Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Евгений: Мы живем Пасхой

Продолжение. Начало в №18, 2024 г.

Владыка, Вы говорите практически со слезой, видимо, вспоминая кадры. И у меня тоже слеза набегает, потому что Вы говорите про Матерь Божию, и я вспоминаю пасхальные стихи Анны Долгаревой, обращение Спасителя: «Мама, Я сделал все, как Ты Мне сказала. Смерть, где твое жало?..».

– Еще интересный творческий момент. Первые 10 серий фильма были сняты два года назад, а остальные серии – сейчас. Но ведь у нас же играют дети, и за время пути...

...дети подросли.

– Да. Летом прошлого года остро стоял вопрос о том, чтобы изыскать средства, финансирование. А это очень непростая задача, очень недешевый процесс. И говорили: мол, все сложно, давайте отложим, снимем в следующем году. А режиссер сказал: «Нет; если мы сейчас не снимем, то в следующем году мы уже и Кристину, и Макса не узнаем». И нам пришлось включать все возможные и невозможные усилия для того, чтобы успеть. И, слава Богу, успели. Правда, зима была снежная, и все новые серии, которые снимались на улице, – в сугробах. И даже Пасха...

Я только хотела сказать, что Пасха немножечко рождественская.

– Но я хорошо помню, как у на, на Урале, был крестный ход и по колено снега...

Что хотелось еще сказать? Я очень рад, что удалось все отснять. Сейчас идет монтаж, каждую неделю выходят новые серии. Мне самому все это очень интересно и волнительно. И мне задают вопрос: что дальше?

Сейчас происходит процесс, идет борьба, и все слышали, наверное, об этих непростых событиях. Было объявлено о том, что курс «Основы духовно-нравственной культуры народов России», который в нашем образовательном стандарте с 5-го по 9-й класс некогда был прописан, отменяется. Министерство просвещения приняло такое решение. Курс не то чтобы отменяется, его переносят в другую часть образовательного процесса. В любом случае эта весть вызвала очень активную негативную реакцию со стороны православной общественности, со стороны тех, кто отвечает в школах за воспитание. Потому что возлагали на этот предмет большие надежды.

И Святейший Патриарх очень активно включился в этот процесс, возвысил свой голос. На Всемирном Русском Народном Соборе прозвучало выступление Святейшего Патриарха о том, что это неправильно, недопустимо. Сейчас под прямым руководством Святейшего Патриарха идет очень активная работа, чтобы не просто отменить это решение и вернуть предмет, ведь дело в том, что предмет еще до отмены был наполнен очень странным содержанием. У меня возникает такой образ, что какой-то мутант возник. Прекрасное название – «Основы духовно-нравственной культуры народов России». Но то, что оказалось внутри, содержательно не отражало наименования; там какое-то граждановедение, то ли светская этика, то ли общество- знание. В общем, непонятно что.

Я очень надеюсь, что в результате нынешних трудов, нынешней работы все-таки этот курс, во-первых, будет утвержден в нужном объеме в нашей школе. Во-вторых, что он будет наполнен правильным и интересным содержанием. И я очень рассчитываю, что и Кристина, и робот Макс, и родители, и их одноклассники продолжат свое путешествие вместе с нашими учениками по ступеням образования, будут открывать для себя важные, нужные истины, принципы жизни и помогут вместе с учителями воспитать детей.

Когда мы снимали фильм о житии святой Екатерины, где разные женщины и девушки, носящие это имя, рассказывали о своей Небесной покровительнице, в фильме участвовала Екатерина Георгиевна Градова (Царствие ей Небесное). И она тогда сказала слова, которые я до сих пор помню, что у нас идет подмена понятия «духовность»: сколько прочитал – настолько и духовен. А духовность – это совсем другое.

То, о чем Вы говорите, – это как раз из такого ее диагноза. То есть духовно-нравственное – это же не просто за все хорошее против всего плохого в секулярном варианте. Это когда Господь Бог определяет, что такое хорошо, а что такое плохо в Своих заповедях. Вы уже отчасти ответили на вопрос, который у меня был: насколько охотно светские, государственные, может быть, частные детские сады, школы, вузы идут на контакт с Церковью… Ведь есть прекрасные программы, они апробированы уже даже не годами, а десятилетиями и принесли какие-то плоды, за которые нисколько не стыдно. Ситуацию, о которой Вы сейчас сказали, можно оставить в покое, она странная, и тут только можно развести руками. Но есть какие-то позитивные изменения в этом отношении? Мне кажется, что с февраля 2022 года становится все больше и больше понятно то, о чем Церковь говорила. Церковь говорила: «Ребята, вы туда не ходите, там током бьет». Там правда, оказалось, бьет током духовно. Церковь говорила: «Не развращайте детей». В ответ говорили: «Ой, вы мракобесы, ничего не понимаете, это свобода». Церковь призывала воспитывать патриотов, в ответ говорили: «Что вы понимаете? Это будут люди мира». Про плоды мы знаем...

– Хочется продолжить этот ряд. А сколько слов со слезами на глазах говорил приснопамятный протоиерей Димитрий Смирнов о рождении детей, об абортах, о демографии? Ведь это был как глас вопиющего в пустыне. Его не слышали, смеялись. Насколько убедительно, четко он говорил! Его в этом отношении поддерживал Святейший Патриарх, который продолжает эту линию. Прошло пять лет – и сегодня говорят о демографии и слово в слово повторяют слова отца Димитрия. Это только один пример.

Церковь, как и Христос, вчера, сегодня и завтра – та же самая, она не меняется. Церковь не говорит вчера об одном, а сегодня о другом. Церковь говорит об одном и том же. Жизнь показывает: если мы не будем поступать так, как учит нас Господь, как об этом свидетельствует Церковь, то у нас не будет жизни, мы умрем.

Что касается учителей, скажу о нашем, может быть, не самом большом, но очень показательном городе Екатеринбурге. Вы жизнь прожили в Екатеринбурге и знаете, насколько это город контрастов. Здесь много людей, которые бьются, горят желанием нести лучшее, светлое, доброе, вечное нашим детям, преподавать «Основы православной культуры», духовные основы семейной жизни. И сколько таких, кто горит желанием преподавать обратные вещи. Было много ярко прозвучавших историй о секспросветах, о прочих печальных историях. Показательным был процент выбора «Основ православной культуры» в городе Екатеринбурге: в прошлом году это было без малого восемь процентов. В Свердловской области этот выбор составлял 16%, а в стране – почти 40%. Вот где мы находимся.

Теперь скажу о том, как воспринимают это родители и учителя. Да, все непросто, тем не менее мы общаемся, встречаемся, разговариваем с нашими педагогами, смотрим вместе с ними серии «Девочка и робот», вместе с ними знакомимся с проектами «Киноуроки в школах России и мира». Сегодня уже прозвучало в программе словосочетание «Клевер Лаборатория». Что это такое?

Предположим, какой-то учитель сказал: «Наверное, мне нужно все-таки преподавать „Основы православной культурыˮ. У меня родители в классе православные, просят об этом, а я им светскую этику предлагаю. Надо, наверное, поучиться». Встает вопрос: где? Куда нормальный учитель идет учиться? Он идет учиться в свой региональный институт развития образования. Это учреждение, где повышают квалификацию учителей. Приходит учитель в такой институт развития образования, а там сидит такой же, как он, который в церковь не ходит, воскресную школу не оканчивал, в православной гимназии не учился, курсы катехизаторские не проходил. И он от своего незнания по программе делится этим незнанием с учителями.

Я встречался, общался со многими учителями, у них неудовлетворенность. Они говорят: «Мы приходим на эти занятия, на эти курсы повышения квалификации, но с чем пришли, с тем и ушли, – легче не стало».

Поэтому поставили задачу: любому учителю нашей страны (и не только нашей страны), вне зависимости от того, в каком регионе, городе, селе он проживает, дать возможность повысить свою квалификацию, скорее – приобрести квалификацию. Чтобы лучшие педагоги с лучшими лекциями, презентациями, заданиями, курсовыми работами провели эти занятия так, чтобы другой учитель не просто получил знания, а полюбил этот предмет, загорелся и сказал: «Какой потенциал заложен в этом предмете! И мне интересно, и детям я смогу это передать».

Поставили задачу – создать такую образовательную площадку. И сделали: три с половиной года назад она начала работать, ей дали наименование «Клевер Лаборатория». Эта образовательная площадка создана в Синодальном отделе, но размещена в интернете и доступна. Это инструмент не для детей, а для учителя. Зашел, зарегистрировался. И есть много требований от Роскомнадзора, от Минюста, персональные данные, еще что-то. Поэтому наш сервер размещен в России, в охраняемых хранилищах, как полагается. И там размещены курсы. Самый короткий, ознакомительный – это 24 часа, а полноценный курс – 72 часа. У нас есть образовательная лицензия, и педагоги регистрируются, выбирают для себя соответствующий курс...

Сейчас несколько цифр приведу. Кому-то они покажутся незначительными, кому-то очень большими. За три с половиной года мы обучили почти четыре тысячи педагогов. То есть эти люди прошли курс 72 часа. Четыре тысячи педагогов получили диплом установленного образца и стали активными пользователями этой образовательной площадки. То есть они не просто отучились, забрали диплом и ушли. Нет. Они поняли, что мы не только учим, а размещаем методические материалы, уроки, фильмы, лекции, встречи с интересными людьми, вебинары с невероятно талантливыми и опытными педагогами, докторами наук. Это как человек пришел в магазин. Если там есть что взять, он возвращается, говорит: «Мне этот продукт нравится, я буду это брать». Вот у нас таких прихожан обучилось 4 000 человек. А прихожан, которые приходят, чтобы что-то послушать, почитать, 260 тысяч. То есть это примерно половина всех учителей страны, связанных с предметом «Основы религиозной культуры и светской этики». И педагоги увидели потенциал ОПК... Говорят: «Поговорю с родителями и предложу им все-таки работать не по светской этике, не по мировым религиям, а по ОПК, потому что это интересно, здесь такие наработки, которых нет по другим предметам».

Екатеринбургские учителя стали активными учениками, пользователями «Клевер Лаборатории». И вот результат: Екатеринбург вышел на 20%. Уже 20% детей изучают «Основы православной культуры». Более того, образуются методические объединения. Буквально на прошлой неделе мне посчастливилось быть в одном. Каждый месяц в одном из районов собираются все учителя и на базе района проводят такую методическую встречу. Учителя собрались на прошлой неделе в гимназии при Свято-Пантелеимоновом храме, гимназии во имя Патриарха Алексия Второго. Большой зал, половина зала заполнена мотивированными педагогами, которые весь год работают, встречаются. Мы их дипломами награждали, говорили слова благодарности. Потом была интереснейшая беседа. И я понимаю, что это совершенно не случайные люди, они вступили на путь работы по «Основам православной культуры», и я не вижу оснований, чтобы они с этого пути сошли. Они, скорее, приведут коллег и скажут: вот это работает, давайте вместе воспитывать наших детей тем потенциалом, что заложен в «Основах православной культуры». Там и преподаватели дошкольных образовательных учреждений, и младшей школы, средней школы, завучи, директора школ… То есть формируется такая среда, как закваска Евангельская, которую женщина положила в три меры муки...

Пример Екатеринбурга, непростого города, показателен. А как это происходит в других регионах? Я был на прошлой неделе на конференции в Ярославле. И имел возможность пообщаться с учителями этого замечательного древнего города. На вопрос, знакомы ли с «Клевер Лабораторией», смотрю, руки поднимаются. Хорошо, приятно.

Челябинская область, Московская область, город Москва – лидеры по динамике роста в «Основах православной культуры». В регионах, где совсем не работали по «Основам православной культуры», сегодня появляются кураторы, педагоги, сообщества, пользователи, почитатели. Я искренне верю, что это принесет свои результаты. И такой плодотворный подход нам поможет работать с детьми и получать таких граждан страны, которые будут любить Отечество земное, Отечество Небесное, будут готовы трудиться, создавать свои семьи, исправлять демографическую ситуацию, воспитывать своих детей, создавать Святую Русь.

Владыка, почему клевер?

– Хотелось, чтобы была ярко выражена христианская символика. Есть категория людей, которые пугаются, когда видят икону, храм, крест. Для них это некий маркер, порог, они не могут его переступить. А клевер – это цветочек, растение, трилистник, который выглядит, как крест. Но для светского человека это не является препятствием. И английское слово clever тоже понятно, это пространство, умное пространство. Клевер еще питательный, и на эти поля выводят крупный и мелкий рогатый скот. Это очень полезно. Но клевер – растение, у которого длинный корень, он проникает в глубину земли. В этом тоже есть символизм. Мы должны погружаться на глубину, знакомить людей с тем, что такое Священное Писание и как Священное Писание толкуется святыми отцами. И мы обращаемся к самой глубине души, ума человека, к глубине Предания, Писания.

Наши педагоги еще год назад и не думали о том, что им станет интересно прочитать Евангелие, почитать святителя Игнатия (Брянчанинова) или обратиться к трудам Ивана Ильина. И они вдруг понимают, что это интересно, нужно, актуально: «Как мы без этого раньше работали?»

Образ клевера мне очень нравится. Для нас это крест. И, знаете, никого не смущает, что крест, который Матерь Божия вручила равноапостольной Нине, из двух кусочков лозы сплетен. Она с этим крестом и идолов сокрушила, и народ просветила. Я думаю, этот наш крест, который явлен этим замечательным цветочком с глубоким корнем, тоже поможет сокрушить, сдвинуть горы неверия, недоумения, какие-то стереотипы, сложившиеся у некоторых людей, и поможет напитать глубиной правильных соков, смыслов наших педагогов.

Вы своим ответом задали еще две темы. Одна – это англицизмы в нашей речи. Там, кстати, есть серия, где Кристина принимает решение разговаривать только русскими словами, но даже когда она произносит слово «суп», робот Макс ей говорит, что это не русское слово, по-русски будет «похлебка». И выясняется, что очень много слов с иностранными корнями уже давным-давно живут в русском языке, а мы считаем их родными. С другой стороны, иногда, когда общаешься с молодым поколением, можешь не понимать некоторую часть из того, что они говорят...

– Это вы обратились к серии про церковнославянский язык?

Да… Там же Петька говорит «кринжово»; оказывается, «кринжово» – это стыдно. А пруфы – это доказательства; флешбеки – воспоминания… Можно сказать: ситуация, пример жизненный. А можно сказать: кейс. Лично Вы как воспринимаете англицизмы в нашей речи? У нас, знаете, была ситуация, когда стали популярны церковные флешмобы в нецерковных местах. Например, спеть колядки в торговом центре. Кроме как флешмобом это нельзя было назвать, потому что нет синонима, который бы русским словом описывал действия, что совершаются одновременно несколькими участниками неожиданно для остальных. И там еще много-много составляющих… А сказали «флешмоб» – все понятно, пришли, запели. Казалось, что ты тоже пришел ботинки выбирать, а, оказывается, колядки поешь. Ваше восприятие этого?

– Знаете, я так скажу: я за обогащение, за то, чтобы система становилась более совершенной, наполненной и богатой. Если мы говорим о языке, о культуре. Было время, когда наш народ разговаривал на славянском языке. То есть еще до князя Владимира, при князе Владимире. Языческий русский народ разговаривал на славянском, на славянских наречиях. Когда пришли Кирилл и Мефодий и перевели Священное Писание, составили азбуку, они привнесли очень много тогда из греческого, из Византии. Что-то было принесено из латыни. Но они этим нас обогатили, сохранив и вот этот замечательный славянский язык, они его наполнили смыслами, словами, что стали частью русского языка.

Ничем не хуже в этом отношении французский, английский и любой другой язык, который обогащает. А ведь есть и другой процесс, когда он обкрадывает. В раннем советском времени было обкрадывание русского языка. Вместо литературного богатого языка, на котором говорили наши великие поэты и писатели, языка, носителем которого был великий русский народ (послушайте сказки вологодские или архангельские, это музыка, это поэзия, это невероятно красиво), появляется «совнарком», «облисполком»... Начался процесс обкрадывания языка. Англицизмы хороши, если они обогащают, дополняют язык, а если происходит замещение, то это неправильная история. То есть приходят некие термины, синонимы, отсутствующие в русском языке. Мы пользуемся одним, вторым, третьим, четвертым таким англицизмом и стираем богатство и многообразие русского языка...

А поглощение нашего языка и нашей культуры другим языком и другими культурами… Этот процесс я не могу принять. Он разрушителен для нашей культуры, для нашего языка и сознания. Что делать? Любая система требует поддержки. Русский язык необходимо поддерживать, сохранять. И если какие-то слова, понятия могут быть выражены на русском языке, они должны быть выражены на русском языке. Более того, только терминологией нельзя ограничиваться. Необходимо многообразие, красоту языка поддерживать, его певучесть, поэзию. (Окончание в следующем номере)

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475