Подходы к воспитанию будущего семьянина в проекте «Духовная культура Урала»

С докладом на эту тему на научно-практической конференции «Школа и будущее России», прошедшей в Екатеринбурге в декабре 2008 года, выступил заведующий кафедрой Института развития регионального образования Свердловской области, кандидат педагогических наук Станислав Тимофеевич Погорелов.
Испокон веков для русской педагогической мысли характерно понимание приоритета духовного начала человека.

Без этого измерения вся воспитательная работа повисает в воздухе. В наших школах ведется работа по правовому, нравственному, эстетическому, трудовому, военно-патриотическому, гражданскому воспитанию, но почему так легко рухнула система воспитания, которая существовала в России – и почему мы пришли к таким временам, когда приходится говорить о проблемах воспитания подрастающего поколения?
Потому что есть основные сущности, формирующие систему отношений человека, систему его ценностей. И когда мы обращаемся к духовному началу человека, тогда мы и создаем базу для развития личности.
Я выбрал несколько определений, как современная светская педагогика рассматривает духовность. Духовность – это единомоментное присущее качество человека, способ его существования, который соответствует внутренней направленности на высшие ценности, придающие человеческой жизни, всей человеческой культуре высшее измерение, высшее значение смысла. Духовность есть феномен сохранения преемственности поколений, позитивных тенденций в развитии человека, продолжение человеческого способа жизни. Духовность – это основная глубинная сила человеческой индивидуальности, ее активность устремляет душевный мир к предельному состоянию эволюции, к совершенству. Духовность обозначает потребность в постижении смысла и назначения своей жизни. Воспитание духовности выражается в необходимости демонстрации возможностей «я», вслушивания во «внутренний голос», следования собственному предназначению. Духовность – это потребность и способность человека путем внутренних усилий устанавливать и сохранять связь с надындивидуальным, а также с надчеловеческим пространством, то есть со сверхсистемой, которая вписана в бытие человека как разумная часть живой природы, которая концентрируется всей человеческой жизнью.
То есть мы можем выделить: духовность определяется как некое качество личности, какие-то определенные функции, которые человек осуществляет и которые проявляются в жизни. И при этом обнаруживаем всем нам знакомое стремление концентрироваться на таких базовых абсолютных ценностях, как истина, добро и красота.
Вот этого-то в советское время и избегали педагоги, стараясь отходить от этого вопроса. Потому что мир атеизма, как система верования, принимает все нравственные ценности; не случайно ведь советский период считают периодом «замороженного христианства». К примеру, «моральный кодекс строителей коммунизма» это не что иное как слепок с Нагорной проповеди Христа. И в то же время в результате получилось мистифицированное, оккультное состояние общества: когда людям дали свободу, обнаружилось, что они не имеют от этого ощущения связи своего единства с миром, предстоянием миру. Причем не только с позиции утилитарных взаимоотношений… С этими утилитарными отношениями и животное живет, определяя для себя проблемы существования, размножения,сохранения жизни, обеспечения питания. Человек раскрывает смысл жизни только когда он выходит за эти пределы, и это и делает его существом духовным.
Что же нам дает такой импульс говорить сегодня о педагогике как о науке, сделавшей новый шаг? И этот шаг мы можем сделать только совместно, опираясь на воспитательный опыт, накопленный в Русской Православной Церкви, традиционных религиях и светских педагогических знаниях. Об этом все время говорил Святейший Патриарх Алексий II; он говорил: «Нельзя лететь птице на одном крыле, нельзя разорвать культуру – и секулярную, и традиционно понимаемую – сакральную, и построить на этом систему общественной жизни государства и системы образования» – он призывал к этому взаимодействию.
Я думаю, что мы ищем эмпирическим путем, через организационные и административные ресурсы возможности такого взаимодействия. Можно сказать, что на сегодняшний день оно уже начало выстраиваться как система, но в педагогике этот процесс идет еще довольно медленно. Основное препятствие в таком подлинном объединении – несколько устаревшее представление о просветительском гуманизме как единственном способе защиты автономности личности ребенка, его самобытности и проявления его индивидуальности.
Даже те определения духовности человека, которые я приводил выше, говорят о том, что невозможно индивидуальности развиться, не выстраивая систему духовных приоритетов. Это осознается и на уровне конъюнктуры, и рационально, но все-таки тот опыт, которым обладают традиции православного педагогического делания, конечно, сильно деформировался в советский период. И я думаю, что сегодня действительно пришло время поиска такого изложения категорий современной науки и правового поля, созданного современным государством, – и от нашего взаимодействия зависит очень многое.
Педагогика передает духовность в видении всех проблем, содержания, форм, методов – в культурном измерении, в рассмотрении всех педагогических стремлений – с позиции культуры. Потому что это и есть система ценностей, которая проявляет духовность как существующую. Допустим, как понимается научность образования? Традиционно она понимается как некая объективность независимых от человека знаний, существующих в природе объективных закономерностей. А вот когда мы входим в пространство культуры, то обязаны рассмотреть всё знание, существующее в общественном бытии. А оно транслируется, передается – оказывается, оно существует только тогда, когда двигается от субъекта к субъекту. Но невозможно передать знание, транслировать его без интерпретации, без вмешательства человеческой субъективности.
Ни один факт не существует без человека, факт – это не сфера природы, а сфера культуры. Любой факт, передаваемый нами, в том числе и в образовательном процессе, несет в себе человеческую субъективность, интерпретацию. То есть интерпретация всегда привязана к культуре, и в образовании, как мы уже утвердились, это – формирование некоего образа в сознании ребенка. Но образ-то чего? И вот когда мы начинаем раскрывать этот образ, то обнаруживается, что это и образ мира, и образ предстоящего миру человека, и образ ценностей культуры, в которую, собственно, и входит ребенок.
Мы можем говорить, что человек создан по образу и подобию Божиему, и в этом его единство с миром… Но мы должны понимать, что содержание образование несет и знания об образе мира. И передать это знание не интерпретируя, а как бы объективно, оторванно от целостного измерения, – невозможно. Поэтому сегодня мы стоим перед вопросом: как же выстроить тот канон в образовании, который будет представлять определенную систему ценностей?
Культура всегда конкретна, она привязана к системе бытия больших человеческих сообществ. И здесь я полностью единодушен с теми людьми, которые говорят, что мы должны опираться на основу национальной культуры: она дает возможность построить единое общество, единое государство. Именно православная культура объединяет в России все этнические группы в одно целое, в единое государство и существует на протяжении многих столетий, вместе с тем обладая культурной самобытностью.
И здесь есть нечто объединяющее. Основанием любой культуры является не экономическое хозяйство, как следует по Марксу, а единая письменность и язык. Обязательный для всех русский язык уже создает единое национальное культурное пространство. Язык – это наделение смыслом каждого явления природы, он бесконечен в этом своем мировоззренченском познании, поэтому мы должны к этому языку добавить историю развития нашего государства, историю культуры и ее ценностей.
Но когда мы будем рассматривать историю, то здесь встанет вопрос: а кто является субъектом истории? И тут существует несколько различий, о которых нужно знать – русская национальная культура обладает рядом особенностей. Марксизм утверждает, что субъект истории культуры – это класс. И мы получаем этот опыт, это видение общественной формации и процессы ее развития. С этой точки зрения получается, что из феодализма можно перейти в социализм, а потом высшей стадией станет опять капитализм. Но этот абсурд, который мы сейчас переживаем, не отвечает на вопрос этой идеологии.
А если мы вернемся к либерализму, который мы сейчас созерцаем в нашей стране, то, с его точки зрения, субъект истории культуры – индивид. Да, мы получаем определенную либеральную идеологическую конструкцию, но мы видим, что в данном случае сообщество распадается. Мы видим массу социальных пороков, в том числе в среде несовершеннолетних. Наша страна по многим показателям негативных социальных явлений – «впереди планеты всей». Даже по числу самоубийств, социальных сирот… Почти 90 % всех детей-сирот – это социальные сироты: дети, брошенные родителями. Я не буду говорить о других общеизвестных социаль-ных пороках, таких, как алкоголизм, нарокмания, игромания…
А из чего исходит русская православная национальная традиция? Это – совершенно другая позиция, которая исходит из целостных представлений. Субъект рассматривается холистически, то есть целостно: для православной национальной традиции субъектом культуры и истории является народ. И с этой точки зрения понятны все движения нашей российской государственности, в том числе и в советское время. Это – не бессмысленное движение, это – не хаос, это выход той энергии, которой народ как субъект заявляет себя. Ее надо переосмысливать и использовать, привносить в сегодняшний день и рассматривать именно с точки зрения национальных общенародных традиций.
С этой точки зрения мы даже по-разному реагируем и на социальные явления. Что значит увидеть нищего для либерального человека? Он убежден, что этот человек – лентяй, лодырь, неумеха, потому он и живет в этой нищете… А я вот – такой хороший и успешный. Что будет чувствовать русский человек по отношению к нищему? У него преобладает сострадательное отношение к этому человеку. Он не может пройти мимо, не может жить с этим – он будет помогать этому человеку. Западные психологи так настраивают своих соотечественников: «Ты видишь вот этого лентяя, лодыря и пьяницу? Толкни его – пусть падает. Он тащит живого и здорового в такую же бездну». А мы мыслим совсем иначе. И не потому что мы хорошие или плохие; мы просто не можем быть другими – архетип нашей культуры не дает нам иначе мыслить и чувствовать, потому что мы исходим из своей архитепической основы.
Я думаю, что без понимания этого нам не понять ни русской истории, ни русской культурной традиции, ни тех оснований, на которых мы выстраиваем сегодня систему образования. Поэтому, я считаю, необходимо возрождение православных отечественных духовных традиций в системе культуры и образования. При секуляризации народной культуры мы в России получили совсем другие результаты, нежели на Западе. Секуляризация культуры на Западе привела к феодализму, капитализму, либерализму, секуляризация культуры в России привела к коммунизму. Это мы должны отчетливо видеть и понимать: если мы будем продолжать этот разрыв в культуре, как разрыв сознания – образно говоря, социальную шизофрению.
В ХХ веке рухнули все идеологии: и советская, и фашистская, и сегодняшний экономический кризис показывает, что рухнула, собственно, и либеральная идеология. Осталась только практика. В экономике либеральная практика – это сегодняшний экономический кризис, масштаб которого – вселенский, и его последствия мы еще увидим. Между тем несколько лет назад Нобелевскую премию получил один экономист, который утверждал, что либеральная экономика – вечна и кризис ей не угрожает. Сейчас у него можно забирать эту премию и отдавать ее нравственно мыслящим экономистам в нашей духовной традиции, которые говорят, что невозможно на других основаниях построить устойчивую экономику: она обязательно рухнет.
Модернизм – это ведь промышленное производство и движение вперед, и когда финансовые инструменты стали доминирующими в этих спекулятивных моделях экономики, они привели к краху. Чисто экономический механизм развития экономики для России неприемлем. Происходящий в мире кризис должен отрезвить россиян – мы должны понимать, что без обращения к своим традициям и культуре мы рискуем всем тем, что у нас есть.
А у нас сейчас ведется модернизация образования. Многие педагоги понимают ее как совершенствование того, что есть, и это здоровое отношение к модернизации. Но во многих имеющихся правовых документах модернизация рассматривается как либерилизация образования, и с этим согласиться нельзя. Введение того же единого государственного экзамена – это один из таких признаков либерализации: когда информацией и знаниями надо только владеть, а понимать их смысл – десятое дело. Закон об образовании принят, его надо выполнять, но его надо дополнять нашим традиционным пониманием сознания, пониманием смысла.
Теперь что касается нашего проекта «Духовная культура Урала». Мы не так просто продвигались вперед, потому что велись жаркие дискуссии по всем вопросам. И когда мы сошлись на том, что курс, который может дать объединяющее начало представителям всех традиционных культур, сохраняя их самобытность и одновременно создавая единое простанство и условия для консолидации общества через образование, – это как раз курс на традиции национальной культуры и особенности ее проявления в регионе. Я также считаю, что должен быть фундаментальный единый курс для всех школьников России, плюс к этому – религиозное образование по выбору родителей и семьи, которое дополняет вариативный курс изучения истории религии.
Что уже сделано на сегодняшний день? Мы рассмотрели программу «Национальная культура Урала для 5–6 классов», серию уроков для проведения этого курса. Для 10 класса у нас рассмотрена программа «Нравственная основа семейной жизни, или культура семьи». Учебный Отдел Екатеринбургской епархии уже успел издать саму программу, методические разработки и хрестоматию текстов, которые содержат богатейшие национальные культурные традиции и дают учителю возможность подготовиться к этим занятиям; на отдельном диске собраны фотодокументы и фрагменты художественных и документальных фильмов, которые могут быть иллюстративным материалом к урокам.
Такой современный технологический подход к процессу обучения необходим, потому что когда мы ставим задачи введения преподавания данных курсов, мы спрашиваем себя: а где мы возьмем педагогов, подготовленных к ведению данных дисциплин? Ведь даже преподавание «Основ православной культуры» – дело не простое, и не каждый учитель возьмется за него, потому что оно требует огромной эрудиции. Если пойти по пресловутой модели, когда ученикам надо дать только знания – то мы уже имели в истории России такие подходы; они принесли очень печальные итоги.
К примеру, преподавание Закона Божия только с догматических, педагогически неосмысленных позиций привело в свое время к отвращению большой части населения от изучения этого предмета. Он целостен по природе, и его дидактика должна быть осмыслена с этой точки зрения: как метод целостного по содержанию предметного курса. Основной деятельностью ребенка в этом курсе должна быть деятельность переживания – то есть формирования культуры и переживания ценностей. Чего, собственно, не ставит сегодняшняя дидактическая модель обучения основам наук и даже предметам гуманитарного направления.
И здесь, конечно, нужен поддерживающий учителя большой учебно-методический копмлект. Надеюсь, что со временем у нас все получится, и мы будем выполнять завет Святейшего Патриарха Алексия II, нашего Владыки, и министра образования.

Материалы подготовила
Лидия ЕЖКОВА

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475