Свет обретённы

Возможно ли – взять краски, холст и изобразить на нём душу? Наверно, да, если с ранних лет своя душа была зажата, придавлена запретами, лишена света духовного.

Однажды восьмилетняя девочка Тома спросила родителей: «Неужели мы все кончимся?» Отец-атеист не мог помочь дочери в её непосильных сомнениях, а мать, тайно верующая, ответила уклончиво: «до этого ещё далеко…» Лишь спустя много лет страх смерти стал таять, и за ним проступила надежда, догадка, что, может быть, эта жизнь – ещё не всё.

Художница матушка Тамара считает свой тип личности катастрофическим. Предельная закомплексованность, отсутствие близких подруг в жизни, глубинное одиночество… Поэтому долгое время её религией было искусство – единственная возможность выразить себя, выпустить свою суть на волю.

«Наверно, ещё я могла бы петь, — мечтательно говорит она, — если бы не была такой скованной». В её юности девочки мечтали стать актрисами, сверстники зачитывались «Оводом», царила романтика преобразования мира. Всё это по неопытности казалось прекрасным, но в то же время так нравилось рассматривать льдинки на лужах! Поражали причудливые формы, напоминая то голову лошади, то цветок… Серьёзное увлечение живописью пришло неожиданно: в старших классах Тома, изнемогая на уроках нелюбимой математики, вдруг обнаружила, что фигурная скобка напоминает профиль человека. Она обвела её, слегка изменила линию, нарисовала глаза…

Всё время, пока училась в художественной школе, а затем на факультете истории искусств Уральского госуниверситета, тянулась к реалистической живописи: иконы тогда казались ей плоскими, символика их была ещё недоступна. Образцом красоты для Тамары в те годы стала Венера Ботичелли: несмотря на то, что увиденная репродукция не отличалась хорошим качеством, произошло «ранение красотой», «словно стрела прошла сквозь сердце». И начинающая художница стала писать красавиц в том понимании, какое открылось ей тогда: изысканные позы, утончённые черты…

— Теперь у меня другое понятие красоты, — говорит матушка Тамара, преподаватель живописи церковно-приходских школ при Иоанно-Предтеченском храме и храме Космы и Дамиана. – Это прежде всего красота внутренняя, духовная, которая отражается во взгляде, озаряет всё лицо. Как много таких женщин вижу в церкви!

Воцерковление её началось после рождения сына. Шла к Богу, как и многие, — через болезни, трудности, развод, всевозможные удары судьбы: чем тяжелее были скорби, тем яснее становилось непонятное прежде изречение: «Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец». Одновременно тускнели прежние пристрастия: биоэнергетика, астрология, саморегуляция, всё чётче проявлялся новый смысл жизни – поиск путей праведных. В Церкви пришло и спасение от одиночества.

С тех пор православная тематика органично вошла в творчество художницы, потеснив в нём космические вихри: прежде всего захотелось создать свой образ Спасителя. Её Иисус идёт к нам, протягивая руки, весь в белом, и словно говорит людям: вот Я, что же вы медлите, что вы ищете без Меня?

Описывать картины – дело невозможное и неблагодарное, гораздо легче передать впечатление от них.

Мягкий, тёплый, притягивающий свет – загадка мастерства художницы. Вот город, занесённый снегом, над ним купола, кресты и торжествующе-звёздное небо: там, в световой оболочке, склонилась Богородица над колыбелью, а на земле, каким-то образом причастный к Тайне, ликует, воздев руки ввысь, маленький мальчик…

Есть и большое незаконченное полотно с изображением Богородицы.

— Когда-то я прочитала слова оптинского старца Нектария о том, как бы он изобразил такой сюжет, — рассказывает матушка Тамара. – Он говорил, что всё должно быть заполнено светом, никаких тёмных пятен, контрастов, — один фаворский свет. И я загорелась создать такую картину, но работа пока идёт медленно.

Неземной свет сияет и над головой преподобной Елизаветы Фёдоровны на картине «Великая княгиня Елисавета и революционер Каляев». История женщины, собравшей своими руками останки убитого мужа, а затем пришедшей в тюремную камеру с Евангелием, чтобы спасти душу убийцы, потрясла воображение. Казалось бы, трудно постигнуть величие такого деяния. Но вот слова самой Великой Княгини, аккуратно отчёркнутые в книге рукой Тамары: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено». И становится ясен смысл подвига.

Не так давно увлёк матушку Тамару и образ Царя-страстотерпца Николая. Портреты всех членов его семьи она расположила на холсте в форме царского венца.

— Меня часто спрашивают об этой композиции, — говорит она, — почему лицо царевича Алексея в самом центре. У меня эти лица – словно драгоценные камни, Алексей же – главное украшение этого венца. И вообще, что нас вразумляет сильнее, чем детские глаза?

Сына своего, тоже Алёшу, она привела в церковь в шесть лет. Как жаль, что многие родители обходят стороной воскресную школу, сокрушается Тамара, — ведь в миру ребёнок грубеет, теряет что-то самое главное.

Любимые её моменты в школе – организовывать вместе с детьми праздники: когда ребятишки наряжены Ангелами – они поистине сами ангелы во плоти.

«Порой так хочется поколядовать с ними, походить со звёздочкой, с вертепом», — признаётся Тамара. Самое ценное качество в людях для неё – «проблески детскости». Только в церкви можно увидеть такие ясные лица. Вот приходит на службы в храм Космы и Дамиана юная девушка с радостью во взгляде, с тихой улыбкой, и каждая встреча с ней, обмен поклонами – утешение за все долгие годы, прожитые без друзей.

Нынешний Крещенский праздник подарил особую радость. В любимом храме Александра Невского Новотихвинского женского монастыря случилось помогать в раздаче крещенской воды. Белые фартучки сестёр, белые нарукавники, глаза верующих – всё это оставило ощущение неизъяснимой чистоты.

… Далеко отступило то время, когда неопытная Тома пыталась изобразить красками парящую душу. Теперь её душа нашла выход – в молитвенном устремлении к Богу.

Картины Тамары украшают не только стены её комнаты-мастерской. Было несколько экспозиций в библиотеке имени Паустовского. От картин исходит тепло, они пробуждают добрые чувства, — так отзывались о её творчестве горожане.

— Хочется, чтоб было побольше времени творить, и дай Бог сил объять всё, — мечтательно делится на прощание матушка Тамара. – Как много появилось теперь православной литературы, какое богатство для души! А ещё хочу, чтоб мой сын Алёша пел. Ведь сказал кто-то мудрые слова: «Когда запоёт вся Россия, Господь помилует её».

Людмила Косовская

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475