О жизни Александро-Невского прихода села Шурала. 1937 год

Продолжение. Начало в №№ 19 (916) – 22 (919)

Из протокола допроса о.Михаила Хлопотова и членов его прихода:

«Священник Хлопотов в своей контрреволюционной деятельности не ограничивается проведением нелегальных собраний и распространением контрреволюционной литературы. Мне известно, что он систематически во время церковной службы произносит проповеди контрреволюционного содержания. Так например 9 июля 1937 г. он говорил проповедь на тему «О почитании Икон», из которой мне особенно запомнилась следующая контрреволюционная агитация Хлопотова, направленная против ВКП(б). Хлопотов говорил: «Коммунисты называют иконы идолами, а идолы у нас давно повыбросаны в Днепр». В конце этой проповеди Хлопотов призывал: «Бога бойтесь, царя чтите» и гарантировал себя тем, чтобы слушатели не разглашали о его контрреволюционной агитации, говоря: «Хоть бичевать будут, хоть на усечение поведут, врагу не нужно выдавать тайны. Нужно идти на все, скрестив руки с молитвой на устах».

Просвиряков В.С., помимо участия на нелегальных собраниях и проработки литературы контрреволюционного монархического содержания, ведет контрреволюционную деятельность по обработке и вовлечению новых членов в указанную контрреволюционную организацию. С этой целью он добивался увеличения церковной общины за счет присоединения к ней соседних пунктов, как то: село Федьковка, деревня Обжорино и других. С этой целью он после проведения Хлопотовым агитации с амвона церкви организовал сбор заявлений верующих по этим населенным пунктам, использовав для этого монашку, живущую в церкви – Кушникову Антониду, и ездил за разрешением о присоединении в Свердловский Облисполком.

Сам же Просвиряков повседневно ведет контрреволюционную агитацию.

На мой к нему вопрос, почему он вышел из рядов ВКП(б), Просвиряков ответил: «я дураками считаю, кто с ними в рядах идет. Вот посмотри, почему-то Троцкий и Зиновьев ушли из партии, значит, они знают, что Советская Власть недолговечна, а все же будет царь на земле».

Просвиряков, будучи церковным старостой с 1935 г., присвоил себе золото россыпь около 30 грамм и золотые деньги царской чеканки 5 штук по 5 рублей, поступившие в церковь как пожертвование от ныне умершего гражданина деревни Обжорино Черных Якима.

Кичигин К.П., будучи особенно озлоблен против Советской Власти за конфискацию имущества его отца, являясь участником контрреволюционной монархической организации, принимая деятельное участие в контрреволюционной работе, сам систематически ведет контрреволюционную агитацию против Советской Власти и ВКП(б) и так же высказывал оскорбления по адресу вождей ВКП(б) и Советского Правительства. Фактов указанной контрреволюционной агитации не перечтешь.

В феврале месяце с/г я в компании с молодежью: Дубиновой Софией, Зорковой Валентиной, Левшиным Константином проходили по пути из клуба мимо дома гражданки Кириловой Марии Федоровны. Услышав громкий разговор в доме Кирилловой, мы остановились у окна, заглянув в окно, я увидел, что за столом сидят Хлопотов, Кичигин, Кирилловы, муж и жена, и неизвестные мне гости Кирилловых.

Хлопотов, поднимая стакан, сказал тост, призывающий к свержению Советской Власти. Кичигин, уже поддержав его выступление, дополнил его, вызвав смех у присутствующих, после чего начали распевать песни.

Кичигин неоднократно рассказывал в моем присутствии о том, что он в 1930 году хранил в церкви около 2-х пудов скопленного им серебра Царской и Советской чеканки т.к. он в тот момент был церковным старостой. Куда он сплавил это серебро, остается не известным т.к. в данное время, насколько мне известно, в церкви имеется серебра Царской чеканки около трех килограмм, которое хранится в кладовой церкви, а т.к. Кичигин с 1929 г. нигде не работает, возможно, что это серебро им присвоено.

Факты контрреволюционной агитации Хлопотовым в церкви известны гражданке селе Шурала Кичигиной Агафье Васильевне, в день именин которой Хлопотов читал описанную мною проповедь контрреволюционного содержания, а так же все ранее перечисленные мною лица. Факт присвоения Просвиряковым золота с Кичигиным и серебра известны гражданам Шуралы Евдокии Ананьевне и Морозову Ивану Николаевичу».

Вопрос: «Из каких источников вам известны все вышеперечисленные факты?»

Ответ: «Я являюсь верующим человеком и постоянным певчим Шуралинской церкви, в результате чего имею общение со священником Хлопотовым и всеми перечисленными мною людьми, через которых и известны мне все вышеперечисленные факты их контрреволюционной деятельности».

В этом документе отделить зерна от плевел практически невозможно. Все смешалось в голове у молодого сельского жителя: и сплетни, и политика, и праздники, и будни, и деньги, и вера, и его бедность, и страх перед людьми в погонах. Вполне допустимо, что в разговоре, по следам которого записано (и подписано!) донесение, не было заострения темы в сторону контрреволюции. Следователям нужны были факты – изобличающие, а не простая болтовня. Такими фактами стали книги, якобы монархического содержания. Список книг, совершенно безобидных, изданных еще до революции, был приложен к делу во время обыска.

На следующий день после доноса, 6 августа 1937 г. прошел обыск в церкви в присутствии священника Михаила Хлопотова, церковной старосты Калининой А.В. и понятых. Со слов Хлопотова, указанной литературы в церкви хранится около 336 книг. Причем подробной описи нет. Указанная литература опечатана в отдельном шкафу печатью сельского совета на предмет учета ее и определения пригодности для употребления.

Обнаружено: «Церковный вестник» издательства Петербургской духовной семинарии с 1876 по 1900 гг.; «Церковные ведомости» журнал издательства Правительственного Синода – с 1888 по 1914 гг. «Пермские епархиальные ведомости» – с 1867 по 1914 гг.; «Екатеринбургские епархиальные ведомости» – с 1887 по 1915 гг.; «Воскресное чтение» – журналы издательства Киевской духовной академии: 1847 – 1859 гг.; «Православный собеседник» издательства Казанской духовной академии – с 1855 по 1859 гг.; «Христианское чтение» – журналы издательства Петербургской духовной академии; «Сборник церковно-гражданских постановлений» за 1860 г.; «Беседы о составе Церкви и ее вечности»; «Царские указы и манифесты» 1848–1868 гг.;

«Введение в богословие» 1847 г.; «Руководство четырех Евангелистов» автор Боголюбов 1853 г.; «Настольная книга для священника» 1881 г.; «Разногласие уставов о поклонах» сочинение Павлова 1890 г.; «Слово о кресте» 1893 г.; «О символе веры» 1876 г.; «Глас книги о вере» – сочинение митрополита Петра, 1897 г.; «Наставления священнику» сочинение Синода, 1884 г.; «Догматическое богословие» – типография пещер лавры, 1899 г.

Особенно опасными книгами, наверное, можно считать в списке изъятых: «О чуме рогатого скота» (1877 г.) и «Беседы о пьянстве» (издал Шумов в 1898 г.) Кроме литературы церковной, обнаружен пакет с перепиской личного и служебного характера. Эта литература послужила основанием для ареста священника и членов церковного совета. Никаких серьезных поводов для ареста шуралинцев не было. И потому им, наверно, сначала казалось, что подержат, убедятся, что нет вины, и выпустят.

Еще несколько слов об отце Михаиле Хлопотове

Отец Михаил Хлопотов, 1878 г.р., 53 лет, уроженец Нижнего Тагила, по происхождению сын диакона, священник. Женат. Жена – Наталия Григорьевна Хлопотова, 57 лет, домохозяйка. Они были бездетны и усыновили мальчика из бедной семьи. Воспитали как родного.

На отца Михаила Хлопотова уже заводили дело в 1931 году. Т.е. он был «под прицелом» органов, как и о. Леонид Коровин, как и о. Григорий Лобанов. По первому делу о. Михаил Хлопотов 29 апреля 1931 г., дав подписку о сотрудничестве с органами ОГПУ, со дня дачи обязательства сведений органам ОГПУ не давал, а в апреле месяце 1932 г. от работы с органами ОГПУ категорически отказался. Кроме того, рассказал в камере священнику Луканину и другим, что он арестован за то, что является сотрудником ОГПУ и не доносил никаких сведений, чем расконспировал себя.

В обвинительном заключении подшита справка от врача с подписью и печатью от 07.06.1932 г.: «Гр. Хлопотов Михаил Филимонович страдает рассеянным склерозом головного и спинного мозга». На все вопросы, задаваемые следователем, отвечает: «Подписку давал в болезненном состоянии, более показать ничего не могу».

29 июня 1932 г. уполномоченный 3-го отдела СПО ПП по Уралу, рассмотрев следственное дело №9418/9 по обвинению Михаила Филимоновича Хлопотова по ст. 58-10, нашел: Хлопотов М.Ф., 53 лет, уроженец города Н-Тагила, по происхождению – сын диакона, сам служитель культа, священник, грамотный, б/партийный, был привлечен к ответственности за расконспирацию как осведомителя ОГПУ, но под следствием прямого факта расконспирации не установлено, а потому, принимая во внимание вышеизложенное и руководствуясь ст. 4 УКП постановил: «Следственное дело №9418/9 по обвинению Хлопотова М.Ф. дальнейшим производством прекратить, обвиняемого из-под стражи освободить, дело сдать в архив УСО ПП». «Прямого факта расконспирации не установлено».

На момент повторного ареста священнику Шуралинской церкви было 59 лет. Он жил в трапезном помещении церкви. Совершал богослужения в Александро-Невском храме, откуда и был арестован 6 августа 1937 г. Первоначально его допрашивали в Кировградском райотделе УНКВД по Свердловской области. Снимали показания Сапожников и Бахарев. Впоследствии оба были арестованы за фальсификацию данного дела и сами давали показания. Бахарев умер в заключении в 1939 г., а Сапожников в 1954 году упоминает, что он не допрашивал о. Михаила Хлопотова и не понимает, как его подпись оказалась под протоколом священника. Но «стоит до последнего», утверждая, что о. Михаил участвовал в антисоветской деятельности, хоть фактов, подтверждающих это, не имеется. А просто: дело пошло по другому руслу, и мы не смогли изобличить о. Михаила.

Тут важно отметить, что этого протокола (Сапожникова и Бахарева) хватило, чтобы потом вынести обвинительное заключение, так как в Свердловске о. Михаила не допрашивали. По крайней мере, в деле такого протокола нет. Нужно отметить, что протоколы допросов по делам, проходившим в 1937 году, сочинялись следователями, о чем свидетельствуют впоследствии сами работники НКВД.

Все же необходимо привести часть протокола допроса обвиняемого Хлопотова Михаила Филимоновича от 17 августа 1937 г.

Вопрос: «Вам предъявлено обвинение в том, что до ареста Вы являлись организатором контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников, существовашей в селе Шурала. Признаете ли себя в этом виновным?»

Ответ: «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю».

Вопрос: «Следствие располагает точными данными о Вашей деятельности по созданию упомянутой контрреволюционной повстанческой организации. Прекратите запирательства и дайте следствию откровенные показания».

Ответ: «Будучи уличенным фактами, предъявленными мне следствием в предъявленном мне обвинении, виновным себя признаю. Я действительно являлся участником контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников в селе Шурала до момента моего ареста».

Вопрос: «Кем и когда создана указанная контрреволюционная организация?»

Ответ: «Я, будучи враждебно настроен по отношению к ВКП (б) и сов. власти, начиная с декабря 1936 г., приступил к объединению вокруг себя группы людей, также враждебно настроенных против ВКП (б) и сов. власти и из указанной группы людей создал контрреволюционную повстанческую организацию для проведения активной контрреволюционной деятельности. Вовлечению в контрреволюционную организацию мне способствовало враждебное настроение церковников к органам местной власти, настаивавшим на закрытии Шуралинской церкви. И работа по созданной мною контрреволюционной повстанческой организации проводилось под лозунгом «защиты православной церкви». Для того, чтобы завоевать авторитет среди церковников, я из собственных средств выделил для поездки делегата с ходатайством во ВЦИК 200 рублей, которые впоследствии община верующих мне возвратила.

Путем повседневной проводившейся мною контрреволюционной агитации среди актива церковников, заключавшейся в высказываниях мною необходимости вести борьбу с большевиками как гонителями церкви, мне удалось создать контрреволюционную монархическую повстанческую организацию».

Вопрос: «Назовите членов Вашей контрреволюционной повстанческой организации?»

Ответ:

1. Я, Хлопотов Михаил Филимонович
2. Просвиряков Василий Степанович, председатель церковного совета
3. Кириллов Николай Трофимович, активный церковник
4. Кириллова Мария Федоровна, член церковного совета, певчая.
5. Кичигин Константин Павлович, член ревизионной комиссии
6. Сажина Евдокия Ананьевна, бывш. Церк. Староста
7. Тамакулов Александр Александрович, церковный певчий
8. Мохов Николай Михайлович, член церковного совета
9. Рязанов Иван Николаевич, член ревизионной комиссии
10. Уфимцев Алексей Тимофеевич, член церковного совета
11. Кушникова Антонида, монашка, сторож церкви.
12. Морозов Иван Николаевич, активный церковник.
13. Арапов Тимофей Андреевич, активный церковник.

«Контрреволюционной монархической повстанческой организацией в селе Шурала руководил я, Хлопотов. Идейное руководство наша контрреволюционная повстанческая организация церковников в своей контрреволюционной деятельности получала от Свердловского епископа Петра Савельева.

Практически это руководство осуществлялось следующим образом: в начале мая 1937 г. я, вместе с Просвиряковым В.С., были у епископа Петра (Савельева) за выяснением вопросов, связанных с деятельностью церкви. На этом приеме был затронут вопрос о новой конституции и о подготовке к перевыборам органов власти. Петр Савельев высказался в нашем присутствии:

«Нужно сменить всех, кто стоит на пути деятельности православной церкви вплоть до вождей партии» – это заявление мы приняли как энергичный призыв к усилению и активизации повстанческой контрреволюционной деятельности нашей организации».

Проводили контрреволюционную агитацию, направленную против Советской власти и ВКП(б) с целью вызвать недовольство среди населения политикой ВКП(б) и советской власти и побудить население к открытому выступлению против советской власти. Особенно активностью отличался Кириллов Николай Трофимович и Просвиряков Василий Степанович, которые систематически выступали против займа «Укрепление обороны страны», высказывались открыто против подписки, клеветали на советскую власть, что она якобы только все берет, но ничего не дает рабочему и колхознику. Сам Кириллов на заем не подписался. Клеветнически утверждал, что положение рабочих на заводе плохое, что рабочим живется тяжело, зарабатывают мало, а питание обходится дорого. При этом положение рабочих сравнивал с положением рабочих на капиталистических предприятиях. Указанные контрреволюционные разговоры явно выражали его монархические контрреволюционные взгляды. Очень часто Кириллов высказывал недовольство налоговой политикой советской власти. (Продолжение следует)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475