Павел Абрамович Штиппель: «Богоявленский собор был красивейшим зданием города Екатеринбурга…»

– Павел Абрамович, в тридцатых годах XX века город Екатеринбург потерял фактически все православные святыни XVIII века, которые украшали наш город на протяжении 200 лет. Сейчас среди некоторых слоев общества возрождается мысль о том, что эти храмы нужно восстанавливать, и в первую очередь Богоявленский кафедральный собор на площади 1905 года.

Как Вы считаете, сдвигается ли с «мертвой точки» вопрос о восстановлении Богоявленского кафедрального собора?
– К нам в Фонд поступила масса обращений от объединений, граждан, организаций с просьбой этот вопрос довести до логического завершения. В 1774 году был построен этот собор. Это был главный собор нашей Епархии. Под его стенами были захоронены три правящих архиерея того времени. В 1930 году власть приняла решение сначала о закрытии собора, а затем об уничтожении.
Таким образом, собственника, т.е. Епархию, лишили собственности. (Отклоняясь от темы, я скажу, что это имеет свои логические итоги и привело к тому, что человек мусорит, идя по улице, в подъезде пачкает стены надписями, он выгуливает собак на детских площадках, – т.е. молодое поколение растет в грязи). По юридическим законам собственность должна быть возвращена собственнику.
Под поверхностью площади 1905 года находится фундамент, и в ноябре прошлого года по нашему заказу «Уралтесис» проводил сейсмографическое исследование площади. Исследование подтвердило, что там находится фундамент этого собора, и он не имеет никакого отношения к памятнику Ленина, они друг другу не мешают, находятся в стороне друг от друга. Молодежь нового поколения не понимает, – они гуляют, празднуют, танцуют на месте храма, захоронений. Это грешно.
Мартирологи не смогли найти документы о захоронениях людей. Люди помнят, что там были могильные холмики, кресты. Возле храмов всегда хоронили лучших людей города, меценатов. Возможно, там чьи-то предки захоронены. Если мы не будем чтить память наших предков – не понятно, какое нас ждет будущее. Граждане, объединения, партии обращаются с просьбой: «Просим помочь в восстановлении этого храма».
– Недавно была создана община Богоявленского кафедрального собора, и Вы были избраны старостой прихода. Почему это произошло? Фактически этого собора нет, под землей есть фундамент, но община уже создалась и, как я понимаю, Вы хотите ее зарегистрировать?
– Храма нет – как строения, остался фундамент, но исторически – как он был, так и есть. Богоявленский кафедральный собор уничтожили незаконно. Община – это объединение людей, составляющих основу собора, которые то, что было исторически, будут пытаться юридически претворить в жизнь. Собравшиеся люди – это несколько профессоров из наших учебных заведений, несколько священников. Меня выбрали старостой. И сейчас это будет юридически регистрироваться, мы будем иметь право предъявлять и заявлять какие-то требования для того, чтобы по ним принимать решение. Было проведено собрание учредителей, был принят устав, принят руководящий состав объединения этих людей, было принято решение по дальнейшему направлению деятельности. Можно присоединиться к нашей общине, для того, чтобы сделать то, что является хорошей составляющей нашего общества.
– Богоявленский собор был красивейшим зданием города Екатеринбурга, в стиле барокко, его сравнивали с Петропавловским собором в Санкт-Петербурге. Уничтожив этот собор, Екатеринбург потерял свое историческое лицо. Сейчас существует несколько проектов восстановления. Какой проект восстановления поддерживаете Вы? Как Вы считаете – это может вписаться в исторический облик нашего города? Этот вопрос – один из главных камней преткновения, т.к. на нашей центральной площади проходят парады, митинги, и все еще стоит памятник Ленину…
– Это действительно было очень красивое строение, и если собор восстановят таким, каким он был, – это будет правильное решение.
Во многих других государствах не забывают то, что было в прошлом, там во многих центральных местах настоящий сплав времен. И если так будет у нас – это хорошо, а уничтожать – это неправильно.
– То, что это было неправильно уничтожено, сейчас с этим, наверное, все согласны. Если говорить о современном облике Екатеринбурга, то это индустриальный центр, храмы у нас есть, а площадь – место молодежных сходок. Вы сказали, что встречается желание со стороны людей о восстановлении собора. Но другую точку зрения со стороны общественности Вы тоже встречаете, когда люди говорят: «не надо нам здесь восстанавливать собор»?
– Да. Там место молодежных собраний, и на этом месте, наверное, надо, чтобы по-другому все было. Давно уже муссировался вопрос о том, чтобы, как в других городах нашей страны, в других странах, это место сделать пешеходным, определить движение, и никто бы от этого не пострадал. Это историческое, памятное, священное место, и поэтому было бы замечательно, если бы там было тихо, спокойно, не было бы рева автомобильного, не было «тусовок», стоянок автомобилей.
А где проводить праздники, новогодние елки, таких мест у нас много, некоторые находятся совсем недалеко. Новогодние елки – это очень хорошо, от них радуются и получают удовольствие наши дети. Даже если не сделают пешеходную зону, то храм и трамвайная зона мешать друг другу не будут: фундамент храма не выходит на проезжую часть, он находится на месте автостоянки и движению автомобилей мешать не будет. Его даже можно сместить на пять-десять метров, чтобы не мешать ни движению, ни коммуникациям, которые там находятся. Все-таки собор там был, а его взяли и уничтожили, – об этом говорят меньше, а больше говорят о том, что он будет кому-то мешать. Храм никому не будет мешать! Даже говорят: «Зачем строить эти храмы, лучше бы строили что-то другое!». Но строительство – это составляющая нашего городского муниципального образования, тогда как на храм никто не собирается привлекать деньги, заложенные в бюджет города, – на строительство храма найдутся люди, которые готовы помочь, это совершенно другие деньги. Допустим, идет человек мимо церкви, его же не берут за воротник: «Ну-ка, зайди сюда». Он сам заходит. Никто не говорит: «Купи свечу или книжку», – он сам это делает. А вот оплатить количество горячей или холодной воды, которым мы не пользуемся, нас заставляют, заставляют платить «за капитальный ремонт», – и эти срердства неизвестно куда уходят. А в церкви никто никого не заставляет, там говорят хорошие вещи: не укради, не обмани, не убей. А что мы видим каждый день сегодня? – Изобилие насилия, разврата и прочего негатива – это формируется в сознании наших детей, внуков, в будущее наше. Вот о чем надо подумать!
– На Ваш взгляд, восстановление исторических памятников – святынь православных может ли стать напоминанием о подвиге тех тысяч новомучеников, которые пострадали за веру, особенно в годы советской власти?
– Мы долгое время находились без этого, и сейчас очень трудно формировать сознание по-новому. Я понимаю, какая трудность у нашего Владыки. Он с искренностью, самопожертвованием занимается этим вопросом, практически без сна и отдыха, все доводит до людей. Нужно, чтобы все это правильно понимали. Все должны понимать, что было страшное время, о котором много говорят, пишут, показывают. Очень важно, чтобы это понимала молодежь. В годы Великой Отечественной войны люди отдавали свои жизни за Родину. Было сознание у людей! Я офицер с двадцатипятилетним стажем, а сейчас затрудняюсь сказать, какая у нас национальная идея. Об этом уже начались разговоры, и это очень радует. Если нет национальной идеи, то нет страны. Сейчас молодежь впитывает в себя хаос . Это страшно. Один человек сказал, что самое непредсказуемое – это наше прошлое, мы не знаем его, а если и знаем, то в том виде, в котором кому-то было выгодно преподнести. Мы действительно не совсем знаем, какая была наша история. О людях, которые погибли за веру, за истину, о них нужно знать и помнить. Это то, что должно привести к выздоровлению общества.
– Важно то, что в Вашей вновь созданной общине Богоявленского кафедрального собора присутствует профессорско-преподавательский состав, т.е. те люди, которые преподают сегодня в вузах, которые работают с будущим нашей страны. Эти люди понимают важность и необходимость именно духовного возрождения России, а оно, наверное, немыслимо без возрождения храмов.
– Как относится к этому наше образование – мы прекрасно знаем. Желания и действия людей улучшить некоторые составляющие нашего образования сталкиваются с препятствиями. Никто же не говорит о том, что в каждой школе должен быть священник, хотя может быть и правильно бы было, – у нас многоконфессиональная страна, – но Православие было и есть доминирующее. Никто не запрещает, чтобы в школах проводились занятия от других конфессий. Моя жена преподает математику в школе, я там часто бываю, вижу, что происходит в школе, рядом со школой. Профессорский состав, который входит в состав учредителей собрания, это те люди, которые преподают, занимаются с молодежью. Этим нужно заниматься, и лучше начинать с детского садика. Как сказал один мудрец женщине, которая просила помощи в воспитании семилетнего ребенка, поведение которого было ужасным, что она опоздала с воспитанием ровно на восемь лет.
– Павел Абрамович, а как мы можем поучаствовать в деле восстановления Богоявленского собора? Я надеюсь, многим людям не хочется сидеть и ждать сложа руки, когда же наши власти решат вопрос положительно.
– Приходите к нам. Мы находимся на улице Ленина, 11-а, на территории Миссионерского отдела Епархии. Телефон: 377–00–14.
– Почему Вы решили заняться этим вопросом: почему Богоявленский собор играет большую роль в Вашей жизни и Вы стали одним из вдохновителей этой идеи?
– Вопрос очень сложный. Я нашел ответ, когда увидел чертеж этого собора, который был взорван в 1930 году. На втором этаже размещался храм в честь святых апостолов Петра и Павла. Ну и еще так случилось, что я попал в очень жесткие условия, в которых находился очень длительное время, – эта грустная составляющая моей жизни, тоже меня привела к этому.

Беседовала
Полина Митрофанова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475