В региональном информационном центре «ТАСС-Урал» состоялась пресс-конференция, посвященная восстановлению Екатерининского горного собора

В региональном информационном центре «ТАСС-Урал» состоялась пресс-конференция на тему: «Общественный наблюдательный совет получил ответы от конфликтующих сторон. Нужен ли Екатеринбургу референдум по площади Труда?». Для урегулирования вопроса по восстановлению на площади Труда Екатерининского горного собора, по инициативе бизнесменов и общественных деятелей, Общественный наблюдательный совет (ОНС) предложил компромиссный вариант, члены ОНС обратились с письмами к конфликтующим сторонам и получили ответы.

Участники пресс-конференции:

Евгений Храновский, член Координационного совета, Ассоциации родительских комитетов и сообществ России;

Михаил Свешников, политолог, руководитель свердловского отделения Государственно-патриотического клуба «Единой России»;

Анатолий Гагарин, директор института системных политических исследований и гуманитарных проектов, политолог;

Валерий Лоскутов, председатель "Уральского православного патриотического общества во имя св. Николая Чудотворца".

Евгений Храновский:

Мы обратились к двум сторонам, которые имеют две разные точки зрения: одна за то, чтобы сохранить фонтан, другая за то, чтобы построить храм, и получили ответы от обеих сторон. Первая сторона ответила письменно, сообщило, что считает наиболее конструктивным способом – проведение референдума, чтобы оставить Площадь Труда в том виде, в каком она есть на сегодняшний день. Нам понятен этот ответ. Когда же мы встретились с Владыкой, он сказал, что заявки они не подавали и подавать не собираются. В чем тогда вопрос? О чем проводить референдум? И тут мы были, признаться, в недоумении.

Валерий Лоскутов:

По итогам прошедшего брифинга, который прошел под лозунгом «Площадь Труда не должна стать площадью раздора», мы видим, что ситуация исчерпана. Наблюдательный совет сыграл мобильную и эффективную роль в решении этого вопроса. Ответ Екатеринбургской Епархии лично для меня был немного неожиданным. Не раз заявлялось о том, что этот референдум необходим, что нужны слушания, и на все это запланированы средства (озвучивались цифры порядка 30-50 млн). Если эти деньги есть, нам нужно максимально эффективно их потратить, например, на реконструкцию детских садов, о которых так много говорили в этой полемике. В этом вопросе, наш город, действительно, испытывает большой дефицит.

Анатолий Гагарин:

Сама ситуация меня заинтересовала потому, что мне показалось, что мое вмешательство в нее является необходимым. Разговор шел в несколько повышенных тонах, что интересно, защитники фонтана заняли достаточно агрессивно-истерическую позицию, а сторонники строительства храма были более мягкие и толерантные. Сама ситуация вокруг храма приобрела скандальный характер. Хотя на самом деле проблема восстановления исторических памятников – это проблема культурно-историческая, которая касается, прежде всего, истории нашего прошлого, восстановления наших традиций, воспитания патриотизма и т.д. Именно в этом ключе у нас и шел разговор. Мы видим, что ситуация пришла к логическому, хотя и неожиданному концу, в том смысле, что здесь нет предмета для спора. Говорить о том, что площадь Труда будет площадью раздора – совершенно нет никаких оснований. С другой стороны, здесь мы наблюдаем уже политические подоплеки. Внимательный анализ тех публикаций, которые происходили, прежде всего, это касается обсуждения в формах, интернет-агентствах и т.д. Это все позволяет сделать следующие выводы: прежде всего, вопрос заключается в необходимости проведения политического референдума, то есть референдума, который касается политических вопросов, как-то: необходимость введения сити-менеджера, присоединение к Екатеринбургу городов-спутников (известный проект «Большой Екатеринбург»). В качестве исходной точки здесь выступает проблема, которая сейчас уже не выглядит острой проблемой, проблема восстановления храма или проблема реконструкции площади Труда. Некоторые молодые депутаты, представители городской администрации и все заинтересованные и аффелированные структуры настойчиво возвращаются к теме проведения референдума. Последние заявления, которые прозвучали вчера и активно обсуждались на заседаниях городской думы - это проблемы, связанные с сити-менеджером, с проектом «Большой Екатеринбург». Это сугубо политические вопросы, они в настоящем контексте являются, действительно, чрезвычайно актуальными для политической элиты, для команды, которая много лет управляла Екатеринбургом и для администрации области. В этой ситуации проблема храма является неким отправным пунктом для того, чтобы провести политический референдум по тем вопросам, которые интересуют, прежде всего, политические команды. Если взять вопрос о строении храма, то это вопрос глубоко личностный, поскольку храм является культовым сооружением, вопрос здесь касается каждого человека, относящегося к той или иной конфессии. Поэтому переводить этот вопрос в плоскость политических дебатов, раздоров, я считаю, что это абсолютно не допустимо. Когда мы рассматриваем данную ситуацию, мы видим, что эта навязчивость в том, чтобы была заявка, чтобы обязательно был проведен этот политический референдум – это ничто иное, как некий повод для того, чтобы решить определенные политические задачи.

Михаил Свешников:

Я оказался вовлеченным в обсуждение этой проблемы несколько неожиданно для себя. Но, когда я углубился в эту тему и выслушал аргументы разных сторон, я понял, что мое мнение может быть воспринято адекватно и может послужить в решении каких-то важных вопросов. Я в значительной мере солидарен со своими коллегами в этом президиуме. Я хотел бы сделать такое заявление от себя: тема строительства храма для меня стала существенной после того, как я глубоко и серьезно вник в историю этой проблемы и в исторические реалии вообще. Я поддерживаю идею строительства храма на площади Труда. Попытка перевести решение такого важного этического исторического вопроса в политическую плоскость, политическое шоу, использовать это как инструмент совершено параллельных задач, мне это чуждо. Если бы несколько сотен лет назад был бы проведен референдум по вопросу: что представляет из себя Земля – плоскость или шар? Я думаю, что вы согласитесь с тем, что подавляющее большинство сказало бы, что Земля – плоская. И только отдельные люди, которые изучали эту проблему, дали бы верный ответ, который в будущем и подтвердился. Поэтому у меня несколько негативное отношение к референдумам в целом. Использование его для решения таких вопросов – это политическая манипуляция и политический инструмент. Здесь параллельно возникает вопрос о сохранении исторического наследия в нашем обществе вообще. Необходимо обратить внимание общественности и, конечно же, власти на реконструкцию, модернизацию нашего города, нашего быта в целом. В свое время у нас был музей генплана области. К сожалению, сегодня его нет, по крайней мере, я о нем ничего не слышу. Поднимая этот вопрос на такое всеобщее обсуждение, мы обязательно столкнемся со встречным предложением, думаю, что оно будет высказано многими. А кто позволил, чтобы облик города искажался и изменялся в угоду отдельным людям? Строительство высоток, хаотическое размещение в городе торговых центров и т.д. – это тоже повод для того, чтобы задуматься и поднять этот вопрос, но я думаю, что его нужно решать не референдумом, а серьезным отношением к этой проблеме. Я против референдума. Перед тем как проводить обсуждение среди широкой общественности, надо этой общественности рассказать обо всех аргументах, которые существуют и за, и против. Только после этого, когда люди будут сознательно идти к урнам для голосования, только тогда можно говорить о референдуме. Сейчас время очень сложное в экономическом плане, в плане решения тех первоочередных задач, которые стоят перед нашим государством, нашей областью в первую очередь, поэтому те суммы, которые называются, могут найти наиболее значительное употребление на данном этапе. Темы, которые поднимаются параллельно (проблема сити-менеджеров, «Большого Екатеринбурга») уже брошены в общество и обсуждаются. За всеми этими темами просматривается интерес политический и просто отдельных групп людей, стоящих у власти или рвущихся к ней.

Анатолий Гагарин:

Помимо городского референдума, существуют другие формы обсуждения тех или иных актуальных вопросов – это, например, общественные публичные слушания, что, кстати говоря, уже и происходит. Проблему, безусловно, необходимо готовить. В 1993 году. был проведен референдум о переименовании улиц, но ни к чему он не привел – деньги потрачены на ветер. Когда такие неподготовленные темы выносятся на референдум, безусловно, приводят к пустой трате средств. Это касается и других вопросов, которые выносятся на обсуждения. Если мы проводим референдум по поводу того же самого «Большого Екатеринбурга», возникает вопрос: почему вы хотите провести референдум только в Екатеринбурге, давай одновременно проведем его во всех городах-спутниках, и это будет демократично. Наш совет призывает к тому, чтобы привлечь все аргументы и всех заинтересованных сторон к конструктивному диалогу. Общественность можно привлечь без проведения референдума, без траты денег. Есть закон, которому нужно следовать, который нужно исполнять.

Евгений Храновский:

Мы считаем, что референдум абсолютно не нужен. Возвращаясь к вопросу о «Большом Екатеринбурге», как можно у Екатеринбурга спрашивать, хотим мы или нет, чтобы присоединился к нам Березовский? Давайте спросим у России: хотим мы или нет, чтобы к нам присоединилась Белоруссия? Это же смешно! Вы проведите сначала референдум или опрос жителей Березовского, Верхней Пышмы и спросите у них, хотят ли они присоединиться к Екатеринбургу, а потом уже инициируйте слушания в Екатеринбурге. Что касается присвоения улицам исторических названий, то мне все это кажется просто каким-то бутербродом. Первый вопрос референдума о возможности застройки исторического центра города, второй и третий вопрос политический, а четвертый – снова культурный, о присвоении к центральным улицам города их исторических двойных названий. Как вы себе это представляете, как это будет выглядеть: главный проспект–проспект Ленина или улица Мамина-Сибиряка–Водочная? Может быть, мы тогда обратно переименуем в 9 января улицу Ельцина? Я не понимаю этого вопроса – он абсолютно не продуман и продумыванию не подлежит. Вопрос сохранения исторического центра мне также непонятен. То есть, если на окраине Екатеринбурга есть исторический памятник, то его мы уже не будем защищать? И потом, с какого года мы считаем историю? Памятник Ленину на площади 1905 года - это исторический памятник? Нет. С 1918 года прошлого века мы будем считать историю? Тогда фонтан должен остаться. А если мы будем считать историей 200 лет назад, то тогда храм должен восстановиться. Этот вопрос не то что непродуманный, его вообще никогда сформулировать невозможно. Он некорректен!

Валерий Лоскутов:

Мне обидно за Аркадия Михайловича, который является законно выбранным мэром. Он вчера с таким достоинством держался на брифинге! То есть, у него очень много дел, город переполнен проблемами коммунальными, хозяйственными и т.д. Исполнительная власть вынуждена участвовать в политических вопросах. Я считаю, что Аркадий Михайлович должен отработать эти два года так, чтобы потом с чувством собственного достоинства он мог сказать: я отработал эти годы, и вот мой город, который благодарен за мою работу. А сейчас отвлекаться на все эти вопросы не нужно, мы теряем драгоценное время, которое надо потратить на нашу непосредственную работу.

Вы не думаете, что столь усиленное убеждение того, что не надо проводить референдум, вызовет очередное неприятие? Не готовы ли сторонники реконструкции храма рассматривать альтернативные места его размещения? Вы рассчитывали то, как 20-30 млн рублей будут потрачены на детские сады, сколько появится мест?

Михаил Свешников:

Я не против референдума. Я признаю референдум как средство решения принципиальных и важных задач, но только в том случае, если участники референдума досконально детально знают всю подноготную решаемой проблемы. Проводить референдум даже по этому вопросу – можно, но сначала нужны месяцы труда, чтобы все, кто будет в нем участвовать, хорошо представляли, а что они решают.

Анатолий Гагарин:

Мы, безусловно, не против института референдума, мы только за. Но мы за тщательную подготовку этого референдума. То, что мы критиковали вынесенные вопросы, мы критиковали именно то, как они были вынесены. Мы против зомбирования. Здесь, с нашей точки зрения, инициаторы этой идеи заинтересованы в очень быстром получении результата. Быстрый результат - это не есть хорошо, потому что мы потом будем сожалеть о том, что было произведено. В качестве инструментов подготовки могут быть общественные слушания, которые предполагают обнародование тех или иных документов заинтересованных сторон, а заинтересованными сторонами являются все граждане Екатеринбурга, равно как и горожане всех городов-спутников, если мы говорим об их присоединении. То есть здесь необходима некая синхронизация действий как политических элит, которые проводят или заинтересованы в чем-либо, культурных элит и самих горожан, которые заинтересованы в том, чтобы эти вопросы каким-то образом были рассмотрены и обсуждены. Инициаторы ведь сомневаются в том, что они соберут необходимое количество людей, и совершенно справедливо сомневаются, потому что если «вбрасывать» неподготовленную идею, она также погибнет, как погибла идея о переименовании улиц. Общество было не готово, он только поднялось из советского бытия. Сейчас мы еще до сих пор не готовы к переименованию. Возникает вопрос: если взять любые инициативы ил идеи, которые витают в воздухе. Почему мы тогда не проводим референдум о переименовании области? Почему это не тема? Кому-то выгодно про нее забыть? В политике все строится не просто так, ничего стихийно не происходит.

Евгений Храновский:

Мы считаем, что данный референдум с его формулировками рассыпается, поскольку нет стороны, которая хочет строить храм.

Анатолий Гагарин:

Вопрос строительства храма из программы референдума явно нужно выносить за пределы. Здесь вопрос стоит о том, что 80 лет прошло с того момента, как храм был разрушен. Полгода, год для верующего не имеет никакого значения. Верующие готовы подождать. Этим объясняется то, что верующие очень смиренно обсуждают эту проблему.

Валерий Лоскутов:

Тема садиков актуальна на данный момент. Каждый человек в нашем городе сталкивается с вопросом, когда приходится устраивать детей в садик. Я думаю, что все знают то, насколько это трудно и проблематично. Пусть эти деньги будут этим импульсом, который повлечет за собой дальнейшее восстановление.

Анатолий Гагарин:

По поводу нового места: мы говорим не о храме, а культурно-историческом памятнике, который был разрушен 80 лет назад. Давайте отвлечемся от его культовой принадлежности. В этом смысле я стою на культурно-исторической позиции – восстановлении памятника, тем более это первый памятник такого значения, от которого ведет свое исчисление город. Существует парадокс: есть премия Святой Екатерины, а почему-то храм Святой Екатерины не восстановлен..

Евгений Храновский:

Задачей ОНС было лишь примирение сторон, которые имеют разные точки зрения в этом вопросе. Мы этого результата достигли и в данный момент удовлетворены.

Как показали прошедшие столетия, народ у нас не сила. Все знают, что если заикнулись о строительстве храма, то значит, он будет построен.

Анатолий Гагарин:

Я тоже уверен, что он будет построен, не сегодня, не завтра, а, может быть, через год или 10 лет, потому что это называется восстановление исторической справедливости. А то, что возникают идеи, они или имеют продолжение или нет…

Евгений Храновский:

Юридического основания для включения в референдум вопроса о храме нет, потому что заявки нет. Кто будет строить? Инициатора нет. Была тема, которая, как идея, возникла в воздухе, ее начали растаскивать. Идея была брошена неизвестно кем, но не Епархией.

Анатолий Гагарин:

Мы за то, чтобы инициировать общественное мнение по поводу других исторических памятников. Мы готовы обсуждать не только это памятник.

Что Вы скажете по поводу вчерашнего заявления Аркадия Михайловича Чернецкого о том, что он, как гражданин города, против восстановления храма, потому что это испортит архитектурный вид города и сузит проспект Ленина.

Евгений Храновский:

Я думаю, что в этом и заключается причина того, почему Епархия не подает заявку.

Анатолий Гагарин:

Но, кстати, через запятую Чернецкий сказал: «но почему-то нет заявки…». А почему Аркадия Михайловича как гражданина нашего города не волнует вопрос о восстановлении домика Фальковского, домика Ярутина? Горожане интересуются всеми проблемами города. Я думаю, что эта проблема не менее актуальна, потому что она существует в нашем сознании с 1990-х гг., когда студенты университета и преподаватели бились за этот домик. Почему-то перенесение памятника Малышеву, где храм почему-то пока не достроен, не вызвало больших споров.

Вы упоминали о точечной застройке многоэтажным жильем. Вам не кажется, что сегодня мы пришли к другой тенденции – точечной застройки храмов?

Евгений Храновский:

Где эта тенденция? Тенденция – это, когда уже начали строить.

Анатолий Гагарин:

Мне кажется, что здесь идет сознательное и несознательное смешение двух процессов. Первый процесс, который связан с негативной реакцией населения на точечную застройку, второй процесс - создание культовых сооружений, храмов. Я не думаю, что культовые храмы следует причислять к точечной застройке, потому что это, в данном случае, мнение того населения, которое проживает на территории этого района. Они подают соответствующие заявки, это не воля Владыки, это проходит определенную процедуру. Мы знаем такое движение, когда в некоторых городах храмы создаются вообще за один день по инициативе самих жителей при помощи тех меценатов, которые готовы помочь людям в строительстве этого храма. Здесь есть такой аргумент, что это все необходимо исключительно в каких-то меркантильных целях. Я считаю, что это совершенно неправильно с точки зрения реальности, потому что у православных людей, действительно, есть потребность встречаться и проводить те мероприятия, которые связаны с религиозными праздниками. В праздники все храмы переполнены. Естественно, им необходимо иметь этот храм в своем районе. Сравнивать это странно и волюнтаристически.

Михаил Свешников:

Я считаю, что есть определенная корреляция с количеством православных людей. В людях сейчас есть нарастающая потребность в духовности, связанной не только с православием или с другой религией, а духовностью в целом. Я бы приветствовал, чтобы одновременно с возрождением или строительством новых храмов строились и библиотеки, и дворцы пионеров, и дома культуры. Это был бы процесс очень здоровый. А у нас сфера духовности представлена только храмами, которые еще иногда не разрешают строить, а вторая сторона представлена офисными помещениями, магазинами! Вы посмотрите, какой перекос общества происходит, когда все внимание людей обращено только на материальную сферу!

Валерий Лоскутов:

Я как человек заинтересованный в нашем обществе, в нашем православно-патриотическом обществе, понимаю, почему мы начали так активно заниматься этим вопросом. На сегодняшний день 80 процентов моих друзей, близких и родных – верующие люди. Атеистов сегодня нет. Многие говорят, что я в Бога верю, а в храм не пойду. На самом деле, когда мы говорим, что это объекты культа, нужно понимать, что это не только культ, это наша культура и наши традиции. Есть такая фраза: для кого Церковь - не мать, для того Бог – не отец. В этом отношении дома мы можем помолиться, у нас у всех бывают трудные минуты в жизни, но когда мы приходим в храм - мы обращаемся к нашей культуре и нашим традициям.

Анатолий Гагарин:

Вопрос шел о том, что для проведения референдума необходимо около 30 млн. Эти деньги еще не найдены. Их хотят найти и изыскать из городского бюджета. Городской бюджет никогда не восстанавливает храмовые сооружения. Это собирается всегда только на пожертвования. Хотя я не знаю, были ли отправлены какие-то городские деньги на строительство синагоги, мечети. Но я думаю, что это вряд ли. Проблема восстановления храмовых сооружений есть, каким образом Епархия будет изыскивать эти средства?…Скорее всего, соберутся православные меценаты, у самой Епархии денег нет, она существует на пожертвования.

www.tass-ural.ru

14 июня 2010