Митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил: О духовном состоянии народа

Тема нашей передачи – «Духовное состояние народа». Владыка, по Вашему мнению, каково сегодня духовное состояние нашего народа? Какие есть опасения, что может настораживать и что обнадеживает?

– Духовное состояние народа, прежде всего, показательно по нашим храмам, по тому, что творится в семьях, в душах человеческих. Я вспоминаю слова Игнатия (Брянчанинова), написанные 150 лет назад. Он писал о монастырях и говорил так: «Давайте посмотрим на монастырь, и мы сразу поймем, что происходит в миру» (и, наоборот, можно смотреть на мир и определить, что происходит в монастыре, ведь кадры для монастыря поставляет мир). Он тогда уже был озабочен духовной составляющей нашего общества, нашего народа и писал, что раньше людям было легко, они жили в послушании.

Действительно, что мы хотим в семье? Мы хотим, чтобы дети были послушными – именно послушание необходимо детям, чтобы они стали по-настоящему людьми: когда есть послушание, человек легко выполняет то, что хотят учителя и родители, вырастает и привыкает быть в этой дисциплинарной составляющей. И когда он переходит куда-то в другое место, ему легко. И вот Игнатий (Брянчанинов) пишет, что когда с одного послушания человек переходит на другое, у него меняется руководитель: вместо папы с мамой он, к примеру, слушается игумена, если идет в монастырь, – тогда он действительно идеальный монах... И, наоборот, когда человек разбалансирован, когда главное в его жизни – его хотения, и родители должны помочь ему их осуществить, то это, конечно, очень трудно. Поэтому, бывает, одного ребенка не могут воспитать, – а раньше десять воспитывали.

Так что духовная составляющая народа оставляет желать лучшего. В этом во многом виновата революция 1917 года, и мы по сей день переживаем, как отголосок, что люди забыли Бога. Солженицын писал: «Люди забыли Бога, – но они не сами Его забыли, им помогли забыть Бога». А ведь как у нас на Руси говорили? Без Бога не до порога.

Я хочу привести замечательное свидетельство одного человека. Это немец, он перед Первой мировой войной был в России, ездил по нашему Северу и жил в домах простого народа, в купеческих почти не жил: ему интересно было увидеть быт народа. Он говорит, что русский народ – самый совершенный народ по своей внутренней доброте, теплоте, любви, состраданию, милосердию. «Я был бы счастлив родиться среди этого народа». А потом война, революция…

Я выезжал в начале 90-х годов в Германию, встречался там с немцами, и те говорили, что такой тяжелый, паршивый народ эти русские, что они не хотят с ними общаться. Я говорю: «Подождите, а как вы узнали об этом?». – «Ну, вот ваши приезжают и как они себя ведут у нас…». Я говорю: «Ну, знаете, ведь о красоте русской песни судят не по тому, как вечером пьяные мужики под забором поют. И красота русского языка определяется не теми словами, которые пишут у нас на заборах. Это совершенно другая планка. У нас есть другие люди». Но, действительно, русский народ изменился не в лучшую сторону. Чтобы изменить его в лучшую сторону, нужны усилия воли, труд со всех сторон.

Как-то один корреспондент задал мне вопрос: «Владыка, скажите, что должно произойти, чтобы наш народ пошел в храмы?». Я говорю: «Землетрясение, пожары, теракты, война». – «Владыка, что Вы такое говорите?». – «Это не я говорю, я только цитирую не одного человека, а целый пласт людей, которые это выдали. Это народная мудрость: пока гром не грянет…». Он вторит: «…мужик не перекрестится». – «Вот видите? Значит, чтобы мы перекрестились, не манна с неба должна падать, а должно быть что-то такое, что нас встряхнет». Господь дает возможность нам прийти в себя. А придет человек в себя или нет – это уже зависит от человека, ведь он свободен.

То есть причины того, что люди не ходят или не идут в храм, все-таки внутренние?

– Причин очень много. Первая, конечно же, воспитание: человека так воспитали. А потом, есть такое понятие «ложный стыд». Действительно, как-то стыдно, мы стыдимся, мусульмане – нет, они идут в свои храмы. Я даже встречал одного священнослужителя, он рассказывал, что он стал христианином благодаря мусульманам. Служил в армии, и там были один или два человека, настоящие мусульмане, и они говорят: «Центральная составляющая – это твоя вера, это тот закон, который не прописан нашим военным уставом, это закон на всю жизнь, он дан нам с Неба Богом, что это можно, а это нельзя – это тебя разрушает. Вот ты крещеный?». Он говорит: «Да, крещеный». «А ты читал Евангелие, ходишь в храм?». – «Нет». – «Какой же ты тогда верующий? Ты не верующий. Вот мы ходим в храм, это выполняем, то выполняем. Так нельзя, как ты: ты только числишься. Мы с такими людьми опасаемся иметь дело – если он Бога не боится, если у него нет внутреннего стержня, внутреннего закона, то это опасный человек». И он говорит, что задумался, почему он сам не молится, и стал молиться. И потихоньку, благодаря этому окружению, стал тем, кто он есть. Так что много составляющих.

И плюс то, что сейчас Святейший сказал, как работает СМИ. Часто слышишь, что человек зашел в храм, увидел бабушку, которая ему там что-то не то сказала, нагрубила, и он перестал ходить в храм. Я всегда говорю: «Вы зашли в больницу и встретили плохого врача, вы же с медициной не завязываете? Находите силы». А грех поражает всех, и нет такого, чтобы, условно говоря, вирус гриппа попал в больницу, летит и думает: «Так, это главврач – его не трогаем, это заведующий – тоже нет, а вот врачей и больных будем поражать». Грех приходит ко всем, и несть человек, иже жив будет, и не согрешит. Везде есть грех, и везде есть покаяние.

Мне очень нравятся слова Иоанна Златоуста, когда он дает ответ, почему Господь поставил именно обычных людей, которые прощают и разрешают от грехов, а не ангелов. Он мог поставить ангелов, которые принимали бы людей, исповедовали, но он пишет: «Ангелы не выдержали бы, узнав о таких грехах, они возмутились бы и попалили этих грешников». А Господь поставил простого человека священнослужителем и попускает, чтобы этот священнослужитель впадал в такие-то грехи, чтобы он понимал других. Вот почему Господь попускает. Действительно, батюшка – совсем другой.

Я знаю один такой приход, где батюшка выпивал, вел себя не очень хорошо, но он был сердечный и всегда говорил: «Простите меня, у меня есть грех, я говорю о нем – я иногда напьюсь, как свинья, но всегда прошу у Бога и у вас прощения. Но у вас тоже есть грехи, вы приходите и кайтесь в них, что ж вы уперлись-то?». Народ любил этого батюшку, что он мог с человеком и заплакать, а сам был слаб.

Есть много всего, но это не причина не ходить в храм, если кто-то живет не так, будь то какой-то христианин, священник или епископ. Это всегда было. Христос говорит в Евангелии: «Чему они вас учат – выполняйте, но по делам их не поступайте». Чаще всего это наша гордость и леность.

Мне нравится «генеральная Исповедь» Димитрия Ростовского. На первый план он ставит грех гордости и тщеславия – мы все пропитаны этим, эгоизм оттуда идет. Церковь – это некий зал, где нужно тренироваться. И в фитнес-клубы людей не так много ходит. У меня есть один знакомый тренер, он говорит: «Спальный район… Посмотрите, сколько здесь домов – и сколько у меня людей». То есть то, что требует физического усилия, уже останавливает людей, а то, что требует внутреннего, духовного усилия, – это еще тяжелее. Христианство – религия сильных: ты постоянно себя ограничиваешь. В храме нужно стоять, посты нужно соблюдать, фильтровать речь, мысли, дела, «накосячил» – подойди и попроси прощения. Как один говорит: «Я женился – жил как язычник, потом пришел к Богу. Как мне было тяжело у своей жены попросить прощения!».

Вопрос телезрительницы: – Скажите, Владыка, я правильно понимаю, что в последние времена не будет Жертвы Тела и Крови Христовых? Правда это или нет? Правда ли, что в эти храмы нельзя будет ходить? Второй вопрос: я читала, что якобы настоящие храмы, где будет эта Жертва Христова, будут как бы в потаенных местах, в пустынях – в общем, спрятаны от людей. Как христианам можно будет найти эти потаенные места, как это все будет известно настоящим, истинным православным христианам? Куда нам обращаться, чтобы были Исповедь и Причастие?».

– Вопрос злободневный и волнует некоторых христиан. Многие отцы Церкви пишут, что под конец все станет явным, то есть при антихристе будет понятно, кто он. Почему избранный еврейский народ вернется к своему Богу? Он увидит, что это не Бог, и белое будет белым, а черное черным. Ведь не случайно Нил Мироточивый пишет о печати антихриста, что она будет ставиться после того, как человек уже отречется от Христа – не будет того, что тебя обманули и поставили тебе печать: бесу нужны сознательная жертва, сознательное отречение (даже в Ветхом Завете мы читаем: женщина, которую изнасиловали, не побивается камнями, – она не виновата). Человек, которого обманули, не несет той ответственности. Печать – это следствие отречения, а не то, что ты будешь спать, а тебе ее поставят. А на печати будет надпись (пишет Нил Мироточивый) – «Твой есмь аз», то есть: «Я твой». И свидетельством, что человек принял антихриста и отказался от Христа, будет эта печать.

Поэтому я не согласен, что где-то будет потаенно и не будет вообще возможности христианам исповедоваться и причащаться. Это, может быть, будет совсем краткое время, а так без Тела и Крови Христовых мы не можем жить, не можем иметь в себе жизни настоящей, как сказано в Евангелии. Конечно же, будут и Тело, и Кровь Христа Спасителя преподаваться – народ невозможно до конца оторвать, какой-то краткий миг, может быть, но он не повлияет на наше внутреннее состояние.

Хочу привести пример. На Соловках сидели люди, и там у большинства из них не было возможности причащаться Тела и Крови Христа Спасителя, но Бог Свою Божественную благодать посылал им так явно и они столько испытывали мира, утешения, что потом, вернувшись, описывали это так: «Мы не переживали столько Божественной благодати, когда могли свободно участвовать в таинствах, сколько ее Господь нам давал там». Господь все видит и никогда не оставит человека, поэтому не бойтесь, это самое главное. Мне очень нравятся в Евангелии эти слова: «Не бойтесь».

Владыка, что следует сказать человеку о храме, о молитве, чтобы ему захотелось идти в храм, молиться?

– Мне очень нравятся слова Макария Египетского. Это удивительный святой, его даже называли земным богом за его кротость и смирение. Он пишет: «Ты не умеешь молиться, и многие не умеют молиться, ты молись кратко, но часто». Надо, чтобы человек воздыхал от всего сердца. И храм – то место, где действительно Божественная благодать, как мы читаем в Киево-Печерском патерике, рекой идет, а когда ты дома, то она идет по капле. Понятно, что, когда человек действительно нуждается в воде, ему нужно напиться, он идет к реке, к источнику. То место, где происходит особое облагодатствование человеческого естества, – это храм Божий. Это место встречи с Богом.

Мы слышали удивительное Евангелие о Закхее – он встретился с Богом, и одна встреча изменила человека. Он стал примером не только для своего народа в то время – он пример для нас с вами: он так воспринял Христа, что изменился. Главное, чтобы мы изменились. Ничто так нас не меняет, как храм Божий, храм перенастраивает наше сердце. Мы можем как-то настроить свой ум. Часто мы говорим: «Человек не в духе и в духе». Человек встал – он «не в духе», не троньте его… Нет с ним духа Божиего, с ним другой дух. Изменить сердце, придать ему мирность, спокойствие, радость – это дело храма Божиего.

Я вспоминаю, когда я был в лавре (17 лет прожил), приезжал один человек, который долго отсидел в тюрьме, потом пришел к Богу. Он с женой ругался, и вот он говорит: «Когда мы поругаемся, я сажусь в машину, еду в лавру. Молиться я и сейчас не умею, а тогда вообще, но я заходил в храм и становился в народ, стоял среди людей. И этот дух от них в меня проникал, я успокаивался, потом садился в машину и приезжал домой». А жена знала, что он раньше блудил, сразу обнюхивала его: «Ага, женскими духами не пахнет, помады нет, ничего нет. Где был?». Но все равно женское сердце чуткое. Жена чувствует, что из другого места он пришел. И потом она говорит: «От тебя каким-то прямо добром фонит. Где ты был?». Потом, когда он признался, она сказала, что и она хочет в церковь, просила отвезти и ее. Видите, как меняет наше естество храм Божий…

Единственное, я всегда людям говорю: «Трудно отстоять всю службу – не насилуйте себя, через колено не ломайте, помните о законе постепенности». То есть постой сколько можешь, чуть-чуть себя утесни, заставь, но в меру, и выйди раньше из храма – уже будет хорошо, чем ты будешь стоять в храме и думать о чем-то постороннем.

Поэтому нужно найти свой храм, своего священнослужителя – как своего врача нужно найти, к кому располагается сердце, и всегда иметь поправку, что перед тобой человек, который тоже может быть инфицирован, только не гриппом, а более страшной болезнью. Эта болезнь называется грех человеческий. Нужно делать всегда поправку, и тогда все получится.

Вопрос телезрителя: – Есть такие высказывания, что «революция произошла из семинарий», – как это понимать? Может быть, даже возразить? Подскажите, пожалуйста.

– А здесь не возразишь, это действительно факт. Мне очень нравятся слова игумена Никона (Воробьева), он отвечает на вопрос, почему все так произошло. Во-первых, ушли в обрядовость. Обрядовость – это хорошо, но при этом должно быть за внешним главное, внутреннее. Матушка Арсения, настоятельница Усть-Медведицкого монастыря, говорила сестрам: «Почему вы не живете духовной жизнью?». И тогда некоторые сестры, живущие в монастыре, возмущались и говорили: «Как это мы не живем? Мы пришли в монастырь, отреклись от своей воли, сохранили девство, живем на послушании, ходим в храм и трудимся как пчелы, исполняем правило. Почему же мы не живем духовной жизнью?». Она говорила о большем: «Почему вы осуждаете друг друга, сплетничаете, питаете злобу, имеете памятозлобие?». То есть внутреннее делание ушло на второй план.

Большинство народа стало жить именно этой внешней, обрядовой жизнью – зайти в храм, совершить формальную Исповедь, абы как причаститься. И человек не менялся при этом. Есть такое состояние, о котором говорят: «Ни Богу свечка, ни черту кочерга». Вот в таком состоянии человек жил, и его легко обмануть, он сердцем не почувствовал Бога, в храме он Его не нашел, он шел туда по привычке.

Я вспоминаю одного известного священнослужителя, который писал в своем дневнике: «Зашел в храм, постоял на Литургии (он пришел просто помолиться), решил две математические задачи». То есть человек даже не стесняется об этом писать. Но священнослужитель должен быть, в первую очередь, внутренним делателем.

Часто мы видим такое разделение: вот эти – священники, им так нельзя, а эти – монахи, им так нельзя. Мне нравятся слова Иоанна Златоуста: «Ты очень заблуждаешься и обманываешься, если думаешь, что другое требуется от мирянина, а другое от монаха; разность между ними в том, что один вступает в брак, а другой нет, во всем же прочем они подлежат одинаковой ответственности. Так, гневающийся на брата своего напрасно, будет ли он мирянин или монах, одинаково оскорбляет Бога, и взирающий на женщину ко еже вожделети ея будет ли он тем или другим, одинаково будет наказан за это прелюбодеяние (Мф. 5, 22, 28)». Здесь просто акцентирование на других обетах, которые есть, необходимы в данный момент, а так ведь отличия-то нет. Значит, мы все должны жить этой жизнью. Перестали жить внутренней жизнью – и внешняя жизнь вот к чему привела.

Как с этим бороться?

– Вернуться опять к борьбе со страстями. Сейчас есть возможность про них прочитать, больше всего я рекомендую святителя Игнатия (Брянчанинова). Это просто какой-то огромный экскаватор с огромным ковшом, который все вобрал в этот ковш, все драгоценные камни. Понятно же, что нужно бороться постоянно и постепенно. Ведь когда приходишь в фитнес-зал, сразу видишь, как девушка гантелями качает бицепсы. Говоришь: «И я хочу такие же». Отвечают: «Нет, нет, тебе еще рано, возьми вот эти, маленькие». Великое начинается с малого.

Чуть-чуть молиться, но от всего сердца, – не математические задачи при этом решать, как у нас часто получается: стоишь у престола Божия, и куда только мысли не унесут! Олег Газманов как-то пел песню: «Мои мысли, мои скакуны». Ох, какие скакуны! Как ускачут… Но что делать-то?

Очень помогают труды нашего земляка Иоанна Кронштадтского. Он пишет про себя, зная, что это будет достоянием народа: «Прости, Господи, разозлился, разгневался на Литургии, кадило не подал пономарь, я его осудил, потом пришел в себя: Господи, прости! От всего сердца возопил к Богу, и Бог простил». Так же и здесь.

То, что мы рассеялись, – это простительно, когда мы просим прощения у Бога: «Господи, прости, хотел помолиться, а вышло вот так»… Иоанн Грозный вышел из храма и гордо произнес: «Как хорошо мы сегодня помолились», а рядом Василий Блаженный тут же сказал ему: «Кто-то молился, а кто-то на Воробьевых горах охотился». И Иоанн Грозный опустил голову (другому бы голову отрубил, а свою опустил), поняв, что этот человек его просканировал как рентгеном, увидел, где он был, – а он действительно в мыслях охотился на Воробьевых горах. А если бы Иоанн Грозный сказал в конце службы: «Господи, прости меня – гадкого, грешного мерзавца» (и вышел бы спокойно, и не говорил бы этих слов «как хорошо помолились»), – Господь бы его простил.

Вот если бы фарисей в храме попросил прощения, что осудил, ведь он жил якобы праведно… Что было неправильно в фарисействе? Они законники, соблюдали больше, чем положено, но вот это лицемерие, внутренняя гордыня: «я лучше»… А если бы фарисей осознал и сказал бы: «Господи, я сейчас столько наговорил гадостей, прости меня, мерзкого», – он бы вышел оправданным из храма. Можно выходить из храма оправданным, а можно нет. Борьба со страстями показывает, что мы никогда их не сможем победить своей силой, только с Богом, только на время. Чуть носик поднял – и опять в лужу. Внутреннее духовное делание – вот что должно быть, потому что нам «без Бога не до порога».

Что все-таки обнадеживает в духовном состоянии народа? Какие есть светлые моменты?

– Обнадеживает еще то, что нас очень мало здесь, на Русской земле, по сравнению с тем количеством наших замечательных людей, которые сейчас находятся там, на Небе, – и они нас видят. Часто показывают фильмы про следователей, где есть стекло, через которое видно только с одной стороны, а с другой не видно. Мы как вот этот преступник, а с той стороны не один человек, не два – целый сонм святых угодников Божиих, которые день и ночь молятся за нас. И особенно это новомученики и исповедники Русской Церкви. Такого количества исповедников нет ни в одной современной стране мира, поэтому их молитвы всегда дойдут до Бога. И Бог создаст нам все условия, чтобы мы пришли и вернулись к Нему. Это самое главное. У нас есть будущее, и мы должны этим шансом пользоваться.

Благословите наших телезрителей.

– Бог да благословит и помилует всех нас!

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475