Царская Семья. С любовью и доверием

12 личных историй об отношении к Царской Семье и помощи Святых Царственных Страстотерпцев.

Продолжение. Начало в №25 (970)– №26 (971)

Елена Редкошеева, сотрудник Духовно-просветительского центра «Царский» (г. Екатеринбург): – Я работаю в Духовно-просветительском центре «Царский» при Храме-памятнике на Крови с самого основания этого центра, с 1 апреля 2010 года. Должна сказать, что у меня педагогическое образование, я 20 лет проработала в сфере образования, но уже достаточно давно задумывалась о том, что мне хотелось бы работать в Церкви. Но я не видела, не понимала, кем можно там работать, потому что когда ты можешь дать что-то большее, то это и хочется делать. А когда приходишь в храм, то видишь, что женщины работают свечницами, в церковной лавке, и в этой роли я себя не очень видела.

И тут мне предложили работать в библиотеке Духовно-просветительского центра «Царский». Я с радостью приняла приглашение, потому что до этого у меня уже был такой опыт. Сейчас у меня такое ощущение, что вся предыдущая профессиональная жизнь была подготовкой к этой деятельности, потому что пригодилось абсолютно все. И моя деятельность как учителя, и как заведующей библиотекой (я работала в колледже какой-то период). Даже какое-то время я работала и со строительными чертежами, архивами, и это пригодилось: когда идет строительство храмов, то иногда с этими чертежами приходится батюшке помогать, элементарно даже сложить правильно альбом. И ты понимаешь, как с ними обращаться.

Мы не всегда и не сразу понимаем, наверное, Промысл Божий и помощь святых. Иногда ты понимаешь, что все совсем неслучайно происходит. Мне очень интересно работать в Центре. Если до этого с Царской темой я практически не соприкасалась по роду своей деятельности (я географ-биолог по образованию, не историк), то здесь в Царскую тему просто окунулась с головой. Понимаешь, что она просто бездонная – можно так много увидеть на примере Царской Семьи, почерпнуть и для себя лично, и для просветительской деятельности.

Интересно просто, как пришлось соприкоснуться с русской историей. Понятно, что история каждой семьи составляет историю России. Уже когда я работала в центре «Царский», один военный историк-любитель помог найти информацию о моем дедушке, которого я никогда не видела. Он 1888 года рождения, ему было 40 лет, когда родилась моя мама. Я знала, что он воевал в Первую мировую войну, был ранен, то есть какая-то информация о нем была, что мама помнила, мне рассказывала, когда я была ребенком. Сохранилась буквально пара фотографий. Когда к нам пришел военный историк Владимир Александрович Бойко, я попросила его атрибутировать фотографии, то есть спросила, что он может сказать по этой фотографии. И столько информации было получено с первого момента! Для нас удивительно, ведь раньше не говорилось об этом, только шепотом в советское время, о том, что было до революции, связано с императорской армией. И мама многого не знала. Владимир Александрович, путешествуя по разным городам, бывая в разных архивах, нашел эту информацию. Оказывается, мой дед Станислав Александрович Маковский служил в 13 лейб-гренадерском Эриванском полку царя Михаила Федоровича, и последним шефом этого полка был Государь Николай II. Просто удивительно: пожалуйста, один полк и вся история Дома Романовых. Почему я оказалась именно в центре, где история Дома Романовых изучается и рассматривается очень внимательно? Для меня это момент – наверное, это было неслучайно, наверное, надо было мне, чтобы узнать свою историю и стать ближе к истории своего Отечества.

А если говорить о профессиональной деятельности, то помощь Царственных Страстотерпцев постоянно ощущается. Особенно ярко, как мне кажется, это произошло с нашей концертной просветительской деятельностью. Когда центр открывался, там были преду-смотрены музей, выставочная деятельность, библиотека, заведующей которой я являюсь. Но концертная деятельность вообще не рассматривалась. В какой-то момент в конце 2010 года приходит Евгений Валерьевич Лядов и говорит: «Елена Владимировна, а почему у нас царский рояль простаивает?». Инструмент этот уникальный, и он действующий. Нигде нет царского инструмента, как-то не слышали мы, чтобы на нем кто-то играл, проходила какая-то концертная деятельность. Я подумала, подошла к батюшке, мы посоветовались и он сказал: почему бы нет?

Первый концерт на этом инструменте состоялся в день рождения Княжны Ольги Николаевны, 16 ноября. Выступал солист нашей филармонии Владислав Чепинога. С этого момента как-то очень быстро началась концертная деятельность, просто по нарастающей. Очень много артистов стало приходить и говорить: мы хотим здесь выступать. И не обязательно это связано с роялем. Это могут быть совершенно другие выступления, но тем не менее идет эта деятельность так активно, что нас иногда называют филиалом филармонии. Для меня самой это удивительно, потому что у меня никакого музыкального или театрального образования нет. Я вообще не предполагала, что буду как-то связана с концертной деятельностью, но вот так сложилось. Видимо, это надо. Я считаю, что это именно Царственные Страстотерпцы помогают. Конечно, когда замечательные артисты играют на царском рояле те произведения, которые когда-то играла Царская Семья, то ощущения у зрителя возникают удивительные – присутствия Царской Семьи. Ты понимаешь, что к этим клавишам прикасались руки Царственных Страстотерпцев, и мы спустя время можем слышать этот звук и понимаем, что это нам какой-то музыкальный от них привет посылается и благословение. Это, конечно, очень интересно.

История царского рояля очень интересна. Видимо, в тот период, когда Царскую Семью отправили в Тобольск из Царского Села, было разрешено взять довольно много вещей. Есть этому свидетельства, что в ссылку было увезено много вещей. В том числе оказался этот инструмент. Почему мы предполагаем, что его увезли именно из Царского Села? Позже в семье, где он в результате оказался, рассказывали, что внутри была медная табличка, на которой на немецком языке было написано «От австрийского императора русскому императору». Рояль 1896 года, фирма «Беккер». Вполне возможно, что это был один из подарков на коронационные торжества (это наши предположения, конечно, но очень много косвенных свидетельств этому).

Когда инструмент был в Тобольске, понятно, что Царская Семья играла на нем. Для Княжон был приглашен очень известный в Тобольске концертирующий учитель музыки – австриец по фамилии Гро. Он приходил к Великим Княжнам, продолжал обучать их музыке, а когда Царскую Семью увезли в Екатеринбург, рояль остался в Тобольске. Каким-то образом Гро забирает этот инструмент, уезжает в Тюмень. Там через некоторое время заболевает его жена, и он уезжает с ней в Германию, а инструмент сдает в Торгсин, то есть в комиссионный магазин. Но всем известно, что это за инструмент, он достаточно дорого стоит и долгие годы стоит в Торгсине, его никто не покупает. Перед Великой Отечественной войной инструмент покупает ветеринар Ямпольский. В тот момент он получает Сталинскую премию за предотвращение эпидемии ящура: он спас табуны лошадей от этого заболевания. Для своей супруги он и покупает этот рояль.

С этого момента инструмент находится в одной семье. Он, конечно, очень много претерпел. Уже после смерти Ямпольского и его супруги в квартире у детей для инструмента было мало места (видимо, в советские времена квартиры были не очень большие), и его отправляют в неотапливаемое помещение лесничества. Несколько лет рояль находится где-то в лесу, перепады температур… На крышку рояля с крыши капал дождь, древесина там разрушена немного. Но тем не менее он сохранился практически полностью. Реставраторы получили возможность с ним работать (а это произошло после того как построили Храм-на-Крови и инструмент помогли выкупить у Ямпольских). Почти пять лет реставраторы с ним работали. Нам сказали, что сохранили его практически полностью, заменили только 10 или 11 клавишей (но они тоже от старинных роялей) и струны, поскольку они были утеряны. Один из главных реставраторов сказал: когда вы слышите звук этого рояля, вы слышите практически аутентичный звук, то есть тот, который когда-то слышала Царская Семья.

Конечно, очень жаль, что исчезла табличка. Видно, что она там была. Но скорее всего, предполагают, что она исчезла в то время, когда инструмент хранился в лесничестве, в сарае. Наверное, он что-то взял на память, а может, в период, когда увлекались цветметом, свинтили, к сожалению. Вот такая интересная история.

Священник Константин Корепанов, клирик Свято-Троицкого кафедрального собора г. Екатеринбурга: – Я помню в далеком, кажется, 93-м или 94-м году, заведомо, когда еще Царственные Страстотерпцы не были прославлены, к нам в город привезли икону святителя Николая. Это была первая святыня, которая приехала в Екатеринбург, и к ней в Вознесенский храм стояла огромная очередь.

Была зима жуткая – почти 30° мороза, и люди в очереди стояли по шесть часов. Стоя в этой очереди, я все время смотрел в противоположную от храма сторону – там была часовенка во имя Преподобномученицы Елизаветы Федоровны, которая уже была прославлена. Разумеется, никакого Храма-на-Крови еще не было – ничего не было, только пустырь. Но я знал, что там расстреляли Царскую Семью.

И буквально накануне перед этим я прочитал книгу про их последние дни – их дневниковые записи, письма за последние полгода жизни. И меня эта ситуация, могу сказать, так заворожила – та нежность, та любовь, которую они сохранили до последнего своего дыхания в буквальном смысле этого слова...

Меня другие члены Семьи тогда не очень интересовали, а вот именно Николай и Александра потрясли. На меня произвело очень сильное впечатление, когда Александра, выбирая между сыном и мужем, выбрала мужа и пошла за ним. И, тем не менее, это не привело к разлучению семьи.

Все это в моем сознании, в моей душе кипело, и я, стоя в очереди, не столько молился святителю Николаю, которого тоже очень люблю и почитаю, сколько бросая взгляды туда – на этот пустырь, просил: «Я верю, что вы у Бога! Помогите, чтобы и у меня была такая же семья, чтобы и мне встретить такую подругу, такую любовь, с которой можно было бы пройти с верой всю свою жизнь, а если возможно, то и умереть в один день – пусть даже так, как вы!».

И это было в моем сердце – я четко помню это состояние своего сердца. Много лет с тех пор прошло, очень много лет! Так сложилась жизнь, что практически ни в храме Вознесения, ни на этом пустыре, ни в Храме-на-Крови даже тогда, когда его освящали, я с тех пор не был. Я очень много времени жил в другом немножко мире – другом, с точки зрения кипучей энергии большого города. Но вот это состояние и эту молитву я помню все эти годы.

И вот через какое-то время – уже где-то в 2006 году, я узнал о том, что проходят Царские крестные ходы, хотя они чуть-чуть раньше начали организовываться. А узнал потому, что священник, с которым я был, уехал на этот крестный ход. То ли была такая рекомендация от Священноначалия, то ли по своей воле – я сейчас не помню, но помню, что я не поехал. Не поехал!

Мне было неинтересно в то время в крестный ход ходить. Надо было в поселке, где я жил, храм без службы не оставлять. И я не сходил на этот крестный ход, и сердце мое болело. До этого я не знал, что есть такие крестные ходы, а потом узнал – и не пошел. Не пошел я и на следующий, 2007 год. Тогда я тоже не пошел на крестный ход и остался дома, но, уже как-то упершись, так скажем, рогом в землю, как мне сейчас кажется: «Просто не пойду и все!».

И когда 17 июля утром я проснулся, моя машина была раскурочена очень сильно – на ней не было живого места. Меня это так расстроило! Но первая мысль моя была: «Вот это за то, что ты не пошел на крестный ход! Если ты просил когда-то, чтобы Святые Царственные Страстотерпцы как-то поучаствовали в твоей жизни, почему ты не почитаешь их? Почему не идешь тем последним путем, которым прошли они, сопровождая уже духом свои истерзанные измученные тела?».

Эта мысль пронзила меня. Машину-то сделали, а для меня больше не было никакого сомнения в том, что надо идти на этот крестный ход, потому что я должен! Я сначала не испытывал никаких чувств – таких пламенных, горячих. Просто знал, что надо идти.

И вот когда я пошел на крестный ход (для меня это было очень удивительное действие), я очень многое понял и увидел. И с моим сердцем что-то произошло – оно стало иначе относиться к людям. Я собственно и не ходил крестные хода, потому что подозревал – там я увижу очень много разных людей, духовное устроение, идеи и переживания которых мне будут глубоко чуждыми, глубоко неблизкими.

И вот когда я попал в струю этого православного народа – действительно разного, я ощутил к ним совсем иное чувство. Мне было хорошо и тепло, и я прошел этот крестный ход. А следующий крестный ход я прошел со своей невестой, и на следующий день после крестного хода мы поженились – так сложилась жизнь. То есть, по сути дела, все обстоятельства моей жизни переломились.

Я долго не мог, понятное дело, жениться. И вот когда я прошел крестный ход, то действительно Святые Царственные Страстотерпцы походатайствовали – ту давнюю и давнюю мою молитву они услышали. И после крестного хода все в моей жизни изменилось. По сути дела, следующий – уже второй крестный ход я шел с невестой, и через день мы поженились.

С тех пор мы с моей супругой (матушкой сейчас), считаем, что Царственные Страстотерпцы – это покровители нашей семьи, потому что они сыграли главную роль в том, что в конце концов я обрел и верную подругу, и жену. И хочется, чтобы наша семья (ну, еще нет у нас пятерых детей), стала хоть неким подобием этой полноты, и чтобы, может быть, в дальнейшем Царственные Страстотерпцы походатайствуют за мою семью. И однажды я смогу встать перед Лицом Бога, так много для меня сделавшего, и сказать: «Вот, Господи, я и дети, которых Ты мне дал!».

Мы уже 10 лет с матушкой живем, и никогда моя благодарность Царственным Страстотерпцам, видит Бог, не прекращалась. Я всегда чту их, и всегда мы ходим крестные ходы, когда нет экстренных попечений – таких, что невозможно идти. Регулярно со всеми детьми ходим – сначала с одним, потом с двумя, потом с тремя ходили, с четырьмя уже не ходили. Но вот регулярно, что мы можем делать, – это благодарность Святым Царственным Страстотерпцам от лица нашей семьи всегда приносить.

Надежда Калинина, ведущая телеканала «Союз»: – Когда я после школы поступала в институт, мне предстояли три вступительных экзамена: первый, математику, я сдала довольно средне, а конкурс на мою специальность был высок. И, значит, оставшиеся два экзамена надо было сдать на высший балл, чтобы хоть как-то претендовать на бюджетное место.

В храм я ходила очень редко, обычно в те моменты, когда мне нужно было о чем-то попросить. Наступил тот самый момент, решила я. Как и многие, даже очень далекие от Церкви люди, я все-таки знала, что святая мученица Татиана – это покровительница студентов. И вот, вооружившись свечкой, я в храме стала методично, переходя от одной иконы к другой, читать надписи на святых образах в поисках мученицы Татианы.

К моему сожалению, иконы подходили к концу, а Небесной покровительницы студентов я не находила. И вот передо мной последняя икона – образ Святых Страстотерпцев, и там над ликом одной из девушек так и написано: Татиана.

В моем сознании каждый святой отвечал за конкретный доверенный ему участок работ. Я понимала, что передо мной не римская мученица, но деваться было некуда – мои шансы поступить были 50/50, а значит, помощи просить надо, пусть даже у другой Татианы. Я доверила Великой Княжне Татиане помощь в этом деле и мысленно обрисовала святой свою ситуацию, потом поставила свечку, перекрестилась – и пошла готовиться к экзаменам.

В вуз я тогда поступила. А совсем недавно прочла, что говорил о Великой Княжне Татьяне Пьер Жиляр, учитель Царских детей: «Татьяна Николаевна от природы была менее даровита, чем Ольга, но искупала этот недостаток большой последовательностью и ровностью характера».

А мне поступить в вуз помогла именно планомерная подготовка, практически – зубрежка, такая, чтобы обойти все подводные камни каверзных тестов и сдать оба экзамена на отлично.

Вот такой случай из личной жизни.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475