Протоиерей Андрей Канев: В духовной жизни мелочей не бывает

Продолжение. Начало в №№31, 34 (2020 г.) – 23, 25–29, 31–36, 38–39, 41–48 (2021 г.) – 1–3, 33–39, 41–43, 45–48 (2022 г.) – 1, 3–11, 13–19, 26, 29 (2023 г.) 4–8 (2024 г.)

Мы продолжаем цикл, посвященный изучению страсти уныния, который называется «Уныние – веселая пустота». Сегодня часть шестая и 104-я встреча в нашем большом цикле. Каждый раз напоминаю тем, кто только присоединился к нашей передаче, обратить внимание, что такие важные темы, как борьба со страстями, обязательно нужно начинать с изучения основ веры. Это очень важно. Без правильной веры не построить правильной жизни. И получение навыков различения страстей без знания о Христе, без правильной веры в Него не то что бесполезно, но, может быть, даже неполезно. Поэтому начинаем с самого начала. Все эти передачи находятся в архиве телеканала «Союз», к ним всегда можно обратиться и изучить все в свое время.

Итак, продолжаем разбираться, как проявляется эта страсть. Сегодня мы приступаем к рассмотрению условно простительных прегрешений уныния. Условно простительными в святоотеческой литературе они называются не потому, что как бы простительны и можно не обращать на них внимания. Нет. Они проявляются легко, очень быстро, потому что у нас падшая природа (вспоминаем основы веры, почему мы грешники). Они наносят не большие раны, условно говоря, а маленькие, но из них тоже течет кровь. Эти маленькие ранки нужно обязательно лечить, обрабатывать, чтобы не получить заражения, большой травмы или болезни.

Посмотрим, как проявляется страсть уныния в условно легких, обычных, повседневных для нас проявлениях. Жалость к себе. Вот мы пришли домой уставшие, а нужно уделить внимание близким, нас попросили что-то сделать, нужно поработать дома, и появляется такое очень яркое чувство: хочется пожалеть себя, отдохнуть, уединиться, полежать. Не пойти делать то, что просят, а отложить это на потом, расслабиться. Это как раз свойственно страсти уныния. А что дальше? Ты решил отдохнуть, полежать, расслабиться, но мы не умеем просто отдыхать, нам надо реально развлекаться. И начинается бесконечный просмотр телевизора, какие-то пустые чтения в интернете, захотел покопаться и утонул в этой паутине. С этого все и начинается.

Мы должны понимать, что отдыхать нужно, но четко чувствовать эту границу, и, если тебя просят что-то сделать, нужно помочь. Есть такая пословица: «Делу время, потехе час». В данном случае час отдыху. Немного отдохнули, и нужно выполнять свой долг по работе, по обязательствам в отношении близких, по отношению к своей духовной жизни.

Всем знакомо: пришли с работы, устали, занялись приготовлением ужина, поели, развлеклись, пообщались, посуетились; и вроде нужно ложиться спать, а помолиться уже нет сил. И молишься невнимательно. Вот результат этой жалости к себе, в том числе, когда нужно встать на молитву, а уже не хочется этого делать. И мы жалеем себя, где-то что-то сокращаем. К молитвенному правилу нужно относиться очень внимательно.

Конечно, обстоятельства бывают разные. Допустим, человек реально устал, потому что водился с маленькими детьми, ухаживал за стариками... Это понятно. Надо разумно подходить к этому. А если у тебя обычный день, ты просто суетился и весь вечер прокопался в интернете, смотрел там какую-то пустоту и устал, то из-за этой жалости к себе ты не помолился. Мы должны понимать, что это такое и откуда это самое состояние. Оно именно от уныния, которое, безусловно, связано с усталостью. Но нужно понимать границу отдыха и расслабления. Отдыхать нужно, но поддаваться унынию нельзя.

Еще одна из форм проявления: когда человеку не сидится дома – и он специально идет в какой-то магазин. Понятно, что это свойственно живущим в больших городах. Человек идет в магазин, хотя ему не нужно там ничего покупать, все есть. Но хочется впечатления праздника, которое он создает. И мы расслабились и накупили ненужных вещей. Именно поэтому у нас в магазинах Новый год начинается с октября.

Такое хождение по магазинам, по знакомым от нечего делать: в чем здесь грех? В том, что уныние требует подпитки: скучно сидеть дома, скучно читать, скучно чем-то заниматься, и лукавый гонит человека из дома. У монахов можно встретить такой пример, когда они покидают свою келью и ходят по кельям других. Лукавый гонит монаха, чтобы тот не молился, не следил за собой, а увлекся болтовней.

Так и мы с вами, живущие в миру, можем на себе увидеть, что не просто пошли погулять по парку, подышать, а пошли именно развлекаться, получать впечатления. Это тоже относится к веселой пустоте. Если ты пошел к знакомому, так как тебя пригласили, – это нормально; если пошел в магазин потому что кончились продукты или нужно купить штаны или рубашку, – это нормально, особенно если делаешь это по средствам и чтобы все было прилично. Тут нет греха. А если это от нечего делать, просто развлечься, то уже получается подпитка страсти уныния. Вроде бы безобидно, ты ничего не украл, никого не убил, но потом очень легко проявятся более тяжелые вещи. Эта страсть резко бьет. Она накапливается, а потом раз – и нет сил бороться. И очень легко могут вырасти и смертные грехи просто потому, что человек перестал следить за собой.

Представьте, пограничники на границе государства, которые должны охранять, обходить территорию, совершать определенные действия, быть бдительными, начали расслабляться и не выходить в дозор. Постепенно враг увидит, что никто границу не охраняет, и может напасть большими силами, пройти границу, навредить жителям. Так и с унынием: оно очень усыпляет нашу бдительность.

Какие еще проявления этой страсти мы можем увидеть в нашей жизни? Опоздание на богослужение. На самом деле это серьезная проблема. Одно дело, когда вы из глубокой деревни пробираетесь через луга и снега и пришли не к началу, это даже похвально, что вы преодолели этот путь. Ведь путь в храм – это определенное мини-паломничество. Особенно в наше время в большом городе. Не когда у тебя храм за углом, а когда нужно преодолевать расстояние, покупать билеты, вставать пораньше. Это же тоже жертва. К сожалению, мы не всегда оцениваем ее как жертву ради Бога. Нам хочется полежать, расслабиться, особенно если накануне мы плохо готовились к службе, глазели в интернет или телевизор, поздно легли. И начинается сожаление, что и так всю неделю работали, а тут еще надо рано вставать на службу.

Но надо встать, брать себя за шкирку и идти на службу и не опаздывать. У меня был один случай. Я много лет, когда служу Литургию, особенно воскресную, завел такой порядок: проповедь о Евангелии идет сразу после чтения Евангелия. Это особое место для проповеди. Не я его придумал, просто взял классическое место. И это актуально, потому что человек только что услышал отрывок из Евангелия и сразу получил комментарии, толкование, какой-то полезный нравственный урок. Я это делаю годами. И один раз получилось так, что я прочитал Евангелие, вышел, что-то сказал по этому поводу, а в конце службы ко мне подошел прихожанин и очень горячо благодарил за проповедь. Хотя ничего особенного не было сказано, обычные вещи. Оказалось, что он эти долгие годы, как воцерковился, постоянно опаздывал и приходил уже после Евангелия. Соответственно, не слышал проповеди. А один раз пришел чуть пораньше, и для него это было открытие. А приходи он чаще к началу службы, постоянно получал бы какое-то научение.

Опоздание на богослужение – это на самом деле серьезный прокол в нашей внутренней неорганизованности. И не надо рассматривать это как что-то легкое и простое: ну, опоздал и опоздал. Давайте будем относиться к себе строже. Когда приходишь на Литургию до начала богослужения, особенно утром, мне очень нравится состояние тишины в храме, ожидание службы. В этот момент хорошо молиться. Жаль, что люди, которые опаздывают, не знают этого состояния в ожидании Литургии, как это здорово: прийти чуть-чуть пораньше, помолиться, настроиться, отбросить суету. И уже совсем по-другому пойдут и Литургия, и молитва. Поэтому опоздание на богослужение – серьезный прокол. Давайте каяться в этом и пытаться перестроить свой взгляд на службу. Это серьезно. Представьте, нас позовут на прием к губернатору. Вы придете к середине, что ли? Да ничего подобного. Мы приедем за полтора часа и еще будем переживать, не опоздали ли. А почему на служение Богу мы можем позволить себе опоздать?

Разговоры в храме. Вообще удивительно, почему это может быть. Посмотрите за собой, когда мы начинаем во время службы делиться какой-то информацией. Все это очень странно выглядит. Ведь кто мешает молитве? Бесы. Получается, бес выбирает кого-то из нас, слабого и подверженного унынию, кто не может молиться и кому надо потрещать о чем-то, поделиться новостями. Как будто бы это нельзя сделать после службы. Выйдите из храма и делитесь хоть весь день, какие проблемы? Нет, надо именно сейчас что-то сказать, прокомментировать. Бесы выбирают одного из нас, и мы становимся проводниками бесовской диверсии. Понимаете? Это же плохо. Мы становимся вредителями Церкви. Мы вредим и богослужению, и так немощной молитве окружающих, когда в храме то в одном углу, то в другом ведутся какие-то разговоры. Я категорически плохо к этому отношусь. Мы должны понимать: если на Исповеди рассказали, как не вовремя съели селедку, а сами болтаем в храме и упустили то, что стали проводниками бесовской воли и мешали одному из важнейших и труднейших дел христианской жизни – молитве, то ничего хорошего из этого не выйдет. Переход с места на место, болтовня и разговоры должны отсутствовать в храме. Мы пришли к Богу, пришли молиться – все. Весь храм – наше общее место. Любое место святое, за колонной или перед ней, справа, слева – это вообще не имеет значения. Встал и молись, никуда не переходи. Любые переходы, не связанные с богослужением, необходимостью подойти ко Святой Чаше, Кресту, – это уже проявление уныния, и мы этим мешаем молиться другим людям. Это очень серьезно.

Невнимательность в храме, рассеянность во время богослужения. Это уже внутреннее состояние. Когда человек разговаривает, ходит, мешает другим – это внешнее. А тут ты вроде бы стоишь, нашел свое место во время богослужения, молишься, стараешься. Но каждый, кто внимательно попытается молиться, столкнется с тем, что может наступить рассеянность, мысли очень трудно собрать, они улетают. Все отвлекает, находящиеся вокруг люди шепчутся. Собраться очень непросто. Поэтому надо обратить внимание на то, что богослужение – это не просто наше физическое присутствие на службе, а ее внутреннее, внимательное, сердечное переживание.

Сейчас так много литературы, столько лекций о Литургии, о том, что происходит на ней, что означают определенные моменты! Все тексты можно найти и почитать, это все доступно, все переведено. Только уныние не дает нам подготовиться к службе. Кто нам мешает на русском языке прочитать Евангелие, которое будет звучать в храме, Апостол прочитать? Тем более что на Литургии в основном одни и те же тексты поются (я про воскресную Литургию говорю) – только тропари дня и кондаки меняются, а все остальное одно и то же в большинство дней года. Поэтому выучить это совершенно нетрудно. Тем более церковнославянский язык такой красивый! Это язык молитвы, язык святой. И совершенно нетрудный. Китайский ведь люди учат, и успешно. А мы свой родной церковнославянский не можем выучить. Дело даже не в том, что мы смысла текста не понимаем, а именно в том, что эта рассеянность свойственна унынию. Задача лукавого отвлечь нас, перевести внимание на второстепенное.

Кто-то может сказать: я не понимаю текста (или невнятно поет хор, или быстро и непонятно читает чтец). В этом случае нужно сосредоточиться и начать творить Иисусову или какую-то другую молитву. Я сравниваю это с симфоническим оркестром: каждый свою партию играет, а в итоге общая мелодия получается, гармония. Если каждый христианин будет творить Иисусову молитву во время богослужения, это не противоречит общему течению службы, а вливается своей маленькой немощной молитвой в этот самый оркестр, общий хор. Поэтому с невнимательностью надо категорически бороться. Это внутренняя серьезная работа.

Тут идет борьба за ум. А лукавому очень легко наш ум направить на бытовую жизнь, на мечтания, на что угодно, лишь бы мы не молились. Это духовная война, духовная брань. И она очень серьезно проявляется в невнимательности, рассеянности в храме. Тем более что молитва в храме обязательно зависит от частной молитвы дома. Если дома человек пытается внимательно молиться, тоже борется с рассеянностью, то и на богослужении он будет молиться более внимательно. Взаимосвязь того, раскаялся ты в грехах или нет, влияет на молитву в храме. Если не раскаялся в грехах, пришел на службу внутренне растрепанный, то кажется, что служба длинная, что тяжело или что-то болит. А если подготовился хорошо, накануне воскресной Литургии вечером подвел итоги недели, покаялся в прегрешениях и пришел уже другим, то это помогает с правильным, мирным настроем подойти к богослужению. Особенно если на вечернее богослужение сходил. Оно особенно настраивает на то, чтобы оторваться от суеты. Люди, которые не ходят на вечернюю службу по неуважительным причинам, многое теряют.

Ленимся пойти в храм. Имеется в виду, что у человека есть возможность пойти на богослужение, но он не идет, потому что поленился. Хочется полежать, отдохнуть, и очень часто это все выходит потом боком, потому что мы свой долг не выполнили, заповедь не исполнили.

Ленимся помочь храму. Это тоже важная тема. Все сложнее экономически функционировать храмам. И нанять какого-то хорошего специалиста становится очень трудно. Выживаемость храмов и приходов будет эффективна, если есть община – семья духовная, общество людей, верующих во Христа, заботящихся о своем храме, которые жертвуют свое время, силы, чтобы он существовал. И когда священник обращается с просьбой о том, что нужно помочь, какие-то послушания выполнить по храму, нужно откликнуться, ведь в этом случае мы идем не только священнику помогать, а Самому Христу. Потому что это наш храм. И наша обязанность, священный долг – о нем заботиться. Не надо думать: «Я пожертвовал деньги». Очень часто нужны именно руки.

Поверьте, если человек искренне откликается, он и друзей найдет в лице других прихожан. Ведь, работая вместе, можно познакомиться, подружиться, общаться. Бывает, мы печалимся, если у нас знакомых нет. Это опять же наша беда, что мы не общаемся. А как раз общие работы в храме создают единство. И радостно бывает, когда подходит человек сам и спрашивает: «Чем помочь?» Это так редко бывает! Священник объявляет: «Братья, сестры, давайте сегодня генеральную уборку проведем!» И из двухсот-трехсот человек остались двое. Слава Богу, что хоть они есть. Но когда человек подходит и сам говорит, что хочет помочь, очень ценны такие слова и такие люди, которые сами проявляют инициативу. А это серьезная жертва времени, своих сил. И Господь, я уверен, поможет этому человеку в его вопросах внутренних, в прощении грехов, духовном укреплении. Мы не знаем этой тайны, как Господь помогает такому человеку.

У меня в жизни был пример, когда я еще был алтарником и охранял храм Целителя Пантелеимона на Сибирском тракте в Екатеринбурге. Произошел такой случай. Я закрыл храм, потому что уже пора было это сделать, и вдруг кто-то стучится в дверь. Открываю, чтобы узнать, в чем дело. Оказалось, пришла постоянная прихожанка. Говорит: «Разрешите, я зайду и помою храм». У нее было благословение настоятеля. Оказывается, женщина состоятельная, у нее бизнес был тогда хорошо развит и были большие доходы. Она опытно узнала, что если есть проблемы, то можно прийти помыть храм. Вот вечером приедет, помоет, пыль вытрет, все сделает как положено, проведет генеральную уборку… Она говорила: «Как только я это сделаю, сразу чувствую, ощущаю, что Божия помощь ко мне приходит, разрешение проблем». Поэтому мы не должны, братья и сестры, где-то далеко от церкви находиться. Ни в коем случае не быть отдельно, все должно быть едино.

Пост. Пост состоит из двух частей: телесная сторона и внутренняя, когда мы следим за направлением своих грехов, каемся, учимся молиться, пытаемся бороться с унынием и другими страстями. И когда мы следим только за внешним, а за внутренним не следим, это тоже уныние, потому что внутри нас все и происходит, а не на столе, не в тарелках наших, не в холодильнике. Тоже нужно обратить на это внимание, особенно тем, кто болеет и не может поститься по тем вариантам поста, которые мы можем найти в календарях. Послабление у тебя есть, и ты думаешь, что можешь не поститься? Нет. Начни следить за собой, ходи на богослужения, борись с рассеянностью, страстями. Вот увидишь, даже слабый и немощный пост будет эффективным, если сопровождается духовной работой.

Еще одно из общераспространенных проявлений – это мысленный спор, мысленные беседы, фантазии. Наверное, вы тоже ловили себя на том, что когда нас кто-нибудь заденет, мы мысленно тут же какие-то аргументы приводим, думаем, будто что-то отвечает наш оппонент, ведем какие-то беседы внутри себя, ответы придумываем, фантазируем, мечтаем ни о чем. Это тоже ловушки лукавого. Потому что его задача – наш ум оторвать, чтобы мы развлекались, не молились и не следили за собой. Лукавому нужно наше внимание куда-нибудь направить. На пустую мечту, например. Мысленный спор, беседы, фантазии – это все от лукавого. Это все заполнение нашей пустоты.

И праздное любопытство, которое проявляется не в интересе делами человека и тем, чем он живет, а в интересе желтой прессы, сплетнями, пустой информацией о своих близких. В интернете сейчас этого много: можно начать интересоваться тем, что тебя не касается, вредно, пусто и не нужно. Поэтому обратите внимание на это тоже.

Братья и сестры, мы с вами изучили страсть уныния. Понятно, что это не все проявления, но, думаю, общую картину мы увидели. Развлечения, пустота, саможаление, лень, многозаботливость – все это проявления уныния, цель которого ослабить душу человека, чтобы он дальше впадал в какие-то более тяжкие, смертные прегрешения. (Продолжение в следующем номере)

Записали:
Анна Вострокнутова
и Мария Лытасова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475