Убиты за веру

Продолжение. Начало в №38 (839) – №45 (846)

В ночь на 27 августа (9 сентября) 1918 г. в Алапаевском заводе расстреляли священника села Мурзинка Павла Ивановича Фокина. Летом для контроля власти в селе была образована военная коллегия. 8 июня со священника взяли подписку, что он обещается не выступать с проповедями против советской власти ни с амвона, ни в собраниях и общих молениях, ни в частных разговорах, а также что он признает местную и государственную власть как власть законную и каких-либо противодействий ее распоряжениям делать не намерен.

Комиссар Северо-Урало-Сибирского фронта Георгенбергер предложил Павловскому для усмирения рабочих отпустить священника под расписку, а расстрелять потом, при более удобном случае. По всей видимости, склонный к эпатажу и недалекий Павловский передал этот разговор священнику, что заставило того покинуть свой приход и стать странником. Такой тип священников был распространен среди гонимого духовенства в годы Советской власти.

11 (28) июня Горных заезжал к своему другу священнику Троицкому в отдаленное село Сарафаново и пробыл до вечера, после чего отправился в с. Коптеловское. Следующий раз о. Платон появляется, по воспоминаниям священника Троицкого, 5 (23) июля, когда его арестовал отряд латышей, выдававших себя за белогвардейцев. Так в случае со священником Горных открывается ряд приемов, которые использовала новая власть для преследования любой оппозиции. Это слежка, доносительство, провокация.

Задержанных направили в Егоршино, но по дороге отпустили. «Готовясь к смерти, дорогой мы с о. Платоном исповедались друг у друга, и стало как-то легче на душе». По всей видимости, после этого священник Платон остался в Сарафаново, так как через три дня туда с обыском и намерением убить в 6 утра опять «нагрянули товарищи». Священники скрылись от них в лесу, избежав в тот день ареста.

Для поимки священников, опять же по доносу, только уже не представителя власти, а одного из крестьян, в 2 часа ночи на 27 июля/9 августа приехал целый карательный отряд с пулеметами. Арестовали более 20 человек, из чего можно сделать вывод, что отряд карателей был направлен не только за священниками. Подтверждением может служить и тот факт, что вынесено было постановление о расстреле не только священника Горных, но и двух прихожан Сарафановского, «на страх другим».

Горных нашли в приходской школе грамотности д. Сарафановой. «После полдня был вынесен приговор: меня отправить на суд в Егоршинский штаб, а о. Платона и двух моих прихожан расстрелять на страх другим. Незаконный приговор привели в исполнение около 2-х часов дня в небольшом леску в версте от храма. О. Платон убит двумя пулями. Одна – в сердце, а другая – в правое легкое. Смерть была моментальная. Встретил ее о. Платон мужественно, со сложенными крестом на груди руками и поднятыми глазами к небу». 29 июля (11 августа) утром он был похоронен на приходском кладбище.

Еще долго, до самого отступления, красноармейцы чинили террор в селе: во время Литургии заезжали в церковь на лошадях, взламывали дверь, настоятелю удалось выжить в эти дни чудом.

Принудительная мобилизация в ряды Красной армии коснулась и жителей села Мироновского. По воспоминанию И. Н. Королева, «Они сконцентрировались в селе Мироновском с целью уклониться от службы, хотя они не были вооружены и играли в городки».

Разгадку такому скоплению молодых людей дает анализ даты этих событий. Известно, что оба мироновских священника пострадали 13 августа. В этот же день, по-видимому, разогнали молодежь.

13 августа (н.ст.) – последний день перед началом Успенского поста, называвшегося в народе заговеньем и сопровождавшегося массовыми гуляниями. Вечером в церкви праздновалась торжественная служба – Происхождение (изнесение) Честных Древ Животворящего Креста Господня с необычным действом выноса на середину храма большого креста и обливания его водой, в народе называемая «Медовый Спас», «Водный Спас» или «Первый Спас». Начало и конец этой службы, как и всех других, сопровождались колокольным звоном.

Красногвардейцы, сосредоточив на берегу реки Реж несколько отрядов с пулеметами, вошли в село с требованием немедленно подчиниться мобилизации. «Большинство согласились, поехали на станцию Егоршино, некоторые дорогой начали разбегаться, некоторых порастеряли...».

В организации протеста снова обвинили местных священников. Говорили, что позднее в церкви нашли политическую литературу и утверждали, что поп был членом РСРП и его расстреляли напрасно.

О убийстве отца Иоанна Шишова позднее рассказывала газета «Уральская жизнь». В Мироновское вошел отряд из пяти вооруженных конных красноармейцев. Явившись к обоим служившим там священникам Иоанну Шишову и Иоасафу Панову, красноармейцы объявили им о поступившем на них доносе в антисоветской агитации и приказали следовать в штаб полка, располагавшийся в то время на станции Егоршино.

Отца Иоанна вызвался сопровождать его сын Владимир, только что вернувшийся из австрийского плена, а с отцом Иоасафом поехал сын Сергей. «Выехали за село, – пишет автор статьи. – Проехали с версту. «Стой», – командуют красные. Священники остановились. «Попы-черти, вылезайте! И ты, белогвардеец (сын отца Панова)!». Священники и молодой человек слезли. Сын отца Шишева (Так в тексте.– Прим. авт.) остался на лошади. «Ну, попы, вставайте в ряд, поднимайте руки вверх, молитесь своему Богу, сейчас вас расстреляем», командуют изверги. Следует брань, залпы из ружей, и три жертвы принесены... Свидетель этой ужасной сцены, сын отца Шишева, сидел как бы окаменелый, потеряв рассудок...». В семье Оранских сохранилось предание о том, что В. И. Шишов отрекся от своего отца, поэтому и не был расстрелян вместе с ним, о чем будто бы Владимир сказал жене отца Михаила.

Согласно «Известиям Екатеринбургской Церкви», священник Иоасаф Панов был убит вместе с сыном Сергеем, бывшим воспитанником Пермской духовной семинарии.

По местному преданию, священников расстреляли на развилке дорог, идущих из села Мироновского, из деревни Одиной (Лягушинского села) и села Егоршино. Старожилы говорили, что один из священников, предвидя эти события, успел заранее спрятать четырехфунтовый крест и во время расстрела попросил поставить его на это место. Некоторые жители, узнавшие об этой истории, впоследствии искали этот крест, но так и не нашли.

По другой версии, согласно рассказу З.Ф. Недзельской, о. Иоанна привезли на повозках на большую поляну, где к тому времени было собрано много священников, вместе с ними его и расстреляли.

После расстрела отца Иоанна Владимир получил разрешение на захоронение тела отца в селе Мироновском, что и было им сразу же исполнено. По воспоминаниям местных жителей, первоначально священника похоронили в церковной ограде, при строительстве водонапорной башни в 1970-е гг. его останки обнаружили и перезахоронили к самому храму.

В этот же день священник Константин Ионович Попов, узнав о событиях в селе Мироновском, направился туда. На дороге его встретил красноармейский отряд. Священнические одежды выдали в нем принадлежность к «контрреволюционному» духовному сословию, что оказалось достаточным для убийства. Священника расстреляли 13 августа. Если верить Поминальному списку, о. Константин был привезен в штаб полка на станцию Егоршино, где его в тот же день по приказанию командования расстреляли.

По другой версии, описанной в газете «Уральская жизнь», озверевшие красноармейцы бросились к нему прямо на дороге, стащили с коробка, на котором он ехал, били его, мучали и закололи штыками. Близкие ходатайствовали о захоронении священнослужителя на кладбище, но им отказали. Был отдан приказ отвезти священника в карантин и похоронить среди «падших скотов». Это похоже на действия штаба 1-го Крестьянского советского полка. Отдать такой приказ мог как П.Н. Подпорин, так и Ф. Акулов, ставший во главе полка.

В дневнике священника Троицкого под датой за 6 августа (ст. ст.) о гибели мироновских священников сохранилась следующая запись: «6-го августа кругом пожары. Это горят соседние села и деревни (Шмаковское, Осинцевское, Антоновское, Бичурское, Костромщина и Лебедкина), зажженные «товарищами». Узнал от своих прихожан, которые были очевидцами, что красноармейцами расстреляны 4 священника: Удинцев (села Коптеловского), последний, как говорят, убит в алтаре, Шишов, Панков (села Мироновского), Панков убит вместе с сыном, и Попов (села Клепинского). О. Попова не позволили похоронить даже на кладбище, а велели свести на карантин и там бросили среди павших скотов».

Даты этого дневника приведены по старому стилю. (Продолжение следует)

А.В. Печерин,
г. Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475