Архипастырь 1999–2000

2 сентября 2000 г. исполнилось десять лет служения архиепископа Викентия в сане архиерея. Этот юбилей для Владыки почти совпал с годовщиной служения на Екатеринбургской кафедре. Мы поздравляем Владыку Викентия с исполнением этих знаменательных дат. Этим событиям посвящено интервью с Владыкой, который отвечал на вопросы студента Екатеринбургского Духовного училища Евгения Бездомникова.

— Владыка, расскажите, пожалуйста, о Вашей семье, о том, как Вас воспитывали, как сложилось у Вас решение посвятить себя служению Богу.

— Я родился в православной семье, и с самого раннего возраста меня воспитывали в православной вере. Мы всегда посещали православную церковь, не пропуская ни одной службы, бывали и на всенощных и на литургиях. Церковь находилась далеко от нашего дома, где-то в четырнадцати километрах. Но мы с любовью шли пешком, когда не было возможности доехать на машине или повозке. В нашей семье все было направлено на благочестивую жизнь, на жизнь по заповедям Божиим. Когда подошло время, я отслужил в рядах Советской Армии и потом поступил в Московскую Духовную семинарию. Проучившись все четыре года на очном отделении, поступил в академию, закончил ее и защитил свою кандидатскую диссертацию “Учение святителя Игнатия Брянчанинова о молитве”. На третьем курсе академии я поступил в Троице-Сергиеву лавру, и мне дали послушание помощника лаврского ризничего. Это послушание я нес почти 10 лет, пока в 1990 году Святейший Синод, как раз в эти дни после преподобного Сергия, определил мне быть епископом Бендерским. Я был направлен в этот город, чтобы положить начало новой епархии. Там я прослужил 5 лет. За эти годы число приходов повысилось со 130 до 300. Много было освящено храмов, много было заложено “первых камней” для строительства церквей. Около ста церквей было построено. Было около 80 священнослужителей — стало свыше 300 человек. Для подготовки священников было открыто при Новонямицком Кицканском монастыре духовное училище, которое через два года было преобразовано в семинарию. Там училось около 150 человек. Новонямицкий Вознесенский Кисканский монастырь был открыт тоже при моем содействии. Один корпус был выделен городской больнице, другой под семинарию, остальные были для монашествующих. Когда все начиналось, я был единственным монахом, а потом число монахов и послушников поднялось до 150 человек. При монастыре была типография, где мы печатали епархиальную газету, книги, брошюры, иконы. Также был свечной завод, где изготовлялись свечи для наших приходов.

Таково было положение дел в этой епархии.

В 1995 году Святейший Синод определил быть мне епископом Абаканским и Кызылским. Такой кафедры тоже не было в истории нашей Церкви, и я стал первым епископом Абаканской епархии. Тут было все сложнее: всего 9 приходов и 11 священников на всю епархию. Ко времени моего следующего перевода число приходов увеличилось до 26, и на них служило около 30 священников. Было открыто духовное училище, где готовили молодых ребят к поступлению в духовные семинарии. В течение года они там жили, читали и пели в церкви при училище, приобретая практические навыки. Также была создана миссионерская группа, которая почти что круглый год ездила по епархии и проповедовала слово Божие.

— Монастырей в тех краях не было?

— Было положено начало монастырю во имя преподобного Серафима Саровского. Началось строительство монашеского корпуса, небольшой церкви. Нашлось много желающих поступить в монастырь, но все только начиналось. В Абакане было положено начало строительству нескольких церквей, и кафедральный собор начали строить очень активно. Когда я приехал, в Абакане была только одна церковь на окраине города. Потом открыли в центральной части, потом в одной из тюрем, потом зарегистрировали несколько общин, которые тоже старались открывать молитвенные комнаты, где людям можно было совершать требы, читать акафисты и так далее. В Абаканской епархии было сложно, тяжело, но что мог, что успел, я сделал. Во всей Хакасии в годы лихолетья была одна церковь, и сейчас там очень сложно прививать в сердца людей веру православную. Открывается церковь в каком-нибудь населенном пункте — даже если взять материальную сторону существования священника, то ему очень тяжело, потому что никто не ходит в церковь. Епархии приходится финансировать семью этого священника. А он бесплатно крестит и венчает, тем самым прививая любовь к Церкви и церковной жизни. Не требуя ни денег, ничего, главное, чтобы люди ходили. Но все равно люди не особенно тянулись, были очень далеки от Бога. Конечно, если бы были более-менее подготовленные люди, и была бы активная проповедь православной веры, то было бы легче. А так там очень низкий уровень и нравственный, и религиозный… Нужно самим идти в гущу людей, объяснять и прививать веру…

— А в чем особенность нашей Епархии? Вам здесь кажется легче?

— Тут не просто легче, здесь больше возможностей. Люди больше просвещены светом евангельского учения и больше восприимчивы к нему. В любом населенном пункте есть верующие люди, есть желающие жить благочестиво, по заповедям Божиим. В этом отношении здесь легче.

— А трудности?

— Трудности везде одни и те же. Я начал епископское служение в такое время, когда нам дано очень много возможностей в возрождении Православия. Главная проблема заключается в воспитании пастырей добрых, с помощью которых люди смогли бы заполнить пустоту в душах, образовавшуюся в годы лихолетья. Везде люди полагают свои надежды на Церковь, на Православие и ждут помощи современному обществу. Строительство Церкви, строительство душ, храмов Божиих, душ человеческих — это и есть та задача, которую нужно было исполнять на всех кафедрах, на которые я был по благословению Церкви направлен. На любой кафедре есть с кем и чем заниматься. Уже год по милости Божией я несу послушание архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского. Ну а как я несу это послушание, не мне судить, должны судить люди, что хорошего, что плохого сделано. Плохое нужно постараться исправить, чтобы все шло на пользу нашей епархии, нашей Церкви.

— Вы сказали Владыка, что едва ли не самая главная задача — это воспитание пастырей. Во время учебы в семинарии и академии, какой у Вас был взгляд на порядки, установленные там, может, Вы что-то хотели поменять?

— Я не ставил целью изменить порядки, я старался исполнять то, что было принято, что от меня требовалось. Главным образом занимался изучением тех предметов, которые нам предлагались, стараясь приобрести как можно больше знаний. Обогатить душу знаниями и пониманием жизни нашей и веры православной. Это была моя главная задача, а не то, чтобы там изменить что-то, там все было хорошо.

— Дело в том, что я не так давно прочитал несколько статей о духовном образовании. Некоторые авторы считают, что главная проблема — это нехватка богословских знаний. Другие пишут, что недостаток благочестия — главная проблема. Как Вы считаете, можно выделить что-то в первую очередь?

— Не хватает знаний — их надо приобрести. Хорошо, если человек это осознает. Я пошел в семинарию, а затем и в академию, чтобы приобрести знания, и старался день и ночь заниматься этим. Там есть все возможности для этого. Но по мысли святых отцов, многознанием мудрость не приобретается. Поэтому параллельно нужно приобретать и благочестие. Здесь все зависит от самого человека. Если он серьезно относится к своим обязанностям, то будет и знания приобретать, и благочестие в душе приумножать. И укрепляться в вере, и жить по вере. Учащиеся духовных семинарий и училищ называются воспитанниками. Необходимо воспитывать в себе те добрые качества, которые требует от нас Господь Иисус Христос, чтобы быть и смиренным, и послушным, и терпеливым, и довольным всем. Да, с чувством недовольства тоже нужно бороться, а то мы доводим это чувство до такой степени, что чтобы нам ни предлагалось -всем недовольны. Довольный внешним занимается воспитанием самого себя и преображением своей души.

— Значит, для воспитания истинного благочестия главное — послушание, благодарение за все, как писал апостол…

— Это свойства души, кото рые люди должны приобретать. Чтобы быть благочестивым и приобрести много знаний, необходимо постоянно заставлять, понуждать себя. Ни одной минуты не терять на пустые дела, на увеселения, послабления. Но все время трудиться над собой, изучить свою душу, изучить себя. Найти в советах святых отцов те наставления, которые нужно приложить к своей душе, чтобы ее излечить, преобразить и направить на путь, по которому призван идти каждый христианин.

— Как Вы, Владыка, считаете, какие в наше время основные препятствия на пути к Богу? Многие считают, что сейчас легче стать христианином, чем им быть. Сейчас или в годы Вашей юности легче было оставаться христианином? Кажется, тогда было больше соблазнов и препятствий…

— И тогда были препятствия, и сейчас они есть. Советские власти не давали возможности свободно посещать церковь, исповедовать веру, осмеивали веру. Поэтому приходилось иногда даже тайком идти в храм, чтобы не видели, не слышали, нужно было прятаться. Литературы не было. В лучшем случае, мы могли иметь Псалтирь или Евангелие. И когда, я помню, одна старая женщина, видя, что я хожу в церковь, принесла книгу с толкованием Евангелия, то для меня это было таким счастьем, что я не знал, что делать от радости. Я эту книгу читал и перечитывал, так она была для меня дорога. Сейчас, когда полно литературы и других возможностей приблизиться к Богу, мы не хотим этим воспользоваться — нет желания. Нас тянет к мирским удовольствиям больше, чем к Богу, к Царству Божию. Видит человек развратную и безобразную жизнь и все больше тянется к этому. А то, что Господь требует от нас быть более степенными, более воздержанными, более внимательными к себе, более строгими к своей жизни, — это почитается у нас не совсем приемлемым. Принято быть свободным, свободным в делании греха, то есть рабом греха. А быть рабом Божиим сейчас не модно… Сейчас традиции и обычаи быстро меняются, и все новое многими принимается без рассуждения. Модно одеваться полуголым — и это принимается за образец, модно стрижку иметь какую-то безобразную -тоже хорошо. А тогда было в этом направлении проще, все считали, что человек должен быть одет прилично, аккуратно, прическа должна быть серьезная. Хотя верующие люди от действий богоборческих властей замыкались, но веру в душе хранили, старались исполнять волю Божию, по делам их это было видно. Какие-то критерии праведности не так давно были более высокими, чем сейчас. К сожалению, новое отношение к самому себе, к своему поведению входит и в церковную среду. Все, что принимается обществом — распространяется и среди православных. О самом безобразном иногда говорят, что это просто демократия, — любой, что хочет, то и делает. Но Господь от нас требует, чтобы мы жили по заповедям Божиим, жили с благоговением к Богу. Летом мы терпим жару, зимой — холод. Таково определение Божие. Вот когда перейдем в другую жизнь и сподобимся Царства Божия, там будет все совсем иначе, там будет все прекрасно. А здесь надо терпеть. Это, мне кажется, и воспитывает в нас благоговение и страх Божий. Мы должны быть довольны определениями Божиими…

— Действительно, в Церкви ощущается мирское влияние, но это, быть может, даже и неизбежно. Очень много людей приходит в храм впервые. Они нечего не знают и про платочки, и про соответствующую одежду. С одной стороны, выгонять их, конечно, нельзя, но, с другой стороны, православные, смотря на это, начинают относиться к этому довольно просто.

— Привыкаем. Таких людей надо с кротостью и любовью учить, говорить очень аккуратно, чтобы не оскорбить, не обидеть, а сказать, что от нас требует Господь. Надо учить. Но я вижу даже среди учащихся церковно-приходских школ девочек в брюках. Им никто не говорит, что это Богу не угодно. А ведь даже в Ветхом Завете написано, что жена, одевающаяся в мужские одежды, мерзка перед Богом.

— Ну, это сейчас объясняют очень просто: главное, что в сердце, а то, что снаружи, — неважно.

— Есть в Священном Писании слова: “Не то, что входит в уста человека, оскверняет его, но то, что исходит из уст его — то оскверняет человека”. Значит, можно не поститься? А Господь 40 дней постился и показал пример всем. Пост это воздержание во всем: и телесное, и духовное, для того, чтобы не дать свободы своей воле греховной. Для того, чтобы через нас действовал Бог. Это нужно, а мы волю Божию оставляем в стороне. Да, главное — сердце. Но “от избытка сердца уста глаголют”. Если мы имеем любовь к Богу, крепкую веру, благоговение и страх Божий, то мы, наверное, скажем: “Как пред Богом в таком виде я буду находиться? Ведь я буду отвечать перед Богом за все”. То, что у меня в душе, — это хорошо, но сказано, что “вера без дел мертва”. Если мы только верим, а не делаем, что Господь требует, то наша вера мертвая. Вера должна быть выражена поведением. Сейчас люди говорят, что они верующие, и крестики носят, и в церковь вроде ходят, а страха Божия у них нет, совести нет, стыда нет. А стыд имеет большое нравственное значение для человека, он как бы оберегает человека от дурных поступков.

— Все-таки, мы все говорим о плохом. Есть в современной российской жизни что-то Вас радующее, какие-то тенденции, внушающие надежду?

— Конечно, есть очень много положительного в жизни нашей Церкви. Множество людей не подчиняется влиянию времени и твердо стоят на позициях православной веры, ведут очень благочестивую, очень богобоязненную жизнь. Это внушает надежду на то, что чем больше будет таких людей, тем больше мы будем влиять на мир своей благочестивой жизнью. Но для этого нам, православным верующим людям, надо поработать над собой.

— А что нужно для того, чтобы увеличилось число таких людей? Или это Сам Господь их призывает, и нам тут ничего не надо делать? Нас часто упрекают именно в этом: в отсутствии серьезной настойчивой миссионерской работы…

— Я всегда говорил и говорю, что каждый православный христианин должен быть миссионером. И быть миссионером — это не только говорить, но и делать. Главное свидетельство — это наше доброе поведение. Каждый христианин должен быть образцом благочестивой богобоязненной жизни, тогда много вопросов снимется. А когда мы в церкви благоговейно стоим, а, выходя, произносим неприличные слова, посты не соблюдаем, и ведем себя очень развязно, то все это отталкивает людей от Церкви.

Люди не хотят быть такими лицемерами.

Поэтому мы должны быть степенными и порядочными не только на короткое время в церкви, но и на работе, и на учебе, и везде. Это будет миссионерское дело. Конечно, нужно и активное церковное миссионерское служение: говорить, объяснять, призывать людей к благочестивой жизни. Но мы сами, прежде всего, должны жить так, тогда у нас будет большой успех.

— А для кого в первую очередь предназначены православные издания, для уверовавших, или для внешних? О чем нужно писать в них?

— О том, что актуально. Открывать глаза людям на верное и неправильное отношение к жизни, учить и подсказывать, что нужно для того, чтобы жизнь была богоугодна и спасительна для нас. Нужно, чтобы люди получали наставления о пути, по которому человек должен идти, понимали свои ошибки и недочеты, неправильное понимание веры и исправляли жизнь по вере.

— Владыка, расскажите, встречи с какими людьми принесли пользу Вашей душе, произвели на Вас большое впечатление?

— В нашей епархии таких людей очень много. Они своим личным примером являют ту жизнь, которая должна быть у каждого христианина, и оказывают большую помощь в деле миссионерского служения Церкви. Это утешает и внушает надежды на преображение жизни в нашем обществе.

— А какие духовные центры Вы могли бы отметить?

— У нас есть монастыри. В Верхотурье был крупнейший центр духовной жизни, который теперь начинает свое новое развитие. Там есть источник благодати Божией, которая посещает каждого верующего христианина, приходящего с верой к цельбоносным мощам святого праведного Симеона Верхотурского. Многие получают и исцеления, и помощь, и умиротворение своей душе. По России таких мест много…

— Значит, не оскудела еще благодатная струя в нашей Церкви?

— Если бы оскудела, тогда, может быть, быстрее приближались мы к дням и временам Второго Пришествия в мир Христа Спасителя. Но пока есть направленность человека к спасению, преображению свой жизни, Господь дает всем ту благодать, которая помогает нам осуществлять намерения ко исправлению нашей жизни к благочестию по воле Божией.

— Но, может быть, как раз именно сейчас сбываются предсказания старцев о внешнем восстановлении Церкви, о внешней позолоте? Вы сами говорили, что мирской дух сейчас сильно влияет на людей.

— В наше тяжелое время мы стараемся параллельно с восстановлением храмов и золотых куполов воспитывать добрых христиан. Воскресные церковно-приходские школы, все миссионерское служение это и есть стремление к тому, чтобы ограничить отрицательные влияния. Мы должны стараться, чтобы дух времени не повлиял на нас. Чтобы мы просветленными умом и сердцем, просвещенными благодатью Божией выходили из-под этого влияния, из этой тьмы времени и шествовали по пути света. Господь дает нам его через многие святыни, через многих людей, которые сохранены для нашего времени, чтобы мы могли равняться на них и видеть в них пример. Мы должны читать наставления наших отцов и подвижников. Они нам показали, что можно человеку во всех ситуациях, через многие трудности, искушения и страдания с помощью Божией выйти на достижение просвещения, приобретения Царства Божия. Этому есть и живые примеры, и записанные в житиях подвижников и святых. К ним мы сейчас имеем легкий доступ, и могли бы приобрести и наставление, и одухотворение, и воодушевление на подвиг добродетельной и богоугодной жизни.

— А что Вы можете порекомендовать из этой святоотеческой литературы?

— У всех отцов мы найдем хорошую пищу для наших душ. Конечно, есть такие подвижники, которые подвизались на очень высоком нравственном уровне и достигли совершенства. И, как говорит святой Игнатий Брянчанинов, иногда бывает опасно следовать им. Но в основном наставления отцов и подвижников для нас приемлемы и спасительны. Но надо начинать с самого начала. В духовной жизни есть много ступеней совершенства, и с каждой ступенью начинается как бы новая жизнь. Подвижнику кажется, что он начинает с самого начала, но это начало определенного уровня. А мы, читая, не понимаем, что мы находимся на другой ступени к совершенству, и нам до того начала еще далеко. Такое заблуждение иногда может привести к печальным последствиям в духовной жизни. Этого нужно бояться.

— Владыка, может, Вы хотите что-то пожелать Вашей пастве?

— Все, что я сказал, это и есть мои пожелания. Чтобы люди старались жить благочестиво, в православной вере, как требует от нас Господь, а не как мы хотим. Чтобы не получалось, что мы как бы заставляли Бога быть послушным нам, но чтобы мы были послушны Богу.

— Спаси Господи!

Газета Екатеринбургского Духовного училища «Твоя Церковь»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475