Музей истории Санкт-Петербургской епархии

Продолжение. Начало в №22 (967) – №23 (968) 2018 г.

О.И. Ходаковская: – Екатерининский период в жизни нашей епархии отмечен строительством Троицкого собора в Александро-Невской лавре и величественных соборов в Ямбурге (ныне город Кингисепп), в Сергиевой пустыни. В ту же эпоху, в 1793 г., было издано «Добротолюбие». Епархия приобрела практически те границы, которые она имеет сейчас, и совпала с границами Санкт-Петербургской губернии. По указу императора Павла I были созданы так называемые орденские храмы: при храмах столицы появились орденские организации, и орденские знаки были установлены на фасадах некоторых храмов – на Князь-Владимирском соборе и на Троицком соборе Александро-Невской лавры.

Здесь мы видим документы, относящиеся к управлению епархией в эпоху Екатерины и в эпоху Павла. Конечно, стенд посвящен также и выдающемуся деятелю той эпохи митрополиту Гавриилу (Петрову). Это первый архиерей на Петербургской кафедре в сане митрополита.

Следующий стенд посвящен строительству Митрополичьего корпуса, где мы находимся. Это очень интересная история. Если посмотреть на гравюры с видами Александро-Невского монастыря 1723 или 1748 г., мы увидим завершенное каре, но фактически завершения этого не было, и с западной стороны монастыря была лишь легкая ограда. Корпус стал строиться только когда неудачный собор Т. Швердтфегера – он здесь изображен на гравюре с видом монастыря – дал трещину и его разобрали. И в 1756 г. из этого материала начали возводить Митрополичий корпус, завершая монастырское каре.

Вот здесь на стенде вы можете увидеть этапы строительства этого здания (его архитектором был Михаил Расторгуев, о котором мало что известно). Здание построили в барочном стиле – с утяжеленным центром, с крыльями, уходящими в обе стороны, с флигелями, соединенными с крыльями. В центре находится собственно Митрополичий дом, а крылья и флигели – это уже служебные постройки. В одной из них мы находимся сейчас – это монастырская трапезная, как я уже говорила.

Первым насельником митрополичьих покоев стал архиепископ Гавриил (Кременецкий), переехавший сюда в 1767 г. Последним насельником был священномученик митрополит Вениамин (Казанский). Сначала он здесь был помещен под домашний арест, а 1 июня 1922г. вышел отсюда, чтобы не вернуться уже больше никогда.

Именно Митрополичий корпус был той крышей в Петербурге, под которой находился Александр I в последний раз – это был последний дом, где император побывал, после чего покинул Петербург и больше уже в него не вернулся. Это было 30 августа 1825 г. по старому стилю, день памяти Александра Невского. Приложившись к мощам перед отъездом в Таганрог, он решил навестить митрополита Серафима (Глаголевского), чтобы получить его благословение. И вот он поднялся по той самой лестнице, что находится здесь неподалеку, побывал у митрополита в гостиной, побеседовал с ним. Чтобы как-то занять государя, Серафим сказал, что есть у них старец – ведь император любил старцев. И позвали старца Алексия (Шестакова). Этот старец, в свою очередь, пригласил государя к себе в келью; тот заглянул в келью буквально на минуту – она была на самом выходе около ворот. Но сложилась легенда, что это последнее место в Петербурге, где Александр I побывал. Все-таки последним местом был Митрополичий корпус, где он общался с митрополитом Санкт-Петербургским Серафимом.

Книга житий святых была издана при императоре Александре I, за подписью неизвестного нам монаха Соловецкого монастыря Мелетия. У Бунина есть рассказ «Грамматика любви». Так вот, герой бунинского рассказа, проезжая по какому-то дальнему уезду, услышал о том, что неподалеку находится имение, где жил странный помещик. Он очень любил свою крепостную, и когда та умерла, закрылся от мира, 20 лет просидел в комнате, где она скончалась. Это очень сильно поразило героя рассказа, но больше всего его поразило, когда он, приехав в эту усадьбу, увидел – ему показали потомки – шкатулку, в которой находились простые голубенькие заношенные бусы этой самой Лушки. И герой говорит, что мир для него перевернулся, что он вдруг увидел ее – и вся эта история навсегда проникла ему в сердце. Может быть, это и есть код любой музейной экспозиции, когда предмет (например, эта старинная книга с подписью неизвестного нам монаха Мелетия) неожиданно приближает к нам ту эпоху и она навсегда запечатлевается в нашем сердце.

Витрина, посвященная истории Митрополичьего корпуса, содержит совершенно неожиданный документ. Это подлинные бумаги XVIII в., 10 лет назад их нашли рабочие на крыше одного из корпусов, на границе Митрополичьего корпуса и семинарского. Когда мне принесли этот бумажный комочек, я его развернула и увидела, что это черновики стихов, написанные на обороте проездного документа пономаря Иакова, который едет поступать в Санкт-Петербургскую духовную семинарию. Видимо, он потом за ненадобностью использовал этот документ, когда пришло к нему вдохновение, и стал сочинять эти пасхальные стихи. Здесь мы имеем дело с документами, дающими возможность приобщиться к этой эпохе. Они после реконструкции.

Мы, конечно же, восстановили уголок семинариста. Это масляный светильничек, это чернильница конца XVIII в. и жбанчик для питья – для воды или кваса, богослужебные книги и наставления будущему священнику тех времен.

Вот в этом уголке удивительной красоты шитье из собрания известного коллекционера митрополита Ленинградского Антония (Мельникова), скончавшегося в 1986 г. После него остались предметы его коллекции, и в числе прочих это шитье по бархату – кусок ткани от убранства архиерейского посоха. Это называется сулóк, эта ткань – часть сулка. И специалисты по тканям из этнографического музея, которые видели это, отмечают удивительно тонкую работу и определяют время – примерно середина XIX века. (Продолжение в следующем номере)

Записал:
Игорь Лунев

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475