«Пишу к вам прямо из сердца»

Письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

«Пишу к вам прямо из сердца, пишу то, что внушилось ему сказать вам», – обращался в письме святитель Игнатий (Брянчанинов) к одному из своих многочисленных корреспондентов. Эти слова – «Пишу к вам прямо из сердца» – дали название сборнику писем святителя, выпущенному в свет издательством Сретенского монастыря. Книга содержит письма, адресованные духовным лицам, монашествующим и мирянам. Наверное, и нам с вами будет полезно остановиться на тех духовных советах и наставлениях, которые святитель предлагал обращавшимся к нему мирянам.

В одном из писем своей младшей сестре Марии Александровне святитель Игнатий замечает: «Я не могу участвовать в светских веселостях моих родных, зато должен и желаю принимать живейшее участие в скорбях их». И действительно, обращаясь к своим корреспондентам, он много утешает их, оберегая от уныния и отчаяния, вызванных внешними ли обстоятельствами, внутренними ли борениями: «Ныне время воздыханий. Почти все пишущие ко мне пишут из среды скорбей. Кто веселится? Неизвестно. Бог, посылая тебе временную скорбь, очевидно, благоволит, чтобы ты приблизилась к Нему и отчетливее приготовились к вечности...» «Спасение – дело простое; только эта простота не дешево дается. Да и тот, у кого шея не вытерта хорошенько скорбями, не дает должной цены этой простоте».

Самого же Владыку скорби и испытания сопровождали с детства. И, может быть, самым труднопереносимым было непонимание в родной семье. Он был первенцем, вымоленным родителями после многолетнего бесчадия, и отличался от родившихся позже братьев и сестер сугубой молитвенностью, тонкой впечатлительностью и любовью к уединению. Но, как ни странно, родители, вымолившие его когда-то, не разделяли такой настроенности сына. С годами это усугубилось: его стремление к сосредоточенной жизни с Богом и для Бога шло вразрез с представлениями родителей о том, каким должен быть жизненный путь их сына. Повинуясь родительской воле, Дмитрий Брянчанинов окончил Военно-инженерное училище; видный молодой офицер стал вращаться в свете (к слову, в круг его общения входили А.Пушкин, И.Крылов, К.Батюшков, Н.Гнедич) – но тоска по уединенной молитвенной жизни лишь усилилась.

Осуществить благие намерения помогла серьезная болезнь, позволившая офицеру Брянчанинову получить отставку и отправиться в Александро-Свирский монастырь к своему духовному наставнику отцу Леониду – будущему Оптинскому старцу Льву. «Не знаю, как довольно благодарить Бога, что Он извлек меня из мирской жизни и привел в монастырь! Земная жизнь при начале ее кажется необозримым поприщем деятельности, а когда человек оканчивает ее и оглянется назад, то непременно увидит в протекшей деятельности своей много пустоты...» «Удивительно, как мир обольщает и ослепляет человеков. Не требующая доказательств истина – что мы умрем. Но редкие из человеков являют из жизни своей знание этой истины; большая часть ведут себя так, как бы им никогда не умирать. Великое дело – помнить смерть и понимать ее значение. От этих – памятования и понимания – может совершенно измениться жизнь человека и соделаться богоугодною».

Однако нельзя сказать, что и монашеская жизнь святителя Игнатия была бесскорбной. Слабое здоровье и дух мира сего, проникший и в монастырские обители, беспокоили его: «Мое здоровье – так себе; обстоятельства – так себе. При нынешнем общем обороте дел, где все стремится к обширнейшему материальному развитию и потому без умолку и отдыха суетится, работает, торопится, было бы несправедливым (уже так представляется) и в самом монастыре искать спокойствия. Поэтому каждый должен дорожить своим местом и временем, не поддаваясь лестном совету и внушению врага нашего, внушающего нам : «Сегодня веди себя как-нибудь; придет время, дастся удобное место; тогда уже поведешь себя как должно». В противность сему совету, поведем себя каждый день и везде – как должно, а нарушения в должном уврачуем покаянием. Враг льстит, чтобы украсть время, данное на покаяние. Но мы, уразумев лесть врага, каждый день должны прибегать к покаянию и полагать благое начало. Человеку, который отдал себя Богу, надо считать свое НЫНЕ лучшим временем для спасения».

Основные духовные темы в письмах святителя Игнатия – покаяние и молитва. Ему нередко приходится напоминать своим адресатам, что падения свойственны человеку в его теперешнем состоянии и требуют не болезненного самокопания, но покаяния с полным сознанием своей греховности: «Когда метут комнату, то не занимаются рассматриванием сору, а все в кучу, да и вон. Так поступай и ты. Исповедуй свои грехи духовнику, да и только, а в рассматривание не входи. Святые отцы очень запрещают это тем, которые не могут правильно рассматривать себя: такое рассматривание сбивает с толку, приводит в расслабление и расстройство. От грехов остерегайся, в сделанных по немощи и увлечению раскаивайся, не позволяя себе при раскаянии приходить в недоумение и уныние, а безгрешности от себя не жди».

Говоря же о молитве, святитель подчеркивает, сколь важно молиться внимательно, не ожидая от молитвы особых чувств и состояний. И не однажды в его письмах звучат советы относительно духовного чтения: «Была у вас в руках книжка писем Задонского затворника Георгия? Вот духовный писатель, ушедший далеко от всех духовных писателей нашего времени. Дворянин, воин, он сложил с себя оружие вещественное, чтобы вступить в поприще брани духовной, провел в неисходном затворе 17 лет и скончался ..., будучи 47-ми лет отроду, духовным успехом заменив лета многа. Писал он многим к нему расположенным особам письма, которые по смерти его собраны, сколько можно было собрать, и напечатаны. С пера его текут струи благодатные, недостаточество внешнего образования заменяется обильным достоинством духовным».

О книге же преподобного аввы Дорофея «Душеполезные поучения» святитель Игнатий говорит, что она помогает рассматривать себя, и называет ее превосходным руководством для воспитания молодых людей. Святитель Тихон Воронежский и преподобный Нил Сорский также входят в число духовных писателей, чьи творения Владыка Игнатий рекомендует читать... Он пишет, обращаясь к некоему государственному мужу: «Примите мой искреннейший совет: займитесь глубоко чтением всех сочинений святителя Иоанна Златоустого... Рекомендую вам того церковного писателя, который необыкновенною чистотою, ясностью, силою христианского учения возносит читателя превыше земли; на высоте заоблачной витает этот духовный орел и оттуда показывает своему питомцу землю. Думаю: высочайшее приобретение для государственного человека взглянуть на землю с этой высоты; не говорю уже, какое это приобретение для христианина – наследника вечности». Упоминает Владыка и о своих духовных творениях, написанных в Николо-Бабаевском монастыре – «Аскетические опыты», «Аскетическая проповедь».

В Николо-Бабаевскую обитель он, епископ Кавказский и Черноморский, был уволен по собственному прошению на покой: «Я, видя, что дние мои, яко сень, уклоняются, а силы крайне слабеют, сверх того имея давнишнее желание окончить дни свои в уединении, подал прошение в Святейший Синод об увольнении меня от управления епархиею и о предоставлении мне в управление общежительного Бабаевского монастыря Костромской епархии... Бабайки – место уединенное, мало посещаемое, особливо зимою вовсе не посещаемое, сухое и здоровое, при реке Волге. Если Бог дарует мне этот приют, то он может сделаться приютом для многих истинно желающих спасения вдали от шумного мира».

Что же касается «шумного мира» – о нем Владыка отзывается с душевной болью: «Что требуется там от духовного лица? Парадерcтво, одно парадерство; не требуется от него ни разума, ни познаний, ни душевной силы, ни добродетели... Парадерство и духовное созерцание не могут пребывать в одной душе; они в непримиримой вражде; одно другим непременно должно быть вытеснено. Каким было мое положение в Петербурге в течение 23-х летнего пребывания моего там? Оно было положением движущейся статуи, не имевшей права ни на слово, ни на чувство, ни на закон. Если я слышал несколько приветливых слов, то эти слова были слабее тех, которые произносятся любимому пуделю или бульдогу и на которые по необходимости отвечается молчанием, сохраняющим достоинство статуи в молчащем. По непреложному закону праведного воздаяния в области нравственности, те, которые обращают человеков в статуи, сами обращаются в статуи, лишаясь развития ума и сердца, и заковываясь в одну чувственность. Представьте себе: каково душевное положение человека, оставившего все для развития в себе усовершенствованного христианством человечества, и лишаемого, в течение 1/4 столетия, морального существования, всех прав и всякой надежды на него! К тому же, климат Петербургский разрушает остатки сил моих и здоровье. Написал я Вам так подробно о себе, чтоб Вы видели мой образ суждения о человеках, так как всякий человек судит о ближних по самому себе».

Предисловие к сборнику писем святителя Игнатия (Брянчанинова) носит название «Быть епископом своего сердца». Эти слова прозвучали в речи архимандрита Игнатия при посвящении во епископа Кавказского и Черноморского: «В юности своей я стремился в глубокие пустыни, но я вовсе не мыслил о служении Церкви в каком бы то ни было сане священства. Быть епископом своего сердца и приносить в жертву Христу помышления и чувствования, освященные Духом, – вот высота, к которой привлекались мои взоры». Пользуясь ярким и точным образом, данным самим святителем, можно сказать, что и каждого своего собеседника так или иначе он подвигает стать епископом своего сердца и удержаться в этом достоинстве.

Рекомендуем книгу Святителя Игнатия (Брянчанинова)
«Пишу к вам прямо из сердца»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475