Страдание – путь к Богу

Рядом со мной – мой брат

Автоматического усыновления не бывает, оно в Духе, который живет в человеческом сердце. Если мы не чувствуем Бога Отцом, если Дух Его не взывает в нас к Нему с дерзновенным обращением сына к Отцу, то вопрос: являемся ли мы усыновленными? Если в нас рождается только рабская или наемническая молитва, если мы не имеем упования на непреложность Его ответа, Его защиты и милости, если внутренне не чувствуем, что Бог есть не просто некая сила некоей реальности, мы не чувствуем, что Бог есть мой и наш Отец. Значит, задать впору себе вопрос: а почему так происходит? Ведь если я крещен, я должен ощущать Бога своим Отцом, и моя молитва должна быть исполнена дерзновенного обращения к Богу как к Отцу. Неважно, прошу ли я о каких-то духовных дарах или плачу о своих грехах как блудный сын. Возвращающийся к Отцу, я чувствую: это – мой Отец! Я к Нему потому и иду, что Он не некий гражданин, которому нет до меня дела, а Отец, у Которого и наемники питаются хлебом. Неужто он меня отринет, если я недостоин называться сыном Его? Но Он же – Отец!

И вот если эта мысль, это ощущение хоть изредка пронизывает, то человек действительно имеет в себе начаток Духа, он действительно усыновлен. Каким бы такой человек не казался нам немощным и неуспешным в духовной жизни, но пока он борется с грехом и взывает о милости к Богу с дерзновением заблудшего сына к Отцу, он в Духе и имеет надежду не только на милость, но и на Царство Божие, на воскресение к жизни.

Когда это дерзновение сына к Отцу потеряно, впору задать вопрос, на который отвечают очень многие святые отцы (они ставили этот вопрос перед собой, то есть это часть личного опыта – об этом написано и у Симеона Нового Богослова, и у преподобного Серафима Саровского, и у праведного Иоанна Кронштадтского, и старец Силуан написал об этом), этот опыт достаточно хорошо известен православной святоотеческой традиции. И, обращаясь к этому опыту, можно попытаться найти ответ, почему именно со мной это происходит. Причин великое множество, но чаще это происходит потому, что человек не имеет любви к другому человеку. Нам дана молитва не «Отче мой», а молитва «Отче наш» – мы должны ощущать, стремиться почувствовать и принять как данность, что человек, стоящий рядом со мной в храме, живущий рядом со мной, – это брат мой, у него Тот же самый Отец, что и у меня, Бог не только мой Отец и мой Творец, но его Отец и его Творец. Надо действительно почувствовать, что у него есть Отец, Который и на меня смотрит, и на него, за меня умер и за него, и меня желает оживотворить Своей Кровью, и его тоже. Если человек игнорирует эти представления о брате своем, если человек не собирается смириться, принять брата своего как сына Того же Небесного Отца, то очень трудно бывает человеку почувствовать своего Небесного Отца и ощутить Дух усыновления, живущий в нем.

Не случайно очень многие святые отцы так и пишут: любовь к ближнему, служение ему, забота о нем есть путь к Богу. Это действительно так. Бог открывается нам и дает познать Себя в момент Крещения (может, даже раньше, и такое бывает). И Он сочетает нас с собой в день нашего Крещения. Но чтобы утвердить себя в этой благодати, возрасти в ней и действительно чувствовать, что Бог – наш Отец, надо избрать для себя путь любви к ближнему, путь служения ближнему, иначе Бог так и не откроется никогда для нас.

И далее апостол Павел поднимает мысль человека на вселенскую высоту вселенский: «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего».

Все творение страдает из-за человека, вся смерть этого мира, тление, прах, гной, трупы – все это из-за того, что согрешил человек. И сам человек страдает, и все вокруг него страдает, хотя творение не виновато, но оно одно целое с человеком. И апостол Павел говорит, что страдания – это неотъемлемая характеристика здешнего бытия, оно общее даже для тех, кто пытается уклониться от него: страдания все равно настигают их потому, что этот мир – страдание. Даже животные, которые не грешны и не знают Бога, не знают мучений и страданий человеческого сердца, страдают, хотя ни в чем не виноваты. Этот мир страданий.

Самый совершенный, праведный Человек, Который не сотворил никакого греха, Господь наш Иисус Христос, страдал. Это юдоль плача, как называет ее Священное Писание на славянском языке, это место, где люди обречены плакать. Это состояние потерянного рая, мира, оторванного от Бога, но с верой во Христа. С верой оно становится спасительным. Человек верующий принимает это с терпением, как определение Божие, и благодать Святого Духа утешает его в этих скорбях и трудностях и вдохновляет терпеливо их переносить. Неслучайно, например, книга святого архиепископа Луки так и называется: «Я полюбил страдание». Человек в Боге действительно способен изменить свое отношение к образу бытия в этом мире. Оно все страдальческое, но в Духе Святом человек обретает правильное отношение к страданиям и понимает, что страдание есть путь, который возводит его к потерянному им Богу, путь, который помогает ему обрести то правильное устроение, которое становится постепенным восхождением человека к грядущему Царству Божию, где не будет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная.

Смотрите программу «Исследуйте писания» на телеканале «Союз»: понедельник–вторник 19.00, 23.00. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475