Протоиерей Димитрий Смирнов: «Малодетность для России неестественна»

Одним из самых интересных докладов, прозвучавших на Съезде православной молодежи, был доклад протоиерея Димитрия Смирнова, который сумел организовать в своих восьми приходах реальную работу с молодежью. Отец Димитрий много говорил о проблемах рождения и воспитания детей.
(Доклад приводится с сокращениями).

Большая наша проблема происходит от неестественности нашей семейной жизни, которая проявляется в малодетности. Потому что русская женщина запрограммирована родить 5–7 детей, а если у нее один, то возникают, естественно, аномалии воспитания, а потом уже и определенное поведение и так далее. От трех детей мужья еще уходят, от четырех уже нет. Часто малодетность провоцирует в дальнейшем на развод и прочее.

Я однажды присутствовал на одной конференции, где шел разговор о жуткой заразе, которой заражено все человечество. Это эпидемия массового убийства матерями своих детей в собственном чреве.

Можно сказать, каннибальская культура возникла на руинах некогда христианской культуры. И там очень интересно показывали ребеночка, сфотографированного в утробе матери с помощью приборов, и чтобы показать размеры, как они выражались, плода, рядом был показан один доллар — просто он такого размера, как и ребенок. И потом речь шла о том, как его убивают, это целая индустрия, и аборты вообще невозможно будет победить в силу того, что индустрия — это отличный бизнес, поэтому это очень большие доходы, и тут с этим ничего не сделаешь. Нужно настолько изменить сознание, чтобы человек ценил нравственные вещи чуть-чуть подороже доллара — хотя бы в доллар и один цент, вот тогда, может быть, что-то и изменится. Это все демагогия — разговоры о том, что человек сам решает, желанный ребенок или нет. Самое главное во всем этом — деньги, и вот нам нужно постараться научить нашу молодежь отыскивать ответ любой задачи. У всех этих задачек, которые ставит перед нами жизнь, в основном один и тот же ответ -доллар. Трясина, в которой все это происходит, связана с долларом.

Вот я просто навскидку взял некоторую проблему. Например, владыка Кирилл говорил, что детский дом негосударственный, а государство не дает туда сирот. Почему? Ответ один — доллар. А почему? Да потому, что на каждого ребенка, официально оформленного по бумагам, государство обязано выделить 4000 рублей. У нас тоже при храме существует детский дом, и нам сверху донизу все департаменты сказали: мы вам детей не дадим. Детей нам дали, конечно, но дали, потому что дети гуляют по улице беспризорные, куда же их девать. А почему нельзя официально? А тогда еще нужно департаменту расстаться с 4 тысячами рублей за каждого. А мы и без этих денег прекрасно обходимся. Так что за всем этим стоит доллар.

Почему именно либеральные ценности, это лукавство, торжествуют над ценностями традиционными? Например, если вернуться к предыдущему, каждая женщина, говорят, имеет право сама решать — быть ей матерью или не быть. А человек имеет право сам решить — жить ему или не жить. Почему какая-то женщина, пусть она дальняя родственница вроде матери, решает — жить ему или не жить. А если он родится больной? Так ты роди, а если больной, тогда лечи. А если здоровый? Давай убьем Суворова, который был больным, давайте убьем Достоевского, который был эпилептик. Давайте, можно вообще столько народу поубивать. Человечество от этого обогатится или нет?

Вся эта либеральная демагогия развернута только в одну сторону, потому что за этим стоят деньги. А свобода, хорошо. Рынок расширяется. Что можно взрослым, то давай и детям и так далее. Всегда за этим стоит корысть, причем материальная. Даже такая странная вещь. Совсем недавно наши братья мусульмане необычайно активизировались. После того как поступило прошение на имя губернаторов о разрешении в разных городах строить мечети, даже в таких городах, как Сергиев Посад. Кто-то однажды сказал, потом подхватили эту странную мысль. Странную, потому что получается, как будто человек живет на Луне, а не в России. Как будто у нас многоконфессиональная страна. У нас мусульман 5%, это население, имеющее корни мусульманские, 95% — православных, 0,001% — иудеи, а буддистов вообще никто не считал. По-моему, человек 60. Может быть, 70. В одном из больших учебных заведений, я там преподаю, 2000 человек учатся — я попросил: дайте мне статистику по первому курсу. 94% — православных, 1 человек -мусульманин, а четыре — не знают, кто они — мол, мы еще не определились, мы на этот вопрос не думали отвечать. И вдруг строительство мечети. Причем даже в Сергиевом Посаде. Ответ один — деньги. А что же за деньги, зачем они. Вот даже те мечети, которые есть в Москве, на Поклонной Горе, в любой день сходи, почему она пуста? Где мусульмане? Их в природе нет. А зачем мечеть? Потому что деньги. Можно прийти на поклон к любому саудовскому магнату и уговорить дать 10 миллионов долларов: мы строим мечеть. Мечеть? Ну 10 — не дам, а 12 — берите. За 500 тысяч строим мечеть, а остальное? Остальное на неплановые расходы. Строим мечеть — и будет хороший бизнес. А будут ли ходить туда мусульмане, наши братья, — это вообще никого не волнует. Да столько мулл не найдешь, чтобы все эти мечети обеспечить.

Я начал с того, что, если грудному младенцу дать стодолларовую бумажку, он ее так же легко будет рвать, с тем же энтузиазмом, как если бы ему дали конфетную обертку. Почему? Ему все равно. Он не понимает, и дети очень долго этого не понимают. Почему? Потому что дети — существа духовные и, конечно, ломают игрушки, они могут в хороших ботинках залезть в лужу. Они не понимают ценность вложенного труда. Ведь для них наших проблем не существует, взрослых, которые уже исполнены жадности и так далее. У детей этого нет. Нам нужно, чтобы ребенок до того, как уже вкусил страсти сребролюбия, пока он не почувствовал еще, что за деньги можно приобрести себе нечто, что тебе папа не покупает, — чтобы он до этого времени узнал о тех ценностях, которые выше этой ступени, на которой деньги стоят. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Есть вещи много важнее, чем то, что можно купить за деньги. А есть вещи, которых вообще не купишь, и вот если мы сумеем в нашем диалоге с нашими детьми хотя бы этому их научить, рассказать им об этом, об этих вещах. Я думаю, что это непременно останется в памяти. И это очень важная задача евангелизации, ибо нельзя служить Богу и мамоне. Человек не может разорваться.

Определенная часть молодых людей на несколько лет, лет 8–12, отходят от Церкви, но потом, нагулявшись, потому что в этом мире, кроме Церкви, идти абсолютно некуда, вообще некуда, возвращаются. Можно чем-то надолго увлечься, но уйти все равно некуда. То, что мы тратим усилия, а потом якобы не бывает результата — это ничего не значит, цыплят считают по осени — пока человек жив, мы можем его дождаться в Церкви, как отец дождался блудного сына.

Большие православные семьи в этом смысле очень важны. Они становятся очагами, они становятся центрами прихода, вокруг которого все вращается. Одна из главных задач — это послужить тому, чтобы возникала православная семья, и ей нужно всячески помогать.

Однажды ночью меня осенило — до этого в течение десяти лет у нас в храме не было ни кружечного сбора, ни платы за требы, — затем мне сказали мои собратья-священники, что этим мы можем отучить нашу паству от такой исконно русской традиции, как жертва на храм. И тогда мы решили создать фонд, каждый прихожанин давал на храм. Затем мы делим на три кучки: первая — это многодетная мать, вторая — вдова и сирота, третья — одинокая старость. Мы делим деньги только по прихожанам, мы не ведем благотворительную деятельность внутри прихода, и на каждого ребенка достается то по тысяче, то по две. И это можно организовать вообще на любом приходе.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475