Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Евгений: «Церковь открыта абсолютно для каждого»

Продолжение. Начало в №9, 2023 г.

Вопрос от Сергея: «У Иосифа, мужа Богородицы, было две жены. В нашей стране очень мало мужчин, а теперь становится еще меньше. Почему Церковь поддержала поправки в Конституцию, по которым можно иметь только одну жену, хотя Иисус не запрещал иметь несколько жен?»

– Сергей, я читал и Библию, и Евангелие, и вы ошибаетесь, что у Иосифа было две жены. Рассказываю. Иосиф был человек семейный, у него была жена, дети. Он овдовел, супруга умерла. Он уже был в преклонных летах и именно ему, как Обручнику, хранителю, поручили попечение о Деве Марии. Она была обрученной ему супругой, то есть они были обручены, но по сути не были супругами. К вопросу о двоеженстве – человек овдовел и взял на себя попечение о Деве Марии. Это первая существенная неточность.

Вторая – вы говорите о поправках в Конституцию. Я Конституцию тоже читал, и не видел, чтобы в Конституции было написано про одну, две или три жены… У нас Семейный кодекс регламентирует супружеское отношения. В Конституцию действительно были внесены поправки, но они касались не количества жен, а они говорили о том, что браком в нашей стране признается союз мужчины и женщины. Что мы не признаем тех историй, которые распространяются сейчас постепенно в мире, когда признают брак между мужчиной и мужчиной, между женщиной и женщиной. Кто-то уже настаивает на том, что брак с домашними животными тоже надо регистрировать, что это тоже считается браком. Наша Конституция соответствует понятиям Священного Писания.

Вот у нас как раз об этом следующий вопрос, давайте я его зачитаю. «Существует гипотеза что гомосексуальность является генетической особенностью. Учитывая это, почему Церковь выступает против однополых браков? Почему столько лет не меняется это отношение у Церкви?»

– Церковь старается ничего не придумывать. Сегодня уже были упомянуты слова Священное Писание, Библия, Евангелие. Церковь говорит о том, что Бог открыл людям, что, собственно говоря, хранится в течение тысячелетий в замечательной Книге под названием Библия. И там черным по белому, на понятном русском языке сказано о том, что отношения между мужчиной и женщиной в браке являются благословенными, это то, что Бог благословляет. А отношения иные, я сейчас не буду перечислять их, мы понимаем, о чем идет речь, являются мерзостью перед Лицом Божиим.

Делать мерзости перед Лицом Божиим как-то неправильно для человека, думающего о Боге. Если он себя считает самодостаточным, может сам решать свою судьбу, он сам появился на этом свете и ни перед кем никакой ответственности не несет, он может иметь другое мнение, но Церковь все-таки следует тем заповедям, тем заветам, которые открыты Богом. Поэтому Церковь сохраняет традиционное, единственно верное отношение к браку – это союз мужчины и женщины.

Что же касается гомосексуальных отношений как неких генетических повреждений… Послушайте, я знаю такую науку, она называется психиатрия. Так вот. Психиатрия свидетельствует о том, что это психическое нарушение. Такое же психическое генетическое нарушение, как аутизм, как шизофрения. У нас отношение к людям с психическими нарушениями в стране, в мире достаточно бережное. Есть специалисты, помогающие таким людям преодолеть имеющиеся у них нарушения, и достаточно успешно это в определенных случаях делают. Но мне не придет в голову даже представить себе, что мы, например, увидим на улицах парад аутистов, или парад шизофреников. Вот мы сейчас соберем их, выведем из больниц или из семей, где они проживают, и будем демонстрировать это их повреждение, их несчастье, их беду.

И такие извращенные отношения пытаются вывести на поверхность, а зачастую те, кто в Европе выходит на эти парады, – это шоумены. Заплатили – пошел, кого хочешь – исполню, кого хочешь – сыграю. Как-то была беседа по этому поводу, и мне стало интересно, а насколько актуален этот вопрос, насколько актуальны эти отношения? Мы ведь часто слышим слова ЛГБТ, и я просто в Google задал вопрос, сколько в мире есть людей, относящих себя к этой категории. Какая-то испанская статистическая компания дает цифру на 2017 год. Это чуть меньше 5 миллионов. Это при восьми миллиардах населения ноль целых, ноль десятых и только шесть сотых процента населения.

Да, их не так много, но для них Церковь закрыта будет? Я поняла Ваше отношение к парадам, а если такие люди придут в Церковь?

– Церковь открыта абсолютно для каждого. Если такой человек придет в храм для того, чтобы популяризировать свое нарушение, свою генетическую поврежденность, чтобы демонстрировать себя, какой он есть, то, конечно, мы попросим его удалиться. Если же придет с просьбой о помощи, то к нему будет отношение такое же, как к тому, кто нарушил свои семейные обеты, изменил жене или украл что-то, как к любому, кто приходит с покаянием. Конечно, такой человек принимается, и мы будем стараться помочь ему преодолеть эту зависимость. Буквально так.

Сейчас такая работа тоже у нас в регионе ведется? Был опыт общения с сообществом ЛГБТ?

– С обществом ЛГБТ опыта общения нет, а вот с людьми, которые по той или иной причине соприкоснулись с этими отношениями, не раз. Я как священник не один раз таких людей встречал на Исповеди. Да, это непросто, но все-таки мы старались вернуть их в нормальную жизнь, вернуть в их жизнь счастье. Люди приходили не от того, что хотели похвалиться чем-то, а от того, что им плохо от этого, что с этим делать, они не знают, просят: «Батюшка, помогите!» Я считаю, что тем, с кем мы общались в рамках Исповеди, все-таки помочь получилось.

Давайте перейдем к следующей теме. Главная тема, наверное, и этого только начавшегося года, и прошлого года – это специальная военная операция, через несколько дней уже будет год, как она идет. И следующий вопрос от непосредственного участника этих событий.

Дмитрий Силайкин: «Я поехал на СВО в 2022 году, в феврале получил ранение в легкое, и у меня как такового легкого нет. Сейчас я занимаюсь в тылу гуманитарной помощью. Как Вы относитесь к спецоперации и молитесь Вы за нас или нет?»

– Дмитрий, прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за вопросы и сказать, что вы герой, потому что не побоялись рисковать своей жизнью, защищая наше государство. Вы, получив ранение, встали на ноги и продолжаете помогать тем, кому тяжело. Поэтому мой личный вам поклон и благодарность.

Я сначала скажу о своем отношении к спецоперации как гражданина. Говорят: а надо ли участвовать в спецоперации? А почему мы должны что-то делать? Почему мы должны идти защищать? Моя позиция – да, мы должны. Мы должны нашему государству. Кто-то говорит, что оно хорошее, кто-то – что плохое. Но мы живем, мы родились в нашем государстве. Хорошая или плохая система здравоохранения у нас, но она сохранила нашу жизнь, мы выросли. Хорошая или плохая система образования, но мы получили образование, мы умеем читать, писать, получили профессию. Хорошие или плохие у нас остальные сферы, но мы живем в отапливаемых домах, мы имеем работу, у нас есть кусок хлеба на столе, на нас сегодня не падают бомбы и ракеты, на нас не наступают моджахеды. Государство сохраняет свои функции по отношению к людям, и мы сегодня живы потому, что живо государство.

Если государство говорит сегодня, что мы, граждане, должны защитить его интересы, то мы обязаны защитить его интересы. Мы очень много получили от государства, и мы должны защищать его интересы. Я это говорю не отстраненно, я это к себе отношу в первую очередь и стараюсь оказывать помощь тем, кто находится в зоне специальной военной операции.

Многие наши священники сейчас находятся на территории специальной военной операции, они духовно окормляют тех ребят, которые находятся в бою. Буквально на прошлой неделе у нас один священник по просьбе военнослужащих был туда направлен и выполняет сегодня там свой долг. Но, конечно, много здесь есть вопросов, мы можем сейчас углубиться и весь вечер посвятить теме специальной военной операции.

Мне очень понравился образ, который больше ста лет назад дал коллега Олафа Шольца, а Олаф Шольц – это канцлер Германии. А сто лет назад был замечательный канцлер Германии Отто фон Бисмарк, умнейший человек. В отличие от нынешнего, он был независимым, самостоятельным политиком и высказал много интересных мыслей. Одна из них следующая. Если провести эксперимент, взять банку и в нее насыпать сто черных муравьев, а потом в эту банку всыпать еще сто красных муравьев, эти муравьи родственники, но у них есть физиологические отличия, а потом банку закрыть. И что произойдет? Ничего не произойдет. Они как жили, так и будут жить, они будут каждый заниматься своим делом. Но если эту банку начать трясти, то муравьи начнут пожирать друг друга, черные – красных, а красные – черных. И вопрос: кто виноват в том, что муравьи начали друг друга пожирать? Виноват тот, кто трясет банку.

И мы находимся в той ситуации, когда начинают сотрясать мир, где мы живем. Я не сравниваю нас с муравьями, мы люди, мы немного разные, кто-то живет на Востоке, кто-то живет в Европе, кто-то живет в центре России. И вот то, что происходит на Украине, – это сотрясение, это внешнее воздействие, это намеренная провокация. И мы все, так или иначе, отвечаем на эту провокацию. Мы заложники ситуации. Но я убежден в том, что решения, принятые нашим руководством, могут быть несовершенными, идеальных решений в нашем мире нет, но они были необходимы, и нам сегодня, как гражданам, необходимо действовать в соответствии с решениями руководства нашего государства.

Вопросов было много по специальной военной операции. Недавно в храмах проводился сбор помощи участникам СВО. Чем можно помочь, кроме денежных средств? Служба милосердия наверняка здесь у вас работает?

– Много чем можно помочь. Чем помогают у нас в храмах? Да, деньги собирали, деньги передаются централизованно через Отдел социального служения РПЦ, передаются на территорию тех епархий, которые находятся рядом с зоной боевого соприкосновения. Это и епархии новых Российских регионов, это епархии прилегающих регионов, где находятся госпитали, где находятся пункты временного размещения. Но сейчас ситуация некой гуманитарной катастрофы. Там люди нуждаются во всем. Соответственно, на эти деньги приобретается то, что нужно приобрети. Но, что я точно знаю, – это то, сколько было приобретено генераторов для выработки электричества, знаю, сколько было приобретено бурильных машин для того, чтобы бурить скважины и добывать воду. Теплые вещи, еда – это все нужно. Бывает какая-то общая помощь, когда в общий котел все складывается, и мы стараемся, чтобы то, что попадает в Церковь, адресно попадало людям.

Но стоит, наверное, нашим согражданам посмотреть вокруг. Ведь кто-то работает на предприятии, а с предприятия призваны сотрудники, и предприятие, как правило, оказывает попечение о тех сотрудниках, которые призваны. Можно принять участие в помощи тем, кто призван с вашего предприятия. Знаю, что общеобразовательные школы заботятся о ребятах, выпускниках школ, сегодня проходящих службу в зоне СВО. Связываются с родителями, связываются с командирами, узнают, что нужно, – участвуют таким образом. В любом случае наше неравнодушие, просто наше неравнодушие – это уже очень важно. Что делают наши прихожане? Покупают сетки и вяжут маскировочные сети, чтобы накрывать блиндажи, чтобы как-то сохранить ребят. Переплавляют воск от церковных свечей и заливают его в банки, такие свечи используют потом для освещения палаток, их хватает на десяток часов.

Я сейчас не возьмусь перечислять все формы помощи, но это и неравнодушие, это молитва, которую мы возносим Господу, а мы за каждой службой просим Бога о том, чтобы Он даровал мир, чтобы Он даровал победу. Не мир любой ценой, не мир, чтобы только угодить пацифистам, а мир в умах, в сердцах, в сознании правителей, руководителей, чтобы люди не проявляли ненависть по отношению друг ко другу, чтобы мир вернулся в наши умы и сердца.

Наверняка у Вас в храм приходят люди с разными позициями, а если позиция отличается от вашей, если против СВО выступают? Ведь думаю, что у Вас паства разделена в какой-то мере, вы их также принимаете? Вы их успокаиваете?

– Мы их принимаем, мы с ними разговариваем. В первую очередь я несу ответственность за священников, служащих на территории епархии. И, если я вижу, что есть священник, пастырь, который очень смущается тем, что происходит, мы с ним встречаемся не для того, чтобы навязать ему мою позицию, а для того, чтобы понять, чем он руководствуется, какие источники он читает, знает ли он позицию Церкви, знает ли он позицию Святейшего Патриарха.

Была ситуация, когда пришел священник, который категорически не принимал специальную военную операцию как то, к чему может иметь отношение Церковь. Я спросил его, прочитал ли он хоть что-то из того, что говорит Святейший Патриарх. Он сказал, что не читал. А читал ли он что-то из официальных документов? Нет, не читал. А давайте прочитаем. Прочитали, и он говорит, что уже по-другому взглянул, он думал, что все совершенно иначе. Он ушел со своими мыслями. И не то, чтобы посыпал голову пеплом, но я вижу, что он задумался. А когда человек думает, когда размышляет, то это очень дорогого стоит, и я благодарен и этому священнику, и другим, с кем такие содержательные беседы привели к тому, что люди начали думать. Это свойственно человеку. Я думаю, что если человек не ангажирован теми или иными социальными сетями, то он хотя бы займет нейтральную позицию: «я не знаю, но я буду Богу молиться. Господи, устрой!», не начнет вставать на чью-то сторону и людей призывать к неповиновению или к каким-то радикальным позициям.

Арсений спрашивает: «Многих православных патриотов возмущает, что после освобождения бывших украинских территорий там восстанавливают советские революционные памятники и названия». Как вы к этому относитесь?

– Я очень кратко сейчас отвечу, хотя тема очень широкая. Я не в восторге от того, что городам, населенным пунктам, имевшим свои красивые исторические названия, в советское время даны были коммунистические имена, как у нас в Екатеринбурге много улиц, названных в честь весьма сомнительных героев. В рамках так называемой декоммунизации Украина вернула исторические названия, но мы сегодня, приходя на эти территории, говорим, что это украинское имя, а мы вернем то, что было. Всякое дело должно быть разумным. Когда родители дают имя своему ребенку, они думают, советуются, смотрят и принимают свободное решение, они свободны, какое имя дать своему ребенку. Народ свободен в своем выборе называть город, улицу, проспект или площадь тем именем, которое он желает, которое соответствует его мировоззрению. У нас прекрасные исторические названия городов, улиц. Я бы не стал ограничивать наших руководителей, наш народ выбором: либо оставить советское название, либо оставить название украинское, хотя зачастую это название прекрасное, оно было еще до появления Украины как государства.

Мы можем давать новые имена городам, у нас есть новые герои, у нас есть новые традиции. Я считаю, что подход к наименованию города, улицы, какого-то села должен быть разумным. Мы должны собрать умных, уважаемых людей, мы должны посоветоваться, не распоряжаться: вернуть, как было, или декоммунизировать, или украинизировать, а собраться, найти такое имя, которое стало бы объединяющим для людей, живущих на этой территории, людей, проливавших за эту территорию свою кровь, которые будут эту территорию восстанавливать. Чтобы это имя, как знамя, объединяло, а не вносило раздор. Я против автоматических формул по наименованию или переименованию городов, проспектов, улиц.

А вот если этот вопрос к нам сюда, в Екатеринбург перенести. Действительно у нас есть и улица Карла Либкнехта, и Ленина. Вы инициативу проявляли по переименованию?

– Не раз эта инициатива озвучивалась, вопросов достаточно много, я их задавал людям, давно живущим в Екатеринбурге, здесь вот, рядышком, на улице Карла Либкнехта: «Скажите мне, пожалуйста, что вы знаете о Карле Либкнехте? Какую роль он сыграл в жизни Екатеринбурга?» Молчание было мне ответом...

И про Сакко и Ванцетти небезызвестных, и про Долорес Ибаррури. Я бы задался таким вопросом, чтобы мы не воевали за то, вернуть старое или оставить существующее, а чтобы подошли разумно и дали красивое имя. Если историческое название красивое, понятное, объяснимое, то прекрасно. Кстати, некоторые исторические улицы назывались совершенно невнятными, некрасивыми названиями – зачем к ним возвращаться? Можно найти новые прекрасные достопримечательности, новые имена. (Продолжение в следующем номере)

Беседовала:
Екатерина Цыганкова

Записала:
Полина Митрофанова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475