способствует прежде всего непросвещенность педколлективов.

Протоиерей Александр Шабанов, руководитель Информационно-аналитического центра святителя Марка Ефесского из Твери, в своем выступлении отметил, что Екатеринбургский университет закрыт для православных. Туда и устремляются всевозможные секты, ведь в университете отличная питательная среда: обрабатывать молодых всегда легче.

Православный психолог М.М. Ицкович считает, что далеко не всегда люди попадают в секты в результате различных манипулирований. В большинстве они сами ищут пути разрешения своих проблем. Часто это люди, задавленные авторитаризмом в семье, не нашедшие своего места в жизни. В сектах (например, у харизматиков) им сразу заявляют, что они уже прощены. Далее происходит «бомбардировка любовью». Все это до какой-то степени комфортно, так как избавляет человека от ответственности, которая ложится на лидера. В результате человек отдает управление собой лидеру, пока не происходит полное порабощение личности. Конфликт же, загнанный внутрь, отсутствие в жизни исповеди дают страшные всходы…

ОПАСНОСТЬ

Секты очень грамотно выстраивают свой пиар, — отметил А. Дворкин. — Когда по телевидению показывают беснование, именуемое богослужением, они констатируют незаконность показа, ссылаясь на то, что пленка отснята без разрешения прокурора. Неопятидесятники считают свои богослужения тайным действием. Когда вопиющие факты оказываются обнародованными, они тут же отрекаются от них. Другие секты (пример — «Нарконон») под видом лечения наркомании незаметно подменяют одну зависимость другой. В Ярославле действует секта «Новое поколение», которая зарегистрирована как светская организация. Ее представители ходят по школам с лекциями о вреде наркотиков, о подготовке к семейной жизни, после чего приглашают доверчивую молодежь в кинотеатр. Когда один гражданин увидел там свою дочь, бьющуюся в конвульсиях, он подал в суд и проиграл его: «Где написано, что молитва — это религиозная деятельность?»

Опасно сотрудничество полиции и адвокатов с сектой, которые заявляют, что не хотят лишать народ свободы, — отметил Томас Гандоу. — Но религиозная свобода — личное право, а не бесплатный билет для мафиози. Опасность состоит и в том, что новые религиозные группы трудно «вычислить», ибо они совсем не подходят под образ страшного врага. Трудно выявить их разрушительный потенциал, трудно понять, — чистая ли фантазия их идеология или она может быть приведена в действие. Так когда-то люди читали «Mein Kampf» Гитлера и не верили, что все это исполнимо. Страшно, что у сектантов зачастую нет ограничений в отношении целей и мишеней. Есть только они, которые противостоят всему миру, и оправдание их действий — в самих действиях.

Безобидными на первый взгляд кажутся и новые предметы в школах, именуемые «Основы безопасности жизни», «Валеология», — отметил в своем докладе «Дети в культах» протоиерей Александр Новопашин из Новосибирска. — На деле же там предусматривается сексуальное воспитание, разучиваются паузы релаксации, и никто почему-то не спрашивает детей и родителей, хотят ли они все это познавать.

Доктор юридических наук профессор УрГЮА В. Круглов выдвинул проблему недооценки опасности: нельзя закрывать глаза на то, что повсюду нарушаются права и свободы граждан, приносится вред их благосостоянию, здоровью и в конечном счете нарушается национальная безопасность.

На вопрос слушателей, какую из сект можно считать наиболее опасной, А.Л. Дворкин ответил: «Ту, в которую попали ваши близкие».

«ДУХОВНЫЙ ЧЕРНОБЫЛЬ»

Не ссылаясь более на докладчиков, приведу лишь некоторые факты и данные, которые были оглашены с трибуны в дни конференции.

В XX веке возникло понятие психотехнологий. Происходит психологическое насилие над людьми, манипулирование их сознанием. Секты формируют удобную для них модель человека (например, у харизматиков — детскую) с аффективно суженным сознанием, изолированную от социума. Использование элементов гипноза, введения в транс и т.д. приводит к непоправимым психологическим травмам. Человек становится рабом собственного страха: что с ним будет, если он уйдет из секты? Чем больше люди изолируются от общества, тем сильнее переживают кризис: в секте Виссариона насчитывается много случаев самоубийств. Лучше погибнуть, — внушается им, — чем пойти на компромисс с окружающим миром. Множество преступлений совершается с религиозной мотивацией. У неопятидесятников была убита девочка, якобы одержимая бесами: мать держала ее за ноги, а бабушка закрывала рот, пока ребенок не задохнулся. До сих пор эти нелюди считают себя правыми.

В секте «Семья» практикуется физическое наказание детей и сексуальное насилие над ними. Большинство адептов сект испытывают опустошенность, чувство вины, страх, невозможность сконцентрироваться. 25% из них пытаются совершить смертный грех — лишить себя жизни. Кто же ведет за собой этих людей? Как утверждают психиатры, в основе всех лжеучений лежат бредовые идеи, галлюцинации самих основателей секты. По этим же показаниям Порфирий Иванов страдал шизофренией, да и жизнь Виссариона или анализ жизни Рона Хаббарда представляют много интересного для психиатрии.

ДЖЕРАЛЬД АРМСТРОНГ: МОЯ ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

Покажите нам, — говорят сайентологи, — хоть одну из жертв нашей религиозной организации. Джеральд Армстронг из Канады — такая жертва. Приведу его рассказ с незначительными сокращениями.

- Я был членом церкви сайентологии двенадцать с половиной лет и тесно сотрудничал с ее главой — Роном Хаббардом. Я поверил, что сайентология даст мне более высокие способности и сверхчеловеческие силы. Работал я в Ванкувере, вступил в так называемую «морскую организацию», члены которой подписывают контракт на миллиард лет. Служил на борту корабля «Аполлон», где находилась штаб-квартира. Был заведующим сразу трех отделов, в том числе и разведки. В конце 1975 года мы все сошли во Флориде. Я отвечал за личную переписку Хаббарда. Однажды я поспорил с секретарем его жены и меня посадили под замок со стражей. Затем приговорили отправить в «отряд революционных проектов» — некий сайентологический ГУЛАГ. Там надо бегом выполнять самую тяжелую работу и питаться объедками. При этом ни с кем нельзя заговаривать первым. В свободное время проводились бесконечные допросы. Они касались интимных сторон и всего, чего человек стыдится в своем прошлом. Все это фиксируется и ко всему есть доступ служб. В отряде я пробыл 17 месяцев. Затем помогал Хаббарду снимать фильмы в калифорнийской пустыне. Однажды ему показалось, что я и мои коллеги позволили себе пошутить. Это почти преступление. Меня опять отправили в отряд…

12 декабря 1981 года я бежал, и вот уже ровно 21 год, как живу без сайентологии. Я собрал архив материалов Рона Хаббарда, объехал все места его жизни, беседовал с его родственниками и пришел к выводу: Хаббард лгал в каждом аспекте своей жизни. Он не был ядерным физиком — его выгнали со 2-го курса за неуспеваемость. Он не проводил исследований, не участвовал в войнах, не был ни разу ранен, не слеп. Он лгал о своих научных степенях, о своей семье. С момента побега я стал объектом «честной игры». Сайентология платила громилам, которые нападали на меня, пытались сбить машиной, теснили на автостраде. Против меня пытались сфабриковать уголовное дело, используя самые грязные методы. За каждое участие в конференции, за выступление на телевидении мне выставляли иски по 50 000 долларов. Сегодня они могут подать в суд на Православную Церковь только за то, что она меня пригласила. На водителя машины, который возит меня на конференцию… на Академию государственной службы, предоставившую зал, где я выступаю… на Свердловскую область, где конференция проходит.

Я живу благодаря тому, что все понял об этой организации. Свобода, которой они добиваются, — это свобода преследования людей. Я особо благодарен Православной Церкви: вас так много, и вы все понимаете и сочувствуете тому, что произошло со мной. Я верую в Бога, знаю Его силу и готов продолжать противиться «честному учению» сайентологии.

ОТ ДЕКЛАРАТИВНОСТИ — К ПРАКТИКЕ

С кем будут наши дети? С нами или же станут трудиться для разрушения Отечества?

Этот вопрос, заданный одним из участников конференции, обращен ко всем нам.

«Борьба с религиозным экстремизмом требует комплекса самых различных мер, она не является кампанией, — заявил профессор В. Круглов. — Требуются усилия всего общества. Необходимо увидеть, какие правовые нормы работают и какие нет. Какой бы ни был хороший закон, он превращается в декларацию, если нет механизма для его осуществления. Нужно скоординировать деятельность различных органов для контроля и возможности приостановления деятельности деструктивных организаций. Сегодня юристам не хватает знаний: как быть с сектами вообще? Необходима переподготовка целого ряда специалистов».

«Мы должны законодательно закрепить позиции традиционных религий, как это сделано в законодательстве Литвы, — заявила Т.Г. Мерзлякова, Уполномоченный по правам человека в Свердловской области. — Кроме того, у нас нет законодательного определения сектантства. Когда ребенок попадает под влияние секты, прокурор утверждает, что он сделал сознательный выбор».

«Наш инструмент — открытое наблюдение и открытая критика, — подчеркнул гость из Германии. — Этими наблюдениями должны заняться представители науки, администраций, спецслужб. Чрезвычайно важно собрать свидетельства бывших членов сект и освещать их в средствах массовой информации. Суды обязаны противостоять преступности, даже если преступление прикрывают религиозной маской».

Огромную роль играет просветительская работа. «Секты очень легко консолидируются под одним флагом — борьбы с Православием, — отметил протоиерей Алексий Уминский из Москвы. — Необходимо консолидировать и силы Православной Церкви, не допускать внутреннего раскола, ведь истинная цель Церкви — чтоб никто не погиб».

На пресс-конференции для журналистов была отмечена активная работа Миссионерского отдела Екатеринбургской епархии. Здесь накоплен большой опыт по вопросу выхода из сект и реабилитации жертв нетрадиционных религий. В этом Екатеринбург, несомненно, лидирует.

И все же, несмотря на сложную кризисную ситуацию (лишь 2% населения довольны той религиозной ситуацией, которая существует), мера доверия Русской Православной Церкви велика. Опрос «Что ожидают люди от Православной Церкви», по словам Владыки Иоанна, принес обнадеживающие ответы: преодоления трудностей, улучшения нравственности, выхода России из кризиса. И это доверие необходимо использовать. А фронт борьбы за родную веру, как сказал диакон Андрей Кураев, должен проходить по школьному порогу.

Людмила
КОСОВСКАЯ

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475