29 ноября – память священномученика пресвитера Феодора Колерова и мучеников Анании Бойкова и Михаила Болдакова

Феодор Ксенофонтович Колеров родился в 1882 году в селе Семеновском Тверской губернии в семье священника Ксенофонта Захарьевича и его жены Елизаветы Ивановны. В 1905 году Феодор окончил Тверскую духовную семинарию и был рукоположен во священника села Ключевого Тверской губернии. В 1911 году был переведен в село Столбово, а через год стал настоятелем в только что отстроенном Преображенском храме в городе Кимры Тверской губернии.

Несмотря на молодость, он для своих прихожан стал отцом, и в трудных случаях люди шли к нему за советами. Когда началась Первая мировая война, священник и его жена, Анна Михайловна, возглавили в городе общество помощи фронту – шили для армии одежду и отправляли на фронт посылки.

Безбожные власти сразу отметили незаурядного священника и его высокий авторитет среди горожан. В начале сентября 1919 года секретный отдел губернской ЧК разослал по всем уездным городам телеграммы об аресте в качестве заложников всех сколько-нибудь выдающихся жителей. Среди других арестовали и отца Феодора. Его обвинили в том, что он «организовал духовный концерт без всяких разрешений на то советских органов». Священника вскоре освободили, но власти не прекращали преследований: отобрали всю мебель, затем наложили контрибуцию, по которой он был обязан выплатить крупную сумму денег, в противном случае угрожали арестом.

Пришел 1922 год. Голод. Изъятие церковных ценностей, гонение на Православную Церковь, организация безбожной властью обновленческого движения. До Кимр начали доходить из газетных сообщений известия об обновленцах. Пришло несколько номеров журнала «Живая Церковь», в которых толковалось о возрождении древних церковных традиций.

Наконец пришло известие, что в Москве собирается съезд духовенства. Отец Феодор отправился в Москву, чтобы лично увидеть, чем какие проблемы будет обсуждать духовенство. Съезд был назначен на 6 августа, к этому времени в Москву съехалось около двухсот участников, большей частью священников, из разных епархий России. Здесь отец Феодор попал в атмосферу, какая была в революционный семнадцатый год, когда говорилось много речей, строилось множество планов и рождалось много ложных надежд.

В конце сентября в Москве среди обновленцев произошел раскол. Для всех искренне заблуждающихся стало очевидным, что никакого церковного движения и церковной работы нет. Не о Церкви и не о Православии думают вожди обновленческого движения. Увидев все это, отец Феодор прервал всякие отношения с обновленцами.

Вскоре он получил письмо из Твери от протоиерея Алексея Бенеманского с вопросами об отношении отца Феодора Колерова к обновленчеству и ответил, что отказался от каких бы то ни было реформ до Поместного Собора и желает приехать как можно скорее в Тверь к епископу, чтобы излить перед ним все свои переживания, связанные с обновленчеством.

В конце октября к отцу Феодору приехал из Твери тоже будущий священномученик священник Алексий Бенеманский. Почти до утра они беседовали об обновленчестве. Отец Алексий написал после этой беседы епископу Тверскому Петру (Звереву): «Позволю себе свидетельствовать, что намерение о. Феодора порвать с „Живой Церковью” искренно, да фактически это уже и состоялось. Теперь он выражает готовность возвратить „Живой Церкви” свой членский билет и Раевскому – мандат. Вам он раскаяние принес и принесет еще».

В своем прошении к епископу Петру отец Феодор писал: «Прошу Вас, Владыка, принять меня в число пастырей Церкви, простить мой грех, совершенный по действу диаволю – разрешить священнослужение, положив... по силам покаяние молитвенное...». Епископ Петр не сразу разрешил священнику служить, поначалу прислав распоряжение о запрещении его в священнослужении. Тот подчинился и сам отвез распоряжение архиерея благочинному, после чего в Преображенском храме стал служить другой священник.

Покаявшемуся священнику невыносимо тяжело было переживать свое отстранение от Престола Господня. Без Церкви он не мыслил жизни, а тут все оборвалось. В середине ноября отец Феодор снова написал епископу, прося снять запрещение. Оно вскоре было снято, и батюшка снова стал служить в Преображенском храме.

Между тем гонения на священника, особенно после того, как он снова стал служить, усилились. В июле 1928 года ВЦИК постановил закрыть храм. Среди прихожан возникло сопротивление закрытию, и вскоре отец Феодор, староста храма Анания Бойков и Михаил Болдаков были арестованы. Обвиняемых увезли в Тверскую тюрьму. Суд назначили на 20 октября. Глубокой ночью обвиняемых перевезли на открытой барже по Волге в Кимры, где должно было слушаться дело. 27 октября зачитали приговор: расстрел. Была подана кассационная жалоба. На время кассации отца Феодора перевели в Москву в Таганскую тюрьму. Ему разрешили ежедневные свидания с родственниками. Но 29 ноября в утренних газетах было опубликовано, что священник Феодор Колеров, староста Анания Бойков и мирянин Михаил Болдаков расстреляны.

Полную версию вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475