Убиты за веру

Продолжение. Начало в №38 (839) – №41 (842)

Июль 1918-го – время формирования постоянных частей Красной Армии и начала боевых действий в Зауралье. С этого времени преследования духовенства становятся частью политики новой власти, оформленной указами и другими законодательными актами.

Примером такого указа можно считать секретную инструкцию, имевшуюся у комиссара Северо-Урало-Сибирского фронта Георгенберга, согласно которой ему предписывалось восстановить «железной рукой» в районе порядок и дисциплину. В инструкции также указывалось на немалый произвол местных комиссаров, занимавшихся пьянством и реквизицией в свою пользу. Например, после убийства священника Введенского из Катайской церкви был украден напрестольный крест. Виновника в этом привлекли к ответственности – по некоторым сведениям, расстреляли.

Первое крупное военное столкновение в Зауралье произошло на станции Далматово.

Накануне боя 9 июля (н. ст.), вечером, недалеко от станции Далматово красноармейцы зверски убили священников далматовской Николаевской церкви Владимира Михайловича Сергеева и Александра Васильевича Сидорова. Диакон Василий Иванович Ситников был арестован, отвезен на станцию Катайск и там убит 11 июля.

Обстоятельства, при которых произошло это преступление, выглядят следующим образом. После оставления города Шадринска красные отступили в район станции Далматово. Оборону Далматово готовил 4-й Уральский пехотный полк, усиленный артиллерией и двумя самодельными бронепоездами. Общее командование красными войсками в районе Далматово было вверено Т.Г. Анчугову. К 9 июля красные укрепились в центре Далматова, охватывая окопами железнодорожную станцию и Далматовский монастырь. Позиции с южной стороны, вдоль линии Далматовского монастыря и Свято-Николаевской церкви, а также с востока от монастыря до тракта, предназначались для отряда Петрова, северо-западная часть до железнодорожной станции для 2-й роты, против кладбища – для Верх-Теченской роты и от Широковского переезда до тракта с восточной стороны – для роты интернационалистов. 9 мая к южной стороне Далматова, заняв позиции в селе Затеченском, подошел добровольческий отряд штабс-капитана А.А. Куренкова.

В селе Затеченском звонили в колокола то ли по причине окончания утренней службы Тихвинской иконе Богоматери, то ли по причине прихода освободителей от большевистского ига. На колокольный звон затеченской церкви ответили трезвоном (звоном со всех колоколов) в далматовской церкви. Звон был расценен как контрреволюционный сигнал. Священников Владимира Сергеева и Александра Сидорова вывели из храма и жестоко убили – озлобленные красноармейцы в назидание другим священнослужителям и жителям Далматово изрубили их в куски. Тела зарыли в логу.

О том, что убийство сопровождалось издевательствами, свидетельствуют воспоминания старожилов. «Священников Николаевской церкви красные казнили 9 июля 1918 года. Я прекрасно помню место казни, которое много лет для далматовцев было святым. Оно расположено за железной дорогой, у западного переезда. В ту пору называлось Сухой лог. Мне не было и пяти лет, когда меня в первый раз туда привела мама. Помню ее рассказ о том, как сюда, еще полуживых, на штыках принесли священников красноармейцы, зверски с ними расправились: выкололи глаза, отрезали уши, носы. Потом изрубили в куски, забросали землей. На месте казни жители Далматова поставили деревянный крест. Любили в городе этих священников, жалели об их гибели…».

Говорит о мучениях священников и заметка в «Известиях Екатеринбургской церкви»: «Преосвященный прибыл в Далматово. Там убиты два священника: отец Владимир Сергеев и отец Александр Сидоров. Последнего злодеи подняли на штыки, а затем набили в рот ему глины и земли. Там же убит и диакон Василий Ситников, укорявший большевиков за разграбление имущества священника. Монастырь остался цел».

В воспоминаниях Марии Григорьевны Троицкой (Черемухиной), диакон, как и трапезник, находился в храме, вместе со священниками. Трапезник был отпущен как звонивший по приказанию священников. Судя по тому, что квартира была разграблена уже после убийства Сергеева и Сидорова, диакона в церкви с ними не было. Если он был взят вместе со священниками, то был бы и расстрелян с ними, а если и был отпущен вместе с трапезником, то ему не было бы дела до грабежа квартиры. Трапезник, видевший расправу над священниками, от пережитых ужасов скончался.

По всей видимости, диакон Василий не знал о расправе над священниками, а был свидетелем лишь разграбления дома настоятеля, в чем и укорял большевиков. За это и пострадал: «Увезен в Катайск и там уже расстрелян».

Поминальный список духовенства называет дату смерти диакона Ситникова 11 июля, на следующий день после окончания Далматовского боя. Тело убитого диакона Василия предано земле спустя несколько дней на станции Далматово.

Одна из жительниц Далматова вспоминала: «На похороны нас, тогда еще малолеток, водила бабушка. Помню закопали 4 гроба, тогда вместе с убитыми священниками хоронили диакона, которого зачем-то красные увозили в Катайск, где потом и убили, и старосту. Весь город был потрясен зверской расправой, люди плакали…».

30 июня (13 июля) 1918 г. на станции Катайск убит священник Троицкой церкви села Катайского о. Алексий Константинович Введенский. Дата его смерти, указанная в Поминальном списке, приводимая в документах Екатеринбургской комиссии по канонизации и распространенная сейчас в большинстве статей, при исследовании оказалась недостоверной. В метрической книге Свято-Троицкой церкви Катайского села сохранилась запись о убийстве и погребении священнослужителя: «Священник о. Алексей Введенский, 47 лет. Убит 30 июня 1918 года, погребен 9 июля». Захоронен он при Троицкой приходской церкви.

Священство Троицкой церкви не стояло в стороне от политической жизни края. В сборниках воспоминаний участников полка «Красных орлов», хранящихся в музее города Катайска, встречаются свидетельства, что в селе Катайско-Троицком население находилось под большим влиянием Церкви. Это подтверждается таким фактом: по данным голосования на выборах в Учредительное собрание в ноябре 1917 года, в селе Троицком 110 голосов набрала Церковно-Православная партия, несмотря на то, что сама Катайская волость оказалась единственным сельскохозяйственным районом огромной Пермской губернии, где большинство голосов набрали большевики: из 7 сел 1489 голосов за большевиков, 1301 голос за эсеров. Можно отметить такое же, как и в Каслинском заводе, противостояние Церкви и советской власти.

Катайская волость была одним из центров создания 1-го Крестьянского советского полка тов. П.Н. Подпорина. Основной контингент полка – добровольцы из беднейших слоев крестьянства, в большинстве безграмотные, отрицательно относились к зажиточному крестьянству.

Версии о кончине катайского священника Алексия Введенского различаются. По одной, рассказанной внучатой племянницей священника Еленой Николаевной Безруковой, его убили за то, что исповедовал и причастил красноармейского командира, который на следующий день скончался.

Многие из красноармейских частей, переброшенных на Урал в начале 1918 года сражались на Украине, где было два крупных очага боевых действий – война с немецкими оккупантами на западе и т.н. советско-украинская война, охватившая центральные губернии Украины. По воспоминаниям Е.Н. Безруковой, скончавшийся 13 июля командир этого отряда Рязанов участвовал в боях на Украинском фронте и там, 18 февраля 1918 года, был среди тех, кто разграбил гробницу святого Феодосия Черниговского. На Исповеди он передал о. Алексию часть мощей (мизинец) преподобного Феодосия, который отрубил при вскрытии мощей.

Бойцы отряда, недовольные тем, что священник исповедовал комиссара, заставили отца Алексия вырыть могилу для умершего, а потом для самого себя. Отца Алексия столкнули в могилу и живого засыпали землей. Красноармейцы плясали на могиле, приговаривая: «А ну-ка, воскресни!», а потом несколько дней пировали в доме убитого, называя это поминками. Супруга Лидия Евгеньевна и дочь Юлия видели расправу над мужем и отцом. После убийства семью священника посадили под арест, но ночью им удалось бежать в Камышлов, где жил брат Лидии священник Всеволод Юшков. Лидия Евгеньевна после случившегося была несколько месяцев в расстройстве ума, а Юлия вскоре скончалась от сердечной болезни.

По второй версии, причиной гибели священника был звон в колокола, расцененный как контрреволюционный сигнал. Катайск тогда считался хлебной столицей, и о. Алексия обвинили в том, что он якобы был идеологом кулацкого сопротивления реквизиции хлеба и церковных земель и пособником белогвардейских банд.

Участник расправы над священником К.С. Истомин подробно рассказывает, как он вместе с командиром Подпориным вошел с оружием в алтарь храма, как нашли они там священника. Описываются допросы священника, обвинение его в пособничестве белым, в том, что вооружил огнестрельным оружием «спасителей Святой Руси», в колокольном звоне, и приводится конечный приговор – отвести священника за линию и зарубить: «Истомин, возьми его, сведи за линию и заруби, но не стреляй, не стоит он пули».

Смертный приговор священнику вынесла тройка красноармейцев: командир полка П.Н. Подпорин, председатель Совдепа А.М. Пниженин, военный комиссар К.С. Истомин. Удалось реконструировать краткие биографии каждого. Командир полка П.Н. Подпорин, уголовник, родом с Украины, из города Сумы. Был осужден за мародерство, отбывал ссылку в Средней Азии, бежал. Работал сапожником в Камышлове. «Агиограф» полка «Красных орлов» П.П. Бажов вынужден был отметить, что это был «энтузиаст классовой борьбы, чувства которого не всегда подчинялось рассудку, открытый раскатистый смех и ласковый разговор легко сменялись свирепыми криками».

Военный комиссар полка К.С. Истомин родом из села Троицкое Катайской волости, из крестьян. А.М. Пниженин был первым председателем Катайского совдепа. Истомин, крестьянин-бедняк, в царской армии – старший унтер-офицер, командир взвода конной разведки. (Продолжение следует)

А.В. Печерин,
г. Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475