Вегетарианство и его отличие от христианского поста

Христианский пост многократно и моногообразно подвергался нападениям и нареканиям со стороны «плотских» людей. Нападения эти становятся тем ожесточеннее, чем более в известное время люди ходят по плоти и заботятся об угождении ей.

В такие времена господства плоти и измельчания духа голоса в защиту поста раздаются редко и робко. Тем приятнее слышать голос в пользу поста, раздавшийся в наши дни из мира светского, который далеко не часто поет в унисон с миром духовным, церковным. Разумеем вегетарианское движение, возникновению которого оставалось только радоваться, если бы сами вегетарианцы не допускали в своем учении немалых промахов и погрешностей.

Вегетарианцами называют себя те, кто допускает употребление в пищу только растительные продукты, а не мясо и рыбу (отсюда произошло и название вегетарианства — от латинского слова «вегетаре» — произрастать). В защиту своего учения вегетарианцы приводят данные:

1) из анатомии: человек принадлежит к разряду существ плодоядных, а не всеядных и плотоядных;

2) из органической химии: растительная пища содержит все необходимое для питания и может поддерживать силы и здоровье человека в той же степени, как и пища смешанная, т. е. животно-растительная;

3) из медицины: мясное питание возбуждает организм и сокращает жизнь, вегетарианское, напротив, сохраняет и удлиняет ее;

4) из экономии: растительная пища дешевле мясной;

5) приводятся, наконец, и нравственные соображения: убивание животных противно нравственному чувству человека, тогда как вегетарианство вносит мир и в собственную жизнь человека, и в его отношения с миром животных.

Некоторые из этих соображений высказывались еще в глубокой древности, в мире языческом (Пифагором, Платоном, Сакья-Муни); в мире христианском они чаще повторялись, но все же высказавшие их были единичными личностями и не составляли общества; только в половине нынешнего столетия в Англии, а затем и в других странах возникли целые общества вегетарианцев. С тех пор вегетарианское движение все более и более возрастает… Вегетарианству обещают широкое будущее, так как, говорят, человечество волею-неволею в конце концов придет к такому способу питания. Уже и теперь в некоторых странах Европы замечается явление уменьшения скота, а в Азии это явление уже почти совершилось, особенно в наиболее населенных странах — в Китае и Японии… Если это так, то вегетарианство имеет ту заслугу, что его последователи разрабатывают способы питания и образа жизни, к которому рано или поздно люди должны будут примкнуть. Но кроме этой проблематичной заслуги, вегетарианству принадлежит та несомненная заслуга, что оно предъявляет по адресу нашего сластолюбивого и изнеженного века настойчивый призыв к воздержанию.

Но вегетарианцы также думают, что если бы люди не употребляли мясной пищи, то на земле давно уже водворилось бы полное благоденствие. Сторонник вегетарианства из христиан анабаптист Тралон (ум. в 1703) находит на этот счет слова, которые приводит в своей книге с особым «удовольствием». «Если бы люди, — говорит Тралон, — прекратили раздоры, отказались от угнетения и от того, что способствует и располагает их к тому, — от умерщвления животных и употребления в пищу их крови и мяса, — тогда в короткое время ослабели бы, а может быть совсем перестали бы существовать между ними взаимные распри и жестокости… Тогда прекратится всякая вражда, не будет слышно жалостных стонов ни людей, ни скотов. Тогда не будет ни потоков крови убитых животных, ни зловония мясных рынков, ни окровавленных мясников, ни грома пушек, ни сожжения городов, не будет ни возмущений, ни страшных ругательств, ни гpyбых речей. Не будет ни напрасного истязания животных непосильной работой, ни растления девиц. И дети перестанут быть жертвами бесчисленных страданий и будут такими же здоровыми как ягнята, телята и детеныши всяких других животныхx, не знающих недугов». Вот такую обольстительную картину рисуют вегетарианцы, и как легко всего этого достигнуть: стоит не есть мяса, и на земле водворится настоящий рай, жизнь безмятежная и беспечальная.

Позволительно, однако, более чем усомниться в осуществимости всех радужных мечтаний вегетарианцев. Хотя они и заявляют, что «их система поражает самый корень зла и обещает выгоды не утопические», однако от того, что люди перестанут есть мясо, едва ли водворится на земле рай, Царство Божие, ибо Царство Божие, по премудрому слову Ап. Павла, не пища и питание, но праведность, мир и радость в Святом Духе (Рим. 14; 17). Христианское учение всегда было чуждо духу мечтательности. Оно тем и отличается от разных утопических теорий, что ясно различает идеал и действительность и, указывая человеческим стремлениям конечную цель в идеале, в то же время никогда не теряет из виду и действительность. А в этой-то действительности и невозможно полное осуществление идеального счастья. Нужды, горе и ссоры всегда будут отравлять земную жизнь человека, всегда будут спутниками в нашем настоящем состоянии, так как причина этих несчастных явлений не внешняя, не случайная и преходящая, а глубочайшая, внутренняя, заключающаяся в греховном состоянии самой природы человека, в повреждении ее грехом.

То правда, что воздержание вообще — и в частности от употребления мясной пищи — обуздывает наши страсти и похоти плотские, дает большую легкость нашему духу и помогает ему высвободиться из-под владычества плоти и покорить ее своему господству и управлению. Однако было бы ошибочно полагать это телесное воздержание в основу нравственности… Вопреки мечтам вегетарианцев, один из подвижников благочестия (преп. Иоанн Кассиан), которых, конечно, никак уже нельзя заподозрить в небрежении к посту, говорил, что «мы не полагаем надежды на один пост (телесный). Он не есть сам по себе благо или сам по себе необходим. Он с пользой соблюдается для приобретения чистоты сердца и тела, чтобы притупив жало плоти, человек приобрел умиротворение духа. Но пост иногда обращается даже в погибель души, если неблаговременно соблюдается. Надобно стараться, чтобы те добродетели, которые составляют истинное добро, были приобретаемы постом, а не для поста должны быть совершаемы действия тех «добродетелей»… Не делаем выписок о сем из творений Святых Отцов, так как трудно «вместити пишемых»: все отцы и подвижники согласно учат, что истинный пост бывает тогда, когда человек воздерживается от зла. Взамен всего приведен рассказ о св. Макарии Великом. Ему однажды сам искуситель сказал: «Я не силен против тебя, Макарий. Все, что ты делаешь, и я делаю. Ты постишься, а я совсем не ем. Ты бодрствуешь, а я совсем не сплю. Одним только ты побеждаешь меня». "Чем же?», — спросил Макарий. «Смирением, — отвечал диавол. Вот почему я не силен против тебя». Отсюда видно, что нельзя возлагать все надежды на один телесный пост.

Не считая одного поста достаточным для спасения, подвижники благочестия в то же время не признавали и того, чтобы пост этот был всегда обязателен (как хотят того вегетарианцы), ибо, говорил св. Нил Сорский, «все организмы невозможно подчинить одному и тому же правилу: тела имеют большое различие в силе, как медь и железо в сравнении с воском». Проповедуя только постоянную воздержанность в пище и питии, и сами воздерживаясь от вкушения мяса, они для других не запрещали вкушения по временам мясной пищи. Нужно все употреблять во славу Божию, говорили они, ни от чего совершенно не удаляясь, как делают еретики, безрассудно отвергающие то, что Бог сотворил весьма хорошим. От всех находящихся снедей, хотя бы и сладких, нужно брать понемногу. Таково рассуждение мудрых… Тех же людей, которые останавливаются на веществе снедей и пития, оставляя в стороне «разумение», — таковых отцы называют «нерассудительными». Эти нерассудительные люди ревнуют посту и трудам святых с неправильным разумением и намерением и думают, что они проходят добродетель. Диавол же, стерегущий их как свою добычу, ввергает в них семя радостного мнения о себе, от которого зарождается и воспитывается внутренний фарисей, и предает таковых совершенной гордыне. Ибо ничто столь удобно не побуждает к гордости, как знающая о многих своих заслугах совесть и дума, живущая в уповании на оные. К таким людям обращается с предостережением и пресвитер Исидор: «Если подвизаетесь, — говорит он, — то не гордитесь; если же тщеславитесь сим, то лучше есть мясо, ибо не так вредно есть мясо, как гордиться и надмеваться».

Таков поистине мудрый взгляд св. Церкви на вкушение мяса. В своих постановлениях она всегда имеет в виду не какого-то отвлеченного, бесстрастного и бесплотного человека, какого нередко имеют в виду разные мечтатели вроде вегетарианцев, а человека с его нуждами, потребностями, немощами, и к ним Церковь, следуя примеру Своего Божественного Основателя, относится с величайшей снисходительностью и милосердием. Бывали примеры, что великие подвижники и святые мужи — эти лучшие выразители церковных воззрений, — «сорассуждая немощному естеству человеческому», не только не укоряли тех, которые ели в пост «неподобающие снеди», но даже и сами «мало» вкушали от сих снедей.

Так о святителе Тихоне рассказывают, что когда он жил на покое в Задонском монастыре, то однажды в пятницу на шестой неделе Великого поста посетил монастырского схимника Митрофана. У сего последнего в это время был гость, некто Косма Студеникин, елецкий гражданин, которого за благочестивую жизнь любил и Святитель. Случилось, что в этот день знакомый рыбак принес отцу Митрофану для Вербного Воскресенья живого верезуба. Так как гость не рассчитывал пробыть до воскресенья в обители, то схимник распорядился сразу же приготовить из верезуба уху и холодное. За этими яствами и застал Святитель Митрофана и его гостя. Схимник, испугавшись такого неожиданного посещения и считая себя виновным в нарушении поста, пал к ногам св. Тихона и умолял его о прощении. Но Святитель, зная строгую жизнь обоих друзей, сказал им: «Садитесь, я знаю вас: любовь — выше поста». При этом сел сам за стол, съел ложки две ухи и угощал Косму. Такие снисхождение и доброта Святителя поразили друзей: им известно было, что св. Тихон во весь Великий пост по понедельникам, средам и пяткам не употреблял даже масла, тем более рыбы.

И о другом подвижнике благочестия, св. Спиридоне Тримифунтском, рассказывается, что некто зашел к нему с пути уже по наступлении Великого поста, когда Святитель с домашними держал по обыкновению строжайший пост и вкушал пищу только в известные дни, оставаясь в прочие совсем без пищи. Видя, что странник очень устал, Спиридон велел дочери своей предложить путнику покушать. Та отвечала, что нет ни хлеба, ни муки, ибо запас этого по причине поста был бы излишен. Тогда Святитель помолился, попросил прощения и приказал дочери изжарить случившегося в доме соленого свиного мяса. После изготовления его Спиридон, посадив с собою странника, начал есть мясо и убеждал и своего гостя делать то же; а когда последний отказывался, называя себя христианином, Святитель сказал: «Тем менее надобно отказываться, ибо Слово Божие изрекло: для чистых все чисто» (Тит. 1, 15).

Не знаем, известны ли эти случаи вегетарианцам, и как они к ним относятся. Но думается, что с вегетарианской точки зрения, указанные святые мужи представляются «немощными». Однако св. Апостол Павел в послании к жителям Рима (Рим. 14, 2), где тоже в свое время были споры о том, есть ли мясо или только овощи, называет немощными того, кто считает позволительным для христианина есть только овощи — и кто на вкушение мяса смотрит как на что-то безнравственное и преступное (как и смотрят наши вегетарианцы).

И действительно, такой человек есть немощный христианин, готовый, по словам апостола, возвратиться к немощным и бедным вещественным началам и снова поработить себя им (Гал. 4, 9). Такой человек думает, что пища сама по себе может приблизить нас к Богу (1 Кор. 8, 8), как будто Царство Божие есть пища и питие, а не праведность, мир и радость во Святом Духе (Рим. 14, 17); он забывает , что все чисто (Рим. 14, 20), и всякое творение Божие хорошо и ничто непредосудительно, если принимается с благодарением (1 Тим. 4, 4). Не предосудительно посему и вкушение мяса в те дни, когда оно разрешается Св. Церковию.

В начале роду человеческому были назначены Богом в пищу семена и плоды (Быт. 1, 29). Но когда человек грехом повредил всю свою природу и навлек проклятие и на землю, то растительная пища оказалась недостаточною для рода человеческого, и из Библии мы знаем, что после потопа Сам Бог наряду с зеленью травною дает в пищу людям и животных, и птиц, и рыб (Быт. 9, 3). Стало быть, употребление мясной пищи разрешено Самим Богом и как таковое оно не заключает в себе ничего противозаконного и безнравственного.

Но убивая животных в пищу, человек этим самым, по словам вегетарианцев, нарушает принципы справедливости и сострадания к животным. Он лишает их жизни, которую дал им не он, и причиняет им столь ужасные страдания, что даже привычным людям иногда становится жутко при виде мучений, испытываемых животными. В сочинениях вегетарианцев ("Научные основания вегетарианства», «Этика пищи») целые страницы посвящены картинному описанию тех жестоких мучений, которым подвергает животных человек, этот «сластолюбивый обжора», «ненасытный чревоугодник» , «злой палач". Сострадание, конечно, чувство в высшей степени почтенное, но только в таком случае, если оно носит трезвый и здравый характер, а не ложный и сентиментальный. Встречаю иногда особ, которые падают в обморок при визге собаки, но которые остаются безучастны к слезам и горю человека. Кто же такое чувство сострадния признает здравым и истинным? Или кто одобрит индийцев, устроявших госпитали для кур, голубей и в то же время допускавших, чтобы люди из касты отверженных тысячами умирали от жажды во время засухи, и не позволявших им пользоваться водою из колодцев людей знатных. В таких случаях сострадание и любовь к животным развиваются за счет людей и в прямой ущерб этим последним.

Этот недостаток индусов, религией которых так восхищаются вегетарианцы (главным образом за ее «возвышенные принципы милосердия к животным»), присущ и вегетарианству. Защищая права животных, вегетарианцы, как говорится, «хватили через край». Очень многие из них признают, что «животные совершенно однородны с человеком и в физическом, и в нравственном отношении"; как и человек «наделены разумом и нравственным чувством, иногда даже в «большей степени"; «имеют те же понятия, чувства и способности"; «они наши братья», и посему убиение их есть «братоубийство».

Но рассуждая так, вегетарианцы этим самым заявляют себя сторонниками материализма, который тоже не видит существенной разницы между человеком и животным. А материализм давно уже потерял всякий кредит в глазах ученого мира: нет ни одного серьезного и беспристрастного ученого, который бы стал утверждать, что внутренний мир человека и животных один и тот же.

Эти материалистические тенденции очень вредят чистоте вегетарианского учения, и нельзя не пожалеть, что вегетарианцы вместо того, чтобы вести дело проповеди своих идей в союзе со Св. Церковью и в духе учения Христова, предпочитают подкрепление своим воззрениям из мутных кладезей ложных учений.

«СТРАННИК», 1895 г.
«Вера-эском»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475