О жизни Александро-Невского прихода села Шурала. 1937 год

Продолжение. Начало в №19 (916)

Дело об Уральском повстанческом штабе. 1937 г.

В июле на Средний Урал поступает оперативный приказ с грифом «Совершенно секретно» начальника главного управления госбезопасности Н. Ежова. Документ гласит: «С 5 августа во всех республиках, краях, областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных и антисоветских элементов, уголовников, бывших белых, жандармов, реэмигрантов и так далее».

За этим циркуляром следует местный циркуляр №8860 от 7 августа 1937 г. с протоколом допроса арестованного В. Матвеева, который признал существование в колхозе «Новая деревня» Ирбитского района Свердловской области контрреволюционно-фашистской группы.

Как добыли эти показания у никому неизвестного В. Матвеева, можно только догадываться. Это было обозначение «сигнала тревоги». Готовность к чрезвычайному положению.

А затем в голове у начальника УНКВД по Свердловской области Дмитриева появилась идея «Уральского повстанческого центра» (в Свердловске и Перми).

Именно в его голове, или были другие варианты, никто уже не скажет. Но подчиненные, давая против него показания (а им же пришлось рассказать про собственные подлоги и фабрикацию дел в 1939 году во время «бериевской чистки»), указывают на его первую роль.

Итак, нужно представить, как начальников отделов и их замов собирает в кабинете этот самый Дмитриев и говорит:

«Мы даем серьезные доказательства того, что на Урале существует широкое повстанческое подполье, которым руководит Уральский повстанческий штаб. В УПШ входят председатель облисполкома, первый секретарь горкома ВКП(б), митрополит Петр Холмогорцев и другие».

Для справки: митрополит Петр (Холмогорцев) уже проходит по делу Всесоюзной антисоветской церковной организации с центром в Москве, но и он, по версии следователей, вовлечен в Уральский повстанческий штаб, а с ним и другие церковные люди.

Митрополит Петр (Холмогорцев) относился к григорьевской ориентации. Очевидно, НКВД показалось, что он был более авторитетной фигурой, чем, например, архиепископ Петр (Савельев) – тихоновской ориентации, который возглавил епархию совсем недавно. Во всяком случае, дело Петра (Холмогорцева) насчитывает 17 томов. И именно в тех папках находится дело архиепископа Петра (Савельева), управляющего Свердловской епархией, с многостраничными допросами Владыки.

По мнению Дмитриева, «Уральский повстанческий штаб» должен был свергнуть советскую власть на Урале и совершить вооруженный переворот.

К этому прилагались описания гипотетических террористических актов над руководителями ВКП(б) и советского правительства, организация массовых диверсий в промышленности, сельском хозяйстве и на железнодорожном транспорте и многое другое.

В одном из доносов данного дела упоминается, что митрополит Петр (Холмогорцев) и архиепископ Петр (Савельев) готовили террористический акт по подрыву генераторов на Первоуральском новотрубном заводе.

Чтобы придуманное дело об Уральском повстанческом штабе обросло подробностями, фактами, т.е. приобрело черты достоверности, появился новый циркуляр, посвященный данной теме, где замысел существования УПШ был описан более конкретно.

В нем использованы уже показания заместителя командующего Уральским военным округом Василенко, которого через некоторое время вместе с его начальником Горбачевым расстреляли. Он якобы возглавлял военное руководство, а начальник артиллерии округа Блюм должен был поставлять оружие формируемым подразделениям.

Другими словами, в поле зрения УНКВД по Свердловской области попадают крупные начальники, военные, партийные и хозяйственники.

По «ориентировке» Дмитриева, Урал разбит на 6 повстанческих округов. Первичная боевая единица – взвод от каждого колхоза. Во главе четырех взводов – ротный командир. Далее перечислялись т.н. «повстанческие округа»: Коми-Пермяцкий (численностью 2000 человек), Надеждинский (2000 человек под руководством бывшего генерала царской армии Миончинского), Пермский (2500 человек во главе со вторым секретарем горкома ВКП (б) Дьячковым), Тагильский (3000 человек), Свердловский (15000 человек) и Березниковский (2000 человек).

Из показаний Кричмана, зам. нач. 3 отдела УНКВД на имя секретаря обкома ВКП (б) от 20.1.1939 г.: «Создавались липовые дела с громкими названиями и крупными масштабами. Таким делом является так называемый Уральский повстанческий центр.

Это дело было создано бывшим начальником УНКВД Дмитриевым, его помощником Дашевским, бывшим нач. 3 отдела Боярским.

О том, что данное дело является липовым, я узнал только после разоблачения вражеского руководства и ареста указанных выше лиц.

Все мы работники УНКВД были ориентированы таким образом, что на Урале вскрыты повстанческие округа, и, что готовилось вооруженное восстание против советской власти.

В ориентировках, разосланных горрайотделами НКВД, сообщалось, что Свердловская область была разбита на 6 округов, в каждом округе имелся свой повстанческий штаб.

В Свердловске находился Уральский повстанческий штаб во главе с Пшеницыным – бывш. вторым секр. Обкома ВКП (б), представлявший правых, Василенко, бывш. зам. командующего ВО, представляющий троцкистов и ряд др. лиц, в числе которых находился также митрополит Холмогорцев.

В многочисленных директивах и сводках фигурировало огромное количество оружия, пороха и разные другие боеприпасы, якобы изъятые у повстанцев. Фактически, как впоследствии оказалось, оружие это изымалось в Осоавиахимовских организациях и фиктивно представлялось, как изъятое у повстанцев» (цит. По: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2. № 24181. Т. 1; всего в 17-ти тт.; т.4. С. 378, 379).

А вот показания Калугина из этого же дела (с.181). Именно лейтенант Калугин подписал все расстрельные справки на шуралинцев, невьянцев, архиереев и многих других по следственным делам, попавшим в поле нашего внимания.

Из показаний Калугина – особоуполномоченного УНКВД по Свердловской области (цит. по: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2. №24181 – 1-й т., всего в 17-ти тт.; т. 2, с. 387–390) о подлоге:

«Боярским был написан список лиц уже арестованных, несколько сот человек. После этого дела Боярский был послан в Нижний Тагил, где вошел в сговор с арестованным петлюровским офицером Булгаковым, который написал списки на 2000 человек. (…)

Имея эти два коллективных дела (Свердловск и Пермь), провокационным путем, и созданные повстанческие округа, Дмитриев обманывал Наркомвнудел, ЦК ВКП (б) и весь оперативный состав в области, утверждая, что аналогичные округа должны быть в др. районах».

Нужно отметить, что события разворачиваются очень быстро. Циркуляр появляется в августе, и аресты начинаются с 5 августа.

Заслуживают внимания показания бывшего начальника УНКВД по Свердловской области Боярского (цит. по: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2. Д. № 24181. С. 182–184): «Летом 1937 г. Дмитриев однажды у себя в кабинете собрал всех начальников отделов Управления, сообщил нам, что в Свердловске скоро состоится судебный процесс над участниками Уральской право-троцкистской организации и заявил, что к этому процессу мы не готовы, не имеем документов, главным образом, о повстанческой деятельности право-троцкистской организации на Урале.

Дмитриев предложил всем начальникам отделов, в т.ч. и мне, вести следственную работу в этом направлении». (…)

«Когда я доложил протокол допроса Кандалинцева (бывш. нач. Камского речного пароходства) Дмитриеву, он созвал к себе на совещание всех начальников отделов, ознакомил с показаниями Кандалинцева и заявил, что на Урале, несомненно, существует большая повстанческая организация.

Тут же вызвал к себе стенографистку и в нашем присутствии продиктовал директиву начальникам городских и районных отделов НКВД, в которой указал, что аппаратом Управления вскрыта на Урале большая повстанческая организация, которая создана по принципу формирования воинских частей, что эта организация делилась на корпуса, полки, роты и взводы со штабом в Свердловске». (…)

«Дмитриев дал мне понять, чтобы я при любых обстоятельствах имел бы список участников повстанческих формирований, что он крайне необходим для представления судебного процесса.

Такими указаниями Дмитриева я был озадачен, я думал, как можно добыть списки повстанческой организации и решил составить подложный список, в который включить уже арестованных и подлежащих аресту кулаков и прочих арестованных, хотя ничего и не имевших в связи в этим делом.

Составив этот список, уговорил одного из фигурантов дела засвидетельствовать, что перечисленные в этом списке являются участниками повстанческой организации, и, что этот список, якобы, изъят у него при аресте.

Я вызвал к себе Алексеева, который вел следствие по делу Ветошева, и рассказал ему установку Дмитриева.

Короче говоря, я предложил Алексееву совершить подлог. Алексеев, выслушав меня, ответил: «Хорошо, я это сделаю…».

Алексеев составил список арестованных и подлежащих аресту кулаков на 2000 человек.

Вскоре, после составления этого подложного списка, подлежащие аресту, были арестованы, а следствие в отношении их провели как на участников повстанческой организации.

Не дожидаясь ареста всех включенных в этот список, я вернулся в Свердловск и на докладе у Дмитриева заметил ему, что составлением списка участников организации мы совершили подлог.

На это мне Дмитриев ответил: Вы рассуждаете, как провинциал, который никогда не вел больших следственных дел. Этот список нам крайне нужен для судебного процесса» (цит. по: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2, № 24181 – 1-й т.; в 17 т.; с.184). (…)

Из допроса Боярского (цит. по: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2. № 24181 – 1-й т.; в 17-ти тт.; с. 184): «По прибытии в Н-Тагил с группой опер сотрудников я ознакомился с наличием арестованных, в т.ч. с Булгаковым. Я доложил по телефону Дмитриеву по существу его показаний, Дмитриев предложил мне поступить так же, как в Коми-Пермяцком округе.

Я вызвал Шарикова, передал ему разговор с Дмитриевым и предложил составить подложный список участников повстанческой организации.

Шариков на мое предложение согласился и составил такой список, заставил Булгакова подписать его как список участников повстанческой организации».

(Случайно или не случайно, но арестованного по фамилии Булгаков допрашивает сотрудник НКВД Шариков. И не только допрашивает, но и приписывает ему ложный список на 2000 человек).

«Вопрос: Т.о. Вы путем подлога создали два следственных дела на якобы существовавшие повстанческие организации?

Ответ: В этом я признаю себя виновным. Вместо того, чтобы вскрыть в действительности существовавшие повстанческие формирования и арестовать подлинных участников этих контрреволюционных формирований, я следствие повел по неправильному пути, не вскрыл до конца формирования. Предал суду путем оговора и подлога и тех, которые не имели никакого участия в этих контрреволюционных формированиях.

Почему я так поступил? Почему я совершил подлог?

Потому что путем этого подлога я имел возможность рапортовать о хороших успехах в следственной работе.

Путем обмана советской власти, репрессий в ряде случаев ни в чем неповинных людей, я хотел нажить себе авторитет.

Вопрос: Значит, Алексеева и Шарикова Вы втянули во вражескую работу?

Ответ: Да, в этом я признаю себя виновным, именно я потребовал от них совершить эти подлоги, а в последующем они уже сами стали фальсифицировать следственные документы, приклеивая всем арестованным ярлык участника контрреволюционной повстанческой организации. И на основании этого производили аресты др. лиц, не причастных к этим организациям.

Из допроса Боярского (цит. по: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2. №24181 – 1-й т.; всего в 17-ти тт.; с. 185):

Вопрос: «Назовите дела, которые были созданы путем провокационных методов ведения следствия?»

Ответ: «Точно назвать количество дел и лиц, привлеченных к ответственности по этим делам, которые были созданы путем провокационных методов ведения следствия, я не могу. Из числа арестованных кулаков, так называемых трудпоселенцев и лиц инонациональностей в количестве 24 тысяч человек.

Путем провокационных методов ведения следствия были созданы в действительности несуществовавшие шпионские, диверсионные и др. контрреволюбционные формирования».

Из показаний бывш. сотр. УНКВД по Свердловской области Шарикова (цит. по: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2. № 24181 – 1-й т.; всего в 17-ти тт.; с. 186):

«Мне достался петлюровский офицер Булгаков, сознавшийся до меня ранее. Я доложил его дело Боярскому.

По предложению Боярского я взял списки участников в горотделе и, выбрав из них фамилии и установочные данные человек на 20, которые значились на учете в горотделе и есть определенный материал об их контрреволюционном прошлом.

Булгаков составил список человек на 2000, который, якобы, был у него обнаружен.

Так был «вскрыт» Тагильский повстанческий округ.

В Тагиле я понял, что все эти округа – фикция, и то, что у повстанцев обнаруживалось – тоже подлог».

Из материалов следственных дел видно, что контрреволюционной повстанческой организации церковников на Урале фактически не существовало, а ее создали следственные органы провокационным путем. (Продолжение следует)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475