Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Евгений: «Церковь всегда за жизнь»

Вопрос от Александры: «Хочу узнать, почему Вы поддерживаете запрет абортов на законодательном уровне, вывод их из системы ОМС? Есть же страшный советский опыт, который повлек за собой появление нелегальных псевдолечебных организаций. Что делать в случае, если женщина несовершеннолетняя, если было применено насилие, если есть угроза жизни и здоровью не только плода, но и самой женщины?»

– Непростой вопрос. На самом деле эта тема актуальная. Почему Церковь имеет особое отношение к абортам? Я скажу так. Церковь всегда за жизнь. Церковь – это то, что за жизнь, за то, чтобы люди рождались, росли, не болели, жили полноценной здоровой жизнью, счастливой жизнью и выполняли свое человеческое предназначение на этой земле.

Когда мы слышим о том, что ребенок, который зачат, растет, чье сердечко уже бьется, в силу обстоятельств или по решению родителей приговаривается, по сути, к смерти, потому что аборт есть на самом деле убийство не рожденного еще ребенка, то поддерживать или благословлять детоубийство мы не можем категорически. И поэтому разговариваем с обществом, разговариваем с законодателями о том, чтобы как-то регулировать эту сферу.

Что делать в тех случаях, о которых Александра упомянула? На этот счет существует статистика совершенно четкая. Есть определенный процент абортов, проводящихся по медицинским показаниям. Если неправильно развивается плод и есть вероятность смерти и мамы, и ребенка, или если какие-то страшные генетические изменения предсказывают врачи, какие-то болезни – в этих ситуациях может быть обоснована такая медицинская операция. Отчасти отвечая на этот вопрос, я в своем Telegram-канале опубликовал ответ на вопрос по схожей тематике. Статистика говорит о том, что у нас всего лишь порядка 3% показаний к медицинскому аборту, то есть это тогда, когда есть опасность для жизни мамы, когда есть упомянутые этические ситуации, но 97% – это добровольное, сознательное совершение аборта.

По известным мне цифрам 2018–2019 годов, больше миллиона абортов совершены в нашей стране. Больше миллиона! 3% – это 30 000. Значит 970 000 человек могли родиться в нашей стране. Что такое 970 000 человек? Ведь это же большой город.

Вот за один год у нас мог появиться город с жителями, а за следующий год – еще один, и наша страна на миллион жителей могла бы ежегодно прирастать. А кто эти жители? Это учителя, которые будут нас учить, это врачи, это воины, которые будут охранять границы нашей страны, это инженеры, художники – это наш народ. И, конечно же, Церковь за то, чтобы народ наш не вымирал на фоне роста рождаемости у других народов.

А если действительно медицинские показания были, или какие-то этические вещи, какие-то преступления были совершены в отношении женщины, насилие и так далее – в этом случае женщина идет на такой шаг, а потом в Церковь она сможет прийти? Вы ее примете?

– Женщины, совершающие аборты не по медицинским показаниям, впоследствии приходят, приносят покаяние, просят у Бога прощения, осознавая свой грех. Тогда, по ее словам, она не понимала, что делала, а теперь понимает, что совершила грех. И как ей дальше жить? И мы поддерживаем и мотивируем женщину на дальнейшую жизнь, на то, чтобы она по возможности, если обстоятельства ей позволяют, родила и воспитала в добром здравии достойного гражданина Отечества земного и Отечества Небесного.

Но я один нюанс хотел бы подчеркнуть. Вопрос выведения абортов из системы обязательного медицинского страхования долгое время обсуждался, но Святейший Патриарх недавно в Государственной Думе сказал не столько о выведении абортов из системы ОМС, сколько о том, чтобы аборты как медицинская операция выполнялись бы государственными медицинским учреждениями, а не частными клиниками. То есть теми учреждениями, которые находятся под более серьезным контролем соответствующих органов, соблюдают хотя бы имеющееся на сегодняшний день законодательство. Речь идет о том, чтобы не совершались аборты на поздних сроках. В частных клиниках контроль того, на каком сроке, при каких условиях совершался аборт, проводились ли беседы, был ли «день тишины» перед тем, как сделать операцию, к сожалению, весьма и весьма условный. Поэтому сегодня мы речь ведем о выведении абортов хотя бы из системы частных клиник.

Так же еще в конце января в РПЦ обсуждалась инициатива законодательно закрепить возможность проведения абортов только с согласия отца ребенка. Как Вы оцениваете такое предложение? Там, конечно, говорилось о муже, но мы понимаем, что сейчас институт брака тоже не совсем стабильный, очень многие живут в гражданских отношениях. Как быть в такой ситуации?

– Моя позиция такая, что все-таки в семье все серьезные вопросы должны обсуждаться. Обсуждаются вопросы приобретения жилья, машины, переезда… И вопрос рождения или не рождения ребенка требует, конечно же, совета. Знаю ситуации, когда врачи говорят маме о том, что ребенок с неким генетическим повреждением и есть вероятность родить, например, «солнечного» ребенка. Мы понимаем, что рождение такого ребенка и потом жизнь такого ребенка в семье – это дело всей семьи. Так что решение о том, чтобы сохранить жизнь такому ребенку и дальше воспитывать его, жить вместе с ним – это должно быть решение всей семьи.

То есть речь только о зарегистрированном браке?

– Речь о нашей жизни. Бывает брак зарегистрированный, бывает незарегистрированный, но в незарегистрированном браке, а мы его называем блудным сожительством, тоже есть определенная ответственность. И если физиологический отец ребенка может повлиять на то, чтобы сохранить ему жизнь, то лично я буду всячески приветствовать возможность проведения такой беседы.

Как Вы смотрите на инициативу введения уроков сексуального просвещения? У нас в стране это совсем не развито, за границей опыт есть, и уже есть статистика о том, что там, где такие уроки проводятся – там к половой жизни относятся более сознательно. Готова ли у нас страна к такому, как Вы думаете?

– Я думаю так, что все-таки отношения мужчины и женщины не надо упрощать до уровня физиологии, до вопросов спаривания. Мы должны говорить о культуре семейной жизни, о том, что есть такое слово, как любовь, и подразумевать под словом любовь только набор физических движений – это категорически неправильно. Любовь – это ответственность, любовь – это целый мир, любовь – это то, что дает возможность мужчине и женщине прожить всю жизнь вместе, если это настоящая любовь и ее смогли воспитать в детстве, рассказать, что это такое, показать достойные примеры. Да, не будем идеализировать, разные бывают ситуации, но тем не менее они друг друга берегут, они друг о друге заботятся и показывают пример своим детям и своим внукам.

Уроки секспросвета – это рассказы детям о том, как безопасно совершать половой акт. Детские психологи, не те психологи, которые проплачены некоммерческими организациями, которые, собственно, и занимаются секспросветом, а те, кто работает с детьми, лечит детские травмы психологические и психические, говорят о том, что есть некие понятия возрастной психологии, и ребенку какие-то вещи полезно знать, они безопасны для его психики, а что-то неполезно, это небезопасно. У нас сегодня книги, фильмы промаркированы, категория стоит 7+, 10+, 18+. Это же не просто так.

А такие уроки могут быть, например, 16+, последний класс?

– Последний класс – это тот возраст, когда ребенок созрел и ему можно рассказать о красоте, о ценности, о принципах семейной жизни. А не о том, как пользоваться контрацептивами. Апостол Павел говорит, что есть вещи, о которых, если говорить по-славянски, срамно есть и глаголати, то есть о которых не принято говорить в обществе.

И потом мы с вами видим страшную статистику по абортам, о которой Вы говорили. Не принято в школе, не принято в семье, страшно спросить у подруги...

– Я не представляю себе таких подруг. В юном возрасте мы обсуждали все темы. И при отсутствии уроков секспросвета в той советской школе, где я учился, о том, что происходит и как происходит между мужчиной и женщиной, было достаточно знаний. У меня перед глазами тогда был опыт отношений в моей семье, где родители не матерились, не унижали друг друга, не напивались. И это была культурная модель, которую я воспроизводил со своими одноклассниками и одноклассницами, это некий естественный культурный фон. Вот этот культурный фон необходимо давать. А уроки о том, как пользоваться контрацептивами… Сегодня при обилии социальных сетей, я думаю, те, кто интересуется, найдут ответы.

То есть такие уроки статистику не изменят?

– Я бы такие уроки проводил с родителями. Говорил о том, как родители могут рассказать о тонких, а, может, непростых вещах своим детям. Вот это я считаю правильный подход. Родители уже знают, как, когда и в какой форме рассказывать, когда их ребенок готов к разговору на такие темы.

Такие уроки с родителями прямо в школах могли бы проводить? Вместо собраний?

– И в рамках собраний. Я думаю, что встречи родителей с детским психологом – это очень интересные встречи, на них родители найдут много интересного и для себя, и для своих отношений в семье с ребенком и друг с другом.

Следующая тема напрямую связана и с абортами, и с секспросвещением – это тема брака. Церковь традиционно выступает против расторжения брака, против разводов, тем более, когда речь идет о Венчании. И следующий вопрос как раз на эту тему.

Вопрос Анастасии Родыгиной: «Является ли развод грехом и является ли достаточным основанием для развода увлечение алкоголем одного из супругов, психиатрическое заболевание или проявление насилия? И нужно ли, возможно ли спасти такой брак?»

– Во-первых, является грехом или не является. Что такое грех? Грех – это ошибка. В переводе с греческого грех – это попадание мимо цели, когда выстрелил и не попал, что-то хотел сделать, например, прийти и посмотреть прямой эфир, но ошибся подъездом и попал не туда, мимо цели.

Если создается семья, то люди дают друг другу определенные обеты: «Ты меня любишь?» – «Люблю. А ты?» – «И я люблю, мы будем жить всю жизнь вместе». Замечательно, такие обещания даны. И когда эти обещания нарушаются по любым причинам – это мимо цели, цель не достигнута, люди не создали семью, которая могла бы счастливо прожить свою жизнь. Грех совершился. Другой вопрос: почему? Почему не научили, почему не рассказали? Чаще всего наши молодые люди сегодня имеют перед собой какие образцы семьи? Той семьи, что у них дома: мама, папа – если семья полная. Если семья неполная – уже нет образца.

Берут примеры из фильмов. Тут вопрос качества фильмов. Мы понимаем, что представление о семье у молодых людей очень и очень далеко от того идеала, о котором говорит Церковь, от идеала, отображенного в многочисленных прекрасных примерах литературы. И если мы хотим, а мы хотим, и я лично хочу, чтобы в нашей стране люди были счастливы, чтобы семьи были крепкие, семьи были счастливые и через два-три года люди не разбегались в трагедии, разделяя имущество и разрывая детей, совершая следующую трагедию, чтобы все-таки семейная жизнь была такой, какой она была у моих родителей, у друзей моих родителей, а я знаю много счастливых семей, то, конечно, надо заниматься, показывать, рассказывать, давать замечательные образцы. Советское кино давало много образцов прекрасной семьи. В реале многое было не так, но был образец. И если что-то не так, если мы понимаем, что скандал – это неправильно, то надо возвращаться от «мимо цели» – к цели.

Но есть крайние ситуации, когда алкоголизм, когда насилие в семье. По этому поводу в Церкви документ разработан «О канонических обоснованиях брака», то есть, когда все-таки допустимо признать брак утерявшим свою силу. Если в семье совершается насилие, угрожающее жизни, здоровью одного из супругов, если супруг психически больной или наркозависимый, так что он собой уже не управляет, то в этом Церковь усматривает все основания для того, чтобы признать этот брак потерявшим свою силу и обезопасить остальных членов семьи от такого воздействия. В Церковь люди приходят. А куда идти? После полиции – сразу в Церковь.

А такое обоснование, как разлюбил, не принимается? Ну поменялся человек. Мы должны как-то примириться? Мы должны как-то научиться?

– Откатываемся к вопросу, звучавшему раньше. Надо воспитывать. Надо рассказывать о том, что влечение, возникающее между юношей и девушкой, и любовь – это немного разные вещи. И когда у тебя возникло влечение, возник порыв страсти – это еще не основание для того, чтобы создавать семью, создавать брак. И по нашей традиции, о которой я, как священник, стараюсь говорить людям, надо познакомиться, надо пройти определенные этапы. Тот же конфетно-букетный период необходим для того, чтобы рассмотреть, кто перед тобой. Познакомиться с семьей, подумать, не бросаться зачинать детей, чтобы потом не говорить: «ах, что же я натворила, как же так получилось...». Торопиться не надо, это очень серьезный вопрос. Если хотим создать такой серьезный организм, как семья, то надо и серьезно подойти, надо этому посвятить время. Если мы хотим построить дом, чтобы он не разрушался, то для этого тоже нужна серьезная подготовка. Делают проект, изучают почву, закладывают фундамент, а затем достаточно быстро строят дом. Семья тоже требует изучения, фундамента, а потом семья может очень быстро, как современные дома, вырасти, умножиться детьми, друзьями и счастьем, стать полной чашей.

Грех – это всегда катастрофа, это всегда разбитый сосуд, это всегда трагедия, и хотелось бы пожелать, чтобы трагедий было меньше, а для этого надо готовиться, надо узнавать, что такое правильная семья. Надо смотреть правильные фильмы, читать правильные книги, перенимать опыт родных, проживших до «золотой» свадьбы. Ну и узнавать, что такое любовь.

Как быть, если венчан в прошлом с другим человеком? Есть у нас отдельные люди, кто венчается. Что здесь делать?

– Не отдельные люди, а, слава Богу, достаточно много людей совершают таинство Венчания. Да, бывают такие ситуации, когда люди вступили в брак, повенчались, потом развелись, получили свидетельство о разводе. Один создал семью, другой создал семью, свидетельство о браке есть, и они спрашивают, как им повенчаться в новых семьях? Это как раз та ситуация, о которой я упомянул. Есть в Церкви такое положение, помогающее священнику определить, допустимо или недопустимо признавать брак утратившим каноническую силу.

А если нет показаний к расторжению?

– Там достаточно широкий список. В любом случае стоит подойти к священнику, желательно не к первому, встретившемуся по дороге, где-нибудь в троллейбусе, хотя и такое тоже бывает. Нужно посоветоваться, потому что всегда это индивидуальная ситуация. Это как врач. Правильный врач не будет говорить с экранов телевизоров: «я всем рекомендую пить эти таблетки при температуре». Так нельзя. Обращайтесь, пожалуйста, к вашему лечащему врачу, он послушает ваше сердечко, посмотрит ваши анализы, померяет вашу температуру и скажет, можно или нельзя. Священник точно так же оценивает ситуацию, что там произошло, в каком состоянии сейчас находится семья, возможно ли ее вернуть. В моем опыте такие ситуации были, когда люди развелись, пожили – и потом семья восстановилась, и, слава Богу, люди живут хорошо. В случае, если восстановить семью невозможно, дается определенное время, а потом дается благословение на вступление во второй брак. Чин второго и третьего брака тоже совершается. (Продолжение в следующем номере)

Записала:
Полина Митрофанова

Беседовала:
Екатерина Цыганкова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475