Стяжать дерзновение перед Богом

Вся духовная жизнь человека состоит из двух действий. Это как две ноги, которыми он идет к Богу: он может захромать, но если одно из этих дел человек потеряет, если потеряет свою душу, заботясь о каком-то общественном поприще, или забудет о людях, о том, что Христос пришел не только его, но и мир спасти, тогда он не сможет идти. На одной ноге человек передвигаться не сможет.

Так что не случайно все древние подвижники, уходившие в пустыню, стяжав благодать Святого Духа, телесную и душевную чистоту, стяжав дерзновение перед Богом, годами жили в этих пустынях, молясь за мир. И эта молитва не была тщетной. Мы знаем из Священного Писания, из опыта святых отцов, фактов церковной истории, что их молитва была очень значима. Их молитвами порой происходили удивительные общественные дела и события.

Характерно, например, что, когда отец Зосима (Житие преподобной Марии Египетской) приходит в пустыню и находит там Марию, уже несколько десятков лет подвизающуюся в пустыне, первый ее вопрос: «Как Церковь? Как император? Мир ли?». Почему она, уже много десятков лет живущая в пустыне (причем и живя в миру, естественно, она этими вещами не интересовалась, а думала только об удовлетворении собственных страстей), задает такой вопрос? Она же не ушедший в пустыню политик или общественный деятель, а обыкновенная публичная женщина. И вдруг, после десятков лет борьбы с собственными страстями, уйдя в молитву, она интересуется империей, императором, Церковью, зная, что никогда в мир не вернется. Почему она это делает? Очевидно, все эти годы, когда она добилась чистоты сердца, она молилась Богу о других людях, о мире во всем мире, о мире империи, о спокойствии и благостоянии святых церквей. И молилась так глубоко, искренне и сердечно, что хотела получить удостоверение, что не напрасно молилась, не напрасно подвизалась – Бог действительно слышит ее молитвы. Ей очень хочется, чтобы в мире был мир, люди не убивали друг друга, христиан бы не убивали, церкви стояли бы крепко. Вот яркий пример того, как жили и переживали за мир святые.

Важно понимать, что созидание храма из самого себя, удержание в себе благодати Святого Духа, борьба, чтобы никакая сила внешняя не могла лишить человека этого сокровища, по свидетельству апостола Павла, имеет преимущественное положение по отношению к общественному служению. Если человек исполнял общественное служение, делал какое-то дело ради Христа, но делал его неправильно, то сам он спасется, даже если потерпит урон. Но если человек разорит храм Божий, если потеряет благодать Святого Духа, данную ему в таинстве Крещения, Миропомазания, если он потеряет эту жизнь, ему данную, то его покарает Бог. Он обречен. Это не наказание Божие: он же потерял жизнь, как же он может жить? Его чаша разбита, туда больше нечего налить – грехами и страстями он растерял благодать, сокрушил чашу, в которую все это должно было изливаться, сломал храм, в котором мог жить Бог, – самого себя. К счастью для человека, это все не свершается в момент, когда человек согрешил или поддался слабостям, впал в некоторый порок, пусть даже очень грубый и жестокий. Пока он жив, у него есть возможность покаяния.

Покаяние есть усилие человека исправить положение – восстановить храм, заделать, насколько это в его силах, проломы в стенах храма своей души, изгнать оттуда всякую нечисть, скверну. Пусть в совершенстве не получится, но если он искренне пытается и видит, что его сердце, его жизнь, его ум снова наполняются жизнью, благодатью Святого Духа,то, значит, он снова стал храмом Божиим.

Пусть этот храм, как очень многие нынче храмы, полуразрушен, порой и без крыши, с разбитыми стеклами, – но это храм: в нем может совершаться Божественная литургия, и человек может соединяться с Богом.

Главное все-таки в храме не стены, а чтобы в нем жил Бог. Если снова Бог возвращается к человеку, значит, он снова стал храмом, даже если все в этом храме разрушено и покрылось травой. Главное, что он покаянием очистил внутренность своей храмины – свое сердце, и это сердце Бог счел достаточно очищенным, чтобы войти туда и снова сделать этого человека храмом Своим.

Если же человек потерял жизнь, потерял Бога, на что ему надеяться? Бог ушел, значит, этот человек уже опытно переживает состояние отверженности Богом, ведь Бог уходит только когда не может жить в этом сердце, когда в нем стоит страсть человека, некий идол.

Фактически человек подписывает сам себе окончательный приговор, лишая себя возможности спастись, поэтому внутреннее делание человека имеет значительное преимущество по отношению к общественному служению. Хотя, еще раз повторю, – человек, который совершенно игнорирует общественное служение, заботясь только о внутреннем делании, очень быстро понимает, что Бог его оставил, хотя, казалось бы, он все делал, чтобы сохранить себя в целостности перед Богом. Но с ним получится то же самое, что с рабом в притче Евангельской, который сохранил талант, но вместо награды вывели его с брачного пира и бросили во тьму кромешную, где плач, скрежет зубовный.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475