Архиепископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт. Времена такие как мы: или светлые, или мутные

Окончание. Начало в №46, 2025 г.

Владыка, есть выражение: «Как живем, так и молимся; как молимся, так и живем». Сосредоточенная, внимательная, постоянная молитва, по апостолу, – это дело всей жизни. Как правило, когда встаешь на молитву, все неотложные дела, все разговоры этого дня, разговоры следующего дня, которые, может быть, будут, а может быть, нет, все планы, беды и радости всплывают в сознании. Будь ты дома перед домашним иконостасом или на богослужении – все это вихрем начинает крутиться в голове. Есть какие-то практические приемы от этой напасти? Вы как архиерей обременены множеством забот. Что Вы делаете, когда такое налетает?

– Иногда бывает так, что просто останавливаешься, когда добираешься до самой глубины, и тогда говоришь себе: «Слушай, а вдруг это твоя последняя служба? Вдруг именно сейчас начался твой диалог, который продолжится в вечности?» Нет, не пугаешь себя какими-то смертными обстоятельствами… Просто вдруг это последний момент, когда ты что-то скажешь Богу, а ведь там продолжится то, что было начато здесь. Вот это помогает сосредоточиться.

Еще помогает сосредоточиться, если молишься о другом человеке. Ты не просто представляешь его в сознании, рисуешь, а знаешь, насколько любишь этого человека и как тебе хочется, чтобы он был счастлив. Даже если он тебе сделал очень больно. Но все равно ты продолжаешь вспоминать этого человека, ведь в жизни было очень много хорошего. Вспоминаешь это хорошее и просишь: «Господи, если милость Твоя будет, то пусть она будет над этим человеком. Если будет хорошо этому человеку, его сердце успокоится, и тогда очень многие другие сердца успокоятся рядом с ним, в том числе и мое, и мне будет легче».

Боль о других людях всегда рождает очень сильную внутреннюю надежду: «Господи, кроме Тебя, никто не сможет помочь этому человеку, теперь только Ты, Господи, но я очень хочу, Господи, чтобы эта боль хоть немножко через мою молитву пережилась и во мне и чтобы ее стало во мне через эту молитву меньше, и тогда у этого человека ее станет меньше».

Это всегда не какие-то представления и рисунки, как бы это выглядело, а то житейское, которое сейчас так нужно… Вот размышляет кто-то о том, что нужно, например, с ребенком побыть, позаниматься уроками, еще чем-то… Вот о ком сейчас тебе нужно начать молиться. Вспомнил о работе – помолись о начальнике. Вспомнил о доме и начал думать – помолись о домашних. Соседка пришла на память – значит, пришел час молитвы и о ней. И тогда, через это творческое переживание души (а именно это и есть молитва, как мне представляется), можно многие вещи, мысли, которые приходят, сделать полезными. Поводом помолиться об этих людях, об этой ситуации, поблагодарить Бога: «Слава Тебе, Господи!» У этого человека новый дом, он женился, она вышла замуж – «Слава Тебе, Господи! Пусть их счастье продлится долго; и пусть у этого счастья не будет никаких препятствий, которые бы они не смогли преодолеть».

Уже упоминали святителя Иоанна Златоуста и его знаменитое: «Слава Богу за все!» И ладно бы он просто так учил, находясь в каком-то благоденствии, изобилии и восхвалении. Но много претерпел этот святой человек. И в каких условиях звучит его последнее: «Слава Богу за все!»? Когда его гнали в ссылку в Команы – заброшенное селение. И вот после последнего Причастия «Слава Богу за все!» произносит уже престарелый праведник, оклеветанный, невинно гонимый. Это, конечно, очень сильно – вот в таком положении сказать Богу спасибо и прославить Его. Дивный пример, но насколько он достижим в нашей реальной жизни?

– Когда любишь, он достижим. Я приведу пример из недавнего времени. Я посещал СИЗО, где совершал богослужения, и на входе всегда толпятся люди. Мамы приходят передать передачки своим детям, которые там находятся. Разговаривая с надзирателями, понимаешь, какие это статьи и по какой причине, но ведь мать продолжает любить, несмотря ни на что. Ведь это такая страшная боль, как будто бы ее посадили в темницу, а не того, кто там иногда вполне заслуженно находится. Среди всего этого ужаса она не теряет своей любви. И она понимает, что благополучие – это вновь его увидеть, опять с ним встретиться, рассказать о том, как она страдала, как ей было непросто. Она все равно любит. Вот «Слава Богу за все!» – это из своей темницы однажды встретиться со своим Создателем и сказать: «Господи, я благодарю Тебя за все, потому что в этих обстоятельствах, когда было очень больно, я понял, как было больно тогда тому человеку, а мне было недосуг посетить его в больнице или просто взять телефон и поговорить с этим человеком. Слава Богу за все! Теперь я понимаю, как непросто, когда о тебе говорят неправду, а как же было непросто тому человеку, когда ты поверил в эту неправду о ком-то и даже кому-то другому рассказал... А ведь это была неправда. Теперь-то я понимаю, как было больно тому человеку».

«Слава Богу за все!» – это не из состояния, когда у тебя все благополучно, хорошо, замечательно, тихо и мирно. Как у господ Головлевых: «Мирком да ладком». И чем все закончилось? Нет, это не тогда, когда ты ставишь свечку, потому что тебе страшно или чтобы задобрить кого-то. Нет. Это потому, что тебе нужно видеть, куда идти. И эта зажженная свеча на подсвечнике – всего лишь лампа, которая горит в твоих собственных руках. И перед этим огоньком ты смотришь на нее и понимаешь, что ты вот этой своей жертвой освещаешь себе дорогу. Это не чтобы ему было светло, а чтобы тебе было светло. Благодарность в особых переживаниях рождается из честности. «Спасибо Тебе, Господи, теперь я знаю, что происходит».

Я лежал в больнице, и старшая медсестра мне рассказала интересную историю: «Везем после операции человека на каталке, а он ругается – страшное дело. Мы ему говорим: «Миленький, потерпи, пожалуйста». В больнице был ремонт, и каталка, как по старой фронтовой дороге, подпрыгивает на всяких неровностях. Он говорит: «Да это же я ремонт делал». Мы его утешаем, как можем…». Вот видите, как Господь возвращает тебя к тому, что ты однажды сделал. Нужно уметь это исправить. Надо сказать, этот человек, когда вышел из больницы, все исправил. Он сделал пол заново.

Можно предположить, что, когда он делал ремонт в больнице, он не планировал там лежать. То есть это, видимо, была какая-то экстренная ситуация, которую Господь допустил, чтобы он все исправил.

– Это как с людьми. Мы же иногда, когда на кого-то обидимся или о ком-то незнакомом что-то скажем, думаем, что никогда больше не встретимся. А это не так. За каждое слово дается ответ. Мы обязательно встретимся. Если не с этим человеком, то с таким же, как ты.

Вы нередко цитируете святителя Николая Сербского. О ком из святых ни скажи, это все люди потрясающие, но вот именно он совершенно особенный. Почему он так люб, мил и дорог?

– Близок по времени, по духу. У святителя Игнатия есть очень четкое определение: «Ищи святого человека, близкого тебе по времени, и тогда многое тебе станет понятнее… даже вся твоя духовная жизнь». Вот он именно такой: смелый, очень решительный, удивительной внутренней силы духа, умеющий прощать и любить. И это всегда потрясало в нем.

А ему было за что прощать. Один только концлагерь Дахау если вспомнить. И то, что до него, и то, что после него. «Война и Библия» святителя Николая Сербского, мне кажется, сейчас настольная книга каждого, кто хочет понять, что происходит и что с этим делать. Как Вы для себя формулируете, чем мы вызвали все эти беды, которые происходят сейчас? И что мы должны исправить в первую очередь, чтобы Господь сказал: «Мир вам»? Если это еще возможно…

– Для меня это уже не первая война. Я застал еще Первую чеченскую войну и был там в это время. Я из Грозного.

Я хотела попросить Вас об этом рассказать, но не знала, как деликатно это сделать.

– Я помню и ту войну. На этот вопрос отвечу, рассказав о своей встрече там с одной женщиной.

Мы собрались в нашем доме, где были какие-то продукты. Сходили в дом для престарелых, поддержать их. Тогда все были так нужны друг другу... И когда ты шел, никто мимо не проходил, говорили: пойдем с нами, мы вот это делаем, вот этим поможем... Я помню, возвращался оттуда, уже все разошлись по своим домам, идет женщина, тащит на санях электрический фен, как колпак (сейчас уже таких нет). Она увидела меня, остановилась и говорит: «И что? Бог есть?» И смотрит на меня. Я опешил, отвечаю ей: «Ну, раз Вы живы, и я жив (и мы с вами увиделись), должно быть, есть». Она опустила обреченно голову, посмотрела на этот колпак, говорит: «Нет Его». И пошла дальше.

Война – это не событие только внешнего порядка. Это еще и событие в смелости, героизм внутреннего порядка. Что было для нее ценно всю жизнь в тот момент? Не скажу, что это был человек, лишенный разума. Нет. Она не производила впечатления человека, ума лишенного. Отнюдь. Это был осознанный выбор: Его нет. И есть вот этот ужас, в котором она живет. Мне кажется, она даже не замечала всего ужаса вокруг, потому что он был созвучен с ужасом, с разрухой внутри ее. Война – разруха начинается. Любая война заканчивается тогда, когда она заканчивается в тебе.

Понятно, о том, что происходит внешне, мы можем много говорить, но тогда мы не задавали друг другу вопросы, во время бомбежек и всяких зачисток: когда все это закончится? Мы утром выходили и друг друга обнимали: «Слава Богу, доброе утро, все живы». И так радовались этой жизни. Что-то вместе готовили на костре, о чем-то говорили. И, кстати, никогда не говорили о самой войне. Пожилые люди вспоминали свое детство, интересные истории из жизни. Я так много узнал...

Наша соседка тетя Зина столько всего интересного рассказывала... Я даже и знать не знал, что у нее была потрясающе интересная жизнь. Всегда она казалась старушкой подозрительной. Мы, молодые, с ней мало общались. А оказалось, это просто кладезь потрясающих историй, событий, которые с ней происходили. Очень много интересного.

Мы искали мир внутри. Молиться научились все вместе. Кстати, баба Зина крестилась. Она была убежденной коммунисткой, а все же переживания и прочее ее привели к такой важной встрече с Богом. Таких историй было немало. Этот мир, как и войны, начинается в нас самих. То, что сейчас происходит, пройдет.

Вы мне рассказывали о времени, когда были алтарником в храме Архангела Михаила в Грозном?

– Да. Когда началась первая кампания, я уже был монахом, священником.

Выбор именно монашеского пути как-то связан с тем, что происходило вокруг?

– Нет. Захотелось стать монахом, попытаться стать монахом. Я до сих пор пытаюсь. Я лишь сделал первый шаг. Надеюсь, с Божией помощью, буду продолжать идти по этой дороге.

Владыка, нас смотрят в разных регионах, очень разные люди. Вопрос: что делать во время бомбежки?

– Выполнять предписания, спасать свою жизнь, чтобы этой жизнью послужить другим. Я вспомнил грозненскую историю. Вот именно для этого и выживали, не по принципу «хорошо, что я живу», а потому, что мы живем. Я помню эти рассветы, когда утром все выходим и все живы. Это такая радость была каждый день... Каждый день радоваться жизни. Слава Богу! Значит, что-то еще сможем сделать друг для друга. Что-то еще можем вместе сделать. Слава Богу! Спасать свою жизнь, чтобы помочь другим. Это как инструкция в самолете. Если вдруг что-то происходит, маску сначала надень на себя, а потом на ребенка. Как преподобный Серафим говорил: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».

Какие советы (как человек, переживший такое) Вы бы дали тем, кто потерял близких?

– Не потерять их. Да, это слово понятное, когда мы теряем родного человека. Но как потеряли? Я не могу сказать, что я потерял человека, которого очень люблю и по сей день. Да, он сейчас не зайдет в эту уютную комнату, в студию, но я не потерял этого человека. Я молюсь о нем, люблю его. И хотя я его не вижу, не могу обнять и поцеловать, теперь я живу для этого человека больше, чем, может быть, раньше жил. При жизни не успел столько сделать, сколько бы надо было, зато теперь могу сделать еще больше в память об этом человеке для других людей, в молитве об этом человеке. Я не потерял его, потому что у Бога живы все, потерять просто невозможно, если любишь. Как же я могу потерять?

Как в «Трех мушкетерах»: «Мы встретимся, мы обязательно встретимся».

– Мы обязательно встретимся, так и будет в вечности.

У святителя Николая Сербского в его проповедях есть такие слова: «Бог сотворил первого человека из превеликой любви и существо его основал на двух принципах: свободе и смиренном послушании». Далее следует объяснение, почему Господь не навязал добро людям силой, почему не пришел их спасать с легионами ангелов и почему Он так терпеливо от падения к падению взращивает в нас способность по доброй воле выбирать добро. На этом пути главное препятствие – мы сами, потому что наши души оккупированы страстями, и эти страсти хитро притворяются частью души.

В «Расторжении брака» Клайва Льюиса ангел спрашивает человека: «Убить ее?» (имея в виду страсть). Тот отвечает: «Как же я буду без нее?» Он настолько с ней сросся и сроднился… Но он все-таки говорит после долгих мучений: «Господи, помоги мне». И все преображается, и он становится тем, каким его задумал Господь, каким ему надлежало быть.

Какова борьба со страстями? Я понимаю, что это целая наука – аскетика. И все-таки как-то надо начинать за нее браться. С чего начать?

– Откажись от самого легкого – с этого надо начинать. Это как, например, ремонт в квартире. Сначала уносят легкие вещи, а потом уже берут подмогу и вытаскивают тяжелые диваны и шкафы. Надо уметь отказываться от самого легкого, от простого. А потом уже дойдет дело и до таких серьезных схваток, когда надо поднапрячь все силы, чтобы вытащить эти старые, изломанные комоды, уже никому не нужные, которые только загромождают пространство жизни.

Владыка, про Льюиса поговорим? Что Вы у него любите?

– Мне трудно привести пример.

«Хроники Нарнии»?

– Может быть, да. Я впечатлен этим. Мы сейчас восстанавливаем монастырь, начали делать там фонари, и почему-то мне захотелось сделать тот самый фонарный столб, с которого все начиналось. Я его представил себе, каким он был, и вот такие фонарные столбы мы сделали в монастыре, чтобы напоминать нам о той реальности духовного мира, в котором мы присутствуем одновременно.

Ему удалось, мне кажется, не просто переложить Библейскую историю для детей или взрослых, а оживить ее и актуализировать очень важные понятия, такие, как верность и предательство, покаяние, отвага, подлость, благородство и широта души.

– Мы говорили о том, что значит научить кого-то быть честным. Вот он очень честно рассказал историю своей веры… Это, собственно говоря, разные периоды его собственной жизни, когда он был и этим героем, и тем.

Вы мне своей историей про фонарь в монастыре напомнили его фразу о том, что когда-то ты станешь взрослым, чтобы снова начать читать сказки. Видимо, это подходит к Вам.

Какой Ваш самый любимый фрагмент в Евангелии? Какие слова Спасителя, какое событие, какая притча Вам помогают, Вас вдохновляют и поддерживают в трудную минуту?

– Когда апостолы Христа разбудили на лодке со словами: «Вставай, мы гибнем». По-человечески становится понятно, что, может быть, они его будили еще и потому, что видели: воды уже слишком много.

Они рыбаки.

– Да, рыбаки понимали, что лодка вот-вот пойдет ко дну. Может, они Его будили, чтобы Он просто не утонул. А, может быть, будили Его, чтобы самим не утонуть. Наверное, у каждого из них было какое-то свое переживание. Вне всякого сомнения, человеческое. «Господи, проснись во мне! Не потому, что Ты спишь, не потому что Тебе все равно, а потому, что Ты сейчас нужен. Я гибну! Проснись!»

Вот так будишь свою совесть в себе, голос Божий в себе. Когда тебе его не слышно, открываешь Священное Евангелие и по-особенному слушаешь его за богослужением, вслушиваешься. Потом еще обязательно после Литургии вспомни то Евангелие, которое читалось. Первое, что вспомни, когда перешагнешь порог храма, выходя из храма, – Евангелие, только что прочитанное за Литургией, оно было для тебя прочитано. Что ты унесешь? Вот ты разбудил Его, что Он тебе сказал? То и делай.

Аминь. Владыка, спасибо большое за то, что Вы пришли к нам сегодня. Надеюсь, что паломничество на Урал оставит у Вас доброе впечатление и Вы еще не раз захотите к нам приехать. Мы к вам тоже будем приезжать.

– Милости просим на наш благословенный Кавказ. Мы всегда очень рады гостям, потому что знаем: Бог всегда приходит ногами гостей. Общение и с паломниками, и с теми, кто посещает эти замечательные, удивительные места, для нас благословение Божие. Потому и Кавказ благословен.

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475