Адрес редакции: 620086, г. Екатеринбург, ул. Репина, 6а
Почтовый адрес: 620014, г. Екатеринбург-14, а/я 184
Телефон/факс: (343) 278-96-43
Русская Православная Церковь
Московский Патриархат
Борис Ширяев. «Неугасимая лампада»
«Замшелые, источенные ветрами камни соловецких башенных стен могут поведать нам немало суровых былей о сокровищах истового русского благочестия, хотя долгие годы они пребывали в нерушимом молчании. Эти камни много расскажут тому, кто захочет прослушать их беззвучную, бессловесную повесть. Соловецкие камни – книга четырех веков. Тот, кто сумеет прочесть эту книгу, узнает о бесчисленных трудниках, стекавшихся сюда «по воле» и «поневоле» со всех концов Святой Руси, чтобы омыть свои души в соловецкой купели». Эту повесть также рассказывает узник Соловецкого лагеря Борис Николаевич Ширяев в книге «Неугасимая лампада».
Борис Ширяев родился в Москве в 1889 году. По окончании Московского университета посвятил себя педагогической деятельности, вскоре прерванной Октябрьской революцией. Два раза был приговорен к смертной казни: в 1918 году за попытку перехода границы, тогда ему удалось бежать за несколько часов до исполнения приговора. Во второй раз Ширяев был приговорен к смертной казни в Москве в 1922 году, но смертную казнь заменили десятью годами концлагеря на Соловках, позже срок заключения был сокращен. По отбытии наказания он был отправлен в ссылку в Среднюю Азию, в 1930 году очутился в Ставрополе и до начала Великой Отечественной войны жил в разных городах Северного Кавказа. Урывками ему удавалось возвращаться к преподавательской деятельности и читать лекции в провинциальных высших учебных заведениях. Вскоре после оккупации Северного Кавказа немцами Ширяев оказался в лагере в Германии, а в начале 1945 года – в Италии.
О том, как создавалась книга «Неугасимая лампада», автор рассказывает в одной из глав книги. Он начал писать ее по ночам еще на Соловках. Писал о слезах и крови, о страданиях и смерти, а потом уничтожал написанное. Попав в Среднюю Азию в ссылку, снова принялся писать, зарывая записи в горячий песок. Когда окончился срок на Соловках и проверявший его документы чекист сказал: «Прощай, не поминай лихом», Ширяев подумал, что не поминать лихом он не сможет. Соловецкая каторга была для него, как и для каждого, прошедшего через нее, «страшной, зияющей ямой, полной крови, растерзанных тел, раздавленных сердец... Над навсегда покинутым святым островом смерть только смерть простирала свои черные крылья», – отмечал автор в своей книге. Но годы шли, острота переживаний начала сглаживаться, и он все чаще стал задумываться над тем, в память каких безвестных страдальцев он пишет: тех ли, что погибли за «древнее русское благочестие» или в память «новых мучеников, положивших свою жизнь за Русь... грядущую»?
Таким образом сложилась книга, состоящая из серии рассказов о наиболее ярких событиях и встречах автора на Соловецкой каторге. Начинается она очерком, посвященном истории Соловецкого монастыря, основанного в ХV веке тремя святителями – Савватием, Зосимой и Германом. Из этой истории читатели узнают, что в России Соловки издавна стали местом ссылки неугодных властям людей. А первые советские узники Соловецкого лагеря прибыли на остров в 1922 году. В их числе был и Борис Ширяев. Страшна была окружающая действительность, но автор все же больше останавливается на моментах, когда и на каторге находит свое выражение неистребимое стремление людей к красоте и добру. К ним относится организация театра на Соловках. «Нигде так не любят, не ценят своего театра, как на каторге, – замечает автор. – Нигде так не гордятся им и актеры, и зрители. Театр на каторге – экзамен на право считать себя человеком».
К серии светлых эпизодов относятся описания новогодней елки и единственной Пасхальной заутрени, которая была отслужена на острове со времени превращения его в концлагерь. Среди глав, посвященных наиболее запомнившимся автору встречам, издатели отмечают главу об Утешительном попе, о мужицком царе, о фрейлине трех императриц, победившей сердца своих соузниц на Заячьем острове. Множество эпизодов и встреч этой книги объединено одной идеей, красной нитью проходящей через все повествование. А именно – разрушено все, что разделяло в прошлом петербургского сановника и калужского мужика, князя-Рюриковича и Ивана Безродного, и «в перетлевшем пепле человеческой суеты, лжи и слепоты вспыхнули искры вечною и пресветлого». О себе Борис Ширяев говорит: «Я не художник и не писатель. Мне не дано рождать образов в тайниках своего духа, сплетать слова в душистые цветистые венки. Я умею только видеть, слышать и копить в памяти слышанное и виденное». Этими словами сказано все.
Автор сохранил и донес до нас Соловки 20-х годов такими, какими их видели и переживали те, кто оказался вольно или невольно, причем с обеих сторон, участниками этой трагедии или, говоря словами Ширяева, частью той неугасимой лампады, в которой елей был смешан с кровью. Но лампада не потухла, несмотря на то, что ее пытались потушить. Неугасимая лампада... Мало кто в наши дни знает, что это такое. И уж совсем небольшое число читателей сможет сказать, что они видели воочию Неугасимую лампаду – настолько редко ее можно встретить в наши дни. В былые времена все было по-другому, неугасимая лампада являлась неотъемлемой частью жизни всего русского народа, была выражением и воплощением самых сокровенных переживаний. Она возжигалась в православных домах в переломные и трудные моменты жизни пред образами Спасителя, Божьей Матери и святых. И через этот маленький, но крепкий огонечек устанавливалась удивительно живая связь между хрупкой страждущей и глубоко переживающей человеческой душой и Творцом мира, Его Пречистой Матерью и угодниками Божьими.
Только постигнув это, можно осознать насколько точно дано название книге – через него Борис Ширяев высказал в полный голос свое понимание и оценку того, что происходило на Соловках и во всей необъятной России в 20-е и последующие годы прошлого столетия. Неугасимая лампада была зажжена и непрестанно горела внутри каждого соловецкого узника, согревая и оживляя вокруг всех и вся. Негаснущий свет Христовой веры и любви не позволил людям ожесточить души и сердца.
Произнесено 8 июня 1880 г. в заседании Общества любителей российской словесности Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа, сказал Гоголь. Прибавлю от себя: и пророческое. Да, в появлении его заключается для всех нас, русских, нечто бесспорно пророческое.
Тема беседы – что означает, когда во сне являются близкие, которых уже нет в живых? Иерей Андрей Васильев, клирик нарвского Воскресенского кафедрального собора: – Ответ на этот вопрос начну с рассуждения о таком явлении, как сновидения.
Сайт газеты
Подписной индекс:32475
Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.
Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.