Убиты за веру

Продолжение. Начало в №38 (839) – №43 (844)

Память мучеников-священников белые использовали для укрепления в сознании местных жителей антибольшевистских настроений. Примером тому служат многочисленные торжественные захоронения, вечера скорби и статьи в газетах: «Означенный случай далеко не единичный пример той фабрикации мучеников, какой занималась в наших местах, да и поныне занимается там, где она есть, советская власть, в своем ослеплении дошедшая до геркулесовых столпов изуверской жестокости. Пусть послужит кровь и мучение этих и других страдальцев вразумлением для тех, кто еще по сию пору слеп и продолжает питать симпатию к палачам от лже-социализма».

Нужно признать, что зверства были в большинстве своем делом рук обычных людей, рабочих и крестьян. В массе своей невежественные, озлобленные жестокостями Первой мировой войны, на фронтах которой многие из них побывали, потерявшие веру, очарованные большевистскими лозунгами, опьяненные свободой, творили они злодеяния и без удержу проливали братскую кровь. В «Известиях Екатеринбургской церкви» отмечается: «Как же слабы оказались в русских людях православные устои, как слаба их вера и как велико невежество, как легко они попали под власть поманивших их приманкой свободы».

Следует отметить, что красные убивали священников не только во время отступления, но и в своем тылу. Так, в селе Пышминско-Экономическом (Никольском) было арестовано 15 человек во главе со священником Порфирием Бирюковым. Местом расправы специально выбрали падинник для скота, место нечистое для крестьян. Падинники располагались на некотором отдалении от села, сюда под покровом ночи и пригнали арестованных. Семь человек расстреляли, а восьмерым, в том числе священнику Бирюкову, удалось бежать. Не дожидаясь второго прихода красных, он эмигрировал в Париж.

Среди расстрелянных в падиннике был 56-летний диакон Сретенской церкви Пышминско-Экономического села Николай Успенский. Причину ареста этих людей и дату гибели восстановить не удалось.

Среди приговоренных к смерти Камышловским уездным ЧК была просфорня Знаменской церкви села Шилкинского. Село располагалось в окрестностях Камышлова. 27 июля (н.ст.), после занятия города белыми, вблизи города обнаружили множество трупов – жертв зверств красных. О зверствах большевиков в Камышлове в газете «Уральская жизнь» писали: «Красные, чувствуя, что скоро им придется уйти из города, грабили и убивали жителей, разрушали коммуникации, вывозили имущество из учреждений. Кроме коммунистов, никто из горожан не мог быть уверенным в своей безопасности. Каждую ночь с опушки соснового леса, где было место для захоронения скота, доносились выстрелы и крики людей: красноармейцы во главе с молодым комиссаром юстиции А.П. Гаревским расстреливали горожан. Многие из жителей скрывались в лесу, в оврагах. Из мужчин редко кто ночевал дома: все прятались, боясь ареста.

Комиссар Гаревский был хорошо знаком жителям Камышлова. Родился он в тюрьме от матери-рецидивистки, его взял к себе на воспитание житель города Голубчиков. По ходатайству горожан мальчика приняли в местную гимназию на казенный счет. Местное общество материально поддерживало Гаревского, особенное участие в его судьбе принял директор гимназии и некая госпожа Воронкова. Спустя годы, став при новой власти комиссаром, Гаревский проявил беспощадную жестокость к тем людям, которые когда-то отнеслись к нему с заботой и сочувствием. Гаревскому помогала в расправах над мирными жителями его жена Петрова, исполнявшая должность комиссара призрения. Она не скрывала своей тяги к убийствам, цинично поясняя, что вид жертв и крови производят на нее успокаивающее действие».

14 (27) июля, накануне отступления полка со станции Богданович, в селе Троицком, что в 4 километрах от станции, красноармейцами 1-го Крестьянского советского полка прямо из дома был захвачен священник Константин Алексеев. Его в качестве заложника сначала отвезли на станцию Богданович, а в ночь на 15 (28) июля, при отступлении из Богдановича, вместе с другими заложниками в крытом товарном вагоне перевезли на станцию Антрацит.

29 июля силы красных вели бои по линии реки Пышма и в этот же день были вынуждены отступить на север, к станции Антрацит, где находились эшелоны с семьями и военным имуществом. К одному из этих эшелонов, видимо, и был прицеплен вагон с заложниками. 17 (30) июля полк покинул станцию Антрацит и стал отступать на север к станции Егоршино. Точная дата и обстоятельства расстрела о. Константина остаются неизвестными из-за отсутствия данных. Наиболее вероятная дата – 30 июля. Причиной убийства могло быть как избавление красноармейцев от заложников как от лишнего балласта, так и казнью активистов в селе Троицком после взятия его белыми 29 июля, о котором красноармейцы могли узнать.

17–18 (30–31) июля 1-й Крестьянский советский полк отступил из станции Антрацит на Егоршино. Станция Егоршино в это время становится центром отрядов Шадринского, Камышловского и Тюменского направления, объединенных впоследствии в дивизию. Красноармейцы-добровольцы, настроенные очень жестоко, потерпевшие ряд поражений, устраивали массовый террор и убивали заложников.

20 сентября отряды Красной Армии отступили на Алапаевск, Нижнюю Салду, Нижний Тагил, станцию Гороблагодатскую и далее на Пермь. Репрессии против духовенства в этот период продолжались. В районе Егоршино началось массовое разграбление не только церквей, но и школ.

Первое зверское убийство священника на станции Егоршино совершено 20 июля (2 августа). На третий день после сосредоточения в районе станции сводных сил Красной Армии был убит священник Пророко -Илиинской церкви Егоршинского села священник Константин Виссарионович Словцов. Убийство было совершено с издевательствами и нанесением увечий, не совместимых с жизнью. Местный храм и квартиру священника разграбили.

Священник села Сарафановского, что в 20 верстах от Егоршино, оставил дневник, в котором он пишет о репрессиях против Церкви и духовенства. Первая часть дневника была опубликована в епархиальной газете на десятый день после последней записи.

О гибели священника Словцова в нем записано следующее: «23 июля… (даты в дневнике приведены по старому стилю). Под селом Егоршинским идут бои, слышны орудийные выстрелы. Говорят, как будто бы зверски убит священник села Егоршинского о. К. Словцов.29 июля. Сегодня… из достоверных источников узнал, что священника села Егоршинского действительно зверски убили (его закололи штыком и отрубили нос с верхней губой), квартиру его разграбили, причем грубо кощунствовали над Святыми Дарами, повесив дароносицу вместе с епитрахилью на теленка».

В другом источнике сообщалось о продолжении кощунств: «Епитрахиль с убитого священника была надета на телку, которую водили по селу, похищенная дарохранительница была найдена наполненной табаком».

Убийство этого священника можно приписать Егоршинскому отряду под руководством А.О. Павловского, бывшего слесаря железнодорожной станции Егоршино. В своих воспоминаниях он говорит о Егоршинском восстании, руководителями которого были несколько человек, в том числе священник. Восстание в селе вспыхнуло незадолго до прихода белых. Взбунтовались мобилизованные в Красную Армию железнодорожные работники и служащие, которых собирались вывезти в Екатеринбург.

Но Екатеринбург к 25 июля уже был взят белочехами, и в первых числах августа, когда убили священника Словцова, бои велись на подступах к станции. Белые заняли Егоршино только в середине сентября. (Продолжение следует)

А.В. Печерин,
г. Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475