«Ответить на вопрос, почему Бог одного человека проводит через такое страдание, а другого нет, никто не может. Это тайна человеческой жизни»

Слово Святейшего Патриарха Кирилла при посещении домового храма Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева

2 ноября 2010 года Святейший Патриарх Кирилл посетил Научный центр сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева и совершил молебен в домовом храме во имя Святителя Луки (Войно-Ясенецкого).

Ваше Преосвященство, владыка Пантелеимон! Многоуважаемый Лео Антонович! Дорогие отцы, братия и сестры!

Замечательно, что в Научном центре сердечно-сосудистой медицины по инициативе его выдающегося руководителя Лео Антоновича Бокерия был создан этот храм. Многое очень трудно делать впервые, а мы живем именно в ту эпоху, когда в России многое делается в первый раз или, точнее, в первый раз за многие-многие десятилетия. Мы знаем, что в нашем обществе, истерзанном противоречиями, разногласиями, конфликтами, новые начинания часто воспринимаются неоднозначно — особенно те, что касаются участия Церкви в жизни народа. Долгие годы считалось, что местом церковной активности должен быть храм, а все, что вне храма, — это не дело Церкви. Но этот подход противоречит фундаментальному принципу христианской жизни. Христианин не может быть христианином только в храме или только дома. Он должен быть христианином и на работе, и на улице, и в общении с близкими, с родными, со страждущими, с богатыми и бедными, с власть имущими и безвластными. Для того чтобы Церковь несла это служение, она выходит и уже вышла за пределы храмов; и как замечательно, что в таком учреждении, как Научный центр сердечно-сосудистой медицины, был создан этот храм. Сказанное Владыкой Пантелеимоном, приведенная им статистика свидетельствуют о том, что это не пустое дело, как некоторым, может быть, казалось; что это не пиар-проект и не стремление Церкви утвердиться там, где ее никто не ждет. Это жизненно важное дело — нести духовную помощь страждущим людям.

Я благодарю Вас, Лео Антонович, что Вы, как и многие другие выдающиеся медики нашей страны, одним из первых это поняли; и сегодня по милости Божией развиваются отношения Церкви и лечебных учреждений России.

Человек, страдающий от болезни, переживает стресс. Лечение стресса осуществляется медикаментозными способами, и очень часто это помогает. Но иногда глубина переживаний такова, что никакие лекарства человека успокоить не могут, особенно когда человек смотрит в глаза смерти — своей собственной или своих родных и близких. Тогда у людей открывается духовное зрение. У меня есть собственный опыт такого рода. Это было за границей, когда близкий для меня человек оказался в тяжелейшем положении и ему делали операцию — в чужой стране, чужие доктора. В этот день я пришел в клинику и решил, что глупо сидеть в приемной у врача и совсем уж глупо сидеть в коридоре около операционной. К счастью, в той клинике была часовня. Я пришел туда и понял — в ту пору, когда ни в одной больнице России еще не было храмов, — как важно, чтобы там, где люди лицом к лицу сталкиваются со смертью, было место молитвы. Это важно для родных, для близких, да и для самих пациентов.

Я хотел бы сердечно поблагодарить вас, Владыка Пантелеимон, отцов, братьев, сестер, которые здесь трудятся. Вы делаете большое, святое дело. Я только что прошел по палатам и был поражен жертвенным трудом профессоров, врачей, медицинского персонала, которые спасают детей. Вы участвуете в этом процессе — своей молитвой, своей заботой, своим добрым сердцем, своим человеческим соучастием.

В память о посещении этого храма я хотел бы подарить изображение Нерукотворного образа Христа Спасителя, искусно вышитое в технике художественного шитья — древней, но воссозданной в наше время в России. У образа — специальная памятная дощечка, свидетельствующая о том, что это дар Патриарха. Я хотел бы оставить здесь эту икону и вместе с ней — свои прекрасные воспоминания о посещении этого лечебного заведения и храма, которые будут пребывать в моем сердце. А всем присутствующим и, может быть, не только им, но и всем пациентам, которые пожелают, я бы хотел передать эти иконочки целителя Пантелеимона со своим Патриаршим благословением. Пусть отцы пройдут по палатам, и каждый, кто пожелает взять такую иконочку, примет ее как Патриаршее благословение.

Вам, Лео Антонович, низкий поклон и благодарность — и за создание этого храма, и за его недавний ремонт. Радостно видеть храм в таком чудном состоянии, в каком он пребывает сейчас.

В заключение встречи Святейший Владыка ответил на вопросы присутствующих.

– Можно ли быть нравственным, милосердным и вместе с тем нерелигиозным человеком?

– Нравственное начало заложено в человеческую природу Богом. Всякие попытки материалистического объяснения нравственности несостоятельны. Когда нравственность связывается с социальным, историческим, культурным контекстом, это приводит к ложным выводам. Существует колоссальное разнообразие социальных, культурных, исторических контекстов, что должно было бы привести к разнообразию нравственных систем. Но тогда бы не существовало понятия «общечеловеческие ценности». Ведь общечеловеческие ценности — это не культурные ценности и не ценности демократии и либерализма, как некоторые сейчас полагают. Общечеловеческая ценность — это то, что принадлежит человеческой природе вне зависимости от того, родились ли вы в Папуа Новой Гвинее, в Соединенных Штатах или в России. Значит, Бог заложил нравственный код в природу человека — эту способность различать добро и зло.

Конечно, культура накладывает свой отпечаток, и этот код может приобретать различные модификации, но в основе всего, как ни удивительно, те же самые десять заповедей Моисея, и все законодательство мира основывается на этих принципах.

Поэтому, если Бог вложил нравственную основу в природу человека, то она ему присуща. В этом смысле, если взять идеально стерильную ситуацию, неверующий человек может быть нравственным, потому что природа-то работает — то есть его совесть. В чем же проблема? А проблема в том, что на человека оказывается колоссальное воздействие извне. Непременно нужен интеллектуальный критерий, потому что человека очень легко запутать — как происходит сейчас, когда теряется различие между добром и злом, когда зло рядится в одежды добра. В наше время, когда на личность оказывается колоссальное информационное влияние, потерять систему ценностей очень просто.

Задача религии заключается в том, чтобы сохранять этот критерий — абсолютный критерий — в оценке добра и зла. Божественная заповедь — это абсолютный критерий. Если завтра все скажут, что разрушение целомудрия есть норма жизни, если завтра все скажут, что нет разницы между естественным браком и гомосексуальными отношениями, потому что это соответствует правам и свободам человека, Церковь скажет: это грех. Сегодня Церковь говорит так, оставаясь уже в меньшинстве; но если она перестанет это говорить — на основании абсолютного Божественного критерия — люди утратят способность различать добро и зло.

Вот поэтому в идеальной ситуации может быть человек нерелигиозный и нравственный. Но удержаться очень тяжело.

И вот еще что очень важно. Мы иногда говорим о нравственности советского человека. Действительно, в то время была высокая нравственность, но ведь коммунисты не изобрели новой нравственности — они имплантировали христианскую нравственность, только Бога отвергли. Возьмите «кодекс строителей коммунизма» (люди нашего поколения помнят) — это же христианская система нравственности. И если сегодня нравственность в обществе еще сохраняется, то это пострелигиозный рудимент. А вот что произойдет в обществе, которое полностью отвергнет абсолютный критерий, страшно и подумать.

Можно быть верующим человеком — в плане воцерковленности, регулярного посещения храма; можно быть религиозным человеком с точки зрения признания идеи Бога. А можно и не признавать идею Бога, но признавать важную роль Церкви в сохранении нравственности — личной, семейной, общественной. Я думаю, сегодня так должен мыслить каждый человек.

Да, бывают люди озлобленные, которые хулят Бога, которые устраивают страшные, кощунственные выставки, которые растлевают детей. Есть такое понятие в слове Божием — «хула на Духа Святого», и сказано: «любой грех прощается, кроме хулы на Духа Святого» (см.: Мф. 12, 31). Когда человек ненавидит, когда он разрушает святыни, — это и есть хула на Духа Святого. А поэтому из того, что Вы сейчас сказали, вытекает очень важное следствие. Я сознаю, что в нашем обществе много интеллигентных людей, которые не считают себя религиозными по своему образу жизни, но у которых эта порядочность — я называю ее «рудимент религиозной жизни» — с генами передается от родителей к детям. Так нас еще бабушки и дедушки воспитывали, и это переходит из поколения в поколение. Этих людей я называю людьми доброй воли. Для меня термин «человек доброй воли» не идеологизированный термин, а реальность — это человек, способный поддерживать нравственное начало в жизни общества. С такими людьми Церковь должна быть сегодня вместе. Вот почему я выступаю за открытый диалог, за сотрудничество Церкви и интеллигенции, Церкви и образования, Церкви и науки — потому что если мы потеряем нравственное измерение жизни, то общество перестанет быть жизнеспособным.

Я долго говорю, но думаю, что в профессорской среде это будет понято.

– Что ответить мамам, которые спрашивают, за что их дети страдают от порока сердца?

– Бог создал человека свободным. Что это означает? Это очень опасный тезис, потому он закладывает в саму идею религии некую составляющую, которая часто подвергается критике. В самом деле, ведь так говорят не только мамы, у которых дети с пороком сердца, — так говорят и жертвы цунами, не говоря уж о жертвах войн. Но если войну еще можно как-то понять, то как понять цунами? Смыло несколько городов с лица земли, и люди спрашивают: «что же это такое?»

Ответ может быть только таким: Бог не завел механизм космоса на добро, как мы заводим будильник. Он не заложил обязательную программу на развитие всего мира и человеческой личности исключительно на добро, и человек способен творить зло.

Кроме того, в основе бытия заложены определенные законы. Бог ведь не вмешивается в действие этих законов, но они функционируют соответствующим образом. В атмосфере возникает электрический потенциал, который разряжается молнией, громом и так далее. А если Бог будет вмешиваться в то, где молния должна сработать, а где не должна, то это будет уже другой мир. Так же Бог не вмешивается и в нашу жизнь — до тех пор, пока мы сами Его не попросим. Молитва — это просьба человека к Богу ограничить нашу свободу, войти в нашу жизнь.

Поэтому нужно ясно понимать, что стихии мира работают по своим законам. Почему одни люди подвергаются воздействию стихии, а другие нет? Почему одни подвержены болезням, в том числе пороку сердца, а другие нет? Это, конечно, вопрос не ко мне, а к Богу. Никто этого не знает. Никто этого знать не может. Но только одно нужно понимать: наша логика — это не Божественная логика. «Мои слова — не ваши слова, и Мои мысли — не ваши мысли», — говорит Господь (ср.: Ис. 55, 8). Мы просто не можем представить себе Божественной логики — потому что мы с вами ограничены физической жизнью и для нас смерть — это катастрофа, а Бог видит все. Он находится вне времени и пространства, Он видит все, он видит вечность. А ведь в контексте вечности работает другая логика. То, что для нас является страданием, для Него таковым может и не являться. И почему Господь одного проводит через страдания, а другого нет — это Его, Божий замысел.

Святые отцы учат нас правильному восприятию страданий. Бывает страдание как результат человеческой деятельности. Допустим, человек употребляет алкоголь, а потом у него цирроз печени — это не крест. А вот когда страдание вызвано объективными причинами — это крест. Господь говорит, что нужно взять крест и нести его, потому что без креста нет человеческой жизни. Каждый из нас хочет сбросить с себя любую тяжесть, любой крест, а Бог говорит: «это необходимо для полноты человеческой жизни». Здесь, конечно, тайна Божественной логики. Достоевский пытался в эту тайну проникнуть, и он пишет о страдании как о необходимом нравственном компоненте человеческого бытия. А если нет страдания, то нет человеческого роста.

Поэтому людям простым, которые спрашивают «за что?», нужно ответить: «Предайтесь в руки Божии и этого вопроса не задавайте. На этот вопрос вам никто не ответит — ни я, ни Патриарх; на этот вопрос вам может только ответить Бог. Единственное, что вы должны сделать сейчас, — призывать помощь Божию, чтобы Господь поддержал руки хирургов, чтобы вдохнул силу, укрепил этого младенца. Но ответить на вопрос, почему Бог одного человека проводит через такое страдание, а другого нет, никто не может. Это тайна человеческой жизни. Мы с вами к этой тайне только прикасаемся, но мы ее никогда не поймем — по крайней мере, до тех пор, пока живем в этом теле. Когда мы предстанем перед Богом, мы, может быть, и улыбнемся, взирая на наш с вами отрезок жизни в условиях физического мира».

Христианская вера и Церковь призваны помогать человеку ни в коем случае не терять присутствие духа. Терпение есть величайшая христианская добродетель. Без терпения нет роста человеческой личности. Человек, теряющий терпение в преодолении трудностей, то есть в несении креста, становится слабым, разрушает самого себя.

Поэтому я и хотел бы сейчас перейти к теме присутствия Церкви в ваших стенах. Это очень важное служение. И сегодня, находясь в храме, а затем общаясь с медицинским персоналом, с мамами, с некоторыми пациентами, я почувствовал, как важно для людей духовное укрепление в тот период, когда они проходят через эти испытания. Здесь священники должны находить правильные слова утешения. Но вы знаете, что Церковь утешает не столько словами, сколько молитвой. Когда священник начинает искренне молиться вместе с пациентом или с родителями младенца, тогда наступает успокоение и Господь дает Свою благодать и поддержку. Это не психотерапия, это не внушение — это реальное действие Божественной благодати, Божественной энергии, которая дается нам в ответ на молитву и искреннюю веру. Поэтому важно, чтобы в таких местах были храмы, была духовная жизнь.

Я хотел бы еще раз, Лео Антонович, сердечно поблагодарить Вас за то, что Вы были одним из первых, кто создал храм в столь важном медицинском центре. Хочу поблагодарить Владыку Пантелеимона и духовенство, которое здесь трудится, и выразить надежду, что это сотрудничество медиков и священников, которые работают с душой человека, то есть с тем самым сердцем, о котором говорит Сам Бог в слове Своем, будет успешным и на благо пациентов, и на благо нашего народа.

Благодарю вас за внимание.

Пресс-служба Патриарха
Московского и всея Руси

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475