«Глас в раме слышен…» (печальная история из жизни женщины). Рассказ

Трудно живется многим из нас. Большинству трудно. Особенно, когда семья, когда доходы маленькие, когда дети подрастают…

Анна довольно рано вышла замуж, а к 22 годам у нее уже было двое детей – старшему сыну 3 года, а младшей доченьке всего год и два месяца. И вот снова беременность. Что делать?

После горьких размышлений Анна решилась на аборт. Показала направление мужу, а он едва глянул, кивнул и не сказал ни слова. А Анне хотелось услышать от него хотя бы одно слово, слово сочувствия и жалости к ней, Анне. Самой ей было себя очень жалко, ей было страшно, знала она, что будет ей больно, очень больно и унизительно.

Да, тогда Анна жалела только лишь себя, она не задумывалась над тем, что совершает убийство. Какое это убийство? Маленький пульсирующий комочек, нечто бесформенное, прилепившееся к ее телу. Аборт – это просто неприятная процедура – неприятная, но необходимая. Третий ребенок – это уже слишком, и так еле сводят концы с концами, живя вчетвером на одну зарплату. Да и, наконец, устала Анна – бесконечные пеленки, ползунки, стирка, уборка, хлопоты, бессонные ночи. Нет уж, довольно.

Утром, очень рано, Анна пошла в больницу. Пока длилась процедура оформления, пока сидела в палате, ожидая своей очереди, трясясь от страха и волнения, думала Анна только об одном: “Скорей бы это все закончилось”.

И вот она в операционной. В лицо ей бьет беспощадный яркий свет лампы. Резко пахнет чем-то медицинским. К этому запаху примешивается сладковатый запах крови. Анной овладел почти животный ужас, она цепенеет от него. А потом резкая, невыносимая, дикая боль! Анне кажется, что это длится часы, ей мучительно хочется только одного – скорей бы, скорей бы конец!

И вдруг посреди этого ужаса и жути она слышит чьи-то слова, сказанные буднично, профессионально: “Срок большой, напутали, здесь недель 13–14. Вот ножка осталась, мальчик был”.

Сердце Анны словно бы кто-то пронзил чем-то горячим и острым, и оно зашлось от горькой жалости, не к себе, нет, теперь совсем уже не к себе. А к тому, кто только что, еще несколько минут назад был жив, а теперь его уже нет. “Мальчик! Это был сынок, с ножками, с ручками – живой ребеночек! Что же я натворила-то?! Убила сына своего!”

Не помнила Анна, как все закончилось, как плелась в палату – в сознании билось только одно: “Убила! Убила! Убила сына…” Весь день пролежала она, отвернувшись к стене, тихо плача, а чтобы никто не видел, накрылась одеялом с головой…

Когда Анна после больницы вернулась домой, когда увидела своих детей – сына и дочь, которые побежали к ней – сын быстро, а дочь косолапя и неуверенно, заплакала Анна навзрыд, прижала их к себе. Сердце ее исходило от боли и стыда: “Знали бы они, понимали бы, что я только что убила их родного брата, побежали бы они от меня в ужасе, как от хищного зверя!”

Муж не заметил перемены, происшедшей в Анне, но так было только в начале. Потом, когда Анна стала уклоняться от близости, когда попыталась объяснить ему причину этого, он не смог ее понять. Их отношения, и так не слишком хорошие, стали разлаживаться еще больше. Длилось это довольно долго, пока, наконец, не закончилось разводом.

Дети Анны росли ласковыми и послушными и почти никогда не огорчали ее, а ей было перед ними всегда неловко. Из ее памяти никогда не уходили эти слова: “Ножка, это был мальчик”.

Однажды, уже через много лет, когда дети ее были уже взрослыми, приснился ей сын, тот, которого загубила она во чреве своем. Это был взрослый, красивый юноша, похожий лицом на нее, Анну. Молча смотрел он на свою мать, но слышала она в его молчании глубокую печаль и мучительный вопрос: “Зачем? Почему ты это сделала со мной?! Я стал бы твоей опорой, я стал бы твоей радостью, я любил бы тебя…” Среди ночи проснулась Анна вся в слезах и проплакала до утра. Убиенный сын стоял перед глазами, и ничего нельзя было поправить!

За прошедшие после этого рокового дня годы Анна очень изменилась. Из неверующей стала верующей, окрестилась. Для нее открылось очень многое, то, о чем она никогда не знала, не подозревала. Поступок ее приобрел для нее еще большую значимость, ее вина стала понятна Анне во всей ее ужасающей неприглядности. Какой же горькой будет встреча на Страшном Суде — ее, Анны и сына! Как она оправдается, чем? Убила тело, душу разлучила с Творцом. Так скорбит Анна о грехе своем, не может утешиться, не может себя простить…

“Глас в Раме слышен, плач и рыдание, и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет” (Матф. 2, 18).

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475