Крест воина

У него была самая русская фамилия — Хлебников. И христианское имя — Андрей. В ноябре этого года я держала на ладони солдатский жетон и православный крестик, которым бабушка благословила внука. Нитку, обагренную кровью отмывать не стали. Положили рядом с армейской фотографией православный крест, да жетон, да берет десантника… А я думала — вот, придет на побывку, поговорим (год воинской службы завершался у Андрея как раз к дню рождения, в ноябре). А может быть просто помолчим? Иногда в этом главное слышится.

Не сбылось. И я поняла, почему год назад мальчишки-друзья отчаянно торопились сказать об Андрее (их Андрюхе) самые главные в этот миг — для них тоже — слова. Было их немного. «Андрей! Братик ты наш! Мы тебя ждем!» Сидели на кухне. Работала видеокамера. Время от времени (ночь впереди) из компании, в которой звучала гитара, кто-то перебирался в наш закуток и рассказывал мне об Андрее. Все знали, что отец увезет эту видеокассету в воинскую часть, и ох как нужны там будут эти лица, вихры, коротко постриженные в знак солидарности с новобранцем, эти неловкие, но любящие слова. Первый опыт мужского прощания. И первая слезная молитва — вернись!

…Тактическая группа парашютно-десантного полка 106-й Тульской военно-воздушной дивизии вышла в бой за высоты в районе дагестанского селения Новолакское. Так было необходимо. Потому что — помните? — в самом начале сентября газеты и телевидение запестрели сообщениями сначала о взрыве пятиэтажного дома в Буйнакске, следом о прорыве 5000 чеченских бандитов на территорию Дагестана с расчетом дойти до портов Махачкалы. А там… В Новолакском им противостояли сотрудники местной милиции и ОМОН. Буденновск 1996-го показался бы тренировкой в сравнении с тем, каких бед наворотили бы ошалевшие от безнаказанности нелюди, не встань на пути Андрей и его товарищи. «Во второй половине дня 14 сентября части и подразделения в составе усиленных батальонов заняли господствующие высоты в районах Новолакское, Ахар, Шушия с задачей обеспечить «зачистку» местности от бандитов и не допускать отхода бандформирований на территорию Чечни», — писала главная солдатская газета России.

Говорят, Андрей мог не пойти в Дагестан. Было такое право, говорят. У кого-то потянулась рука за ручкой — подавать на армию в суд — «обманула», до срока послала в бой. Он и впрямь, не дотянул в подмосковном тылу гарантированные верховным главнокомандующим 12 месяцев, в запасе оставались семь недель. Но были глаза уезжавшего на войну их командира-лейтенанта: «Ребята, вы нужны мне — там». Андрею в тот момент было 19 лет. И это был выбор.

Командир погиб в том же бою, что и рядовой пулеметчик Андрей Хлебников.

Была середина сентября. Обитый досками цинковый гроб стоял у родного подъезда. Молчание сотен людей в большом дворе дома сталинской постройки (в нем прошла Андреева жизнь). Моя коллега — журналист с телестудии говорила потом, что этот день для многих стал открытием войны. Которая уже много лет полыхала-мучила наши окраины. О которой старались не ведать. О которой и после похорон кто-то говорил: не наша… и вообще, что мы о ней знаем?… зачем мы там?

А я вспомнила Москву, где неисповедимыми путями попала мне в руки сентябрьская газета Кизлярского района Дагестана. Моя бы воля и силы, я б ее раскопировала и раздавала, где только сил достанет. Потому что в ней, этой газете так явлены война и мир, и труд — ради преодоления многолетней человеческой беды. И благодарность солдату России, умирающему сегодня на высотках Дагестана… нет, на высотах все той же нашей России. Потому что те беззащитные жители сел и городков, вынужденные каждую ночь тревожно ждать — а будет ли у них и их близких завтра, — они конечно же понимают сегодня, кому они вечно должны. И мать в Кизляре, и мать в Новолакском, и мать в любом русском городе молит сегодня об одном — сохрани, Господи! Всех сохрани!

Скажите теперь, надо ли было уходить в бой?

«Историческая и религиозная жизнь нашего народа сложилась так, что его, строго говоря, трудно назвать народом политического воспитания в смысле западных понятий; он воспитывался в этом отношении лишь актами войн, носивших на себе преимущественный отпечаток народно-православного решения, возникавших с другими народами распрей», — писал русский мыслитель П. Яковлев в работе «Влияние веры на военное дело».

У России всегда были хорошие земли, хорошие песни, хорошие работные люди. И это вызывало зависть. Поэтому нам приходилось и придется защищаться. Всегда. И будут нужны умные, сильные мужчины, способные защитить Дом.

В доме Хлебниковых вырастили мужчину. Настоящего. Не сопливого белобилетника. Этот парень не искал на заплеванных заборах листовки с подленьким предложением, смысл которого: поможем «откосить» — предать, оставить на поругание, поможем стать дрянью человеческой… Именно это важно нам знать сегодня. И это сохранить в памяти о переживании нашей беды.

В один из вечеров мы все-таки включили видеомагнитофон — первый раз после похорон. Сидели на полу. Отец слушал сына. Живого. С экрана звучали слова, сказанные в прощальный вечер Николаем Викторовичем : — «Я его отпускаю чистым, светлым. Таким и вернется». Был мой вопрос — «Что ты хочешь сейчас сказать отцу, маме?» — «Не волнуйтесь, все будет хорошо». И тихое мамино: «Андрей, я тебя очень люблю. Раз я верю, значит, вернешься». Шли кадры, снятые мной ранним утром у поезда, который навечно увозил солдата. «Разойдись! Я иду!» — толпа, тесно сгрудившаяся вокруг новобранцев, вмиг раскрылась, и Андрей пошел. Было утро 13 декабря (в новом стиле). В исконно русском календаре Православная Церковь вспоминала Святого Апостола Андрея Первозванного.

В полдень 8 сентября 1999 года Андрей завершил земной воинский путь на высотах южной России. В 1812 году в этот день состоялось Бородинское сражение, решившее духовно исход нашей Первой Отечественной войны. Был праздник Сретения Владимирской иконы Божией Матери. Той иконы, что утвердила своим присутствием на земле Владимиро-Суздальской начало Русского Государства.

Такая вот встреча в вечности.

Раиса Ильина
Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475