Протоиерей Андрей Канев: Постоянство в подвиге очищения

Мы говорим о страхе Божием и о любви Божией, а еще о взаимосвязи и взаимозависимости этих чувств. Ведь они не просто не могут существовать отдельно друг от друга – они могут развиваться правильно, а точнее спасительно, лишь в строго определенной последовательности: сначала страх, потом любовь.

Но некоторым людям этот порядок не нравится, они хотели бы его переиначить – так, чтобы страха Божия не было вообще, зато любовь Божия была бы всегда, во всем и всем без отказа. Вот как об этом заблуждении в статье «Ласкатели слуха» пишет Людмила Селенская. Представьте себе ситуацию: что бы ребенок ни натворил, мама за все гладит его по голове. Чашку разбил – ничего страшного, конфеты съел до обеда – молодец, двойку получил – с кем не бывает. Дальше – больше. Человек толстеет, потому что не знает ограничений в еде. Оказывается под машиной потому, что не привык соблюдать правила дорожного движения. Да и вообще не привык соблюдать никакие правила. И возникает вопрос: а была ли доброй его мама? Но нам сегодня пытаются подсунуть идею «добренького Бога». А вот другой пример. Девочка-подросток каталась на велосипеде, у него внезапно отказали тормоза, а впереди обрыв. Гибель была неминуема, если бы не друг семьи. Он резко сбросил девочку с велосипеда. Она, конечно, расшиблась, но осталась жива, – и ее физическое спасение было болезненным.

Но нам почему-то иногда пытаются внушить идею легкого, безболезненного, приятного во всех отношениях духовного спасения, которое начинается сразу с любви, без строгости. Нет, путь к Богу начинается иначе. Как? Об этом мы и узнаем из статьи свт. Игнатия (Брянчанинова) «О страхе Божием и о любви Божией».

Из этой статьи мы уже узнали следующее: некоторые люди, прочитав в Священном Писании, что любовь есть возвышенная добродетель и что она есть Бог, сразу же пытаются развить в своем сердце это чувство. Такой любовью они начинают растворять молитвы, богомыслие и все свои действия.

Но Бог отвращается от этой нечистой жертвы – она Ему не угодна. Бог приемлет от человека любовь не мечтательную, плотскую, оскверненную гордостью и сладострастием, а чистую, духовную, святую. И тщетно стремление человека служить Богу любовью, которая исходит из свойств падшего человека.

Истинная любовь к Богу есть дар Божий. Изливается этот дар действием Святого Духа в души тех людей, которые омылись от греховной скверны и постоянством в подвиге очищения доказали свою способность к принятию этого великого дара.

Свт. Игнатий пишет: «О том, что есть святая любовь, мы должны узнавать у апостолов и святых отцов!» и далее приводит в своей статье множество цитат из апостольских посланий и творений прп. Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова и делает такой вывод: тот, кто не соделался храмом Святого Духа – тот пусть не льстит себе и не обманывает себя: такой человек не может быть обителью любви, он чужд ее...

И зная, как трудно бывает греховному сердцу человеческому согласиться с этим, святитель Игнатий тем не менее пишет, что даже после святого Крещения благодатное состояние возрождения и обновления христианина нуждается в постоянной поддержке. И происходит это поддержание жительством человека по Евангельским заповедям. А тот, кто не поддерживает дарованных в Крещении приобретений, утрачивает их: такой человек снова умерщвляет себя жизнью по плоти, жизнью для греха, для земных наслаждений и приобретений. И тогда благодать Крещения остается без действия, как светлое солнце, закрытое тучами, как драгоценный талант, закопанный в землю.

Протоиерей Андрей Канев, настоятель храма в честь Владимирской Иконы Пресвятой Богородицы (г. Екатеринбург), кандидат философских наук: – Я думаю, если человек честно к себе отнесется, посмотрит на себя – не перед камерой, не перед журналистами, а сам на себя, – то он не будет говорить, что он особо освященный человек: наши грехи же показывают.

Да, мы освящены в Крещении, да, нам в Миропомазании даны дары Святого Духа, но давайте-ка вспомним, в каком образе они даны? Они даны только в виде начатков, семян, и от тебя зависит, будешь ты развивать или нет. Можно покреститься и забыть о Церкви. И что, ты освященный человек? Или покреститься и пойти снова совершать смертные грехи. И что, ты освященный человек? Но правда жизни другая – можно фантазировать и эмоционально нападать на святых отцов и на законы духовные, которые они пишут, но правда-то в другом. Да, можно кричать о любви (кстати, это и происходит больше всего у молодежи – она приходит в Церковь и требует. У нас несколько было таких историй, когда молодые люди брали труды о покаянии и начинали даже письма какие-то писать критические, приводить аргументы, что надо использовать не святителя Игнатия, а современных авторов, пишущих о любви. А берешь этих писателей – и там, кроме разглагольствований общих, ничего нет, жизни там нет, опыта нет. Такое ощущение, что это ангелы написали: любовь да любовь… ) А что за любовь? В чем она?

Человек начинает охать, ахать: «Почему покаяние не такое, как хотелось бы, неуютное? О любви надо говорить…», – а жизнь показывает другое, и у человека беды, грехи такие, что их надо исправлять, надо за голову хвататься, надо испугаться за себя, в каком я состоянии нахожусь?

Лукавому выгодно нас умаслить тем, что «ты только о любви говори, она тебе нужна, а покаяние зачем? Это для стариков и для монахов». А покаяние для молодых как раз и важно. Ведь если молодой человек правильно выстроит свою жизнь, свои понятия, его жизнь будет другая – не только жизнь после смерти, земная жизнь будет другая: что будет с человеком, который не наделает каких-то грубых ошибок? Понятно, что у него другая будет жизнь, другой жизненный опыт.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475