«Идолопоклонство, провозглашая толерантность, на самом деле осуществляет тотальное наступление на религиозную жизнь людей»

Из слова Святейшего Патриарха Кирилла после Литургии в Казанской Свято-Амвросиевской женской пустыни в Шамордино.

В сегодняшнем рядовом апостольском чтении из послания к Римлянам, которое выпало на сегодняшний день случайно (Римл. 1, 18-27), мы находим слова, совершенно для всех нас не случайные – в силу того, что мы торжественно вспоминаем сегодня 20-летие восстановления этой обители. Апостол Павел, обращаясь к римлянам, говорит о том, что многие люди изменили славе Божественной и предпочли поклонению этой Божественной славе поклонение подобию четвероногих, и гадов, и человека. Направляя свое послание в Рим, в центр империи, официальной религией которой было идолопоклонство, апостол Павел, конечно, имел в виду в первую очередь то самое идолопоклонство, когда люди своими руками создавали изваяния, подобия людей, зверей и даже пресмыкающихся и поклонялись им, думая, что через те изваяния они получают помощь от созданных их воображением и их руками богов.

А почему же эти слова злободневны для нас и особенно, может быть, в стенах обители монашеской? Потому что вслед за этим апостол говорит о том, что многие люди предпочли Божию славу славе человеческой. Вот, собственно говоря, в одной этой фразе – смысл всего исторического бытия рода человеческого. Человек свободен – поклоняться Богу и прославлять Его или поклоняться чему-то иному, например, славе человеческой. Добавим – деньгам, потому что деньги часто помогают обрести славу. Или власти, потому что и власть как инструмент воздействия на людей помогает обретать славу. И бывает так, что вся жизнь посвящается поклонению этой человеческой славе и всему тому, что человек использует для достижения славы.

Опять-таки, апостол Павел говорил о древних римлянах, обличая их идолопоклонство. Но разве что-то изменилось в сознании огромного количества людей, которые живут так, как жили древние римляне, а, может быть, даже хуже? Те хоть богов выдумывали, а нынешний человек не нуждается ни в каких богах – он самого себя обожествляет, он обожествляет свои стремления греховные, свои страсти. Посмотрите на современную так называемую культуру, которая является средством прославления человеческого греха и человеческой страсти! Трудно сказать, было ли в древнем языческом Риме что-то подобное тому, с чем мы сталкиваемся сегодня в нашей жизни. И это идолопоклонство новейшего времени не толерантно по отношению к религиозной жизни людей. У римлян был закон, что все религии могли существовать в империи; правда, этот закон не распространялся на христианскую веру, и потому христиан гнали и убивали. Но, тем не менее, наравне с главными языческими культами в Риме могли существовать и другие культы.

Сегодняшнее идолопоклонство, провозглашая терпимость, толерантность, на самом деле осуществляет тотальное наступление на религиозную жизнь людей. И мода на образ жизни, стандарты литературы, искусства, музыки, изобразительного искусства, навязываемые людям через всевозможные фестивали, предлагаемые в качестве некоего образца, на самом деле имеют своей целью прославление и превозношение только одной религии – идолопоклонства.

Поэтому слова, сказанные апостолом Павлом, просто разят сегодня сознание, поражают своей силой воображение. Это слова, обращенные сквозь века к нам. А почему в обители они звучат особенно сильно, как набатный колокол? А потому, что монашеский образ жизни призван бросать вызов всем этим соблазнам. Монах жизнью своей призван доказать, что следование Закону Божию красивее, духовно богаче, светлее, благороднее, чем все то, что предлагает современное язычество. Вот почему, созидая свой внутренний мир через молитву, покаяние, исполнение послушаний, следование обетам, отстраняясь от всего мирского, монашествующий свидетельствует о победе духа над плотью и христианского образа жизни над тем, что предлагает современный языческий мир.

Но монашеское призвание сопряжено и с огромной ответственностью, потому что на монашество взирают как на пример — то, что можно мирским людям, нам нельзя. Если мы говорим, что наша вера есть вера любви, а любви не имеем друг к другу и к тем, кто к нам приходит, если внутренне превозносимся над окружающими, возлагаем на них своими словами бремена неудобоносимые (см.: Мф. 23, 4), гордимся своими одеждами, – то мы создаем собственное маленькое язычество, делаем себе маленьких идолов, которым начинаем поклоняться, оставляя славу Божию. Монастырь – это место, где создаются все условия для осуществления подлинного христианского образа жизни. Монастырь должен быть в первую очередь школой любви – любви старших к младшим, начальствующим к подчиненным. А любовь подчиненных к начальствующим должна выражаться через неукоснительное следование святому послушанию. Послушанию не по принуждению, не сквозь стиснутые зубы, когда слово «благословите» произносится так, что страшно делается, а с радостью и с готовностью исполнить волю Божию, которую через послушание обретает монашествующий.

И даже если это сопряжено с трудностями, с еще большим самоограничением, то тем больше нужно радоваться, что Бог испытывает тебя, дает тебе возможность через послушание явить Ему свою верность. И каждый, кто получает послушание, должен помнить, что оно дается с любовью; что на одного возлагается послушание труднее, а на другого легче не потому, что начальствующий одному симпатизирует, а другого унижает. В послушании должны проявляться любовь к начальствующему и собственное смирение. Только тогда жизнь монастыря будет школой любви – радостной жизнью. И все то, от чего отказывается монашествующий, переступая порог обители, будет во много крат компенсироваться теплотой человеческих отношений, участием в жизни друг друга и, конечно, Божественной любовью, являемой через человеков, и силой Божией благодати.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475