Судьба каждого человека наполнена Промыслом Божиим

Третья Книга Царств начинается воцарением Соломона. Вообще, Третья и Четвертая Книги Царств повествуют о царях. В них подчеркивается важный момент – в истории происходит взаимодействие двух воль: Божественной и человеческой. В судьбе каждого человека все наполнено Промыслом Божиим, вся жизнь человеческая зависит от его отношения к Промыслу, к дарам, которые восприемлет от Бога. То есть взаимодействие Бога и человека происходит всегда, в любой момент человеческого бытия.

И невозможно определить, что важнее. Мы это очень четко видим в Третьей Книге Царств, в частности. Вот Бог благословляет Давида, обещает ему, что «от тебя сядет потомок и будет сидеть до скончания века на престоле твоем». Он благословляет Соломона, явившись ему во сне, но даже благословляя, даже давая дары, в данном случае – высшую мудрость, Бог подчеркивает: «Все это пребудет с тобой только тогда, когда ты будешь чтить Меня, исполнять заповеди Мои и ходить по всем повелениям Моим». В противном случае все это исчезнет, отнимется.

Мы все получаем благодать Крещения, но то, какой плод от нее мы принесем, зависит от нас. Но не бывает так, чтобы мы решение принимали, не вспомоществуемые благодатью Божией, – она всегда с нами пребывает, нет момента, когда благодать может быть отъята. Даже опыт богооставленности, описанный святыми (когда, кажется, Бог их совершенно оставил, – будь то Серафим Саровский, Силуан Афонский или самый первый зафиксированный опыт Антония Великого, когда он боролся с бесами в пустыне и вскричал: «Господи, почему Ты меня оставил!»), свидетельствует, что на самом деле ни один из них никогда не был по-настоящему оставлен Богом. Им попускается испытать только ощущения богооставленности.

Если на самом деле Бог оставляет человека, человек погибает – какой-нибудь совершенно отъявленный злодей, грешник, отчаянный человек может быть оставлен Богом, – но именно потому, что первый оставляет Бога сам. Настолько повернулся Иуда спиной к Богу, что Бог, устав его звать, просто оставляет его: иди дорогой, которую ты избрал. Нет такого момента в жизни, когда мы могли бы сказать: благодать нам не помогает, благодати с нами нет. И, тем не менее, один становится святым, а другой отвергает все, что получил, и становится, в худшем смысле этого слова, разбойником – не потому что творит злое, но потому, что он отрекается от Бога и умирает в отчаянии.

Прежде чем перейти к важнейшему моменту жизни царя Соломона -строительству храма, необходимо рассмотреть один очень интересный и важный эпизод. Он непосредственно связан с тем, как Соломон становится царем.

Речь идет о так называемом «злопамятстве» царя Давида. Царь Давид, умирая, призывает своего сына Соломона, уже помазанного на царство публично, и дает ему наказ. Кроме уже упомянутого нами наказа чтить Бога и исполнять все Его заповеди, он ему дает наказ, во-первых, в отношении своего замечательного полководца Иоава, во-вторых, по поводу одного человека негодного – сына Геры из рода Саулова, вениамитянина по имени Семей.

Иоав все годы скитания Давида был с ним, возглавлял его войско, во всех походах участвовал. Собственно, во многом благодаря мужеству и мудрости Иоава царь Давид смог одержать победу во всех своих военных предприятиях, особенно в гражданской войне с Авессаломом. И, тем не менее, Иоав в ходе этих войн дважды совершил очень серьезное преступление: он убил военачальников евреев Авенира и Амесса. Убил коварно, жестоко, вступив с ними в переговоры – они были безоружны, не ожидали от него такого коварства. В тот момент они были противниками Давида, но по разным обстоятельствам Давид дорожил ими и был бы очень рад привлечь их на свою сторону: зачем великим людям, которые могут принести славу Израилю, погибать? Мы же все братья, мы все чада одного Бога, мы все рабы одного Бога, все можем послужить тому, чтобы сокрушать наших врагов, а не истощать силы друг друга в гражданской войне. А Иоав, очевидно, завидовал, боялся: великие полководцы, наверное, могут его потеснить, занять место командующего, не он будет самым верным воином у царя...

И вот Давид дает Соломону поручение каким-то образом мудрость свою использовать так, чтобы Иоав не умер в мире, чтобы за кровь этих невинных и коварно убиенных мужей ему было воздано. И вениамитянин Семей, тот самый, что злословил Давида, когда он выходил из Иерусалима, и бросал в него камни… Когда Давид вернулся снова в Иерусалим, Семей пал царю в ноги и просил его не наказывать. Поскольку был день торжества, день праздника, Давид обещал, что он никогда ничего ему не сделает, но, умирая, он наказывает, чтобы Соломон ему тоже как-то воздал.

Возникает вопрос, почему Давид не делает это сам? Почему он, грубо говоря, не мстит сам? Дело вот в чем: Семею он не мстит, дав ему клятву, а Иоаву – потому что слишком многим обязан ему. И воздать ему, хотя и по правде, за зло, которое тот сделал, он считал все-таки неблагодарным. Но Иоав совершил преступление, за которое, по Закону Божию, положена смерть. И Давид пред Лицом Бога понимает: правда должна восторжествовать, потому что этот человек пролил невинную кровь. Сам Давид, хотя и согрешил и покаялся, получил за это наказание – такова правда Божия, а Иоав даже и не каялся перед Богом, не считая себя виноватым. Уж тем более он должен понести наказание, потому что человек он известный – если такому человеку можно убивать безнаказанно, то что будут делать остальные, видя такой пример? И вот Давид такое повеление дает.

Смотрите программу «Читаем Ветхий Завет» на телеканале «Союз»: пятница 10.00, 23.30. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475