Можно ли осуждать власти, если ты у себя дома не можешь навести порядок?

– Здравствуйте, уважаемые телезрители, дорогие братья и сестры. Начинается прямой эфир из студии в Андреевом монастыре. С вами Антон Пепеляев, руководитель Московского представительства телеканала «Союз». В сегодняшнем нашем эфире участвуют два гостя: руководитель Синодального отдела по церковному социальному служению и благотворительности архимандрит Пантелеимон (Шатов) и Владимир Романович Легойда, руководитель Синодального информационного отдела.

Много дней в эфире нашего телеканала выходили сюжеты, как в разных городах, в разных епархиях верующие помогают собирать средства в помощь погорельцам, пострадавшим от пожаров в центральных регионах нашей страны. Отец Пантелеимон руководит всей этой работой, и у нас сегодня есть возможность задать ему вопросы, которые, может быть, мы не осветили в наших репортажах.

Первый вопрос такой. Отец Пантелеимон, в последние дни в светских СМИ проходит информация, что мы уже справились с пожарами, сейчас больше проблем с обводнением торфяников, а на самом деле пик пожаров, пик пострадавших еще не спал… Есть такая информация?

– Насчет пожаров я не знаю: мы хотели полететь на вертолете, посмотреть, но МЧС не разрешило – слишком большая задымленность. Я бы посоветовал тем, кто этим интересуется, посмотреть в блогах в интернете – там собирается информация свидетелей того, что происходит, потому что официальная информация не всегда успевает и бывает, что там не все и не всегда говорят. А люди, которые в интернете работают, больше даже знают, чем мы можем узнать из официальных источников.

Люди, которые пострадали, конечно, нуждаются в помощи. И слава Богу, что вместе с вами, дорогие друзья, мы сейчас собрали более 30 миллионов рублей, наш Синодальный отдел собрал более 20 миллионов рублей. Эти пожертвования поступали из разных епархий, из московских храмов; кроме того, открыты счета в епархиях, где бушуют пожары; по нашим сведениям, там собрано более 10 миллионов рублей. Подсчитывать, что собрали, мы будем позже. Но сейчас деньги у нас есть, и мы готовы оказывать помощь. Если вы знаете, что кому-то нужна адресная помощь, позвоните, пожалуйста, по телефону 542- 00-00, код Москвы 495.

Нам Московский телеграф предоставил многоканальный телефон, и после передачи телеканала «Спас», где мы были с Владимиром Романовичем, было более 500 звонков. Я думаю, что ваш канал смотрит не меньше телезрителей и вы сможете узнать, кому и как помочь, позвонив по этому номеру.

В. Легойда:

– Что касается пожаров, мне кажется, не стоит так не доверять официальной информации – сегодня ее легко проверить. В том же интернете есть это все. Поэтому, мне кажется, мы можем говорить, что масштабы пожаров уменьшаются. Другое дело – прогнозировать, как дальше поведет себя огонь: где-то пожары уменьшаются, где-то огонь удалось локализовать, но как будет дальше – это зависит и от стихии, и от слаженной работы всех подразделений.

– Немного каверзный вопрос от телезрителей: наш Премьер помогает, наш Президент помогает – зачем Церковь ввязалась во всю эту работу?

О. Пантелеимон:

– Вы знаете, что Церковь представляет собой лучшие силы нашего общества. Церковь объединяет людей, которые, может быть, не всегда осознают правильность Православной веры, но несомненно верят в добро, имеют какие-то традиции, людей, которые восприняли эстафету от предыдущих поколений, которые жили на нашей земле и имели твердую веру во Христа, и поэтому Церковь объединяет лучших людей. А государство не может жить без общества: у него есть свой аппарат, есть чиновники, какие-то службы, структуры, но когда случается беда всенародная, то, конечно, общество не может не помогать.

Кроме того, Церковь занимается социальной деятельностью не чтобы дублировать то, что делает государство – Церковь этого сделать не может. Вот мы собрали 30 миллионов, а государство обещает выделить 1,5 млрд на помощь погорельцам. Конечно, это совершенно несравнимые величины. Наши добровольцы помогают тушить пожары, но, конечно, не сравнятся с силами МЧС. У нас есть сестры милосердия, но светских медицинских сестер гораздо больше по стране.

Почему же Церковь все-таки помогает? Во-первых, потому что этого требует сердце, потому что нельзя быть безучастными к беде, которая сейчас в стране. Во-вторых, государство – при всей огромности масштабов помощи, при всех огромных средствах, которое оно вкладывает – все-таки остается некой неповоротливой машиной, и государственные люди действуют строго по инструкции – там нельзя по-другому. А Церковь оказывает точечную, адресную помощь – вот почему Церковь помогает. И Церковь может объединить огромное количество людей, вдохновить их, объяснить им, что происходит, направить, правильно сориентировать, снять с них напряженность, которая появляется, когда возникают такие страшные катаклизмы. И поэтому Церковь (конечно, объединяя лучшие силы общества) может очень многое сделать.

В. Легойда:

– Я совершенно согласен с батюшкой. Но мне кажется, что если рассматривать вопрос как каверзный, можно было бы сказать по-другому: а как Церковь может не помогать? Как можно по-другому исполнить закон Христов? Христос говорит: «Если вы сделали одному из малых сих, значит, вы это сделали Мне, а если не сделали, значит, Мне не сделали». Как может верующий человек пройти мимо того, кто находится в беде? Как батюшка правильно сказал, этого требует сердце – не может сердце не отзываться, причем на беду любого человека.

Почему у нас автобусы «Милосердие» ездят по Москве и по Екатеринбургу и собирают людей, от которых иногда отказывается даже «скорая помощь»? Работники православной социальной службы даже не имеют никаких формальных оснований, чтобы отвезти бездомных людей в больницу, но они все же делают это. И при этом не спрашивают, когда человек последний раз был в храме, крещен он вообще или нет. Они видят, что люди находятся в беде – и они помогают. И мы сейчас помогаем, потому что люди оказались в беде, наши ближние.

О. Пантелеимон:

– Кроме того, государственная помощь осуществляется по очень четким правилам. И без них нельзя. Нельзя сказать чиновнику: «Знаешь, ты поступай по совести», хотя это можно и обязательно нужно сказать, но все-таки этого мало для него. Не помню, в какую пятилетку, но когда-то были такие лозунги: «Совесть – лучшая гарантия качества», «совесть – лучший контролер». Но с государственных чиновников спрашивают все-таки по определенным правилам. Это на Исповеди священник может спросить у человека: «А ты по совести живешь или нет, а были ли у тебя какие-то грехи против совести?»

А когда есть правила, то понимаешь, что они не всегда вписываются в жизнь, особенно при таких катаклизмах, и есть люди, которые в эти правила не уложились. Например, нам звонят в Синодальный отдел и говорят,что многодетной семье, где четверо детей, один ребенок болен ДЦП, отказывают в выделении помощи, поскольку они «сгорели» раньше, чем Путин пообещал эту помощь. Я не знаю, правильно это или нет, но такая закавыка получается. Мы обращаемся в Общественный совет, мы со своей стороны что-то пытаемся сделать. И когда есть такие инструкции, правила, то человек как-то «западает» между ними; в данной ситуации может помочь только Церковь. Поэтому помощь Церкви обязательна.

Все социальные беды, которые есть у нас, проблемы, которые у нас возникают, не может решить только государство – тут нужна помощь людей, и Церковь в этом обязательно участвует. Обращайтесь к нам в отдел, в студию, дорогие друзья, и мы можем рассказать, кому нужно помочь, чем можно помочь, какие у вас есть проблемы, кому нужна какая помощь, где эта помощь нужна. Нам интересно узнать, что вы думаете и что вас интересует.

– В студию начали поступать звонки. Святейший Патриарх Кирилл, многие Владыки, священнослужители говорят: нынешнее бедствие – это наказание за грехи. Хорошо, мы согласимся, что это страшное бедствие многих людей обратило к Церкви, к Богу. Но несколько вопросов можно озвучить так: «Церковь сейчас молится о прекращении засухи, а результата нет. На что вы рассчитываете?»

В. Легойда:

– А то, о чем мы сегодня говорим, о чем сейчас говорил отец Пантелеимон, разве не результат? Наши молитвы, все наши действия? У нас очень часто представляют отношения человека и Бога как бы по принципу: Ты – мне, я – Тебе. Вот я помолился сегодня, а Ты завтра мне дай результат. Это какая-то магия, в лучшем случае – языческий подход, но не христианский. Господь говорит: «Мои пути – не ваши пути». Откуда мы знаем, какой мы должны получить результат? Наша задача принять то, что есть, и попытаться из этого сделать какие-то выводы. И мы сегодня говорим, и батюшка говорил – как загасить этот пожар, не внешний, а внутренний? Как его успокоить?

Как поступить так, чтобы люди посмотрели друг на друга, посмотрели в себя? Вот это будет результат. Дождь прольется, но очень важно, чтобы он в твоей душе прошел. Когда этого результата не будет, но потушатся все эти пожары – что дальше-то? Мне кажется, результат, о котором сегодня батюшка говорил – самый главный.

О. Пантелеимон:

– Да, огненная стихия дана нам за наши грехи. И я даже могу сказать, за какие. Я, конечно, прошу прощения за наглость такую, я не пророк и не знаю воли Божией. Но мне кажется так: двадцать лет Церковь свободна, двадцать лет можно спокойно ходить в храм, двадцать лет можно учить детей, можно помогать больным, двадцать лет можно читать Евангелие, покупать иконы. Такого обилия книг, которые сейчас в магазинах, не было ни в какое другое время. Такого никогда не было! Эта информация абсолютно доступна. А в храмы ходят меньше 5% населения.

Когда были безбожные времена, я лично думал: дай людям свободу, и сейчас все побегут в храмы – это же так радостно, так хорошо! А люди в церковь не идут. Поэтому пожары – это не самое худшее, что может случиться. Я прошу прощения за это обвинение нашего народа, я, наверное, и сам в этом виноват, потому что очень мало занимаюсь этим как священник.

Теперь по поводу дождей. Я служил молебен о дожде несколько раз. В половине случаев дождь шел, в половине не шел. В этом чине о дожде есть замечательная молитва, в которой вначале священник говорит такие слова: «Господи, мы достойны этой засухи – Господи, конечно, Ты правильно нас наказал; Господи, конечно, мы виноваты перед Тобой: Ты – любовь, а мы не любим друг друга, Ты праведный, а мы неправедные, мы грешники страшные. Но помилуй нас и помоги нам».

Молитва – это просьба. Это не магазин, куда ты пришел, заплатил деньги и берешь все, что тебе угодно. Это не автомат какой-то, это не магия: ты поставь столько-то свечей перед такой-то иконой в таком-то месте, побывай в стольких-то монастырях – и все будет обязательно. Это грех, этого нельзя делать, в этом нужно каяться: это магия. Молитва – это осознание своего недостоинства и смиренное обращение к Богу с просьбой о помощи, которая заканчивается всегда словами: «не моя воля будет, но Твоя, Господи. Пусть будет так, как Ты хочешь».

Конечно, я думаю, что Господь слышит все молитвы, и если бы не Его милость, то вся Россия давно должна была бы за грехи сгореть.

В. Легойда:

– Мне еще кажется, что когда мы говорим о наказании за грехи, как Святейший Патриарх об этом говорил и как говорят все архиереи, мы должны понимать, что такое грех и что такое наказание за грех. И опять же, у некоторых может быть представление, далекое от христианства. Представление о Боге как о каком-то Сверхчеловеке, Который смотрит: а, здесь плохо помолились, тогда Я сюда огня добавлю. Это же не так, это не имеет никакого отношения к действительности. Как написано в Священном Писании и как говорили святые отцы, у Господа только одно желание – миловать и миловать. А что такое грех? В одном из переводов с греческого на русский язык это слово означает «промах». То есть грешник – это человек, который не попадает в цель, он все время бьет мимо нее. И когда он не получает желаемого результата, он сам себя и наказывает. У нас есть возможность исправиться – мы уже двадцать лет можем ходить в церковь, делать добро – а мы вместо этого ходим в лес и бросаем там битые бутылки, которые под яркими лучами солнца служат увеличительным стеклом и зажигают лес.

Конечно, это нам наказание за наш грех, за наше беспардонное отношение к окружающей среде, к тому, что Господь дал нам в пользование. Это – Божий мир, мы его не создавали. Это Божий мир, и мы за него несем ответственность перед Богом, друг перед другом. И ели мы его загрязняем, мы, конечно, сами себя наказываем, по-другому не может быть. Это нужно очень четко понимать: да, это наше наказание непосредственно за наше поведение, другого результата просто в такой ситуации не может быть.

– От зрителей приходят такие комментарии: «Да, собрали 30 миллионов, но если их разделить на 140 миллионов жителей страны, то получается меньше одного рубля. Получается, далеко не все принимают участие»; «девять тысяч человек было у вас добровольцев в то время, когда в Москве 12 миллионов живет. Почему так мало пришли?»

О. Пантелеимон:

– Я отвечу так: вы смотрите сами на себя. Ты же не Президент и не Патриарх, ты простой человек – ты сам приди, сам помоги. Спрашивают: «А почему так мало дали?». – «А ты сам дал что-нибудь?» – «Я еще пока ничего не дал». – «А зачем спрашиваешь тогда?» Каждый человек должен сам за себя думать, должен заботиться о своей душе. И когда каждый начнет помогать другим, тогда, может быть, что-то и получится у нас. Очень опасно начинать судить других – надо начинать делать что-то самому.

– Очень много вопросов про наши власти: тут не помогали, там не помогли…

О. Пантелеимон:

– Дорогие друзья, меня недавно назначили председателем этого отдела. Когда я стал вникать в дела, в стоящие задачи, у меня голова пошла кругом и я понял, что вообще ничего сделать не могу. Я как-то потерялся сначала, стал чаще раздражаться… Но я как представлю себе Путина – это ведь просто с ума сойти, я бы не смог быть на его месте. Или, скажем, Шойгу… Это такой крепкий мужик, который везде ездит, что-то там делает, видно, голова у него такая хорошая, что он все понимает. Но представьте себе, как это все тяжело на самом деле. Как можно осуждать власти, как можно ставить себя на их место, когда ты у себя дома не можешь навести порядок, когда ты в своей душе не можешь ничего сделать?

Ведь это же очень тяжело, это крест тяжелейший; как люди его выдерживают? Я уверен, что большинство людей, которые у власти у нас находятся сейчас, все-таки добросовестно стараются выполнить свои обязанности. И что им досталось, какая страна им досталась? Страна, в которой воспитаны новые совершенно люди, советское общество воспитало настоящих хамов. Страна, в которой уничтожены традиции, где семьдесят лет прививали безбожие, страна, где разрушена нравственность, где попрано все, что можно, где уничтожены лучшие люди. Ведь уничтожили самых лучших людей: духовенство, дворянство, казачество, крестьянство. Все просто уничтожено, выкошено все. И этой страной сейчас нужно управлять, а это очень тяжело.

И не нужно упрекать власть в том, что у нее иногда не хватает рук, людей, не хватает средств – все это нужно восполнять, нужно помогать, а не рассуждать, кто в этом виноват.

В. Легойда:

– Мне кажется, что люди, которые так говорят и которые называют себя христианами, как-то очень избирательно читают Евангелие. Мы знаем, что есть такая очень мудрая книга, но она как бы не для нас написана. Нельзя внимательно читать Евангелие и одновременно задавать подобные вопросы, если там сказано, что мы не должны судить других людей, если там сказано человеку: лицемер, вынь сначала бревно из своего глаза, и тогда ты увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. Вот пока ты из своего глаза не вынешь бревно, ты способен только раздражаться на то, что все вокруг плохие...

О. Пантелеимон:

– Что еще замечательно: когда человек вынимает бревно, он становится святым – я видел святых людей, они никого не осуждают, они людям помогают. Помогают любовью. Взять пример, когда старец пришел в келию к монаху, у которого была спрятана женщина. Братия сказали: ты знаешь, старец, а вот у брата в келии женщина. И он пришел туда и понял, что женщина спрятана под бочкой. Он сел на эту бочку и сказал: «Ну, ищите». Они искали, но ничего не нашли. Он их пристыдил, а выходя из келии, сказал: «Брат, подумай о душе». И на монаха это подействовало, он перестал водить в келию женщин, исправился. Этот святой покрыл его грех, они ведь используют свою прозорливость, чтобы любовью помогать человеку исправиться.

В. Легойда:

– Мне бы хотелось остановиться на очень важной вещи. Мы много знаем и говорим о святых, поклоняемся им, они служат для нас примером. Я не могу представить себе, что святой преподобный Серафим сидел и говорил: «А что-то маловато пожертвовали…» Или чтобы он беспокоился о несовершенстве мира. Ведь когда к нему приходили люди, преподобный Серафим (которого мы все почитаем и говорим, что это образец) не говорил: как ужасен этот мир… Он говорил: «Христос Воскресе, радость моя!»

Есть совершенно потрясающая сцена в главе «Маловерная дама» в «Братьях Карамазовых»: когда к старцу Зосиме приходит женщина и жалуется на несовершенство мира, она получает совершенно потрясающий ответ. И я убежден, что этот ответ – Ивану Карамазову с его страшным вопросом, который позже в этом романе возникает,– о слезинке ребенка. Она говорит: как все ужасно, какое зло в мире, жестокость, это же все убийственно. И старец ей отвечает: да, убийственно, и здесь доказать ничего нельзя, но убедиться можно опытом деятельной любви. Вот вы попробуйте, говорит он этой женщине, с этой минуты любить людей. И чем больше вы будете преуспевать в любви к ближнему, тем больше вы будете убеждаться в существовании Бога и в милости Божией. Это проверено. И явно, что это Достоевский писал не из своего опыта, а из опыта старцев, с которыми он общался. Поэтому нет никакой другой возможности примириться или найти ответ на вопрос, почему правительство плохое, почему мало денег собрали, – кроме опыта деятельной любви. Я думаю, люди, которые приходили помогать, не сетовали, почему так мало народу, и не думали, и не считали.

О. Пантелеимон:

– Нет, там была очень радостная атмосфера, самая близкая атмосфера во время этого дыма и смога, и люди, которые приходили туда, радовались, помогали друг другу, заботились друг о друге; находиться среди них было одно удовольствие.

– Владимир Романович, Вам вопрос: «Расскажите ли Вы в своем журнале о деревне, в которой родилась святая Феврония Муромская и которая сгорела. И вообще, сгорели ли какие-нибудь святыни?»

– Да, сгорели два храма, и у нас сейчас корреспондент отправлен в командировку; я думаю, что об этом мы напишем.

– Вопрос из Нижнего Новгорода (многие пострадали в этой области и продолжают страдать): «Не являются ли такие катаклизмы признаками конца света?»

О. Пантелеимон:

– Вы знаете, конец света начал наступать, когда Господь пришел на Землю. И эти две тысячи лет, которые мы прожили, это уже последние времена, это закат истории человеческой. А когда он конкретно наступит, этого никто не может знать, и об этом сказано в Евангелии.

В. Легойда:

– Батюшка сейчас совершенно правильно сказал, что для нас, живущих – это последняя жизнь, у нас ведь не будет другой жизни. Поэтому для нас это – последнее время, и от того, как мы себя сейчас будем вести, зависит, как мы предстанем пред Богом. Что может быть важнее?

– Такой вопрос: только ли православные помогают пострадавшим?

О. Пантелеимон:

– Нет, не только православные помогают. Но кого можно назвать православными? У нас, согласно статистике, православных даже больше, чем крещеных людей. Конечно, это хорошо, что есть такое доверие к Православию и желание быть православными, – но все-таки можно назвать православным человека, который ходит в храм, исповедуется, причащается. Но помогают нам не только те, кто посещают храм, помогают нам и атеисты. Как-то мужчина привел нам француза, который купил респираторы. И он говорил, что сам он в Бога не верит и не относит себя к церковным людям, но хочет помочь.

За эти семьдесят лет, которые нам навязали безбожие, люди очень расцерковились и потеряли навык общения с Богом, их надо как-то заново приводить, объяснять сущность Православия. Но сейчас так много различных соблазнов, что человек иногда не понимает, чего он хочет, а насильно заставить человека быть верующим нельзя.

В. Легойда:

– Мы любим часто, иногда и не к месту, цитировать слова Тертуллиана, что человеческая душа по природе своей христианка. А если мы понимаем значение этих слов, то мы должны понимать: действительно, человек как творение Божие и подобие Божие не может быть другим. И то, о чем мы сейчас говорим, подтверждение этого. Даже если человек не крещен, он все равно тянется к добру, то есть к Богу.

О. Пантелеимон:

– Я, честно сказать, больше люблю людей внецерковных, потому что очень часто это бывают честные люди с очень открытой душой, особенно люди из глубинки, чего не скажешь о столичных жителях. Очень много хороших людей – они просто невежественны, ничего не знают о Боге, но душа у них христианская, добрая, чистая. И некому им рассказать. Очень часто бывает, что мы, верующие, мешаем этим людям прийти к вере. Вы знаете, Владыка Антоний Сурожский вспоминал, что у него был один знакомый, которого неоднократно приглашали в церковь, но он не ходил. Но однажды, прочитав Евангелие, он сказал: «Какие же вы сволочи, христиане, что вы эту книгу скрываете от людей», – это его слова; простите за грубое выражение.

Мы очень часто не живем по Евангелию; как говорил Владимир Романович, там сказано – не судите, да не судимы будете. Мы не говорим этих слов, выходит, не являем эту книгу людям. А ее надо как-то оживить в себе. Кто-то ее прочитал, но не каждый поймет, о чем в ней говорится. И в том, что мы этого не делаем, причина неверия в нашей стране. Вот в чем причина.

В. Легойда:

– Там говорится: «от того все узнают, что вы Мои ученики, если вы будете иметь любовь друг к другу». Имеем ли мы эту любовь, когда считаем, кто сколько денег дал…

О. Пантелеимон:

– А посмотрим на наши приходы: является ли наша община церковной семьей? Является ли она церковной общиной настоящей, заботятся ли в ней люди о других или нет? Вот в чем причина.

– Вот интересный вопрос. По информации на «Патриар-хии.ru», Синодальный отдел собрал 200 тонн помощи, а в других изданиях приводятся другие цифры. Почему так получается?

О. Пантелеимон:

– Потому что работа идет каждый день, цифры постоянно изменяются. Да еще и в некоторых храмах, в некоторых епархиях собирают помощь, но она не учитывается. И это, может быть, даже и хорошо, потому что правая рука не знает до конца, что сделала левая рука. Мне кажется, что что-то нужно делать и тайно, наверное, и не обязательно это афишировать. Можно говорить о том, что делают другие, что делает Церковь, а самому можно сделать так: просто принести какие-то вещи и оставить, и нигде не записываться. Вот это очень важно: делать добро и творить милостыню втайне. И поэтому я думаю, что объем помощи, которая сейчас совершается Церковью, намного больше, чем тот, о котором мы сейчас говорим.

– Недавно было совещание со Святейшим Патриархом; как он ориентируется в этой ситуации, как реагируют верующие люди?

В. Легойда:

– Очень важно, что было обращение Святейшего Патриарха 1 августа, когда он обратился ко всей Церкви, ко всем верующим людям, и прежде всего с призывом о молитве, о понимании той ситуации, о которой мы пытались сейчас говорить, – но и с призывом о действенной помощи; и даже была принята соответствующая инструкция. И мне кажется, что всех это как-то собрало, потому что были предприняты усилия и помощь стала появляться на местах, зачастую как-то спонтанно. А здесь были правильно заданные направления в работе. Была инструкция – точно и очень четко было сказано, что нужно сделать на местах, чтобы организовать всю эту работу. И эти два момента послужили основой деятельности. И во многих епархиях епархиальные архиереи эту инструкцию продублировали, сделали конкретные указания, и все, что наметил Святейший Патриарх, было выполнено.

На совещании был большой доклад о ситуации, о предложениях, и у меня сложилось такое впечатление, по тому, насколько Святейший Патриарх на все это реагировал, что он все знал и никаких новых вещей он не услышал. Понятно было, с каким вниманием и ответственностью он за всем этим следит, интересуется, спрашивает.

И Святейший тоже говорил на тему, которую мы затронули в сегодняшнем нашем разговоре – очень важно, когда стихия будет отходить, продолжать помогать тем, кто пострадал от пожаров. И вообще, чтобы искорка, которая, загорелась в сердцах многих людей, распространялась на помощь всем людям, о чем мы пытаемся сегодня говорить.

О. Пантелеимон:

– Задача Синодального отдела – сделать списки пострадавших, проверить их у органов государственной власти, как-то с ними их согласовать и оказать адресную помощь каждому, кто пострадал. Такая задача поставлена перед нами Святейшим Патриархом, и речь здесь идет об адресной помощи обязательно.

Сейчас наша власть поддерживает общественные движения, есть у нас Церковь, которой дано широкое поле деятельности – делай что хочешь, помогай где хочешь, организуй. Сейчас государство будет даже деньги выделять Церкви на эту работу. Участвуй в этом, пожалуйста, а если критика есть, она должна быть конструктивной: как лучше сделать, что сделать.

В. Легойда:

– И, конечно, нужно вспомнить то, о чем сегодня батюшка говорил: слава Богу, что у нас сегодня во власти очень много действительно искренне верующих людей, причем на довольно высоком уровне – мы знаем, что у нас верующий Президент, верующий Премьер. И хотя чиновник, с одной стороны, в своей деятельности не может просто руководствоваться совестью, мы можем сегодня свидетельствовать, что благодаря Церкви все чаще появляются чиновники, которые руководствуются в жизни своей и профессии, не только долгом государству, но и своей совестью. Они просто не могут поступать против совести. Конечно, человек не может измениться просто за один день, он и за двадцать лет не может измениться.

Но Святейший Патриарх говорил, что когда мы говорим о православном народе, о православных людях, это не значит, что человек должен только в личной жизни довольствоваться своей верой. Он должен иметь возможность сказать: «Вот это я не могу сделать по работе, потому что я православный человек». И не только чиновники, но и рабочие. И когда мы приблизим такую ситуацию, что кто-то сможет в кризис сказать: «Я не могу уволить этих людей, потому что я православный человек», мы можем сказать, что это православный бизнесмен. И он может сказать: «Я не сократил своим людям зарплату, несмотря на то, что мне стало значительно труднее и сложнее жить» – потому что он любую общественную ситуацию сможет мотивировать своими взглядами.

По СМИ мы видим, что недостатки, которые существуют в государственной власти, хорошо видны, их и не пытаются скрыть. Понятно, что есть проблемы, понятно, что была разрушена система лесничеств – об этом же открыто говорят и пытаются что-то сделать. Может быть, недостаточно.

Как правильно сказал батюшка, дело верующего человека сейчас прежде всего молиться, может быть, о собственном вразумлении. Почему постоянно Церковь молится о властях и воинстве? Это же не пустые слова, это не просто так происходит. Вот мы, верующие люди, ходим в храм, присутствуем на Литургии, молимся о властях и воинстве. Давайте задумаемся, сделаем так, чтобы наша молитва стала настоящей, чтобы мы были вместе. Может быть, в этом наш долг, может быть, это поможет нам измениться в непростой ситуации? А не наш критический разбор, когда с нашей колокольни, может быть, даже и не видно – обзора-то ведь нет на самом деле.

О. Пантелеимон:

– Ну, и конечно, надо помочь нашим властям в этой ситуации, потому что положение очень серьезное. Но ведь власть-то приказом не исправишь. Почему в России всегда была крепкая власть? Потому что в России всегда была вера. А когда вера была потеряна, вот и получилось так. Когда веру заменили чем-то другим, когда забыли о Христе: «Без Меня, – говорит Господь, – не можете творить ничего».

Поэтому только обратившись ко Христу можно исправить ситуацию, которая сегодня в нашей стране на всех уровнях. А без Христа законы какой-то абстрактной справедливости или еще чего-то там, не будут работать. И это первоочередная причина того, что творится в нашей стране.

– Отец Пантелеимон, много людей уже пострадало, и люди еще будут долго страдать от всех этих бед. Можете ли Вы их как-то утешить, что-то сказать людям такое, чтобы они немного успокоились. Все говорят: «по грехам, по грехам», но ведь не конкретно по грехам этих погорельцев все произошло...

– Понимаете, в этом мире невозможно жить без страданий, и причина этих страданий наши грехи прежде всего – грехи общечеловеческие. И страдания за эти грехи могут быть очистительными, а могут ухудшить ситуацию еще больше. Чтобы страдание очищало нашу душу, нужно все-таки верить в Божественный Промысел, в Божественную любовь нужно верить и принимать из руки Божией все, что посылается, как говорил праведный Иов, – и плохое, и доброе, и видеть за этим таинственный, для нас, конечно, непонятный, Промысел Божий.

Не нужно отворачиваться от страдания, которое посылается тебе, нужно принимать его благодушно, веря, что больше чем нужно Господь не пошлет. С другой стороны, мы живем в мире, в котором все равно умрем рано или поздно. Господь пришел к нам не для того, чтобы здесь, на земле, дать нам вечную жизнь. Она все равно кончится когда-то, и только Господь знает, когда лучше, чтобы она закончилась. В огне ли пожаров, на кровати ли, в окружении всей родни, как у девушки Оли в машине после того, как она гасила пожар... Может быть, это лучшее время в ее жизни, во время которого ее Господь забрал?

Мы не можем на эту тему рассуждать, это очень трудно и тяжело, очень сложно об этом думать. И поэтому надо просто довериться Богу и принимать из руки Божией страдание как горькое лекарство. Отец Иоанн (Крестьянкин) говорил, что каждой скорби мы должны в ножки поклониться и ручку ее поцеловать. Это не значит, что мы должны сидеть сложа руки. Мы должны помогать нуждающимся, гасить эти пожары. Но тем не менее все эти трудности должны принимать и не роптать, а каяться в грехах, стараться нашу жизнь исправлять – а прежде всего свою душу. И другим людям помогать любовью тоже исправлять ошибки. И тогда в душе воцарится мир, и нам ничего не будет страшно – ни конец света, на апокалиптические времена, на пожары, ни ураганы, ни повальные болезни. Если с нами будет Бог, то ничего не страшно. Как наши новомученики – они жили в гораздо худших условиях, в лагерях, и радовались, и не боялись ничего, шли навстречу смерти с верой во Христа. Если будем со Христом, то нам ничего не страшно. С нами Бог, чего нам бояться?

– Отец Пантелеимон, Владимир Романович, большое вам спасибо за эту беседу. Я надеюсь, что мы ответили на некоторые вопросы наших телезрителей.

Дорогие друзья, мы заканчиваем наш эфир, спасибо, что были с нами. До свидания.

Беседовал Антон Пепеляев
Расшифровка аудиозаписи – Лидия Ежкова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475